Ты никогда не удалишь меня, Базиль!

Вечер того же дня дети провели в увеселительном пьянении, позабыв на мгновение о тяжких последствиях расправы, в которой Базиль теперь имел роль соучастника. Кара правосудия выскочит из-за угла рано или поздно – это лишь дело времени. И каждое мгновение, что дарил ей Базиль своим присутствием, сбавляло переживания о будущем, как алкоголь или табак с никотином. Надев нижнее бельё, Обриэль начала рассматривать спящего Базиля. В таком состоянии он был особенно беззащитен – эта мысль как нельзя побуждала хищные инстинкты Обри. Следы носового кровоподтёка в укор напоминали о проблемах с самоконтролем. В любом случае Обриэль была удовлетворена. Базиль же явно не заслужил такого конца, он был обделён блаженным сладострастием. Не посмотришь без жалости на его худые ножки и ручки, казалось он совсем не вырос за эти четыре года. В желудка всё свело от голода, Обриэль была вынуждена оставить мальчика одного на некоторое время.

***

Смотря на окоченевший труп, девушка невольно задалась вопросом: как избавится от такого большого мешка? Задний двор больше всего подходил для захоронения туши на время. Тело было тяжкое и неподатливое на переноску, со звонким хрустом оно оторвалось от пола. Обриэль не скрывала отвращения к итогу своего неистовства, не без скрытой радости она принимала смерть матери. Подтащив труп ко входной двери, девушка устала вздохнула. Единственное, что тяготила её к этому трупу - это время, тяжелые годы, которая она разделяла с ней. С голоду Обриэль поплелась в сторону кухни, такой же грязной, замызганной, как весь дом. Под грозную подошву попадали банки, обёртки и прочий мусор, который Обриэль намеревалась вынести с восходом солнца. Обаяние уже успело свыкнуться со смрадом первого этажа. Холодильник содержал уйму замороженной продукции, так называемые «5 минут в микроволновке». Эти пятиминутки являлись основным рационом Обриэль, вредная пища отразилась на её нездоровой бледности кожи, такой же как у Базиля. Коробка из под пиццы покрылась тонким инеем, обжигала руки холодом. Под микроволновой печью таились неприкосновенные запасы алкоголя матери, в основном дешёвого. Обриэль нагнулась за одной из склянок, маслянистая жидкость издавала приятный, булькающий звук. Бутыль была прочно закупорена, акцизная марка поблескивала в свету луны. -О господи…, почему… Обриэль резко повернулась, выронив джин из рук, благо тот не разбился. Возле изуродованного тела стоял Базиль и что-то неясно бормотал сквозь слёзы, на нём были лишь шорты и белые носки, по длине смахивающие на чулки. Мальчик стоял прямо у двери, мог выйти в любой удобный ему момент. Не смотря на очевидный факт, девушка кинулась в его сторону, напугав мальчика до чёртиков. Он потерял равновесие, запнувшись об окоченелую ногу. -Нет, прошу не бей! – худые кисти закрыли лицо, – я никуда не хотел! Цепкие руки схватили его плечи, начиная удерживать. Обри сама не понимала причину, по которой сейчас так сильно сжимает это тельце. Каждый мускул на её лице изъявлял пылкую напряженность, выпученные голубые глаза особенно пугали Базиля. В преддверии чего-то страшного, Базиль решил усмирить гнев девушки скорострельным поцелуем в щеку. Коснувшись губами, мальчик тут же оторопел. -Прости, не знаю что на меня нашло, – горячо сказала она, – я не хотела сейчас вредить, всё нормально. Она боялась потерять его. Она боялась вновь встретить потенциальную ложь в небезразличных ей людях. Отпустив несчастного, девушка слегка отряхнула его. -И этот поцелуй…, не делай так никогда больше, это лишь злит меня. -Н-но почему? -Он был паршивым и неискренним, я чую корысть, – грозилась Обриэль, – не смей мне больше лгать, ни в словах, ни в действиях. -П-прости, – голос дрожал от наплывшей обиды. Успокоившись, девушка поняла, что вновь довела Базиля до слёз. Мальчик закрыл лицо руками, глуша плаксивые вздохи. Он был растерян, будущее его пугало, а от настоящего хотелось бежать так далеко, как никогда он не убегал от своих проблем…

он постоянно убегал

-Я не собираюсь тебя сейчас успокаивать, – сказала девушка, понимая, что ласками она лишь больше расшатает его сломленный рассудок, – давай поедим, ты ведь хочешь кушать? Мысль о еде скрутила живот бедному мальчику, что тот звучно глотнул слюну. Но что-то заставило отказаться, Базиль повертел головой, тупясь вниз. Он старался не смотреть в глаза Обриэль. -Ты уверен? – уже более мягко спросила Обриэль. -Я не хочу есть. -Ну хоть чуточку, – Обриэль целовала проступивший пот на лбу Базиля, она была на пол головы выше его, – Базиль, ты любишь пиццу? -Д-да. -Ну значит пошли. Кстати, как твой нос? Базиль не отвечал, продолжая смотреть в пол. -Это было настолько ужасно для тебя? – Обриэль звучала разочарованно. -Нет? Да? Я не знаю. Когда ты меня ударила – было ужасно, а до этого, – нервный вздох, – до этого..., я не знаю как сказать, прости. Обриэль не стала продолжать, делая вид, что ей всё равно.

***

Не смотря на дешевизну продукта, пицца была довольно вкусной, Обриэль ела без особого интереса. Отсутствие взаимности отнимало аппетит, да и какая тут взаимность, когда тебя вместо ласок бьют и калечут? -Попробуем? – прозрачная бутылка показалась из-за стола. -Нет, я не буду, – кусая кругляшек пепперони, говорил Базиль, – я этого точно делать не буду. Чистых стаканов не осталось. На дне раковины томились давно забытые тарелки и кружки, слой пыли покрывал кусочки пищи на них. Обриэль обыскалась, так ничего и не найдя подходящей ёмкости. -Что ж, будешь пить из горла, как мужчина, – девушка заметно повеселела. -Я не буду пить это. Разве у нас нет воды? -Нет, воды нету, дружочек. -Ты хоть сама это пробовала? -Господи, что ты как двенадцатилетний, Базиль, тебе через полтора года стукнет совершеннолетие. -Я не буду, – упирался паренёк. -Будешь-будешь, ты ведь послушный, хороший мальчик, так? – Обриэль погладила его голову, – тогда почему ты ещё здесь? «Я сам не знаю» – прошептало сознание Базиля. Противный, этиловый аромат развеялся по комнате, отогнав дурнопахнущий дух мусора. Горлышко бутылки пристало к сжатым губам, Базиль вертел головой, мычал в отказе. -Да не верти ты головой, боже, – Обриэль не сдавала позиции. Через усилие, пряный джин прошелся по горлу Базиля, заполняя весь путь жгучим теплом спирта. Резкий вкус ударил в ноздри, заставив непроизвольно чихнуть. Сильный, удушливый аромат джина начал млеть приятным послевкусием, что-то сладковато-нежное таяло в гортани. Грудь разошлась пламенем, внутри всё жгло и сворачивало, джин на худой желудок делал чудные вещи с организмом Базиля. Обриэль хихикала, созерцая неоднозначную реакцию паренька. При резких поворотах головы, картинка начинала плыть, мальчик перестал чувствовать центр тяжести со временем. -Хочешь ещё? – через некоторое время спросила Обри, – вижу тебе весело. Мальчика качало из стороны в сторону, он горячо дышал в кулак. Он вспомнил, что подобное состояние напало на него, когда они вместе с друзьями поднимались на водопады. Сердце не поспевало качать кровь в ногу с крутым подъемом, Базилю стало дурно. Как вчера он помнил: все собрались возле него; Хиро, свесив фотоаппарат на себя, обветривал его широким папоротником, а Мари суетливо кружила над ним, стараясь выявить причину полуобморока. Воспоминания воспалили уставшие глаза, слёз уже попусту не было. Боязливая дрожь отступила под действием алкоголя и Базиль начал чувствовать себя уверение. Ему было очень хорошо. Он сделал предложенный глоток. Горло неприятно драло, распирало с непривычки. -Ах, – вздохнул Базиль, весь красный. Жалкие старания сохранить благопристойный вид увенчались хохотом Обриэль, девушка явно была довольна результатом. -Ты просто душка, особенно когда ты отворачиваешь голову, – Обриэль подсела вплотную, – думаешь, я не знаю, что ты там лыбишься? Базиль хихикнул, когда чужая рука коснулась бока, домогательства Обриэль теперь не казались такими противоестественными, а наоборот, более желанными. Он нагнулся, чтобы поцеловать щедрую на ласки руку. -Ох, вот оно как, – возрадовалась Обри. Взяв за руку мальчишку, Обриэль повела его к дивану, чтобы продолжить уже там. Девушка успела захватить злосчастный пузырь с собой. Весь замаранный в еде диван ответил непрочным скрипом петель. Осторожные поцелуи валились на женское тело, возвышаясь от самого живота до ключиц. Под действием джина тело Обриэль становилось более желанным, Базиль больше не чувствовал той скованности рамок морали, как ранее. -Знаешь, тогда я чувствовала себя несколько обделённой, – неожиданно начала Обриэль, когда лик любимого поравнялась с её пошлой улыбкой, – теперь твоя очередь Базиль. -Т-ты о чём? -Нуу…, – ногти отчеканили металлическую бляху на шортах Базиля. Базиль мялся, алкоголь противился его стеснению. Он приложил ладонь к руке Обриэль, что так бесцеремонно сжимала его сокрытое возбуждение. -Я не думаю, что… ах… -На, выпей ещё, – Обри сунула ему бутыль. Пока новая порция не начала действовать, подлая рука гладила, надавливала на эрегированный пах. Базиль протяжно вздохнул, когда ноготь коснулся плотной головки. Даже за толстой тканью Базиль был столь нежен. -Зачем ты держишь мою руку? – спросила Обриэль. -Я…, ах, я не знаю. Почему ты спрашиваешь? -Я волнуюсь за тебя… Слова заботы сломили нерешительность Базиля. -Я хочу целоваться, – неожиданно выпалил он, – и больше ничего. -Обязательно, но только после этого, – возбуждение пьянило твёрдый голос. Девушка аккуратно стянула шорты. На Базиле остались лишь семейники, так называемые просторные, удобные трусы. Ромашковый узор приятно гармонировал с салатовой тканью, всё по-домашнему. Указательный палец прошелся по всей длине ствола, орган слегка дёрнулся в ответ, Базиль горячо простонал. -Надеюсь ты не кончил, пока я тебя раздевала, – злословила розоволосая суккуб. Принуждать людей намного проще, когда те налижутся, Базилю нужно было совсем немного для бесконтрольного пьянства. Он запрокинул голову на стенку дивана, когда рука дерзко содрала трусы. -Хм…, как мило, – в словах был некий энтузиазм, интерес. Приспустив крайнюю плоть, Обриэль коснулась заветного. -Ай! -Такой чувствительный? Ох, бедняжечка…, – Обриэль подцепила прозрачную капельку смазки с верхушки члена, – не скрывай половых позывов, твои стоны – чудодейственная трель для моих ушей. -Ммм, да, ай, – воротился Базиль, словно его пытали, – может лучше не будем? Вместо ответа, девушка лизнула набухшую, красную головку. Ноги сразу свело, они онемели от перенасыщение страстных ощущений. Стискивая зубы, юнец чувствовал, как боль медленно перерастает в томное блаженство, во рту Обриэль было очень жарко и мокро. Вопиющая похоть противила всей невинной сущности Базиля. Понимая, что зверский нрав девушке не пресечь, Базиль начал напрягать извилины, мыслительно отстраняясь от происходящего. Его мысли редко касались тем телесных наук, а когда что-то такое проблескивало в голове, он сразу отгонял пошлые думы. Чуть ли не каждодневная поллюция заставляла часто менять нижнее бельё, мальчик боялся обратиться за родительским уроком половой жизни. Эротическим снам представали образы знакомых людей, и его это очень пугало. Сейчас Базиль не смотрел, а только чувствовал, как тёплое кольцо губ сжимает его нежные чресла, как горячий язык обвивал уздечку во время сладкого минета. Как печально это не признавать, она имела опыт в этом низком деле. Ментальный Базиль убегал от реальности – от настоящего и не менее худого будущего. Алкоголь отравлял мозг, не давая сконцентрироваться на мысли, визуализированные картины не шли дальше своего начала. Он начал погружается в замечательные картотеки прошлого, как женский голос звонко отчеканил: -Сюда смотри, зачем я тогда всё это делаю, – повелительный тон снимал всякую возбудимость, – я чувствую, твоему другу это очень нравится. А тебе? Через некоторое время, Базиль почувствовал приятную тягучесть в ниже живота, приближающая его к заветному семяизлиянию. По дернувшимся бедрам, до Обри дошла весть о скорой развязке. -Ну уж нет, – язвила она, резко прервав, начавшуюся эякуляцию. Базиль мучился, эпилептически стучась головой и телом, он резко выгнулся в спине. Диафрагма давила громкие, сумасшедшие стоны, горло перчило от разрывающего тембра. Близкий финиш взывал обиду. -Ах, ах, почему ты– -Я не позволю кончить тебе, хитрый змеёныш, – девушка вновь принялась за обмякший член. Каждый раз, приостанавливая процесс торжественной минуты, Обриэль морила, мучила сокрытое вожделение Базиля. Девушка изводила непорочный ум, Базиль был на грани. -П-прошу, ах, хватит, – жадно глотал воздух. -Не-а, – Обри хихикнула, – мне нравится смотреть, как ты изнываешь. Ах бедняжка, хочешь кончить? Алкоголь давил на качели нравственного выбора в животную пользу. Хороший мальчик больше не мог сдерживать сладострастный натиск. Половые, природные инстинкты наконец высвободились наружу, Базиль крикнул: -Да! Да я хочу, хочу! -Во как голосишь, давай ещё разок и– Ни кого «ещё разок» не было, мальчик нагло придавил голову Обриэль к своему паху, вогнав измученный ствол во всю длину. После утробного стона, больше похожего на выкрик, горячая сперма потекла по горлу. Базиль не обладал размерами, способными навредить слизистой гортани, но в тоже время он удовлетворял запросы Обриэль. Сжимая розовые локоны, можно было заметить, как на макушке начали проступать чёрные корни волос. Он комкал, чуть ли не рвал волосы на голове Обриэль. Проглотив всё до капли, девушка тут же отстранилась. Упавший на диван Базиль прибывал в сонном экстазе, тяжело дыша. -Прости меня, прости, – говорил он через бесконечные вздохи. -Это было очень странно, – Обри была малость удивлена, – странный вкус. Придя в себя, девушка отвела время обещанным поцелуям. Утомлённое в страстях тело подрагивало от каждого прикосновения. Она целовала нежно, ласково; шепча на ухо тёплые комплименты, желания, вещи, которые она намеревалась провернуть с его тельцем. От голоса голова плыла сонным туманом. -Я невероятно люблю тебя, Базиль, – проронила она сквозь поцелуи. Базиль томил с ответом. Он не хотел признавать своей ответной страсти, колючей проволоки, что обязала его с Обриэль. В её опасных для жизни мотивах он чувствовал себя свежо, словно они вытягивали его из сырой могилы. За столь короткое время он возлюбил прикосновение хулиганки, даже если те несли в себе боль и страдания. Он хотел быть объектом её нездорового влечения. -Я тоже тебя люблю. -Правда? – голубые глаза засияли детской, невинной надеждой. -Д-да, – садовник утвердительно прижался к женскому телу, – я хочу разделить с тобой эту судьбу… -Ах, бедный, несчастный, на что ты себя обрёк…, – хихикнув, Обриэль прижимала к груди светлую голову, – я не выпущу тебя, ты же понимаешь? -Я никуда не собираюсь, – алкоголь приятно разъедал слога. -Хороший мальчик, – Обриэль начала гладить жирные, грязные волосы, стараясь не задевать перемотанный висок, – а всё из-за альбома, проклятое прошлое.

-Фото всё ещё у меня, я только два туда положил.

…

-В смысле, я не понимаю…

-Почти все фото в сохранности, а что?

…

Обриэль сжала худые плечи до хруста. -ВСМЫСЛЕ ОНИ У ТЕБЯ? – Обриэль резко изменилась в лице. Никогда так сильно Базиль не желал умереть, как сейчас. Контраст между ненавистью и любовью был вновь пересечён за какие-то два предложения. Он допустил непростительную глупость, обличив пустяковость причины всего этого ужаса, что сотворила Обриэль. Сердце охватило свинцовой тяжестью, а нетрезвая слабость резко улетучилась, расположив все ресурсы к побегу. От страха Базиль готов был упасть в обморок, но воля к жизни попросту не давала этого удобного избавления. На миллисекунду он представил, как девушка будет избивать его, ещё с большим зверством, чем возле магазина. Как он будет агонично кричать навзрыд, стараться защищаться, прятаться от настигшей его расправы, в голове сразу возникла сцена убийства матери. Она точно переломает ему несколько костей, а может сразу убьёт в порыве пылких эмоций. Базиль не заметил, как мысли выдавили из него икоту.

-беги.

Оттолкнув пороховую бочку, Базиль ловко перемахнул через диван, заряженные адреналином ноги несли его к выходу. Вдруг в глазах резко потемнело, и только после застонал болью затылок. Звук чего-то разбивающегося облил всё тело убегавшего, мокрые, маслянистые осколки пролетели над шеей. Он чувствовал, что больше не может бежать, хотя рассудок всё ещё бодрствовал. До двери оставалось всего каких-то два шага, осколки больно приняли упавшее тело, легко пронзая мягкую кожу спины и плеч. -ГАДКАЯ ШЛЮХА, – крик истерии резал уши мальчика, – САМЫЙ УМНЫЙ? Пинок по челюсти перевернул Базиля на пол круга, казалось, что она выбила её вовсе. Несколько ударов в живот было достаточно, чтобы согнуть мальчика, как бумажный лист. Он глухо прохрипел, изо рта сразу хлынула рвота со слюной, он чувствовал, как каждый вгоняемый пинок приближает его к кислой, голодной рвоте. Внутренности словно шли наружу от безжалостной силы пинков. Он вырвет все внутренности. -Я ВСЁ ПОТЕРЯЛА ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ИЗ-ЗА ЭТОГО ГРЁБАННОГО АЛЬБОМА! ПУСТЫШКА! Обстоятельства были на стороне Базиля, и когда девушка делала очередной замах, скользкий джин подкосил опорную ногу. Она упала, сильно вогнав стекло себе в руку. -СУКА, Я УРОЮ ТЕБЯ! – раздалась Обриэль в попытках подняться. Но подхваченный крыльями небывалой легкости, ступня Базиля уже стояла на полу. Он принял попытку прорыва к входной двери, но цепкая рука мёртво сжала голеностоп беглеца и повалила обратно наземь. Лицо Обриэль постарела на десяток лет, изобличая лицом ужасным отвращением к своей жертве. Выпученные глаза, перекошенный в злобе рот пугал. -ТЫ УМРЕШЬ, Я ТЕБЕ ГОВОРЮ, УМРЕЕ-ЕЕЕШЬ! – что-то страшное рвало голосовые связки Обриэль. Выгнув ногу, Базиль со всей силы въехал пяткой по изображенному в гневе лицу. Обри отскочила, полностью высвободив ступню, упав замертво. Единственное что говорил разум в этот момент – бежать! Прихрамывая, Базиль в перекат добежал до лестницы. Взбираясь, он на момент остановился – Обриэль не гналась за ним. Голое тело пронзил иной, более чуткий и тяжелый страх – страх вины. Холодок прошелся по изящной спинке. -Обриэль…, – Базиль застыл, удерживая лестничную ступеньку, он прислушивался, – Обри… Провесивши с минуту, Базиль медленно спустился. Левую ногу пронзала колющая боль, пьяной осколок вонзился прямо в мысок. Он аккуратно доковылял до арки – Обриэль лежала неподвижно. -Обриэль! Забыв о первородном страхе, жертва шла на риск, на свою погибель. Он крался медленно, стараясь уловить ухом каждый звук, будто скрип половицы, или её горячее дыхание. -Ты в порядке? Девушка не отвечала, тогда Базиль приблизился на шаг. Сторонняя мысль о красе её тела, промелькнула в голове. Вдруг рука резко возвысилась, как бывает в фильме про мертвецов, грозная ладонь оперлась об пол и девушка начала медленно вставать. -Ааа! – взвизгнул мальчик, несущийся обратно к лестнице. Взобравшись, он осознал своё безвыходное положение. Бежать разве что только в окно, но там довольно высоко. Обречение дергало тело, давило жалкие слёзы из уставших глаз, всю душу выворачивало в рвотных позывах. Базиль спрятался под кровать, его тонкое тело позволяло протиснутся в самую низину. Ничего кроме семьи не касалось его мыслей, он плакал больше от представления своей мамы: как она, не иссушаясь, лила слёзы по своему пропавшему сыну и как отец, крепко обняв её змеиный стан, успокаивал её ненасытное горе. -м-мама…, мамочка…, – Базиль ревел, выдавая своё нетрудное местоположение. В самые безнадежные минуты, нашу голову заполоняют тёплые вещи и люди. Воспоминания на короткое время ограждают от печали, начиная лечить душу, словно пустышка от плацебо. Пара ног, показавшихся из проёма кровати, прервали приятную череду мыслей. Базиль ощутил цепкую руку на своей ноге. -Нет, прошу не надо! Нет! НЕТ! – по выходу из укрытия, Базиль продолжал цепляться за царгу кровати. Обриэль тянула его за ногу нещадными рывками, словно намереваясь оторвать конечность. Базиль не поддавался, никогда его мышцы так не сводило от перенапряжения, он громко кричал в мольбах о пощаде. Обриэль, не по-человечески рыча, царапала ногу до крови, девушка хотела приступить в другом месте, но Базиль намертво примёрз к деревянной балке. -Умоляю! – отчаянно голосил он, насколько хватало сил, – ПОМОГИТЕ! ПОМОГИ-ИИИ-ИТЕ! Но никто его не услышал. Обриэль надоело, с гимнастическим размахом она вонзила острую пятку в цепкие пальцы мальчика. Послышался нездоровый хруст, Базиль не успел понять, когда пальцы, против его воли, перестали держаться за кровать. Обриэль ударила снова, для профилактики. Краем глаза он заметил, как тонкие пальцы деформировались, нездорово выгнулись, центр боли пустил ударные нейроны по всему телу бедолаги, всю руку разрывало от острой рези перелома. -ААА-АААА! – не сдерживаясь, взревел мальчик. Лицо Обриэль было безвыразительно нейтральным – это пугало больше всего, ни мускула не дрогнуло на её лице, при хрусте разбитых костей. Базиль бился в безумной истерике на полу, все лицо было измазано в соплях и слезах, от переполняющей боли шел озноб, пробирающей до мозга и костей. В агонии Базиль даже не почувствовал первого удара по щеке, второй тоже сошел бесчувствием. Что-то схватило за волосы и начало вдалбливать затылок к полу, с каждым ударом в глазах становилось всё темнее и темнее, до тех пор, пока Базиль вовсе не отключился.

***

Он завидел в дали своих друзей: Хиро, Санни, Кель и Мари стояли к нему спиной. До боли знакомое место: толстые кроны деревьев давали живительную тень, а где-то в дали журчал маленький рудник. Голубой, чистый небосвод радовал своими солнечными лучами. Их излюбленное место для пикников. -Друзья! – вскричал маленький Базиль. Фотоаппарат больно стучала по груди при беге, но он ни о чём не думал, кроме возможности провести время с друзьями. Они были для него всем. Только он добежал до знакомых фигур, как те рассеялись в воздухе при касании. -Что…, – помертвел лицом Базиль. Глаза начали судорожно осматривать местность, теперь его дорогие друзья раскладывали продуктовую корзину. Красно-белая, клетчатая скатерть распростерлась под тенью деревьев. Базиль без задней мысли кинулся обратно. Он махал руками, привлекал к себе внимание насколько это было возможно – всё тщетно, друзья его не замечали, их тела расплывались в касании, словно они были призраками. Где-то издали прозвучал свист. В оцепеневшем волнении он сначала его не услышал, но на второе звучание повернулся. Высокая, женская, розоволосая фигура медленно шла к их природной трапезе. Неизвестная персона, отпугивала своим ярким, эксцентричным нарядом, всё в ней пылало токсичность. Незнакомка начала ускорять шаг. -Мари, Санни, – никто не отзывался, – Хиро, Кель! Там кто-то идёт! Этот «кто-то» уже не просто шел, а целенаправленно бежал в сторону Базиля. Древесным лаком отливала бита в руках бегущего. Мальчик закрылся руками. Все оставили его. Он был распылён.

***

Глаза удалось открыть с трудом, правый глаз неприятно колол. Всё тело пронизывала слабость, как бывает при простуде. Кости стонали в невозможности держать мышцы, всё тело устало. Избитая голова снова проясняло случившееся. На чердаке было тихо. Полдня Базиль пролежал на кровати, неумело перевязанная рука не давала отойти ко сну, каждый палец отдавал беспокойной болью. Бинт на голове также был обновлён, Базиль не был уверен в его дальнейшей надобности. К телу прилипли несколько пластырей-бабочек: один на груди, неопределённое количество на спине, и два на левом бедре. Помимо большого синяка на спине, коллекция была пополнена новыми, все в разных участках, больше всего на ногах. Базиль рассматривал нависший над ним плакат, с каким-то мультяшным персонажем – «CAPTAIN SPACEBOY». Дизайн персонажа ему очень понравился. Не устыдившись вчерашнего, Базиль побрёл к лестнице. Он чувствовал себя испорченным, Обриэль заразила его осознанием безвыходности, на сердце было пусто и просторно. Базиль пожал переносицу и медленно вздохнул, головокружение его не покидало. Кислый привкус рвоты во рту убавлял аппетит. Спускаться без помощи второй руки было трудно, но реализуемо. Спустившись, мальчик заметил перемены в окружении: мусорных мешков, да и всего мусора в целом стало меньше, тошнотворная вонь была заменена другим, не более приятном запахам сырой плесени. В холле мусора не было вовсе, как и трупа…. Нога предательски подкосилась, из-за чего Базиль чуть не упал. Все тело было липкое, отдавало душком алкоголя. Разбитая об голову бутылка должна была прикончить Базиля, но почему он всё ещё здесь, стоит, думает, ощущает давящий декаданс дома Обриэль. Пылинки вздымаются, кружатся при каждом взмахе руки. Дверь. Базилю ничего не мешало покинуть дом. Он всё ещё не был уверен, соучастник он или заложник, но свобода манила приоткрыть дверь, принять ванну из солнечных лучей, на улице было жарко. Кажется, что его кожа стала бледнее с того момента, как он перешел порог зловещего дома. С трудом ковыляя, казалось, что на теле не осталось живого места. Рука не переставала напоминать о себе, с каждым сотрясающим движением она болела всё больше. Присев на диван он начал осматривать себя. В основном были задеты конечности, где жирового слоя было меньше всего – было больше синяков, ушибов. Ему стало интересно, била ли она его после обморока, и если да, то как сильно? Её уход за телом после побоев нисколько не сбавлял вины, он уже не мог боятся девушку сильнее. Ручка сразу поддалась – дверь открылась. Солнечные лучи сначала обожгли кожу, выжигая всё кровоподтёки на теле. Воздух спального городка всегда был по душе Базилю, вдохнув, он пустил жизнь в своё тело. Выходить голым на крыльцо не лучшая идея, вообще выходить из дому не лучшая идея – его разыскивают. В любом случае нужно было одеться. Грязные пятна на стенах говорили о некогда большом количестве мусора, теперь это неважно, ведь Обриэль хорошо убралась. Его одежды, даже трусов, нигде не было, как тщательно бы он не искал. -Кх-кх, – сухой кашель напомнил о нестерпимой жажде, Базиль поплёлся на кухню. Он повернул краник над раковиной – гиблое дело, без результата. Вместо воды послышался глухой, раздражающий слух гул водосточных труб. Нужная бутылка воды смотрела на него из алкогольного шкафчика, мини бара. Сказав, что в доме нет воды, девушка обманом спила его, это был запоминающийся опыт. Вода очистила тело внутри и снаружи, в ванной комнате он обмыл гениталии и ссадины, на всё тело бутылки не хватило. Кожа липла и начинала неприятно пахнуть, маслянистый джин делал своё дело. В одиночестве Базилю было спокойно, он отдыхал от опасной компании похитителя.

***

Дверь открылась, к концу обеда явились Обриэль с мешками в руках. -Базиль! – крикнула она на весь холл – никого. -Базии-иии-ииль! – повторила девушка. Прижавшись к двери спиной, Обриэль прерывисто вздохнула. Стекая вниз по дереву, она начала тихо хныкать, закрывая лицо руками. "Базиль сбежал" – думала она. Со стороны лестницы раздалось суетливое буханье, Базиль, старясь не поранить руку, как можно скорее спускался вниз. Обриэль тут же привстала, стараясь обличить властную харизму снова. Пока Базиль не показался в коридоре, её лицо держало печальную улыбку; тот вид улыбки, который автоматически выражается на лице при тёплых разлука или долгожданной встрече родственной души. Завидев хромавшего Базиля, лицо сразу померкло в холоде. Всё ниже его пояса было сокрыто за ванным полотенцем. Оба молчали. Обеим хотелось допустить слабость в нездоровых отношениях, слёзно обнять друг друга или затянуться в страстном поцелуе взаимности. Но такого не бывает в таких отношениях. Обриэль молча окинула заложника взглядом, пакеты с продуктами упали на пол. -Разбери, – вышло, как из-под наковальни, – и сними эту тряпку, сейчас же. Раб должен повиноваться молча, без возражения. Базиль слегка раздвинул ноги, полотенце сразу же сползло. Собственная нагота не переставала смущать, но делать было нечего. Мальчик подошел к связке пакетов. -Стой, – Обриэль была одета по-летнему фривольно, тёмные, обтягивающие шорты переходили в серую футболку с едва видимой символикой на ней. Футболка была не под размер Обриэль – слишком велика. Это делало её в какой-то степени милой, даже можно сказать кроткой. На одной из рук был наложен бинт и пару пластырей, Обриэль отделалась меньшим. -Дай мне осмотреть тебя. Руки ласкали, гладили, лелеяли избитое в синяки тело. Это был максимально жалкий образ, который бы читатель мог себе представить. -Зачем ты вчера сказал об этом? – по тону было понятно, что она хочет помочь, но нотки строгости всё ещё настораживали. Базиля начала охватывать паника, вырвавшись, он начал медленно пятится, не спуская обеспокоенных глаз с Обриэль, из-под уст выходил нечленораздельный шепот. Он очень боялся её. -Я не буду, честно, – слеза таилась в словах, – прошу, не отходи. Через некоторое время оба сидели на диване. Базиль сказал, что ему в глаза прыснул яд возмездия, слепо заставивши пойти на такой радикальный поступок. Хулиганка не винила его, а лишь легонько поглаживала по ходу рассказа. В её молчаливых объятиях Базиль переставал дрожать, вместо этого он плавился в жару её пылкой ненормальной любви, он больше не отстранял её, тем самым расширяя поля для игры. Невинные ласки томно переходили в поцелуи, Базиль их очень полюбил, их мокрый звук успокаивал слух, а расходившееся по телу тепло расслабляло, как морфий. Сегодня дикий нрав Обриэль снискал помилование. В некое поощрение она сняла футболку, чтобы дать ненасытным губам больше места для штампов. Больше всего Базилю нравилось касаться мягкого живота, Обриэль не могла противится этим сахарным устам. Он целовал долго, без устали, что Обриэль начала засыпать. В уборке и уходе за Базилем она пропустила ночь сна. -Обри… Ноль реакции – она уже в царстве Морфея. «Я люблю твоё обращение, в любом проявлении.» – даже для сонных ушей он боялся высказать эту дерзкую мысль.