Глас сирены

Time won't stop another setting sun Facing this pain like a loaded gun I see your heart, who's the broken one Alone from the start Alone from the start Red

      Гермиона сама не знала, что сподвигло ее выбить у Гарри разрешение на беседу с Изабеллой Забини. Смысла в этой встрече не было, никаких допросов она провести уже не могла, поскольку уволилась, да и все, что было нужно Визенгамоту, эта паучиха уже рассказала. Гермиону, впрочем, интересовали другие нюансы. В протоколы допросов, с которыми она успела ознакомиться, явно попало не все. Гарри, конечно, удивился, когда она попросила показать ей протоколы, но разрешил посидеть у него в кабинете и почитать, хотя если об этом узнают, у него будут крупные неприятности. — Ты же уже все прочла, зачем тебе с ней встречаться? — недоверчиво поинтересовался он. — Хочу прояснить некоторые моменты. Для себя.       Гарри окинул ее цепким взглядом: — А если по результатам этой… беседы всплывут новые обстоятельства? — Сомневаюсь. В комнате для свиданий ведется прослушивание? — Гм… — Гарри снял очки и принялся их протирать. Он всегда так делал, когда нервничал или не знал, что ответить. — При разговоре обычно присутствует охрана. Я могу пойти с тобой, если не хочешь, чтобы кто-то другой слышал. — Спасибо. И лучше бы никому об этом разговоре не знать. Ты сможешь это устроить?       Гарри вздохнул и потянулся за бланками: — Почему мне кажется, что ничего хорошего из этого не выйдет? Ты же не собираешься… ну не знаю… попортить ей физиономию, как Эджкомб? — И в мыслях не было, — соврала Гермиона. Мысли, конечно, были, особенно после того, как она почитала протоколы, но раз имя Снейпа пока не треплют в «Пророке», лучше не нарываться.       «Дура. Он все равно не оценит того, что ты сделала. На кой хрен он тебе сдался? Вернись на работу и доведи дело до конца. Пусть Визенгамот решает, насколько он виновен и как его наказывать».       Гермиона слушала доводы внутреннего голоса и почти соглашалась. А затем в голове всплывали слова Северуса о том, что он задыхался в колдовском мире. Так же, как с недавних пор начала задыхаться она сама.       «Твой гребаный альтруизм тебя погубит, Грейнджер. Ты осталась без работы, сейчас твое имя начнут склонять на всех углах — и что дальше? Он-то выкрутился благодаря тебе и начнет новую жизнь. А ты?»       А я — тоже смогу, решила Гермиона, стиснув зубы. И отправилась в министерские застенки, где содержали заключенных, ожидавших суда.       Гарри встретил ее на входе: — Я останусь снаружи, раз уж ты хочешь конфиденциальности… Но палочку заберу. Правила.       Гермиона послушно вытащила палочку из потайного кармана. Гарри пригляделся, убеждаясь, что палочка ее, затем неловко, с извинениями, осмотрел остальные карманы. — У тебя есть десять минут. Больше гарантировать не могу. — Мне хватит, — заверила его Гермиона и шагнула внутрь.       Изабелла Забини даже в КПЗ ухитрялась выглядеть на миллион галлеонов. Вероятно, и здесь получила кучу привилегий. Или «договорилась» с охраной, обустроившей ей жизнь в камере с максимальным комфортом. Однако увидав Гермиону, несказанно удивилась. — Дознаватель Грейнджер? Вы неофициально работаете над моим делом? Какое рвение… Но я вроде бы уже все рассказала. — Есть некоторые детали, о которых вы не упомянули, — ответила Гермиона, обрадованная тем, что заключенная, похоже, не в курсе последних новостей. — Какие, например? — Вас не насторожило, что Северус Снейп сам на вас вышел? Ведь это не вы погнались за героем войны и известной личностью… в отличие от предыдущих случаев. — Что будет, если я не стану отвечать? — Я добьюсь того, что вам перестанут приносить косметику и все остальное, что скрашивает ваше пребывание здесь. — А как же женская солидарность? — Никак, — отрезала Гермиона. — Вы убили как минимум девятерых человек с целью обогащения. — Что ж, подобной принципиальности и следовало ждать от лучшей подруги Гарри Поттера, — Забини откинулась на спинку стула, изящно скрестив руки на груди. — Признаться, мне стало любопытно. Оставайся он всего лишь главой Слизерина и мастером зелий, никакой выгоды я бы не получила, у меня уже был зельевар, способный приготовить все, что мне нужно. А вот герой войны — другое дело. Я достаточно обеспечена, чтобы позволить себе… маленькую прихоть. Вдобавок, в слизеринских кругах он никогда не славился интересом к женщинам вроде меня, невзирая на все мое состояние и прочие… преимущества. Я решила, что ему что-то нужно. Это была игра. Весьма увлекательная, к слову. Мне хотелось посмотреть, до чего он готов дойти, чтобы получить желаемое. И он сумел меня удивить. — В том смысле, что достаточно долго плясал под вашу дудку и исполнял ваши капризы? — уточнила Гермиона, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. После некоторых подробностей, описанных в протоколах, ей почему-то очень хотелось наградить эту женщину не только прыщами во всю рожу. — Разве не так себя ведет человек под воздействием «Гласа»? — Не совсем, мисс Грейнджер. Мужчины всегда ведут себя как идиоты в моем присутствии, хоть с «Гласом», хоть без. Северус Снейп не вел себя как идиот в наши первые встречи. — И вас это не насторожило? — Поначалу — да. А еще больше меня насторожило то, что он вроде бы и проявлял искреннюю заинтересованность, но в то же время держал дистанцию. Ухаживал за мной по всем правилам и при этом оставался… наглухо закрыт. И чем больше он от меня закрывался, тем больше мне хотелось… пробраться поглубже.       Ха. Неплохая тактика, но странно, что сработало на Забини, ей казалось, что такая женщина просто пожала бы плечами и поманила следующего кандидата, но вот поди ж ты… Гермиону всегда бесило подобное поведение со стороны мужчин. Особенно когда они, проявив интерес, внезапно пропадали без каких-либо объяснений. Поначалу ей было любопытно, в чем же дело, но затем она рассудила, что у нее слишком мало времени, чтобы тратить его на страдания по таким типам. В конце концов, мужиков в мире хватает, чтобы бегать за каким-то одним. Впрочем, она тут же вспомнила, что и сама повелась на Снейпа как дурочка, и прикусила язык. — Значит, «Глас» вы применили не сразу? — Я никогда не применяю его сразу, я об этом уже говорила, — Забини раздраженно передернула плечами. — Я не охочусь за кем попало. Я должна убедиться, что данный субъект может быть мне полезен.       Ну да, сначала надо разведать обстановку. Мерзость. — Должна признать, поначалу он не производил особого впечатления, — помедлив, продолжила она. — Но в нем было нечто такое, от чего я не сумела отказаться, когда заметила. В итоге я привязала его зельем. Точнее, думала, что привязала. Мне нужны были гарантии, что он не сбежит, едва получит то, за чем пришел.       О как. — И что же это было, раз вы изменили собственному правилу охотиться только на богачей? — Непохоже, что это имеет какое-либо отношение к делу, — Забини пытливо поглядела на Гермиону. — Вам чисто по-женски интересно, чем он меня взял. — Возможно, — туманно отозвалась Гермиона. — Он действительно выбивается из вашего списка жертв. — Жертв? — Забини горделиво вскинула голову. — Они не были жертвами. И не считали себя таковыми. Для них быть моим супругом — привилегия, которую нужно заслужить. — Благодаря «Гласу». — О, дорогая, вы еще слишком молоды. «Глас» — всего лишь вспомогательное средство, чтобы избавить их от необходимости думать. Но уж поверьте, они получали все, в чем нуждались. Я не изверг. — Конечно, — кивнула Гермиона. — Вы убийца. И вас совершенно не смущало, что через полгода-год они умрут. — Почему это должно было меня смущать? — удивилась Забини. — Они получали от меня то, что хотели. А потом я получала то, что нужно мне. — Неужели при вашем статусе и внешности необходимы какие-либо подпорки? — в свою очередь удивилась Гермиона, у которой никак не укладывалось в голове, что она может использовать подобные средства из-за неуверенности в себе. Уж кто-кто, но Изабелла Забини? У ног которой штабелями валялись мужчины даже без зелья?       Забини опустила веки и устало улыбнулась: — Внешность не дает гарантий, дознаватель Грейнджер. Равно как и статус. Сегодня они есть, а завтра вам в лицо вцепится оборотень, ударят темным проклятием, все ваше имущество могут конфисковать, потому что вы поддержали не те идеи… Да все что угодно. Раз уж мы родились ведьмами, нужно использовать все, что есть. Странно, что мне приходится объяснять вам подобные нюансы, учитывая ваш кровный статус. Уж вы-то наверняка используете все, что имеется в вашем арсенале, только бы пробиться. — Я сделала карьеру самостоятельно, — холодно ответила Гермиона, едва не закипая. — Никогда не испытывала потребности в подпорках, чтобы чего-то добиться. — Ну конечно. А то первые года три после войны вас не именовали исключительно «подружкой Гарри Поттера», — усмехнулась Забини. — И в министерстве вы стали главным дознавателем исключительно благодаря своим способностям. — Как раз благодаря им и стала, — отрезала Гермиона, уже смекнув, что перед ней сидит абсолютно непрошибаемая личность без намека на раскаяние. — И то, что я сижу здесь, а вы отвечаете на мои вопросы, лишнее тому подтверждение. Так чем же он вас взял?       Забини мечтательно прикрыла глаза и сделала загадочное лицо: — Он очень тонко демонстрировал необходимость в подчинении. О, он был хорош. Пожалуй, лучший из всех, кто у меня был… что весьма удивительно, если учесть некоторые… личные моменты.       Что еще за личные моменты? Как так вышло, что эта паучиха столько знает о нем? Или это потому, что они оба из Слизерина? Гермиона выучила едва ли не наизусть содержание медицинской карты Снейпа, но ни на йоту не приблизилась к тому, чтобы понять, что у него внутри.       И есть ли там вообще хоть что-то помимо бесконечной боли, которую он давит всеми возможными средствами. — Разве «Глас» не гарантирует полное подчинение, раз уж вам нравятся подобные вещи? — поинтересовалась она как можно невиннее. — Само собой. Но с «Гласом» это подчинение домового эльфа. Скучно. Банально. В том-то и дело, что он не был домовым эльфом. Только на время отдать контроль, хотя для него это довольно трудно. Такой вот… своеобразный способ релакса… если вы, конечно, понимаете, о чем я.       Гермиона не была уверена, что понимает, поэтому воздержалась от комментариев. Чтобы Снейп хотел кому-то подчиняться, в особенности после того, как им командовали направо и налево что в Хогварце, что вне его? Да он бы скорее бросился с Астрономической башни. Правда, в койке он довольно много ей позволял, но это ведь совсем другое. — Выходит, вы потеряли голову, решили во что бы то ни стало удержать его и применили «Глас», зная, что его это в итоге убьет? Для чего убивать его, если вы могли бы… ну не знаю… просто жить? Не вижу в ваших действиях стремления к конкретному результату, лишь наслаждение процессом. — Так и есть, — кивнула Забини. — Результат и без того известен. Процесс же может принести немало удовольствия. Но и он приедается. Все приедается. Вы вскоре тоже это поймете.       Мерлин, ну и маньячка… Еще и так спокойно обо всем рассказывает, будто сплетничает с подружкой на светском рауте. Да ее не то что на двадцать лет в Азкабан, ее убить мало. Кингсли просто идиот. Если все эти подробности выплеснутся в прессу и ей не назначат высшую меру, министр со свистом вылетит из кресла. — Ладно, допустим, он сыграл на вашей… слабости. И вы не раскусили его, хотя с самого начала были убеждены, что ему от вас что-то нужно. Похоже, мистер Снейп все-таки оказался умнее вас. — Умнее — вряд ли. Я недооценила его как зельевара и не знала, что он владеет окклуменцией. На окклументоров «Глас», как и многие другие… скажем так, ментальные препараты, действует слабее, они умеют сопротивляться влиянию зелья. Мне казалось, я предусмотрела все варианты, защитилась от всех возможных попыток превратить меня из охотницы в добычу. Окклуменция — довольно редкий дар. — Недооценили как зельевара? — Гермиона навострила уши. — Только не говорите, что вы при всей своей осторожности не проверяли, не подливает ли он вам что-нибудь. На допросе вы об этом не упоминали.       Забини склонила голову к плечу: — Кое-какую информацию я, безусловно, приберегла. Просто на всякий случай, — ага, чтобы потом поторговаться, если что. Стерва. — Если я расскажу, это смягчит мой приговор? — Приговор выношу не я, а Визенгамот.       Забини наклонилась вперед, опершись ладонями о колени: — И уж, конечно, никакого наказания для мистера Снейпа, поскольку я не могу доказать применение запрещенных снадобий. — Если бы вы обратились в аврорат сразу, едва заподозрили, что к вам применили что-то незаконное — был бы шанс, — бесстрастно отозвалась Гермиона. — Единственное, что вы можете ему предъявить — это кража рецепта. Если он при этом использовал запрещенные средства — это всего лишь ваше слово против его, и подтвердить это невозможно, раз прошло столько времени.       Забини снова откинулась на спинку стула: — Да, мне уже говорили об этом. И я именно это и намерена сделать. Может, его и не посадят в итоге, но помурыжат знатно, пока будет идти суд.       У Гермионы по спине пробежали мурашки. Значит, не зря пришла. — Вернемся к вашей… прибереженной информации. Возможно, я смогу это использовать.       Забини кокетливо улыбнулась: — Я действительно была готова к тому, что ко мне попытаются применить афродизиаки во всех известных формах. Ни подлить что-либо, ни распылить в воздухе, ни нанести на кожу. Все подарки тщательно проверялись. Некоторые мои… ухажеры в прошлом пытались добиться моего расположения подобными методами. А некоторые пытались отомстить, ничего не добившись. Получить надо мной власть.       Гермиона невольно поежилась. Да, уж это было ей знакомо. — Северус модифицировал один из афродизиаков, — продолжала Забини. — Вам ведь известно, что ни один афродизиак, который наносится на кожу, невозможно лишить запаха?       Северус.       Почему ей так неприятно слышать, как эта ведьма называет его по имени?       «Странный вопрос. Особенно если учесть, сколько ненужных подробностей было в протоколе допроса. Из тех, которые ты предпочла бы не знать». — Разумеется, — спохватилась она, стараясь держать лицо. — И раз подлить в еду или напитки нельзя и распылить тоже… — Гермиона задумалась, постукивая указательным пальцем по краю стола. Забини с интересом разглядывала ее: — Ну же, докажите, что вы самая умная ведьма своего поколения, как о вас говорят. — Выпить самому тоже не вариант — чтобы подействовало по принципу «Гласа» и проникло через кожу, пришлось бы проглотить слоновью дозу, а это мгновенная смерть, — Гермиона вспомнила, как сама соблазнила Снейпа, замаскировав афродизиак под духи, но ей тогда повезло, что он не был к этому готов. — Возможно, он все же придумал способ, как нанести его на себя, чтобы вы не заметили. Косметика? — Браво. Пожалуй, вы бы могли потягаться с ним, — Забини сверкнула глазами и снова откинулась на спинку стула. — Он намазал этой дрянью губы. До такого я попросту не додумалась. Решила, что это обычный смягчающий бальзам. Собственно, мне в голову не приходило, что он может устроить подобное. Знай я, что он окклументор и сопротивляется воздействию «Гласа», была бы в разы осторожнее. Я считала, что он полностью под моим контролем. Когда я сообразила, что что-то не так, уже подействовало. Вдобавок, это был не просто афродизиак. Возбуждающее в сочетании с веритасерумом дает убойный результат.       Гермиона прикусила губу. Находчиво. Но все равно удивительно, что такая опытная змея, как Изабелла Забини, не предусмотрела подобный вариант. И странно, что Снейп применил афродизиак, хотя было достаточно одного веритасерума, чтобы выведать все о рецепте.       «Разве непонятно? Он хотел сделать с ней то же, что она сделала с ним. Только и всего. И лучше остановись прямо сейчас, пока не услышала больше, чем хочешь знать. Ты и так влезла слишком глубоко. Оно тебе надо?» — И вы так просто спустили ему это с рук? Непохоже на вас. — Конечно, непохоже, — усмехнулась Забини. — Я потратила немало денег, пытаясь разыскать его после того, как он сбежал с рецептом. Он умеет прятаться. Признаться, я даже решила, что его либо поймали, либо убили при попытке добыть ингредиенты для «Гласа». И лишь недавно узнала, что он в Британии и даже получил обратно свою палочку. Очень жаль, что я не успела… побеседовать с ним до того, как наш бравый аврорат устроил мне сюрприз. Второй раз он бы точно от меня не ушел, — она пристально посмотрела Гермионе в глаза. — Дайте-ка угадаю… Вы ведь не просто так сейчас все это спрашиваете. Он подцепил на крючок и вас. — С чего вы взяли? — сухо спросила Гермиона, недовольная тем, что ее так быстро раскрыли. — Я так и думала. Похоже, ему нравится обламывать властных людей, с его биографией это неудивительно — хотеть отыграться за прошлое хоть на ком-нибудь. — Почему вы решили, что я властный человек? — Считайте, что я с первого взгляда распознаю себе подобных. Правда, вам не хватает… — Забини пощелкала пальцами, — внешнего лоска и сдержанности. И раз уж вы ведете это дело, думаю, я не очень ошибусь, если предположу, что он сделал все, чтобы не оказаться в Азкабане. Интрижка с главным дознавателем с целью получения закрытой информации, плюс возможность манипулировать вами… После того, что он вытворял со мной, мне не следовало бы удивляться, но… Признаюсь, это впечатляет. И особенно впечатляет то, что вы, известная обостренным чувством справедливости, попались на эту удочку. Должна признать, Северус Снейп и впрямь выдающаяся личность даже без всех прошлых шпионских игр.       Гермиона почувствовала себя невероятно грязной. Как вышло, что какая-то… продажная содержанка за несколько минут разглядела в ее непонятных… недоотношениях со Снейпом больше, чем она сама? И действительно ли все так и было?       И все это было… просто игрой? — Могу лишь пожелать вам удачи, мисс Грейнджер, — продолжила Забини. — В подчинение он лишь играет, и довольно умело, но стоит потерять бдительность, и вы окажетесь снизу. Вряд ли вам хватит опыта, чтобы укротить его по-настоящему… вам ведь хочется именно этого, не так ли? Есть в нем что-то такое… Я знаю это чувство. Я вижу эти мысли в ваших глазах. Вы смотрите на него, он бесит вас одним фактом своего существования, и хочется то ли сломать его, то ли затрахать до бесчувствия. Одно время я думала, что мне удалось и то, и другое. А потом он выкрал рецепт и ускользнул, попутно обвалив всю систему охранных чар в моем доме. Какое-то время он, возможно, будет притворяться, что вы полностью им завладели. И Темный Лорд, и Дамблдор тоже считали, что он принадлежит им. Пока он не нащупает брешь в вашей обороне и не возьмет то, за чем пришел. Даже жаль, что зелье нигде не всплыло. Хотела бы я посмотреть, где и как он будет его применять.       Гермиона едва не фыркнула, но вовремя сдержалась. Знала бы эта «черная вдова», для чего использовали модифицированный «Глас» — вероятно, расстроилась бы.       Но какая же все-таки гадость. Неужели ее потянуло к Северусу именно поэтому? Потому что она, как и Забини, на самом деле хочет подчинить его себе, а он иногда не прочь позволить?       «Нет, я не готова об этом думать». — Благодарю за познавательную беседу, — сказала она, незаметно вытаскивая из высокого ботинка палочку. Бедный Гарри… Настолько доверял ей, что отобранную на входе палочку не проверил. Всего лишь дубликат, обманка без каких-либо волшебных свойств. Поднявшись со стула, она направила палочку в лицо Забини. Та лишь усмехнулась: — Забавно. Я-то думала, что у вас есть повод посадить мистера Снейпа, а вы, похоже, собираетесь его защищать. Может, он все же применил к вам зелье? — Ваше варево действует только на мужчин, — жестко отозвалась Гермиона. — Не бойтесь, ничего серьезного я из вашей головы не уберу.       Забини, к ее удивлению, даже не шелохнулась: — Кажется, вы и впрямь в отчаянии, раз решились на этот разговор. Но прежде, чем вы сотрете мне память об этой встрече… и, полагаю, заставите забыть меня о намерении обвинить его в краже… я все же спрошу. Вы ведь в курсе, что он любит пожестче?       Гермиона прикусила язык. Как было бы хорошо, если бы ей было на все это наплевать. — Obliviate.

***

      Следующие несколько дней прошли в бессмысленной, тягостной суматохе. Вокруг все суетились, готовились к Рождеству, строили какие-то планы, а Гермиона механически ходила старыми маршрутами, покупала к празднику всякие мелочи и не понимала, что делать дальше. До нее не сразу дошло, что она осталась без работы, но проснувшись утром на следующий день после увольнения и сообразив, что никуда идти не нужно, она призадумалась. Срочно искать новую работу вроде как нужды не было, у нее достаточно сбережений, да и прибыль от кое-каких инвестиций капает регулярно, уж с голоду она не умрет. Но отсутствие хоть каких-либо конкретных целей напрягало. Она всегда расписывала свою жизнь минимум на пару месяцев вперед, а тут внезапно оказалось, что не нужно вставать рано утром, не нужно идти на работу. Вообще ничего не нужно. Когда-то давно она бы, наверное, обрадовалась свободному времени для новых исследований, хобби или отдыха, но сейчас ей не хотелось ни исследовать, ни отдыхать. По правде говоря, хотелось лишь забраться под одеяло и проспать до весны. Думать о том, что она услышала от Забини, и вовсе было страшно. Особенно потому, что ее продолжало тянуть к Снейпу, невзирая на услышанное.       Но ведь она Гермиона Грейнджер и Гриффиндор. А это значит, что бездельничать и ныть попросту скучно.       Она прибралась в квартире, наконец-то рассортировала бесконечные стопки книг, сваленные во всех углах, и уже собиралась отправить Снейпу смс-ку, благо время перевалило за полдень, как в дверь позвонили. Глянув в глазок, Гермиона только вздохнула. Он почти никогда не приходил к ней домой. — Что-то случилось? — спросила она, открывая дверь пошире, чтобы впустить его. Несмотря на маггловскую одежду, Северус выглядел еще мрачнее, чем в темных коридорах Хогварца. — Ничего не хочешь мне рассказать? — шелковым голосом поинтересовался он, и Гермиона невольно содрогнулась. — Что именно тебя интересует?       Он прислонился плечом к дверному косяку, сверля ее глазами. Она знала этот взгляд. Несмотря на суровый вид, она почти чувствовала бушующий у него под кожей пожар. — Полагаю, ты видела сегодняшний «Пророк»?       Гермиона поджала губы. Теперь понятно. Свой экземпляр «Пророка» она бегло просмотрела и порадовалась, что успела уволиться и не придется отвечать на вопросы сегодня. А уж на Диагон-аллею в ближайший месяц и подавно соваться не стоит. — Ну видела. И что?       Северус шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Гермиона отступила на шаг, испытывая непреодолимое желание вытащить палочку. Просто на всякий случай. — Помнится, я спрашивал, все ли у тебя в порядке, — процедил он. — И ты ответила, что все нормально. А потом опять пропала. — Я же предупредила, что занята, — возразила Гермиона, нахмурившись и пытаясь вспомнить, когда именно они виделись в последний раз. — А еще писала, что за тобой следят. Что происходит? — Всего лишь рабочие моменты, — уклончиво ответила она. — Все нормально. — Рабочие… моменты, — повторил он таким тоном, будто она не ответила на элементарный вопрос в классе. — Если все нормально, почему «Пророк» внезапно пишет о Забини и «Гласе»? — А что тебя так удивило? Или переживаешь за бывшую подружку? — Подружку?.. — он сжал было кулаки, но тут же расслабил пальцы. — Да плевать мне на Забини. Каким образом к этому делу приплели тебя? — Никто меня никуда не приплетал. Скитер, как обычно, не разобралась в теме, — Гермиона протиснулась мимо него на кухню. Северус последовал за ней: — Ты сказала, что дело закрыто. — Твое — да. Но тебя могут вызвать свидетелем по ее делу, она о тебе на допросе рассказывала.       Он побледнел. Гермиона прекрасно представляла, о чем он подумал. Но несмотря на все принятые ею меры, его действительно могли вызвать — как минимум в качестве эксперта по темномагическим зельям. И с этим она ничего поделать не могла. — И чем мне это грозит? — Зависит от того, что именно она скажет на суде. На допросе она наговорила… много всего. — Откуда ты знаешь, что она говорила на допросе? — в его голосе слышалось напряжение. — Мне положено знать такие вещи, Северус. Но обсуждать это с тобой я не могу. — Вот как? Ты же не вела ее дело. Или вела? — Это не имеет значения. Если ты беспокоишься, что она обвинит тебя в применении запрещенных снадобий, — она отметила, как дрогнуло его лицо, — до этого вряд ли дойдет, она никак не сможет это доказать, да и ты имеешь право подать встречный иск за применение к тебе «Гласа». В крайнем случае она может обвинить тебя в краже.       Снейп недобро оскалился: — В краже? Просто чудесно. Такого в моем списке прегрешений до сих пор не значилось. — Ну, ты же действительно украл рецепт.       Он раздул ноздри и повел плечами, будто готовился к нападению: — Ты знала об этом? До того, как ее взяли и допросили.       Гермиона отвернулась и ухватилась за чайник, чтобы хоть чем-то занять руки: — Догадалась, когда прочла в твоем досье, что ты подбивал к ней клинья. — Хочешь сказать, это выглядело подозрительно?       Мерлин, ну что за невыносимый человек?       Она отставила чайник, так и не налив в него воды: — Конечно. Чтоб ты да вдруг заинтересовался этой паучихой на четвертый год после войны? Если ты действительно хотел на ней жениться, наверняка озаботился бы раньше. И раз она столько лет дурила мужикам головы и не попалась — либо чары, либо зелье. Раскрутить дальше было легко, — она взглянула на его каменное лицо и пожала плечами. — Но это, в общем, моя работа, Северус. Не попади ты в поле зрения наблюдателя в Эдинбурге, вряд ли кто-то заметил бы. — Сделать анализ спермы в маггловской лаборатории — гениальный ход, — процедил он. — Такого я предвидеть не мог.       Гермиона почувствовала, как внутри все сжалось. Вычислил-таки. — Как и Забини не предвидела, что ты намажешь губы афродизиаком с веритасерумом, — невозмутимо парировала она. — Как и я не предвидела, что ты додумаешься до применения запрещенного зелья, схожего с Империо, да еще в таких… сомнительных целях.       Северус злобно сверкнул глазами. На скулах заиграли желваки. Кажется, он не ожидал, что она выведает так много о его… отношениях с Забини. — Снова будешь обвинять меня в безнравственности? — произнес он так хорошо знакомым Гермионе вкрадчивым голосом. По школе она знала, что если профессор Снейп заговорил с их троицей подобным тоном — жди беды. — Серьезно? Признаться, я слегка удивлен твоей беспринципностью в данном вопросе. Пожалуй, по уровню цинизма ты превзошла даже меня. Заявиться в паб и сразу соглашаться на все, лишь бы добыть улику. Ты и с другими мужиками вот так запросто? — Справедливости ради, это ты затащил меня тогда в гримерку и не воспользовался контрацепцией, — огрызнулась Гермиона, тоже начиная злиться. — И что значит «с другими мужиками»? С какими такими «другими»? Ты что же, считаешь, что я со всеми подозреваемыми трахаюсь ради улик? — А что, нет? — он издевательски выгнул бровь. — То есть это только мне так… повезло?       Хам. Это не лечится. Ей захотелось врезать ему по носу, без всякой магии, по-маггловски.       Гермиона хлопнула руками по бедрам: — Чего ты от меня хочешь? Я не планировала этого специально, я всего лишь подыграла, раз уж ты повел себя настолько безответственно и потерял контроль. Не моя вина, что Забини на допросе разболтала, кто именно украл у нее рецепт. Скажи спасибо, что Скитер все перепутала, и тебя в статье вообще не упомянули. То дело, которое вела я, закрыто, чего еще тебе надо? — Тебя же уволили, — он все сверлил ее глазами, и Гермионе становилось все более неуютно. — Почему? — Не уволили, я сама ушла. — Почему? — Потому что мне так захотелось.       Снейп прищурился: — Вот так запросто пожертвовала карьерой из чистой прихоти? Именно тогда, когда поймали Забини? Как ее поймали, кстати? — Применила «Глас» не к тому человеку и попалась. Классифицировали как попытку убийства, поскольку она намеревалась захомутать его, как предыдущих, что неминуемо привело бы к его смерти. На допросе даже ни на миг не пожалела о том, что сделала. — Если вы все ждали, что на допросе она будет рыдать и каяться, так под веритасерумом проявить эмоции практически невозможно. — Я знаю. Но она и без веритасерума ни о чем не жалеет. Ей просто все равно. Одна из побочек «Гласа», да? — В некотором роде, — нехотя кивнул он. — Как и при частом применении Непростительных. Душа словно… сгорает с каждым новым приемом. Для нее все это как игра. — Она ведь пила его довольно долго. Что бы с ней было дальше? — Ничего хорошего. — Но ведь тебе удалось нейтрализовать все эти побочные эффекты? — боги, а если нет? Что если и на него подействовало?..       Северус закатил глаза: — Хочешь поговорить о том, как я варил «Глас»? Серьезно? — Да, я хочу об этом поговорить. Надеюсь, у тебя не осталось образцов? — поинтересовалась Гермиона, подняв брови. — Потому что если сейчас тебя таки начнут трясти и что-нибудь найдут… — Как трогательно, — фыркнул он. — Дознаватель Грейнджер переживает о судьбе подозреваемого.       Опять двадцать пять. Она-то решила, что они больше к этому возвращаться не будут. Ради чего тогда подставлялась и рисковала? — Я серьезно. Если у тебя где-то есть лаборатория… — Это что, новый способ добыть информацию и пришить к делу? — оскалился Северус. — Я неоднократно говорил, что у меня нет ни лаборатории, ни нелегальной палочки. — Да, а еще ты говорил, что ничего не варил и не применял, а потом у меня на столе внезапно оказывается целая бутылка этого дерьма, — напомнила Гермиона. — Интересно, откуда же она взялась? Еще и в сопровождении записки, написанной твоим почерком. — Почерк можно и подделать. — Конечно. А еще можно соврать, что отобрал зелье у кого-нибудь другого и решил анонимно прислать мне, просто потому что мог. Тебе не надоело? Работа, к слову, гениальная. Понятия не имею, как ты ухитрился… Но если тебя поймают с рецептом, остатками зелья или ингредиентами… — То что? — в его глазах полыхало ледяное пламя. — Выступишь обвинителем?       Гермиона прикусила губу. Знал бы он… Но говорить ему о том, что сделала, она не планировала. Решительно расправила плечи: — Я больше не являюсь сотрудником министерства. И никакого отношения к этому делу не имею. Если его заново откроют — я на это никак повлиять не смогу. — Я хочу знать, почему ты уволилась.       Гермиона обреченно вздохнула. Почему все валится именно на нее? Чего он вообще от нее хочет? — Что, переживаешь, что лишился удобного информатора и теперь не знаешь, в какую сторону бежать, если за тобой все же придут?       Сказала — и прикусила язык. Не стоит сейчас лезть на рожон и драконить его еще больше.       Его лицо потемнело. Она буквально ощущала исходящие от него потоки магии. И без того крохотная кухонька показалась еще меньше, словно Снейп вдруг стал вдвое выше и занял собой все свободное пространство. — Да, я хочу знать, что еще мне грозит из-за всех твоих махинаций с расследованием.       Гермиона едва не задохнулась от гнева. Да что он себе позволяет?!. — Моих махинаций? — прошипела она. — Ты сам придумал этот план, сам лег под эту стерву, сам позволил ей все, что она с тобой вытворяла, спер рецепт, модифицировал состав, нарушил закон, а теперь ноешь, что тебя могут посадить, потому что я тебя разоблачила, пусть и не совсем законным способом? Или просто с утра забыл принять то, что ты обычно принимаешь, и теперь тебе рвет крышу?       Он сделал шаг вперед и угрожающе навис над ней. Гермиона вскинула голову, глядя ему в глаза. Злость, которую она испытала, прочитав протокол допроса Забини, мгновенно улетучилась. Северус Снейп не нуждался ни в защите, ни в утешении, ни в спасении. Он придумал план, воплотил его в жизнь и ничуть об этом не жалеет. О не-ет, он жалеет лишь о том, что так по-глупому попался. И она тоже не обязана выслушивать все это. Тем более что и впрямь больше ни на что повлиять не может. — Это все или хочешь еще повыяснять отношения? — не давая ему толком опомниться, с вызовом бросила она. — А у нас есть отношения? — ядовито выплюнул он, сверля ее взглядом.       Еще обиднее. Но показывать, что ей обидно, она не собиралась. — Тебе виднее, — буркнула она. — Я не понимаю сути твоих претензий. В любом случае, я больше ничего не решаю, так что все твои выпады не по адресу. И вообще… Да, сейчас в колдовском мире будет шумно и неприятно, но на носу праздники, люди, возможно, быстро переключатся на семейные дела и забудут. Вдобавок, ты там и так почти не появляешься, что тебе какие-то сплетни в «Пророке»? Занимайся своей музыкой сколько душе угодно. — Я не хочу, чтобы мое имя опять трепали по всему колдовскому миру, — процедил Снейп, глядя на нее так, будто прямо сейчас решал, придушить ее, укусить или разложить на кухонном столе. — Особенно если меня решат вызвать в суд по ее делу. — Об этом надо было думать раньше. Если начнут, считай, что это… рекламная кампания. — Рекламная кампания, мать твою? О да, отличная будет реклама, когда меня прямо со сцены уволокут авроры. — Ну а я-то тут при чем? — Гермиона гневно поджала губы. — Я со своей стороны сделала что могла, сколько еще раз мне повторить? Или предлагаешь мне отправиться обратно в министерство, убить эту сучку до суда и сесть вместо тебя? Уж прости, но я не настолько… — она запнулась, поняв, что потеряла мысль. — Не настолько что? — Снейп буравил ее взглядом, и она ощутила, как в голове словно что-то сдвигается с места. — Не смей, — процедила она, молниеносно выхватывая палочку и отступая на шаг. — Или я убью тебя прямо здесь, а потом точно сяду. Шикарная была бы месть с твоей стороны, а? — Месть? — усмехнулся он холодно, не делая никаких попыток достать собственную палочку. — Если ты не заметила, ты единственная из всей вашей гриффиндорской своры, кому я не стал мстить после войны. — Что так? — осведомилась Гермиона, держа его на прицеле, хоть и не верила, что он нападет. — Не хотел ходить с прыщами во всю рожу? — Это было бы малоприятно, но не смертельно, я свел бы их в два счета. Я предвидел, что связываться с тобой — только время терять, да еще заполучить головную боль до конца жизни. Ты бы непременно постаралась отомстить в ответ, я бы этого так не оставил, зачем мне добровольно превращать собственную жизнь в бесконечную вендетту? — Что ж, эта часть плана почти удалась, — Гермиона махнула палочкой на дверь. — Убирайся. Что там у тебя, студия, репетиции, новые планы по завоеванию мира — меня все это больше не касается.       Он не сдвинулся с места: — Ты не ответила на мой вопрос. — На какой именно? — Почему ты уволилась вместо того, чтобы довести дело до конца. Сейчас, при наличии показаний Забини, ты могла бы меня посадить. — Могла бы, — согласилась Гермиона, с трудом сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть его в окно. — Но передумала. Слишком много возни, и мое имя трепали бы не меньше твоего, а мне сейчас это нахрен не нужно, особенно с учетом прошлых инцидентов с афродизиаками в моей жизни. Да, собственно, мне нет нужды что-то делать. Похоже, вся эта ситуация для тебя наказание похлеще Азкабана. А Азкабан на самом деле — у тебя в голове. Убирайся.       Его глаза потемнели еще больше. На виске запульсировала жилка. На мгновение Гермионе показалось, что он сейчас либо плюнет ядом, либо проклянет ее, но он не сделал ни того, ни другого. Плотно сжал губы, развернулся и без единого слова покинул квартиру.       Гермиона выдохнула. Когда она успела задержать дыхание и сколько не дышала? В голове мутилось, перед глазами плясали черные пятна.       Ввязаться в идиотское расследование, попасть под влияние то ли зелья, то ли чар, то ли просто самовнушения, получить несколько недель лучшего секса, который у нее когда-либо был, в итоге потерять работу и остаться ни с чем. Еще и испытывать это отвратительное чувство полной беспомощности, задыхаться от непонятных ей самой желаний, сходить с ума, если не удалось хоть раз в день коснуться его кожи. Злиться на себя за все это.       Глупость. Глупость и идиотизм. Ну сорвало крышу, подумаешь. Многие это проходят лет в восемнадцать, до нее дошло только сейчас. Ничего страшного, она это переживет, как переживала все остальное. Войну, предательства, обиды, неудачи. Ничего страшного.       «Ну хоть себе-то не лги».       Чертов Северус Снейп.       Ей отчаянно захотелось напиться. Но она знала, что это не поможет. Поплакать в кота несколько минут, а потом стиснуть зубы — и за дело. Она всегда так поступала, когда становилось плохо. Вот только так плохо, как сейчас, ей не было уже очень и очень давно, и она понятия не имела, что нужно сделать, чтобы стало лучше.