Общие дела капитана и винодела

      Утро хозяина винокурни «Рассвет» не отличилось чем-то необычным, как это было у капитана. Но день происходил гораздо насыщеннее, чем у того же самого капитана, что просто, скорее всего, разбирал бумажки, которые оккупировали его стол всего за пару минут.       Дела шли гладко, в скором времени в Мондштадт должна будет придти новая партия алкогольного разнообразия, готовку которой Дилюк контролировал лично, так как в городе назревал праздник — Луди Гарпаструм — почти две недели неумолкающего веселья, вина и игр — самый ожидаемый праздник в городе, ожидаемый настолько, что вина начинают доставлять в Мондштадт за две недели до его начала, чтобы его хватило до самого конца этого замечательного фестиваля.       Дилюк всегда во время подготовки к нему вспоминает былые времена, когда он будучи совсем мальчишкой вместе с отцом и Кэйей проводили этот праздник, воспоминания настолько тёплые, что хочется выть волком, ведь сейчас всё совсем не так. Видел бы сейчас его отец какие между ними отношения, то, наверно, отвесил бы им обоим хорошенькие оплеухи, он всегда учил их быть дружными, потому что такой связи как между ними не будет ни с кем, каким бы известным Дилюк не был, как бы его не любили и не уважали, он всё равно никому не нужен, ведь абсолютно любой человек никому не нужен кроме его собственной семьи — такова воля этого мира, каким бы человек ни был, но в случаях, когда ты будешь загнан в угол, когда все от тебя отвернуться, у тебя останется только одно — семейные узы. И эта хрупкая вещь также была утеряна, с момента смерти Крепуса их прежние тёплые братские узы канули в лету, общение между ними нормальное, но всё равно что-то не то, уже не так как раньше можно сказать. В его памяти навсегда отпечатался тот день, он просто потерял самообладание, накинулся на него, хотя у Кэйи даже глаза Бога не было, только меч, возможно, если бы не его появление, Дилюк бы убил его в порыве гнева и сожалел, очень много бы сожалел. Но Кэйа жив и он до сих пор в Мондшадте, до сих пор мелькает перед его глазами, он всё равно ему как брат, про себя они оба это признают, но вслух не скажут никогда…       «Не думай об этом». Подумал Дилюк оценивая виноградные лозы, кругом оцепляющие винокурню, виноград красивыми крупными гроздьями держался на лозе, дай им ещё вырасти и лоза ещё сильнее потянется к земле, надо будет распорядиться об их скором сборе. Увлеченный своим делом, мастер не заметил, как перед его носом начала порхать кристальная бабочка, олицетворяющая сгусток стихийной энергии, трогать не стоит, иначе останется от неё только кристальное ядро. И снова она вызывает воспоминания, в детстве ночью, спрятавшись в лозе, дети наблюдали, как они сверкают, медленно порхая на месте, видеть как переливается в крыльях сама энергия Анемо, яркими крупинками звёзд растворяясь в воздухе при каждом взмахе. Дилюк помнит то ощущение, когда ловишь её: руку окутывает прохладный игривый ветерок, слегка щекоча кожу, под стать характеру его властителя, что сейчас наверняка пытается выпросить бутылочку вина из одуванчиков у Чарльза в Мондштадте. Вспоминается, как один раз поток энергии от превращения бабочки в ядро сорвал с маленького Кэйи повязку и взъерошил волосы, отец тогда посмеялся, сказав, что это благословение самого Анемо Архонта, Кэйа обиделся, потому что смеяться начал Дилюк.       «Снова. Пора забыть.» Бабочка несмотря на то, что вблизи неё находилась потенциальная угроза не улетала, просто двигала крыльями на месте, а потом случайно задев крылом кончик носа, дала ветром в лицо виноделу, прежде чем упасть на землю, обратившись в кристальное ядро. Чёлка смешно задралась вверх, а лицо застыло в глупой гримасе. «Пора бы заканчивать.»       Окончание его присутствия среди лоз ознаменовал сам ветер, раздувая величественные кроны здешних деревьев, шорох листьев даровал такой мнимый, но приятный покой, этот природный шум заглушал все звуки деятельности на винокурне, не слышно было ни горничных, любящих поболтать за работой, ни стука их каблуков о мощёный камнем двор, ни рабочих, грузивших на повозки бочки с вином. Ветер даровал спокойствие и умиротворение, позволяя немного забыться, будто сам Архонт таким образом приглядывал за своим народом, от этой мысли Дилюк в привычной манере хмыкнул, вспоминая то приключение, когда путешественник только появился, когда они освобождали от уз Бездны Двалина. Он снова ушел в мысли. Дилюк понял это, когда Аделинда уже несколько раз пыталась докричаться до него, но в итоге ей пришлось до него идти, такая маленькая, но довольно громкая женщина, её рост позволял ей спокойно прятаться в винограднике, не наклоняясь.       — Господин Дилюк… — юный мастер всё это время ей ни слова не сказал и из её окриков услышал только этот последний, когда она приблизилась к нему вплотную, но стоило ему повернуться, как девушка в изумлении прикрыла рот и отвела взгляд, но по глазам было понятно одно — смеётся, а над чем Рангвиндр понял только тогда, когда заметил на земле ядро, он не поправил волосы, поэтому они остались в том же положении, в каком их любезно оставила кристальная бабочка. Винодел без капельки веселья или смущения поправляет вставшую вверх челку, обращая на себя внимание горничной, та спешно извиняется, в стыде опуская голову, да и чтобы не сходящей с лица улыбки не было видно.       — Господин, пришло сообщение от Чарльза, что в Мондштадт пожаловала девушка из рекомендательного письма, — главная горничная, пошарив по карману фартука выудила небольшую записку, попавшую сюда через «голубиную» почту, вручая её в руки винного магната, — нужно как-нибудь распорядиться?.       — Не стоит, я сам всё сделаю, — горничная в задумчивом жесте прислонила руку к лицу, выслушивая распоряжения господина, еле сдерживая улыбку от возникшей в начале сцены, Дилюк редко позволяет себе быть таким беспечным, вечно угрюмый и, можно сказать, безэмоциональный мужчина весьма порадовал её в таком амплуа, она в полном курсе той трагедии, что произошла несколько лет назад, когда-нибудь всё придёт в норму — всегда думала Аделинда, но Дилюк — «взрослый ворчун» по словам Кли: миленькая девочка, которая один раз устроила переполох на виноградниках пока ловила кристальных бабочек, господин тогда даже слова не сказал, более того, он отправил её обратно в город с несколькими бутылками виноградного сока. — Я сегодня сам сопровожу груз в Мондштадт.       На этом она откланялась, уходя обратно на винокурню, наблюдая, как мастер с задумчивым видом поднимает кристальное ядро…       Путь от винокурни до самого города был не близким, но вполне себе позволяющим хоть немного задуматься над тем, что происходит в мире: фатуи и маги бездны не докучают городу с момента появления путешественника, недавно прошёл большой ажиотаж вокруг Инадзумы, из-за объявления о прекращении охоты на Глаза Бога и открытии границ. Мысли о насущном возвращали Дилюка в реальность, не давая впадать в бесконечные думы о прошлом, отрезвляли и без того твёрдый ум. Похождения Полуночного Героя свелись к обычной проверке ночного Мондштадта, рыцари и без него прекрасно — как бы он сам этого не говорил — справляются с подобного рода патрулем. А сейчас его в городе ждёт потенциально новый работник, поэтому Дилюк решил выйти в город сам, следя за вереницей повозок, находясь в её конце. Мысль о новом работнике не привлекала, он мог бы в конце отказать и направить её в Ордо Фавониус, говоря, что там не хватает рук, но с другой стороны — Чарльз единственный работник таверны и ему тоже требуется отдых, Дилюк может его время от времени подменять, но это уже другое, в последнее время Рангвиндр даже не появляется в городе, так что заикаться об этом не стоит. Да. Новый работник это действительно то, о чем стоило бы задуматься, по крайней мере о том, что он знает о ней, а это что называется ничего, обычная иностранка о которой говорит только рекомендательное письмо. Если судить по нему, то с работой она справляется хорошо и без происшествий, но было одно «но», ни на одном месте она не задерживалась надолго — месяц-полтора и всё, просто уходит с работы без особой на то причины, настораживаюшим фактором являлось только это, и сразу всплывали теории, что это шпион или просто не очень ответственный человек, что из этого могло быть правдой или хотя бы близким по значению ему только предстоит выяснить, а пока на горизонте виднеется электро митачурл и парочка хиличурлов, ему стоит думать о сохранности алкогольной партии и дальнейшей дороге до города…       Город встретил Рангвиндра лёгким вечерним ветром, небо пестрило мягкими оранжевыми красками, провожая начинающее заходить за горизонт солнце. Шум города слегка поутих, народу стало гораздо меньше, зато местные пьяницы не уменьшились в своём количестве, их шум становился только сильнее при дальнейшем продвижении к таверне. Оставив груз позади здания, отдавая поручения специально присланным рабочим, господин Рангвиндр направился в таверну, по привычке входя через чёрный ход, его встречает Чарльз, вытягиваясь в теле, поправляя усы и здороваясь, а за стойкой сидела молодая особа, привлекая своим необычным видом некоторых посетителей, который лишь мельком поглядывали из лёгкой тени зала таверны. Стоило бармену выдать «мастер Дилюк», иностранка также вытянулась, подымаясь со стула, и кивнула головой, кратко здороваясь. Дилюк приветственно кивнул, выслушивая Чарльза, после чего тот отправился считать только прибывшие бочки вина, сам винодел остался, предлагая иностранке подняться наверх для дальнейшей беседы, пользуясь отсутствием там на данный момент людей.       Глаза незнакомой гостьи с интересом поглядывали на молодого господина, она пользовалась этой краткой минутой молчания в течение которой они шли. Его волосы и глаза цвета драгоценного агата Агнидуса, взращенного в самом сердце огненной страны, выделялись на фоне бледной аристократической кожи, весь его вид передавал ту роскошную статность этого знаменитого рода Рангвиндр, стоило бы ознакомиться с его биографией, сделала про себя небольшую заметку любопытно рассматривающая его необычная гостья, весь его вид так сильно резонировал с видом её новоиспеченного соседа. Правда, тот отличался от него и выбором в одежде: дублёная шуба окаймляла точёную фигуру, руки обтягивали приятного на вид материала перчатки, а сбоку свисал Пиро Глаз Бога, подтверждающий маленькую теорию девушки. Юный Рангвиндр поглядывая лишь мельком, но этого хватило сполна, чтобы проанализировать внешний вид. Ее глаза-светяшки и светлые волосы сильно контрастировали со смуглой кожей, выдавая в ней коренную жительницу Сумеру. Она само воплощение колорита земель Дендро Архонта.       Весь второй этаж находился в приятной тени, поэтому спрятаться от любопытного взора пьяных и ещё не совсем зевак не составляло труда. Дилюк по всем правилам приличия помог девушке сесть и сам присел, на миг устремляя взгляд вниз на пустующую стойку, посетителей особо и не было, поэтому беспокоиться за уход потенциальной прибыли не было особого смысла. После глаза его полностью обратились в сторону его гостьи, та с нескрываемым интересом глядела на него, её глаза и вправду были похожи на ночные светяшки, в этой тени даже создавалось ощущение, что они светятся, в голове даже промелькнул на момент звук — тихий звон — который слышится, когда скрываешь цветок.       — Итак, я - Дилюк Рангвиндр хозяин этой таверны, — лёгкий холод звучал в его четком говоре, заставляя особу напрячься, его лицо не выражало никаких эмоций, казалось что оно онемевшее, от чего становилось немного дурно, Феми всегда было слегка не по себе с такими людьми и это сразу отталкивало, но было в нем что-то, чего она пока не могла разобрать, думается, что если этого чего-то не было, то Феми сразу бы дала дёру только при его виде, когда он вошёл в таверну, а ведь с этого момента даже десяти минут не прошло, настолько в его присутствии время тянулось.       — Я Феми, приятно познакомиться, — нервозность от такого разговора выразилась во всём теле, она заметно напряглась, тонкие пальцы стали теребить кончики светлых волос, а глаза то и дело начинали бегать, стоило только на миг пытаться смотреть глаза в глаза, его чуткий пронзительный взгляд пробирал до дрожи, он вполне себе, даже не скрывая, оценивал её в качестве работника и анализировал каждое действие.       — Пожалуй, я сразу перейду к делу, — голос из-за концентрации вина в воздухе отдал приятной хрипотцой, пальцы обтянутые перчаткой ловко выудили рекомендательное письмо из внутреннего кармана шубы, и вся пятерня весьма плавно пригвоздила его своими кончиками к столу, весьма незамысловатое движение, но оно почему-то бросило девушку в дрожь. — Вы вполне себе устраиваете меня в качестве работника, но меня волнует один момент, вы не задерживаетесь надолго на местах, я хотел бы иметь долгосрочного работника, если вы собираетесь и тут проработать недолго, то лучше бы вам найти другое место.       Взгляд винодела скользнул по иностранке, она задумалась, немного нервно начала теребить края шали, смотря куда-то в стол, на момент казалось будто дело в чем-то очень до щекотливого личном, что его вопрос был не уместен, но всё не так, его вопрос был вполне логичен и уместен, даже потом ему придётся узнать ещё больше, чтобы потом подтвердить или опровергнуть свои догадки.       — Я понимаю ваше волнение, но дело лишь в том, что я в то время искала место где бы я могла осесть… — она мнётся и задумчиво кусает губы в попытке плавно увильнуть от очень личного, потом смотрит на хозяина таверны и смущённо жмурится и отводит взгляд, стоило только увидеть его пристальный взгляд: он с лёгкой долей задумчивости глядел на неё, сцепив руки в замок, и своим кивком видимо подначивал её на продолжение, поэтому она собирает всю свою уверенность и все свои мысли, которые пролетели в её голове во время той небольшой прогулки и решила ответить максимально, насколько это возможно, честно. — Понимаю, что это звучит немного странно, но я чувствую, что здесь я могу остаться, поэтому я хочу работать здесь и не собираюсь сбегать.       На момент она осекается и прикрывает рот на последних словах, сердце отдаёт в ушах, и от волнения хочется поправить слова сказанные на лету, но Рангвиндр уже все осмыслил, а слова, уже сказанные, никак не вернёшь назад, и приходит понимание, что увильнуть не получится, она несколько обиженно отводит взгляд в пол, когда Рангвиндр говорит следующие слова.       — От чего вы бежите?       В чужом взгляд взиграл интерес, гостья в смущении и смятении закрывает лицо руками, собственный стук сердца, кажется, уже на всю таверну, а господин Дилюк спокойно ждёт, наверняка он долго думал, прежде чем написал ей ответ, поэтому так настойчиво ждёт.       — Я сбегаю каждый раз когда мне предлагают отношения, — Дилюк видит, как она пунцовеет, он в задумчивости потирает подбородок, не совсем понимая, она боится мужчин? Отношений? Или чего-то ещё?       — Я не совсем понимаю, — юный мастер в ожидании ответа, это что-то плещется в его глазах, делая его живее на вид, лицо становится более расслабленным, от чего прежняя неловкость при нахождении с ним просто испаряется, становится легче.       — Дело в том, что я не могу иметь детей, — Феми закусывает губы, а Дилюк застывает в полнейшем непонимание, хмуря брови, какое вообще это имеет отношение к работе и ко всему сказанному прежде. — Мой брак распался из-за этого, более того это привело к большому скандалу, я боюсь повторения, поэтому стараюсь присекать всё к этому приводящее.       — Хм… Всё понятно, но тогда какова гарантия, что и тут не случится подобного? — мужчина хмыкает и на губах на миг возникает лёгкая усмешка, интересная причина, но всё равно как-то запутанно, слишком туманно, разобраться бы с этим, но позже, от чего-то Феми становится легче и на душе, и физически, и возникшие в самом начале страх и нервозность полностью исчезают, винодел умеет проявлять эмоции, просто делает это по минимуму, более того она благодарна за то, что он не стал развивать эту тему.       — Я собираюсь остаться в этом городе, и даже если это случится, я чувствую, что не смогу покинуть его, — вполне чётко и уверенно без прежней неловкости выдала Феми, снова привлекая к себе внимание хозяина, из-за чего тот уже совсем по-новому оглянул ту, на момент она замялась и принялась тереть шею, вспоминая чужую горячую руку, покрываясь мурашками, что не ушло от его внимания, с капитаном ей придётся быть предельно осторожной, чтобы ничего не пошло под откос, и в неуверенности иностранка продолжила. — Я не могу дать никаких гарантий… Но я правда очень хочу остаться в этом городе, я впервые принимаю для себя такое решение.       — Тогда вы наняты, — выходит кратко и уверенно с уст мужчины, и тот лицезреет лёгкую улыбку и в удовольствии светящиеся глаза-светяшки, даже атмосфера в таверне поменялась, до этого шестипалый Хосе играл какую-то незаурядную, но вполне себе печальную мелодию, а после его слов заиграла необычно радостная, и где-то снизу постояльцы крикнул тост, будто вся таверна почувствовала радость девушки. — Но с условием, если продержитесь меньше трёх месяцев, то в качестве нарушения своих слов вы дополнительный месяц проработаете за Чарльза.       — Но я же ни разу не была барменом? Я не умею смешивать напитки. — окатило ушатом воды практически сразу, прерывая всё веселье, последние слова привели её в смятение, она пугливо отвела взгляд и в новом темпе затеребила свой платок.       — Будете учиться под моим руководством, пока работаете официантом, — по-прежнему чётко выдаёт Дилюк, выцепляя новые детали из её поведения, смотря как крохи того смятения и страха блёкнут в её глазах, как руки максимально спокойно ложатся на стол, как девушка выдыхает, но смотрит на него уже без того беззаботного веселья, лишь тихая слабая радость плещется в глазах и ему слышится тихое спасибо.       И уже сразу она хочет приняться за работу, посему Рангвиндру придётся ей объяснять всё прямо сейчас…       Феми держалась максимально спокойно и уверенно, происшествий не было, наоборот, новость о милой иностранной работнице разлетелась среди постояльцев слишком быстро и пошёл наплыв, так сказать самое то для её проверки. Дилюк лишь наблюдал, она за довольно короткий срок освоила все азы, поэтому волноваться особо не стоило. Её фигура плавно лавировала между столами, девушка довольно хорошо общалась с клиентами, наблюдать за ней было вполне себе приятно: спокойный работник, хорошо выполняющий свои обязанности, что может быть лучше, даже мысли о том, что стоило бы направить её в штаб ордена, лишь тихо что-то щебетали на затворках его ума. В какой-то момент ей даже стало жарко, и она скинула с себя довольно тяжёлую на взгляд, а потом и на вес, так как девушка его попросила её убрать, чтобы не отвлекаться от работы, шерстяной платок. Позже даже капитан кавалерии удосужил таверну своим присутствием, устроив небольшой концерт и обратив несчастную в бегство, он её уже успел узнать. Дилюк лишь собирался налить ему как обычно «Полуденной смерти пожалуйста», но запнулся о что-то, Феми обронила платок, сделал выводы винодел, и стоило только ему поднять его, они перекинулись взглядами, уже понимая мысли друг друга. «За ней нужно присмотреть, что-то не так»…       Выйдя из таверны, Рангвиндру лишь стоило оглядеться по сторонам, чтобы завидеть Феми, спрятавшуюся за парой бочек, на улице было довольно прохладно, поэтому все посетители предпочли сидеть внутри, за столиками снаружи было пусто, лишь горели свечи в фонарях, тускло освещая пространство за таверной. Девушка стояла, обхватив себя руками, и чуть ли уже не клацала зубами, румянец от жара таверны уже сошёл с щёк, уступая место смуглой коже, холод настолько побрал тело, что её нос успел покарснеть и она то и дело редко шмыгала. Молодого винодела девица увидела, только когда он подошёл вплотную, она видела, как красиво переливается красный в его волосах от слабого света фонарей, как его кожа в этом свете кажется ещё бледней. Тот без лишних движений накидывает на неё платок, так как она не проявляет и малейшего намёка на то, что она уберёт руки с плеч, и она в него кутается с заметной благодарностью в глазах.       — Спасибо, — девушка ещё с секунду оглядывает его и замечает покрасневшие костяшки рук, уже не прятавшихся под перчатками, нос и уши тоже начинали краснеть, но он не обращал внимания, стоя к ней боком, он осматривал стоящие неподалёку бочки, считая их и прикидывая сколько потребуется ещё к празднику, ещё немного она задумывается и всё же решается задать вопрос. — Ваш Глаз Бога… Вы же из-за него мёрзнете?       — Да. Вы я посмотрю из теплолюбивых, зачем же выбрали Мондштадт? Знали же наверно, что не все ветра тёплые. — Дилюк оборачивается и немного застывает в недоумении, когда видит лёгкую улыбку, а потом слышит тихий смех, такой чистый, что сам не скупает я на смешок.       — Холод сумерских ночей может сравниться только с вечными холодами Снежной, тут ещё хорошо, я привыкну, — она кутается ещё сильнее от резкого порыва ветра, а молодой человек только скрещивает руки, с неподдельным интересом та смотрит на них и поддаётся своему наималейшему желанию изучить, касаясь пальцев, те были такими холодными, что кожа невольно зашлась мурашками, да что там холодными, они были ледяными. Дилюк смотрит на неё с некими долями удивления и собирается задать вопрос, в то время как Феми проходит ко входу в таверну, щёлкая небольшими каблучками по камням на земле, пряча за волосами покрасневшие либо от стыда, либо от холода уши.       — Давайте зайдём в таверну, а то и простыть недолго, — она смотрит на него вполне расслабленно и довольно с неким интересом в глазах, выжидая когда он подойдёт, чтобы зайти в таверну…