Долгий сон, длиною в вечность

Солнечный свет проникает в комнату, неровной тенью накрывая лежащего человека. Его тёмные волосы отливают золотом в мягких лучах. Одна рука сложена на животе, другая — покоится вдоль тела. Белоснежные похоронные одеяния с широкими рукавами придают мужчине мистический вид, и лишь Проклятая Канга, обвивающая изящную шею, выбивается из этого образа. Она не делает его хуже, но представляется чем-то таинственным и мрачным, неподвластным течению времени и физическому воздействию. Точно нематериальный ошейник, или клеймо, оставленное в греховном собственническом желании. В тишине пространства, могло показаться, будто спящий мужчина находится в комнате один, но рядом стоящее существо, — точно призрак, безмолвно наблюдающий со стороны — доказывает обратное. То был демон, чьё лицо привычно спрятано под маской Скорби и Радости, вот только, никто не мог наблюдать под ней несвойственное напряжённое выражение лица. Всё ещё пребывая в глубокой задумчивости, Безликий Бай, по наитию, облизал холодные губы, можно представить, продолжая ощущать на них чужое дыхание. Его, обычно упорядоченные, мысли неправильно сбиты, вызывая нескончаемый хаос. Перед глазами опять промелькнул тот момент, когда Сяньлэ, в приступе паники, начал задыхаться, не видя и не слыша ничего вокруг. Безликому Баю было сложно описать свои собственные чувства, ведь до такого состояния принца довёл он сам. Но, обнаружив неконтролируемую истерику, помимо ликования по причине достигнутой цели, Цзюнь У испытал и нечто другое, совершенно неподходящее и неприятное. Наследный принц Уюна не был хорош в идентификации собственных эмоций, поэтому решил отложить эти мысли на потом. Зато, мгновение с прикосновением их губ, никак не желало покидать голову демона. Это было опасно. Для того чтобы помочь принцу сконцентрироваться на дыхании, Безликому Баю пришлось снять маску, и повезло, что Се Лянь находился в слишком нестабильном состоянии, дабы заметить подобный факт. По какой-то причине, Безликий Бай пока не хотел раскрывать Сяньлэ свою настоящую личность Небесного Императора Цзюнь У. А настоящая ли она? Последнее время Безликий Бай слишком много думает. Это не имеет значения, самое главное, что Сяньлэ, как и предсказывал демон, оказался полностью в его руках. И данное сведение приносит Белому Бедствию настолько сильное и нездоровое наслаждение, что в нём можно легко потеряться, не найдя дорогу обратно. Необъятное волнение, очаровывающий трепет и потаённое, и несколько мрачное, нетерпение. За последние дни, наследный принц Уюна ощутил на себе столько многогранных эмоций, сколько не испытывал за прожитые столетия. И из-за этого было хорошо и плохо одновременно. Хотелось сжать Сяньлэ в руках, вонзить в него свои когти, поглотить каждую клеточку тела. Но, вместе с тем, присуще желание мягко накрыть Его Высочество объятиями, вдыхать аромат тела, прижиматься так близко-близко, что их дыхание бы смешалось, а стук сердца стал одним целым. Причинить как можно больше боли, заставить умолять, увидеть, как эту фарфоровую бледную кожу обрамят багровые капли крови. Гладить по гладким шелковистым волосам, нашёптывать нежные слова, быть рядом, деля одно тепло на двоих. Настроение Безликого Бая оказалось слишком противоречивым, заставляя находиться в неприятном диссонансе. Сяньлэ должен был стать последователем Белого Бедствия, в конце концов, ведь они так похожи. Но то, что произошло вчера… выбивалось из предначертанной роли. Цзюнь У никогда не вкладывал излишнего значения в свои прикосновения, ровно, как и никогда не считал романтику и всё из неё вытекающее — чем-то нужным и достойным его внимания. Так по какой причине, соприкоснувшись губами с Сяньлэ, он не захотел останавливаться? Губы Се Ляня, из-за последнего пережитого стресса, оказались хоть и сухими, но всё ещё приятно мягкими и тёплыми. Его тело в руках Безликого Бая пребывало слишком привычно и правильно, точно вот так всё и должно быть. И, сколько бы Цзюнь У не пытался насытиться — ему было мало. Так мало, что не хотелось отпускать наследного принца даже на секунду. Всё же, усмирив избыточные желания, демон заставил себя оторваться от Его Высочества. И вот, теперь он, словно неприкаянная душа, уже который час, стоит рядом с кроватью наследного принца, тщательно наблюдая, как грудь Сяньлэ медленно вздымается и опускается. С какой стороны ни посмотри, подобное занятие не выглядело здоровым, но и наследный принц Уюна давно перестал иметь здравый рассудок. Наконец, спустя десятки минут неподвижности, Безликий Бай плавно двинулся вперёд. Он сел на край кровати, склонив голову на бок, рассматривая чужое лицо вблизи. Да, с каждым разом, ему всё меньше хотелось спрятать этот прекрасный лик под маской Скорби и Радости. А наблюдать за спящим Се Лянем и вовсе стало каким-то новым извращённым увлечением. Цзюнь У поднял бледную, как мел, руку, длинными изящными пальцами, проводя по скуле наследного принца. Его движение, плавное и еле уловимое, порхало по коже божества, очерчивая щёки, касаясь кончиков свободно струящихся волос, останавливаясь на нежно-розовых губах. Застывший взгляд демона скользнул ниже, на точеную шею с выпирающим кадыком и тёмным узором, контрастирующим со светлой кожей. От этого вида, что-то в глубине Безликого Бая довольно зашевелилось, и уже подобного бы хватило, дабы низвергнуться в греховные низменности. Не удержавшись, Безликий Бай провёл рукой по Проклятой Канге; на его лице, спрятанном под маской, расплылась несколько безумная улыбка. — Ваше Высочество, пора вставать, — мягко промурлыкал демон. Его Высочество наследный принц издал слабый звук, нахмурил идеально очерченные брови, но так и не проснулся. Это казалось настолько очаровательным, что Безликий Бай почти неслышно, низко рассмеялся. Его бархатный голос разошёлся по комнате таинственным видением. — Ну-ну, что же ты, — тон демона, из нежного, перешёл в игривый, — не веди себя как ребёнок, ты и так проспал больше суток. Всё ещё в благодатной сонной неге, наследный принц приоткрыл веки, несколько раз моргая, пытаясь сфокусировать взгляд. Наблюдая за этим, у Безликого Бая так и чесались руки в желании дотронуться до Его Высочества. Сдерживать себя не было в привычках Князя Демонов, поэтому он принялся играть с волосами принца, пока тот пытался разобраться в случившемся. Можно было наблюдать, как стремительно осознание тенью проскальзывает в чёрных зрачках Се Ляня. Его более-менее расслабленное состояние мигом испаряется, тело напрягается, а глаза начинают беспрерывно гулять по окружению, словно пытаясь удостовериться в реальности бытия. Такой милый глупенький Сяньлэ, всё никак не смирится с неизбежностью судьбы. Уже давно пора принять случившееся и двигаться дальше. Ничего-ничего, Безликий Бай поможет этому бедному дитя встать на истинный путь. — Ваше Высочество, мы, такими темпами, пропустим всё веселье, — демон начал свой монолог, пока его пальцы продолжали намеренно любовно путаться в мягких волосах Се Ляня. — Праздник в честь дня установления власти новой династии уже прошёл, а мы так и не… Безликий Бай не смог договорить. От голых стен полупустой комнаты отскочил звук шлепка. Се Лянь откинул руку демона в сторону, подскакивая на ноги. Это не было больно, скорее, сравнимо с ударом кошачьей лапы, настолько сильная была разница между Князем Демонов и, по совместительству, Небесным Императором, и ослабевшим Се Лянем, скованным Проклятой Кангой. Но, тот факт, что Сяньлэ посмел ударить Белое Бедствие… заставил глаза последнего зловеще сверкнуть. Он неторопливо встал, показывая всем своим видом спокойствие и сдержанность, но, несмотря на это, в голосе Цзюнь У проскользнули ледяные нотки: — Ваше Высочество, ты всё ещё продолжаешь упрямиться? — Пошёл к чёрту, — послышались хриплые, после долгого молчания, слова. — Что? — тон Безликого Бая стал ниже, опаснее. — Что ты только что сказал? Только Цзюнь У успел обрадоваться, спустя столько времени, услышав голос Сяньлэ, но вся радость испарилась в то же мгновение, как из его рта выплеснулись эти слова. Наследный принц никогда не умел ругаться, и в разгар самой пламенной ссоры, выдавая лишь несколько неловких оскорблений, но сейчас, даже нечто настолько по-детски невинное вывело Белое Бедствие из себя. — Ты не расслышал? — казалось, этот долгий сон дал Его Высочеству немного сил на сопротивление. — Пошёл ты к чёрту! Как ты смеешь прикасаться ко мне? Как смеешь находиться в том же доме, где жили… где живу я? Это всё — не твоё дело! Просто уйди! Исчезни из моей жизни! Его Высочество продолжал кричать так сильно и надрывисто, что и без того хриплый голос, и вовсе осел. Глаза принца заблестели от слёз, на коже лица отпечатались мокрые дорожки. Не расчёсанные и слегка растрепанные, после сна, волосы разметались по плечам и груди, а передние пряди прилипли к влажным щекам. Если бы не возникшая неприятная ситуация, Безликий Бай наверняка бы восхитился столь прекрасной волнующей картиной, но сейчас он мог испытывать только раздражение от непокорности Сяньлэ. — Ваше Высочество, тебе лучше меня не провоцировать, — Безликий Бай перешёл на низкий, почти бесчеловечный, рык. — Думаешь, я буду потакать любым твоим детским истерикам? Уже пора повзрослеть! Я не желаю тратить время на эти ненужные ссоры. Сколько бы ты ни противился, нам всё равно суждено быть вместе. На лице Се Ляня промелькнуло что-то болезненное, его брови свелись к переносице, а взгляд вновь заметался по комнате, но, на этот раз, в попытке найти хоть что-то, чем можно было бы ринуться в атаку. К сожалению, меч Фансинь так и остался валяться в одном из пыльных углов. — Суждено быть вместе? — презрительно выплюнул принц. — Ты мне безмерно отвратителен. И я ни за что не желаю становиться такой же отвратительной тварью! Эти слова казались более звонкими, чем любая пощёчина. Они проникли в разум Белого Бедствия, эхом резонируя в барабанных перепонках. Ярость в ту же секунду наполнила его грудь, контролировать себя стало непостижимой задачей. Цзюнь У не верил собственным словам, когда бормотал, приближаясь к наследному принцу: — Дрянь… Бесполезное ничтожество! — пальцы Безликого Бая мёртвой хваткой сомкнулись на шее Се Ляня в области Проклятой Канги. — Ты зашёл так далеко, но всё никак не можешь смириться с судьбой. Думаешь, если я сейчас уйду, у тебя останется хоть что-то? Люди ненавидят тебя, а небожители презирают. Ты никому не нужен. Слышишь? Никому! Возможно, Сяньлэ не мог осознать этих слов, он начал задыхаться, пытаясь протолкнуть в лёгкие кислород, но если в прошлый раз Безликий Бай ему помогал, то в этот — сам стал тому причиной. Наконец, это грубое прикосновение закончилось, но не успел Его Высочество облегчённо выдохнуть, как на него тут же обрушился сильный удар. Се Лянь с грохотом впечатался в хлипкую стенку дома, проламывая её своим телом, врезаясь в уличную каменную стену. Сдавленный крик сорвался с его, теперь уже, окровавленных губ. Безликий Бай также вышел наружу, подхватывая принца за переднюю часть одеяния в районе груди, слегка приподнимая, находясь настолько близко лицом к лицу, что можно было уловить чужое дыхание. — Я с такой заботой тебя наставлял, но ты упрямо не желаешь слушать. Наследный принц, я теряю терпение. Се Лянь тяжело закашлял, его лицо приобрело более бледный оттенок, на волосах осела каменная пыль. Как и желал Безликий Бай некоторое время назад, принц окрасился собственной кровью из разбитой губы. — Заботой? — выдавил Сяньлэ — каждое слово давалось с большим усилием. — Такая тварь, как ты... знает, что такое забота? — Ваше Высочество, — Безликий Бай перестал сдерживать себя, доведённый до предела словами Се Ляня, — что же мне сделать, чтобы ты понял? Того раза в разрушенном храме было мало? В следующий момент на Се Ляня обрушился шквал ударов. Его голова продолжала качаться из стороны в сторону. Не было и шанса на сопротивление, оставалось лишь терпеть подобное издевательство, которое сам Безликий Бай считал извращённым уроком. Густая горячая кровь хлынула из затылка наследного принца, когда демон вновь кинул его в твёрдую шероховатую стену, продолжая раз за разом бить принца головой, точно заведённый повторяя: — Больно? Тебе больно? Это больно? Больно? — Иди к чёрту! Иди к чёрту! Иди к чёрту! — принц вторил ему полностью севшим голосом. Со стороны казалось, что эти двое окончательно сошли с ума. В скрытом, от посторонних глаз, переулке осел тяжёлый металлический запах. Ветер гонял его из стороны в сторону, вместе с длинными волосами одного божества и одного демона. Когда эта экзекуция закончилась, Безликий Бай продолжал держать принца за грудки настолько сильно и крепко, что его костяшки захрустели и побелели. Дыхание Бедствия тяжёлое и рваное, когда наследного принца наоборот — поверхностное и медленное. Но даже несмотря на это, Се Лянь не умер, оставаясь на грани сознания. Его губы продолжали безмолвно шевелиться. Безликий Бай сидел на корточках, с утихающей яростью, удерживая раненого принца на месте. Да и не то чтобы тот пытался сдвинуться хотя бы на цунь. — Ну-ну, всё, хватит плакать, — прошло меньше минуты, но голос Цзюнь У вновь наполнился нежностью и заботой. — Посмотри, до чего ты себя довёл. Будто вовсе и не он был тому причиной, Безликий Бай огорчённо покачал головой, ласково помогая Сяньлэ вытереть с лица кровь. Этот вид наполнил демона чувством удовлетворённости, но было там что-то ещё. Нечто тёмное, одержимое принцем, что не желало видеть его Сяньлэ в подобном плачевном состоянии. Но разве Его Высочество не спровоцировал Белое Бедствие? Да-да, так всё и было. Сколько раз Безликий Бай повторял Се Ляню, бесчисленное количество раз объяснял и показывал праведный путь. А если же непослушный ребёнок не понимает, то ему следует объяснить более жёсткими методами. Тем не менее… Почему же это чувство продолжает выворачивать органы Цзюнь У наизнанку? Хотя, разве это имеет значение? Всё равно демон многие столетия назад перестал испытывать боль. — Ничего-ничего, все мы ошибаемся, — демон прижался к Се Ляню, обхватывая его руками. — Ты ведь не хотел говорить тех слов, верно? Ну, всё, пошли, нечего сидеть на холодной земле. Это вредно для Его Высочества. Можно подумать Се Лянь и вовсе ничего не весит, Безликий Бай поднял его на руки, прижав голову принца к своей груди. Как и ожидалось, Его Высочество не воспротивился, окончательно потеряв последние силы и мотивацию бороться. Точно все произошедшее ранее — крик умирающего животного. Безликий Бай не думал об этом. Для него ситуация сложилась лучшим образом. Его Высочество, наконец, утихомирился, разве не чудесно? С этими мыслями, демон лёгкой походкой направился обратно в дом Се Ляня, который уже успел стать их домом.

***

Казалось, что время застыло или же наоборот, ускорилось. В любом случае Се Лянь перестал следить за его течением. Сколько прошло, несколько дней или даже недель — он не знает. Солнце вставало на востоке и заходило на западе, стрелки часов отмеряли минуты и секунды, а Безликий Бай продолжал приходить и уходить. Се Лянь не имел понятия, куда пропадала эта тварь, к тому же, его не особо это волновало. В мире в принципе не осталось вещей, которые бы его волновали. После того, как принц, скрепя сердце, зашёл в ту злосчастную комнату и не нашёл тела своих родителей, всё перестало иметь значение. Каждый раз, когда Безликий Бай появлялся, он делал с Его Высочеством все эти странные вещи. Он кормил его, умывал, помогал вылечить раны, тщательно расчёсывал волосы и одевал в белоснежные одеяния. Иногда, демон и вовсе позволял себе немыслимое, вроде излишне долгих прикосновений к волосам Се Ляня, отвратительных объятий и поглаживаний по голове. Его Высочество позволял проделывать эти манипуляции. Он будто и вовсе не находился в своём теле, оставаясь незримым наблюдателем. Сложно сказать, что именно нужно Безликому Баю, но, в тайне, Се Лянь надеялся, что тот убьёт его. В последнее время, принц думал ещё и о кое-чем другом. Если раньше Его Высочество вспоминал Цзюнь У в надежде, что Император сможет одолеть Белое Бедствие, то сейчас, Се Лянь желал, дабы небожитель снял с него Проклятую Кангу. Тогда-то он, наконец, сможет умереть, верно? Но, к сожалению, голос принца не мог достигнуть Цзюнь У. Принц искренне не понимал, какой у него остался смысл жить. Иногда, Се Лянь вспоминал Фэн Синя и Му Цина, но лишь надеялся, что они смогут построить счастливую жизнь вдали от него. Ведь, Его Высочество только и может, что приносить самым близким людям беды и несчастья. Что до того, пытался ли он сбежать, то даже пробовать не имелось смысла. В любом исходе и в любой точке мира, Безликий Бай найдёт его. Всегда находил. К тому же, куда ему идти? Здесь у наследного принца остались воспоминания о родителях, их малочисленные вещи и знакомые запахи. А больше не было ничего. Вся та решимость и желание бороться пропали настолько же стремительно, как и были быстры кулаки демона. Когда принц очнулся, и увидел очередную напускную нежность и заботу, казалось, что его в ту же секунду вывернет, настолько это было отвратительно неестественным. Его Высочество вновь решил пойти против Белого Бедствия, не добившись от этого ничего, кроме открытой раны на голове, гематом на теле и заметной бреши в стене, которую после, Безликий Бай тщательно залатал, придав ей первозданный вид. Раны принца тоже успели зажить, но вот зияющая дыра в сердце продолжала беспрерывно кровоточить. Когда Безликий Бай, в очередной раз, навестил Се Ляня, на дворе разыгралась непогода. Удушливая жара сдала свои обороты, отдавая место проливному дождю. Из приоткрытого окна доносится запах прибитой пыли и мокрого камня. Сильные порывы ветра раздувают массивные ветви ближайших деревьев. Несмотря на повышенную влажность, демон появился в абсолютно сухой одежде, с этой раздражающей маской на лице и длинными тёмными волосами, плавно покачивающимися за спиной. Он по-ребячески помахал, наигранно стряхивая несуществующие капли со своих плеч. — Ну и погодка разыгралась, — оживлённо пожаловался демон. — Хорошо, когда в тёплом доме есть тот, кто всегда будет тебя ждать. Эти издевательские слова ножом полоснули по и так израненному сердцу Се Ляня. Мужчина скривился, но ничего не ответил, продолжая сидеть на краю кровати, всматриваясь в густые сизые тучи за окном. — Ах, как невежливо, Ваше Высочество! — всё также театрально, вздохнул Безликий Бай, спрятав руки за спину, игривой походкой, приближаясь к принцу. — Ты должен меня поприветствовать. Разве тебя во дворце не учили этикету? Плечи Се Ляня заметно дрогнули от упоминания о родном доме, но во всём остальном он остался недвижим. Казалось, Князь Демонов вовсе не против такого расклада. Он белой фигурой проплыл оставшееся расстояние до принца, усаживаясь на корточки рядом с ним, сложив локоть на колено, подперев щеку, спрятанную под маской, ладонью. Глядя на Его Высочество снизу вверх, Безликий Бай подцепил длинную переднюю прядь его волос, нежно поглаживая ту, играючи наматывая на палец. Наследному принцу хотелось оказаться где угодно, только не в непосредственной близи с этой тварью. Каждое прикосновение — сродни удару раскалённым железом. Любое слово — хуже похоронного марша. — Его Высочество такой непослушный, — удручённо выдохнул демон, полностью сосредоточенный на своём новом занятие, в виде запутывания чужих волос. — Воспитываешь-воспитываешь, а что толку? Никакой благодарности. — Отвратительно, — не сдержал в себе ядовитые слова Се Лянь. — Что? — угрожающе спросил демон. И вот, вновь всё повторяется в который раз. Се Лянь вырывает свои волосы из демонических рук, они ссорятся и всё заканчивается очередной потасовкой. Но, что-то в этот раз отличается. То ли Безликий Бай сдерживал себя лучше обычного, не то сам принц стал более проворным, отчего на его теле не осталось новых ран или ссадин. Белое Бедствие просто толкнул принца на не особо мягкие перины, перехватывая его запястья. Тело демона оказалось сверху, придавливая Ся Ляня к кровати, лишая возможности сдвинуться или же убежать. Локоны его свисают вниз, лёгкой щекоткой касаясь кожи мужчины. Не понимая, как вообще до такого дошло, Се Лянь широко раскрытыми глазами уставился в наполовину смеющуюся, наполовину плачущую, маску. Та принялась смотреть в ответ, почудилось, с каждой секундой насмехаясь и рыдая всё сильнее. Се Лянь ощутил зуд в кончиках пальцев. Захотелось снять эту пугающую маску, которая снится ему в самых страшных кошмарах, да раздробить её на мелкие кусочки, а уже потом взяться и за само Белое Бедствие. С неким приливом сил, Его Высочество интенсивно дёрнулся, чем немало удивил демона, но, к сожалению, вырваться так и не смог. Его дыхание, всё ещё учащённое, ускользает из приоткрытых губ, чёрные ресницы быстро и нервно трепещут, точно крылья колибри, а грудь неровно вздымается, каждый раз, ненароком задевая волосы демона. — Что ты… — рыкнул принц, вновь и вновь, дёргая запястьями, пытаясь добиться свободы. — Отпусти меня, чёрт возьми! — Тц, как некультурно говорить столь грязные слова этим благочестивым ртом, — раздосадовано поцокал Безликий Бай, порицательно покачивая головой из стороны в сторону. Он неожиданно наклонился ниже, настолько близко, что Се Лянь уже не мог рассмотреть маску — та стала раздваиваться, представляя собой белое пятно. В нос вновь ударил удушающий знакомый запах, от которого хотелось сбежать подальше. Се Лянь растерялся, понятия не имея, что на этот раз задумал сумасшедший демон. Его сердце забилось немного быстрее, а попытки вырваться стали отчаянными. — Да полежи ты спокойно хотя бы минуту! — рявкнул неожиданно громко Безликий Бай, отчего принц вздрогнул. — Мечешься, как нашкодивший щенок. Последнее предложение ярко контрастировало с предыдущим, прозвучав мурлыкающе-нежно, с нотками ласки и умиления, из-за которой, по позвоночнику Се Ляня, расползлись мурашки. «Сумасшедший! Он точно спятил, и меня пытается свести с ума» — эта мысль всплыла не впервые, но ударила по сознанию по-новому. Се Лянь не успел предпринять каких-то новых попыток, потому что, в следующую секунду, произошло нечто странное. Тело принца перестало сдавливать чужое, давая доступ кислороду, но наслаждаться долгожданной свободой не было времени. Перина рядом с мужчиной значительно прогнулась, после чего, Его Высочество вновь грубо обхватили и придвинули ближе. Ошеломлённый Се Лянь так и замер на месте, боясь сделать малейший вдох, пытаясь разобраться в случившемся. Безликого Бая это и вовсе нисколько не волновало. Он прижал принца к своей груди, сковал того в объятиях и уткнулся маской в его макушку. К горлу поднялась тошнота. Паника заклокотала в груди, заставляя делать рваные попытки подняться. Это было просто немыслимо. Всё это — явное нарушение его табу, как самосовершенствующегося. Да и, в любом случае, находиться в одной кровати с подобной тварью, его самым большим врагом… одна мысль звучит просто омерзительно, но чтобы испытывать её в реальности… Невозможно! — Отпу-сти меня! — Се Лянь выругался, снова пытаясь вывернуться от нежелательных касаний. Всё его естество наполнилось обжигающим чувством неправильности происходящего. Так не должно быть! Какого чёрта этот демон себе позволяет? Се Лянь — Его Высочество наследный принц Сяньлэ… Ну, или когда-то им был. Как бы то ни было это выходит за любые рамки нравственности. — Наследный принц, не испытывай моё терпение, — низко прошептал Се Ляню на ухо Безликий Бай, из-за чего первый рефлекторно замер. — Просто полежи немного спокойно, и я не буду тебя беспокоить следующие три дня. Его Высочество в оцепенение открыл рот, не понимая такого поведения. Эта какая-то новая игра? Демон нашёл новый способ позабавиться над Се Лянем? Что на этот раз? Честно говоря, не было сил думать об этом. Три дня без демона казались манной небесной, но вот так просто соглашаться на сделку с дьяволом… — У тебя всё равно нет вариантов выбора, — прерывал спешные думы Безликий Бай, точно зная все переживания Се Ляня наперёд. — Ты или полежишь со мной добровольно, или же я тебя заставлю силой. Стиснув зубы, Его Высочество напрягся, но предпринимать чего-то большего не стал. Он и так утомился от предыдущих порывов, да и мотивации у него изначально практически и не было. Иногда принц думал, что и вовсе может позволить этой твари творить что угодно, настолько ему плевать на происходящее. Казалось, что наследный принц просто смотрит немое кино с собой в главной роли. Дождь продолжал шумным стуком барабанить по окну. В комнате стало темно, хватка демона оказалась непоколебимо крепкой, мягкая ткань его похоронных одеяний холодила щёку Его Высочества. Со стороны это и впрямь выглядело умиротворяюще спокойно. Дыхание Безликого Бая размеренное, его тело неподвижно, плотно оплетает фигуру рядом лежащего мужчины. Тот же, в свою очередь, недвижим совершенно по другой причине, максимально напряжённый, со сжатыми руками, ровно, как и губами. Небожитель и Князь Демонов так и продолжали возлежать на старой потрёпанной кровати, пока за окном бушевала стихия. В этом царстве смертных не было покоя этим двум истерзанным душам. Усталый Безликий Бай, который продолжал цепляться за многовековую жизнь, и усталый Его Высочество наследный принц Сяньлэ, который только и делал, что грезил о смерти.

***

Когда Цзюнь У пробудился после сна, за окном наступили сумерки. Дождь давно перестал идти, поэтому в комнате оказалось до странного тихо. «Я… правда уснул?» — несколько ошеломлённо, мысленно спросил самого себя, ощущая телом чужое тепло. Безликий Бай имел привычку плохо спать, ему часто виделись тошнотворные сны о былых днях, когда он всё ещё был Его Высочеством наследным принцем Уюна. Демону мерещился тот проклятый мост, мольбы его последователей, — которые после переросли в проклятия — тысячи и тысячи смертей. Крики ужасающих мук, жар преисподней, неугасающее отчаяние. Да и лики советников не давали Цзюнь У полностью расслабиться. Не то чтобы Князю Демонов, на самом деле, был жизненно необходим сон, но любому живому существу требуется минута покоя, в которой можно отдохнуть разумом и душой. В этот же раз, неужели он и впрямь смог проспать весь день? Сколько столетий назад с ним происходило нечто подобное? Кажется, Безликий Бай не сможет вспомнить, даже если захочет. Демон повернул голову, сразу же натыкаясь на чужое нахмуренное бессознательное лицо. Сердце наполнило необъяснимое и необъятное чувство, от которого захотелось сжаться в крошечный комочек. «За это время, лики тоже вели себя смиренно» — принц Уюна мог контролировать бывших советников во время бодрствования, но делать это в беспамятстве было гораздо труднее. Сейчас же, те не подали и признака существования. Возможно, им тоже нравился Сяньлэ, поэтому советники не желали пугать Его Высочество своими воплями или же внешним видом. Хотя, спрятанным под маской, им бы всё равно это не удалось. Но, что оказалось более странным, факт того, что и сам Се Лянь умудрился заснуть рядом со своим врагом. Наверняка, настолько сильно утомился, от чего не смог сдержать сонливости. Руки Безликого Бая продолжали крепко обвивать стройную фигуру принца. Такой Сяньлэ — со сжатыми кулаками и хмурыми бровями, — казался демону очаровательным крошечным котёнком. Ненароком сдавишь чуть сильнее — и захрустят кости. Белое Бедствие не стал потворствовать своим маниакальным желаниям, продолжая смотреть на принца взглядом, которым никогда и ни на кого не смотрел. Если бы он увидел собственное выражение лица в зеркале, то наверняка бы испугался, настолько сильно блестели его чёрные зрачки, безумно зацикленные на одном восхитительном божестве. Почудилось, будто в эту секунду, Безликий Бай сам ринется изготавливать постамент Бога Войны в короне из цветов, установит тот в наиболее большой и непревзойдённый храм, воскурит бесчисленное количество благовоний и падёт на колени в молитвенной позе, прося о снисхождении. Это не было чистым и светлым обожанием, как у большинства прихожан, нет. Тёмная и мрачная одержимость, в самой своей извращённой форме. Его Высочество Сяньлэ может принадлежать исключительно Безликому Баю. Он уже принадлежит. В этот момент Се Лянь зашевелился, а сам Князь Демонов невольно напрягся. Принц в его руках немного повернулся на бок, так, что его изящное лицо оказалось напротив Белого Бедствия. Тот, в свою очередь, тяжело сглатывая, сжал объятия сильнее, — не настолько, чтобы разбудить, но достаточно, дабы ощутить размеренное биение чужого сердца. Безликому Баю и так всегда было мало Се Ляня, но в такие моменты — особенно сильно. Им хотелось обладать, залезть под кожу и поглотить без остатка. В этом даже не было никакого сексуального подтекста. Зато присутствовала нездоровая, неподвластная людскому пониманию, жажда. Она бесчеловечна, на уровне звериных инстинктов, настолько сильная, что противостоять с каждым днём становится сложнее. Идя на непомерный риск, наследный принц Уюна слегка привстал, с сомнением дотрагиваясь до маски Скорби и Радости. Помедлив, всё же решается, снимая ту, открывая вид на спокойное красивое мужское лицо с правильными чертами и тёмными глазами. Если бы Сяньлэ, в данную секунду, открыл веки, то наверняка бы ужаснулся, увидев знакомого в одеянии самого ненавистного врага. Но, Его Высочество забылся в тяжёлом сне, поэтому не мог знать того, как Цзюнь У склонился над ним. Взгляд демона плавно прошёлся по телу его Сяньлэ, очерчивая каждый изгиб, скользя вверх по тонкой шее, обвитой чёрной меткой. Его меткой. Безликий Бай сам не знает, что им движет, и правильно ли потакать подобному, но всё равно не может удержаться, наклоняясь ниже, вдыхая такой знакомый аромат. Разум помутнел настолько сильно, что он заволновался, не был ли принц каким-то странным видом яда, действующим на кровеносную и нервную систему Белого Бедствия. Хотя, в данный момент, последний не остановился бы даже под страхом неминуемой смерти. Оказавшись в непосредственной близости, Цзюнь У, в принципе, забыл кто он, и что здесь делает. Демон легко, совершенно неощутимо, прижался своими губами к бледным губам Сяньлэ. В голове стало так пусто, точно не было всех тех навязчивых шумных мыслей, которые не давали покоя своему обладателю. И Безликому Баю оказалось недостаточно. Он сделал плавное движение, пробуя его Сяньлэ на вкус, настолько нежно, можно подумать, то был робкий поцелуй двух юных возлюбленных. Вот только на самом деле — это не большее, чем греховный акт, совершённый демоном над спящим божеством. Се Лянь был слишком истощён, дабы заметить посягательство на своё тело, но наверняка бы взбунтовался, не забывая про многочисленные табу. Разве от них был уже какой-то толк? Какой смысл ограничивать себя, ведя аскетичный образ жизни, если в итоге это не приносит никакого удовлетворения? С сожалением, Цзюнь У, несвойственно для себя, тяжело дыша, немного отстранился, глазами пожирая губы Его Высочества, которые теперь стали влажными и блестящими. Эта картина показалась настолько чарующей, из-за чего нечто внутри Безликого Бая, не впервые, довольно заурчало. Цзюнь У вновь прижался губами к Се Ляню, но, на этот раз, к его подбородку, плавно спускаясь ниже, по тонкой белоснежной шее, оставляя дорожку поцелуев, очерчивая кадык, останавливаясь на Проклятой Канге. В это самое мгновение наследный принц Уюна ощутил столько эмоций, что был готов сделать для Се Ляня всё. Построить тысячу первоклассных храмов, а если нужно — отдать свои. Вернуть ему бывшее государство Сяньлэ, сделать правителем, а не наследным принцем. Лично оторвать голову каждому врагу, успев позабыть, что главным врагом Его Высочества был он сам. Се Лянь заслуживает всего мира, но Безликий Бай не может дать всему этому жалкому прогнившему миру Се Ляня. Эти невежественные жестокие людишки, называющие себя последователями, готовые в следующую секунду вонзить в, некогда почитаемое божество, кинжал в спину. Глупые и высокомерные небожители, не видящие дальше своего носа. Никто не заслуживал и волоска с головы Сяньлэ. Спящий Се Лянь дёрнулся во сне, вырывая Белое Бедствие из омута мыслей. Лицо принца исказилось, точно от боли. Между бровей пролегла глубокая морщинка, челюсть напряглась. Это не первый раз, когда Его Высочеству снится нечто настолько ужасающее, что не даёт телу должного спокойствия. Смотрящему на это Безликому Баю не очень нравилось поведение Се Ляня в последнее время. Он был недоволен вечными препирательствами принца в лучшие времена, но и излишняя покладистость вызывала зубовный скрежет. Выходит, он и сам не знал, чего именно хочет от Его Высочества. В основном, Сяньлэ целыми днями сидел, смотря в одну точку на стене, или рассматривая несуществующее нечто за окном. Взгляд мужчины был тусклым и ничего не выражающим. В такие минуты хотелось кричать, говорить неприятные вещи, намеренно провоцировать — что угодно, лишь бы огонь вновь вспыхнул в зрачках божества. Но бывали и редкие моменты, в которые Се Лянь вновь становился собой прежним, Его Высочеством наследным принцем Сяньлэ, Богом Войны в короне из цветов. Он препирался, ругался, не позволял коснуться даже кончика волос, выражая такую непокорность, от которой Безликий Бай был не в силах сдержать кровожадность. Демон мог бить Сяньлэ удар за ударом, наслаждаясь этой ситуацией. Он спрашивал «тебе больно?», хотел, дабы Се Лянь ощутил все те страдания, которые некогда перенёс и наследный принц Уюна. Это было не впервые, такое происходило с тех самых пор, когда Цзюнь У только узнал о Его Высочестве. «Да как он смеет жить той прекрасной жизнью, которую отняли у меня?» — в гневе сокрушался демон. Они так похожи, родились под одной звездой, оба наследовали престол, но в итоге, судьба наследного принца Уюна канула в пропасть, тогда, как наследный принц Сяньлэ был любимым и обожаемым юным воином в прекрасных величественных одеяниях. Такой безгрешный, невинный и до одури правильный Его Высочество наследный принц. Настолько идеальный, что Безликому Баю хотелось собственноручно растоптать всю его гордость, сломить разум, а потом уже и изничтожить тело. Именно этим он и занимался из года в год, и даже сейчас продолжал свою пытку. Он бил и бил, пока драгоценная кровь бога марала его белые похоронные одежды. Потом, гнев утихал, а Белому Бедствию становилось невыносимо от вида раненого Се Ляня. Демон принимался, в ненормально привычном жесте, заботливо вытирать кровь с лица, убирая тёмные волосы за уши, стирая влажные дорожки слёз. Да, как родитель, отругавший своё разбалованное чадо, сожалеющий об этом в следующую секунду, тут же принимающийся ворковать и ласково поглаживать разбитую голову. Это было аморально, совершенно извращено, оно сводило с ума не только Се Ляня, но и самого Цзюнь У. После подобного Се Лянь вновь, какое-то время, был тихим и неподвижным, точно кукла, позволяющая вытворять с собой что угодно. Нет жалящих, в самое больное, слов, никаких по-детски нелепых оскорблений и отправлений к чёрту. И Безликий Бай должен быть счастлив, но, сжимая такого Сяньлэ в руках, он испытывал неприятное морозящее чувство. Если бы наследный принц Уюна хоть капельку больше разбирался в эмоциях, то понял бы, что то был удушающий неконтролируемый страх.