Глупенький кролик (Сборник nsfw-рассказов по FNaF)

Плотные верёвки режут кожу от каждого неосторожного движения, оставляя на нежной поверхности царапины и доставляя ощущения отнюдь не приятного натирания. Они фиксируют твои тонкие запястья у изголовья кровати, не дают возможности вырваться из липкого страха и убежать так далеко, как только позволяют ноги. Противное ощущение грязи на коже стремительно распространяется по всему телу от каждого голодного и безумного взгляда твари, сидящей на твоих ногах и не дающей таким образом ни малейшего шанса на попытку сопротивления. Твой загнанный, наполненный страхом и отчаянием взгляд бегает по сторонам, изо всех сил стараясь не вступать в зрительный контакт с "дорогим" отчимом, имя которого— Уильям Афтон. Пока он голодным похотливым взглядом осматривает твою трепыхающуюся тушку, ты погружаешься в воспоминания о сегодняшнем дне и в очередной раз про себя проклинаешь свою мать, которая зачем-то вышла замуж за него почти сразу после смерти твоего отца. Близкий друг семьи, потерявший двоих детей и жену, по мнению твоей матери мог заменить тебе папу, а ей— мужа. Отчасти так оно и получилось: мать в новом браке оказалась счастлива, ведь на доходы от заведения Афтона можно было жить, не утруждая себя поиском работы, но тебе эта идея не нравилась изначально. Несомненно, Уилл красив, обаятелен и вежлив, но ты прекрасно знаешь, что это только маска, под которой скрывается поистине пугающая и непредсказуемая личность. Словно волк в овечьей шкуре, он втерся в доверие твоей беззаботной матери, которая с готовностью вышла за него при первой же возможности. На твоё мнение об отчиме ей, очевидно, было глубоко плевать. И очень зря. На протяжении тех двух месяцев, что вы жили в доме Афтона, ты постоянно чувствовала дискомфорт, словно что-то не так, будто происходит затишье перед бурей. Тебя напрягали его странные взгляды, которые он украдкой бросал во время семейных посиделок и поездок, уголки его губ, которые часто странно подёргивались во время разговоров с тобой— в целом поведение Уильяма в твоём присутствии, со стороны казавшееся совершенно обычным, было подозрительным. И кто же мог подумать, что спустя два месяца он хладнокровно убьет твою мать, чтобы уже никто не мог помешать осуществить все планы, которые связывались с его нездоровым влечением к тебе. Её объявили без вести пропавшей, хотя всё же было двое человек в вашем городке, которые знали, куда на самом деле делась женщина. Естественно, эту тайну знал сам Афтон, однако и его сын Майкл также был посвящён в тёмные делишки своего отца. Мужчина как всегда заставил Майкла молчать под угрозой смертельной расправы, но парень и сам не особо горел желанием кому-то рассказывать об истинной судьбе твоей матери, зная, что ему всё равно никто не поверит. Как только преграда в виде твоей матери была устранена, Уильям в открытую стал домогаться и оказывать знаки нежелательного внимания. С тех пор твоя жизнь превратилась в ад. Постоянные мерзкие прикосновения, которые ты даже остановить не можешь, жаркий шёпот на ухо каждый раз, когда выходишь из дома в школу, пару раз он даже зажимал тебя в углах дома, пока Майкл гулял с друзьями. Но до большего не доходило ни разу, что очень радовало тебя до определенного момента. До сегодняшнего дня. Ты просто пришла из школы пораньше, так как два последних урока отменили. Благодаря этому появилась уйма свободного времени, которое можно было потратить на прогулки, чтобы оттянуть момент возвращения домой. Потому перед походом в дом Афтонов ты даже успела погулять со своим парнем, который появился не так давно. Вы весело провели время, поэтому вернулась ты в очень хорошем настроении. Разувшись и кинув лёгкую весеннюю куртку на тумбочку возле входа, ты прошла в гостиную, при этом прислушиваясь к тишине, царившей в помещении. Если тебя не подводит память— Уильям должен быть на работе, а Майкл сегодня развлекается на дне рождения лучшего друга, поэтому вернётся только вечером. Радостно вздохнув, ты чуть ли не вприпрыжку побежала в свою комнату и, переодевшись в домашнюю одежду, направилась на кухню, чтобы поесть после школьного дня и прекрасной прогулки с любимым парнишкой. Помыв руки и соорудив себе несложный обед из риса и курицы, по счастливому стечению обстоятельств оказавшейся в холодильнике, ты ела, при этом сидя на диване в гостиной и лениво переключая каналы на телевизоре. Очередной кусок мяса чуть не застрял в горле, когда тебе показалось, что в доме кто-то есть помимо тебя. Моментально подскочив с дивана, ты опасливо огляделась в поисках нарушителя твоего спокойствия. Спустя некоторое время так никого и не обнаружив, более менее успокаиваешься, присаживаешься на диван и вновь продолжаешь бесцельное переключение каналов на экране. Всё идёт просто прекрасно, до одного мгновения, во время которого тело бросает в холодный пот, когда на твои плечи ложатся тяжёлые ладони, а вкрадчивый шёпот проникает в уши, разъедая мозги. —Приятного аппетита, принцесса,— конечно же это Уильям, кто же ещё в этом доме может позволить себе так пугать тебя из раза в раз вместо приветствия. Он обходит спинку дивана и присаживается рядом, настолько близко, что ты можешь слышать его дыхание, несмотря на шум телевизора на фоне.—Ты сегодня рановато, Т/И, вас отпустили с последних уроков? Говорить с ним совершенно не хочется, поэтому просто еле заметно киваешь, в душе молясь всем богам, чтобы он сейчас ушёл в свой кабинет, а не сидел тут рядом и не сверлил взглядом, словно ожидая чего-то. Ты уже намереваешься встать с насиженного места, чтобы как можно быстрее ретироваться в свою комнату, как в эту же секунду его рука приземляется на твоё бедро, прижимая тем самым к дивану. От дурного предчувствия руки начинают трястись, поэтому ты ставишь тарелку с оставшимся обедом на журнальный столик, при этом стараясь отодвинуться хоть немного, лишь бы не чувствовать ладонь Афтона на собственной ноге. —Я вроде как не разрешал тебе вставать, милая. Если я не отпускал тебя— ты должна сидеть, пока не получишь разрешение уйти. Ты поняла, малышка? От его слов в горле встал ком, и ты почувствовала, будто сейчас задохнешься прямо тут, рядом с этим ублюдком. Как ты ни старалась ему ответить, из горла смогло вырваться только еле слышное "Я" и приглушённый хрип, чем-то напоминающий всхлип плачущего человека. Пока ты пытаешься выдавить из себя ещё хоть пару слов, свободная рука Уильяма грубо хватает тебя за волосы, максимально близко притягивая твою голову к себе. —Отвечай, когда я с тобой разговариваю, неужели твоя никчёмная мать не учила тебя правильно общаться со взрослыми?— С каким-то странным восторгом тянет тебе на ухо этот больной ублюдок.—Значит, мы это исправим, милая. Ты должна научиться быть послушной для меня. Его высказывания заставляют желудок устраивать бешеные пляски, пока остальные органы благополучно завязываются в узел от страха. Ты замираешь, не в силах даже ответить Афтону, не то что оттолкнуть его от себя. Уильям резко разворачивает тебя к себе лицом и припадает к твоим искусанным от волнения губам своими шершавыми и обветренными. Ты протестующе мычишь, упирая руки ему в грудь в попытках прекратить это безобразие. На мгновение отчим хмурится, а в следующую секунду опрокидывает тебя на диван и заводит твои руки у тебя над головой, своим телом устроившись между нелепо раскинутых ног, которыми ты старалась пнуть его. Кровь закипает от адреналина, одновременно приливая к щекам и окрашивая их в красный цвет. Внезапно его вторая рука сильно сжимает их, заставляя тем самым разжать плотно стиснутые челюсти. В тот же момент его язык проникает в рот, изучая всё, что только можно и нельзя, сплетаясь с твоим языком в жарком танце. Хнычешь сквозь влажный и отвратительный поцелуй, ощущающийся вкусом крови и сигаретного дыма, пока глаза застилают слёзы, а его рука, свободная от сдерживания попыток сопротивления, блуждает по молодому девственному телу. С ужасом осознаешь, что конкретно влипла, когда отчётливо чувствуешь его эрекцию под брюками, которая упирается прямиком в твою промежность. Ехидно усмехнувшись, Афтон потирается скрытым под тканью членом о место, где предположительно должен находится клитор. Чувство отвращения во время этого нарастает с каждой секундой, пока ты ощущаешь, что начинаешь задыхаться. Казалось, прошли долгие часы, прежде чем Уильям заметил, что твоё лицо краснеет от нехватки кислорода. Нехотя он отрывается от поцелуя, пока ты завороженно наблюдаешь за нитью слюны, которая тянется между вами. В это же мгновение резко принимаешь сидячее положение и подрываешься с дивана, как вдруг сильные руки Уильяма обхватывают твоё хрупкое тело с обеих сторон, прижимая к себе. Он усаживает тебя к себе на колени так, что задницей ты ощущаешь его далеко не маленький стояк. Ещё сильнее заливаешься краской и отчаянно вырываешься из крепкой хватки, явно не желая продолжения затеи отчима, на что он шипит тебе на ухо и сильнее сжимает руки. Чувствуешь его горячее дыхание на своей шее и покрываешься мурашками, когда он целует тебя прямо в пульсирующую сонную артерию. Тут же громко вскрикиваешь и бьёшь его руки кулаками, когда обманчиво нежный поцелуй сменяется болезненным укусом. Следом по этому месту елозит его влажный язык, зализывающий место недавнего маленького увечья. Такой же алгоритм действий Афтон повторяет ещё парочку раз, оставляя на твоей хрупкой шее множество болючих укусов. Ногтями впиваешься в его предплечья, пытаясь освободиться. —Уильям, пожалуйста, прекрати, я не хочу! Афтон лишь неодобрительно цокает, поудобнее перехватывает тебя руками— и в следующую минуту ты оказываешься висящей у него на плече. Кажется, он несёт тебя в свою спальню, а такая мысль явно не приносит радости. Когда он уже идёт по направлению к лестнице на второй этаж, ты начинаешь брыкаться изо всех сил до тех пор, пока его широкая ладонь с громким шлепком не приземляется на твою пятую точку, без слов намекая, что подобным поведением ты только его раздражаешь. —Я слишком долго ждал этого момента, так что даже не пытайся его испортить, любимая. Иначе будет только хуже. Ты же не хочешь повторить судьбу твоей мамаши, я прав?— Он ухмыляется и немного подкидывает твою тушку, устраивая на своём плече поудобнее. Уильям направляется в свою комнату, пока ты со слезами на глазах и замиранием в сердце смотришь на удаляющуюся входную дверь, которая могла бы послужить спасением, если бы ты не упустила свой шанс сбежать. Он резко распахивает дверь в спальню и швыряет тебя на кровать. Пока ты в страхе отползаешь назад, бегло осматривая помещение на возможность побега, Уилл с громким щелчком закрывает замок, чтобы вам никто не помешал. Затем медленно разворачивается к тебе, пока на его губах расцветает пугающая улыбка. Афтон неторопливыми шагами подходит ближе, пока твоё сердце колотится с бешеной скоростью, а тело трясётся в панической лихорадке. Присаживается на край кровати где-то рядом с тобой и, открыв прикроватную тумбочку, с минуту копошится там рукой, после чего достаёт длинную и толстую верёвку. Отодвигаешься ещё дальше, насколько это возможно, непрерывно наблюдая за тем, как он играется кончиком этой верёвки между своими длинными пальцами. В безумном взгляде Афтона читается открытое желание применить этот предмет на тебе. Ты не успела среагировать, как он быстро хватает твою щиколотку и рывком тянет твоё тело на себя, крепко держа твои запястья. Ты снова пытаешься вырваться, однако в ответ на свои действия получаешь хлёсткую пощёчину и ненадолго выпадаешь из реальности, чувствуя только пульсацию крови в мозгу и саднящий след от ладони Уильяма на щеке. Вроде как ощущаешь, что твои руки теперь крепко связаны между собой той самой верёвкой, которая соединяет запястья с изголовьем кровати. Резкая тяжесть на ногах заставляет открыть глаза и увидеть, что Афтон с довольной улыбкой теперь сидит на них сверху. —Как же я долго готовился к этому, моя любовь. Обещаю, если ты будешь вести себя хорошо, я постараюсь причинить тебе не так много боли, сколько мог бы... Из воспоминаний сегодняшнего дня тебя выдёргивает очередная пощёчина, которая предназначалась уже для другой, неповреждённой щеки. Осмеливаешься посмотреть ему в глаза, без слов умоляя отпустить и пощадить. Однако Уильяму плевать на твои чувства, а на мольбы— тем более. Дышать становится невероятно тяжело, а сердце падает куда-то в пятки, когда большая шершавая ладонь дотрагивается до бархатной кожи на твоей талии. Афтон ухмыляется, когда видит мурашки на твоём теле, ведь его рука чертовски холодная, словно ледяная статуя. Ублюдку льстит такая реакция на прикосновения, она побуждает его действовать дальше. Пальцы Уильяма пробираются выше и очерчивают выпирающие рёбра, пока только легонько надавливая на них. Ты тихо шипишь и всхлипываешь, когда его достаточно длинные ногти впиваются в ложбинку между ними, оставляя после себя ноющие красные полукруги. Однако после этого Афтон почему-то замирает, пока гадкая ухмылочка гуляет на его губах. Секундная пауза заставляет твоё сердце трепыхаться ещё активнее, чем до этого, и не зря. Он резко проводит обеими руками к бедрам, расчерчивая на твоём теле длинные царапины. Они мгновенно начинают саднить и причинять дискомфорт, отчего ты дёргаешься и сопротивляешся, отчаянно крича о помощи. Но твоим попыткам позвать на подмогу, увы, не суждено сбыться: рот зажимает мозолистая ладонь, заглушая все звуки, которые исходят из твоих уст. Он снова улыбается, кончики губ поднимаются до ушей, оголяя белые зубы в дикой улыбке, которую лучше будет назвать оскалом. Продолжая зажимать твой рот одной рукой, второй Афтон тянется к краю домашней футболки, которая уже и так достаточно задралась в процессе никчёмных попыток вырваться. Он рывком поднимает предмет одежды до самого твоего подбородка, тем самым открывая вид на черный лиф. С минуту пристально рассматривает твоё полуобнажённое тело, а после свободной рукой грубо стискивает правую грудь через бельё, из-за чего ты снова всхлипываешь и болезненно стонешь ему в ладонь. Резко всё прекращается, и ты вздыхаешь с облегчением, но очень зря. Уильям встаёт с кровати и вновь что-то ищет в полке. И спустя некоторое время достаёт остро заточенный нож. Твои зрачки расширяются от страха, а Афтона только забавляет опасный блеск лезвия, отражающиеся в твоих глазах. Он вновь садится тебе на ноги, приставляя нож к майке, которая так и осталась лежать чуть ниже твоего подбородка. Кончиками двух пальцев Уилл подцепляет ткань и несколькими умелыми движениями превращает когда-то любимую домашнюю футболку в бесполезные тряпки. Ты начинаешь дышать гораздо чаще, когда острый кончик лезвия слегка касается нежной кожи на поверхности грудной клетки в области лифа. Прежде чем разрезать мешающий предмет нижнего белья, Афтон ведёт ножом по твоей коже дорожку, начинающуюся от лифчика и заканчивающуюся чуть выше пупка. Так как его ладонь по-прежнему затыкает твой рот, единственное, что ты можешь сделать— это громко и надрывно простонать от жгучей боли, не имея возможности закричать. Порез мгновенно начинает кровоточить, и Уильям припадает к нему губами, расцеловывая рану и одновременно слизывая багровые капли. Спустя некоторое время он поднимает взгляд и игриво облизывает губы, снова занявшись расправой с твоим лифом. Мгновение— и кончик всё того же ножа, только теперь испачканного твоей кровью, разрезает перемычку между чашками белья, а после и лямки на плечах. —Ты просто прекрасна, моя принцесса. Настоящая куколка, созданная только для меня. Стыдливо отводишь взгляд, когда он откладывает нож, убирает руку с твоего лица и прикасается к груди. Она идеально помещается в его ладони, будто сделана специально для его прикосновений. "Как же отвратительно"— эти слова эхом раздаются в твоей голове, пока ладони Афтона оглаживают контуры грудей, мнут их и сжимают в пальцах чувствительные соски, вставшие от прохладного воздуха в комнате. Он снова смещает свои ладони на твою талию, пока сам припадает левому полушарию и оставляет яркие засосы на побледневшей от стресса коже. Спустя пару минут этого действа, он резко втягивает в рот один из сосков, кружа языком по ореолу и слегка прикусывая своими белыми зубами. Ты выгибаешься в спине от неожиданной ласки и ощущения его горячего рта на своей коже. Между ног против воли начинает становиться теплее и явно мокрее. Ты хнычешь, когда одна из рук Афтона вновь сжимает правую грудь, пока его вторая рука быстро стягивает с твоих ножек домашние шорты, дотрагиваясь до влажного пятнышка на тонкой ткани трусиков и смещая палец чуть выше, заставляя ёрзать бедрами по простыне, чтобы унять дискомфорт и нежелательное возбуждение. —Моя малышка намокла? Как это мило, я даже ничего не сделал с тобой. Посмотри на себя, вроде такая невинная девочка, а течешь, как настоящая сучка.— Насмехается Уильям, ненадолго оторвавшись от твоей груди, но вскоре снова возвращаясь к прерванному делу. —Уильям, прошу, не нужно... Не хочу, пожалуйста, прекрати!— словно в бреду громко шепчешь ты, чувствуя, как возбуждённый разум затуманивается всё сильнее. Мозг отключается, и ты из последних сил цепляешься за ускользающий здравый смысл, на смену которому медленно, но верно приходит животный инстинкт. Внимательно наблюдая за твоим состоянием, Афтон стягивает с тебя насквозь промокшие трусики, проходясь своим длинным указательным пальцем по влажной промежности и собирая с половых губ лишнюю смазку. Теперь он полностью избавил тебя от одежды и пристально разглядывает твоё обнажённое тело, словно фотографирует и сохраняет где-то в глубинах своей памяти. Уильям оставляет твою покрытую яркими пятнами засосов грудь в покое и пристраивается между твоих дрожащих ног, медленно разводя их в стороны. Откидываешь голову на подушки и извиваешься на кровати, только почувствовав его поцелуи на внутренней стороне бёдер, неторопливо приближающиеся к истекающей смазкой промежности. Мурашки табуном бегут по спине, а на лбу выступает испарина, когда ты ощущаешь его дыхание там. Двумя пальцами разводит половые губы в стороны и слегка надавливает на чувствительный бугорок подушечкой большого пальца, отчего ты протяжно стонешь, шепотом умоляя продолжить, пока в голове мозг разъедает мысль о том, что тебя сейчас насилует собственный отчим. Дыхание сбивается окончательно, а пальцы сжимаются в кулаки, как только чувствуешь его язык на клиторе. Слегка шершавый и влажный, он задевает столько нервных окончаний, что от удовольствия кружится голова. Круговыми движениями Уильям ласкает твою чувствительную точку, с причмокиванием периодически всасывая её в рот. Его руки пощипывают твои ягодицы, иногда нежно поглаживая красные отметины от сильного сжатия. Становится неимоверно жарко, когда чувствуешь скорую разрядку. Естественно, Афтон замечает изменения в твоём поведении и сразу смекает, в чём дело. Голос мужчины забирается в мозг и пронизывает его тонкими нитями, отскакивает от стенок черепной коробки, словно звон колоколов. —Давай же, сладкая, кончи для меня. Папочка Уильям хочет видеть твоё личико во время того, как ты кончаешь, мой ангел. И его слова сработали, как спусковой крючок: мышцы влагалища интенсивно сжимаются от оргазма, в эту же секунду ты кричишь и дрожишь всем телом, его будто разрывает на миллионы светящихся звёзд, в глазах темнеет, а в ушах звенит. В момент твоей разрядки Афтон хватает нож и оставляет глубокий кровоточащий порез на внутренней стороне одного бедра, отчего твой восторженный крик резко переходит в крик боли, из глаз льются слёзы. Он жадно вылизывает кровь из новой раны, запуская внутрь язык, пока ты тяжело дышишь и пытаешься отойти от бурного оргазма, который, скорее всего, только открывает ваш марафон. Всё ещё не в силах выровнять дыхание, ты подаёшь голос: —Уильям, отпусти меня, это всё неправильно! Снова дёргаешься в попытке освободиться, пока он тщательно очищает недавний порез от многочисленных алых струек. После этих слов Афтон поднимает голову и устремляет на тебя недовольный и раздраженный взгляд своих серебристых безжизненных глаз. Одна его рука снова ложится на твою промежность, пальцами стимулируя только расслабившуюся плоть, а другая тянется за окровавленным ножом. Острое лезвие касается нежной кожи на втором бедре и сильно надавливает, разрезая мягкие ткани под твой вскрик. Одновременно с этим пальцы его второй руки активнее совершают круговые движения на уже вновь напрягшемся клиторе, заставляя обмякшее было тело покрываться мурашками от боли и удовольствия. —Помнится мне, что мы условились на твоём хорошем поведении, куколка. Не совершай глупостей, из-за которых потом будешь жалеть.— Недовольно тянет Уильям, проводя ножом по бедру, оставляя порез, симметричный более раннему увечью на другой ноге, параллельно ускоряя натирание чувствительного бугорка. Твои крики боли и еле слышные стоны ласкают слух мужчины, от чего в его штанах становится неимоверно тесно. Своими полуприкрытыми глазами умудряешься заметить, как сильно его твёрдая плоть натягивает ткань брюк. Страх перед осознанием того, что его член вскоре окажется внутри тебя, смешивается с болью от порезов, создавая сосущую пустоту где-то в глубине грудной клетки. Слёзы сами начинают течь по побледневшим щекам, когда видишь, как Уильям снимает с себя сначала мокрую от пота рубашку и ремень, а после припускает брюки вместе с трусами, при этом неотрывно смотря тебе в глаза с довольной ухмылкой. Его твердый, истекающий смазкой член тут же выскакивает на свободу, отчего ты содрогаешься, вновь дёргая связанными руками, чтобы освободиться. Инстинктивно пытаешься сдвинуть ноги, но Афтон не даёт этого сделать, настойчиво удерживая их в раскинутом состоянии. Он придвигается ближе так, что теперь головка его члена касается твоих скользких от смазки половых губ. Дёргаешься снова, когда он начинает водить ей по промежности, слегка надавливая на вход. Сердце пропускает удар, а ты всхлипываешь от безысходности и страха перед грядущим ужасом, который даже не можешь прекратить. —Чш-ш-ш-ш, принцесса, не плачь, тебе обязательно понравится. Папочка сделает тебе очень приятно, только сначала придётся немного потерпеть. —Нет, нет, нет! Пожалуйста, стой, Уильям, не надо! Твои мольбы переходят в жалобный крик, когда его член сразу наполовину входит в тебя, причиняя боль и растягивая своим размером узкие стенки. Буквально на пару секунд он останавливается, а после начинает двигаться глубокими и грубыми толчками, словно перемешивая твои внутренности в кровавую кашу. —Любовь моя, ты такая узкая, так туго стискиваешь меня. Ты просто идеальна, настоящий шедевр!— Шепчет тебе на ухо Афтон, продолжая долбить своим слишком большим членом твоё влагалище. Он припадает к твоим губам, слегка кусая их, а после вовлекая в страстный поцелуй с солёными нотками из-за слёз, пока одна его рука нежно мнет и сжимает грудь, а вторая всячески ласкает набухший клитор, чтобы вновь подвести тебя к разрядке. Боль постепенно сходит на нет, да и ласки от ловких пальцев Уилла явно приносят свои плоды: внизу живота вновь расползается тепло, а внутри словно завязывается тугой узел. Сухие губы мужчины смещаются на твою шею расцеловывая её и оставляя многочисленные засосы, ярко сияющие нежной коже. Ты снова плачешь и громко стонешь от возбуждения и приближающегося второго оргазма, отчего стенки интенсивнее сжимаются вокруг члена Афтона, что приводит его в дичайший восторг. —Опять кончаешь, малышка? Какая прелесть. Знаешь, так заводит, что ты дрожишь от удовольствия из-за одних моих прикосновений. Это невероятно льстит, любимая.— Шепчет он тебе прямо в шею, вылизывая только что оставленные засосы, легонько оттягивая зубами кожу на ней и вдыхая едва уловимый аромат твоего тела. Ты вновь громко стонешь, шепча его имя, ощущая, как головка члена мужчины при каждом сильном толчке соприкасается с шейкой матки. Влажные шлепки тел друг о друга вперемешку с рычанием Афтона, твоими стонами и всхлипами заполняют комнату, при этом сливаясь в причудливую мелодию. Внизу живота покалывает, узел возбуждения скручивается всё сильнее, и ты задыхаешься от ощущений, когда он до предела ускоряет натирания клитора и до синяков сжимает твою талию. Ты чувствуешь пульсацию собственного влагалища, четко ощущаешь, что снова на балансируешь на краю. Движения Уильяма становятся максимально быстрыми, он с остервенением долбится в твою пульсирующую щель, плотно обтягивающую член Афтона со всех возможных сторон. —Сделай это, милая, кончи для папочки снова. Выгибаешься дугой, вновь громко крича и содрогаясь всем телом, от второго оргазма на секунду будто умираешь. В это же время твои стенки сжимаются настолько сильно, что словно всасывают член Уильяма в вакуум. Он совершает максимально глубокие толчки и на последнем движении головкой припадает к шейке матки, лишь после этого обильно кончая с глубоким гортанным рыком. В этот же момент он невероятно сильно, аж до жалобного хруста рёбер, сжимает твою хрупкую тушку в своих объятиях, на что ты лишь сдавленно стонешь. Обмякшее тело уже почти не слушается, однако всё равно чувствуешь, как тёплая и вязкая жидкость заливает тебя изнутри, заполняя каждый уголок дрожащего нутра. Радостно думаешь о том, что эта пытка наконец закончилась, и слабо улыбаешься. Однако спустя пару минут тебя серьезно напрягает тот факт, что Афтон явно не торопится выходить из твоего податливого тела и лишь продолжает размазывать лишнюю сперму по стенкам влагалища своими медленными и какими-то странными движениями внутри. Он так же, как и ты, лишь тяжело дышит, широко открывая при этом рот, пытаясь вдохнуть как можно больше кислорода. Ты уже хотела попросить отвязать тебя, как случайно подняла взгляд и внезапно столкнулась со взглядом серых глаз Афтона. Сердце снова начинает колотиться чаще, а связанные руки трястись, когда видишь, что его глаза снова сияют всеми гранями похоти, а хитрый прищур недвусмысленно намекает на сиюминутное продолжение вашего маленького развлечения. Нервная дрожь пробегает по телу, когда с ужасом осознаешь, что обмякший после оргазма член Уильяма снова твердеет прямо внутри твоего влагалища. Сердце словно зажимает в тиски, перед глазами на секунду темнеет от страха, потому что знаешь, что третьего раунда ты просто не выдержишь— сломаешься, словно хрустальная ваза прямо в его руках. Что-то пытаешься возразить, пока Уильям мягко целует тебя в лоб, одновременно развязывая затёкшие запястья. Когда твои руки наконец-то свободны, он бережно, всё ещё не выходя из твоего влагалища, подхватывает хрупкое тельце и усаживает себе на колени лицом к лицу. —Я-я больше не смогу, пожалуйста , не надо!—Из последних сил пытаешься выбраться из этого положения, однако конечности словно окаменели, руки и ноги дрожат от мышечного спазма и совсем не слушаются. —Потерпи немного, любимая. Я тоже хочу получить свою порцию удовольствия, тебе не кажется, что всё должно быть справедливо?— Вкрадчиво произносит Уилл, наклоняясь к твоему уху и слегка покусывая мочку, пока его мозолистые ладони медленно гладят тебя по спине, постепенно спускаясь к заду. От уха он переходит к ключицам, оставляя дорожку поцелуев и засосов на них, одновременно уже вовсю лапая твои ягодицы и слегка похлопывая ладонями по коже. Приблизившись к твоему заплаканному личику, Афтон грубо целует тебя, облизывая нижнюю губу своим горячим языком. Ты всхлипываешь и охаешь от дискомфорта и не самой приятной боли внизу живота, когда он совершает первый толчок в таком положении. Угол совсем другой, поэтому его член проникает гораздо глубже, чем прежде, причиняя при этом больше болезненных ощущений, когда орган до упора давит на шейку матки. Слёзы снова начинают собираться в уголках глаз, душевная и физическая боль просто съедают тебя изнутри, разрывая маленькое трепыхающееся сердечко в глубине груди. Думаешь, что лучше сдохнуть прямо сейчас, чем ощущать глубокие толчки где-то внутри своего дрожащего тела, чем ещё больше плакать от отвращения, пока руки мужчины гладят мягкую кожу, а его язык продолжает вылизывать твои губы, изредка переключаясь на соленые дорожки слёз на щеках. Стонешь от боли, когда зубы Афтона прокусывают твою нижнюю губу, и она лопается, словно переспелая вишня, выпуская наружу ярко-алые капли жидкости с металлическим привкусом. Он моментально начинает посасывать ранку, забирая из неё всю вытекающую кровь, пока она не останавливается. В этот момент он проникает языком в твой рот снова, обводя его кончиком кромку зубов, дотрагиваясь до самого нёба. От привкуса крови во рту тебя начинает тошнить, но ты сдерживаешь рвотный позыв изо всех сил, чтобы не разозлить мужчину. Твоё податливое тело явно по душе Уильяму: он не скрывая этого шепчет тебе что-то неразборчивое на ушко, при этом ускоряясь. Хнычешь от боли, когда он резко кусает тебя за плечо, ведь на шее и живого места не осталось, его темп срывается на бешеный, отчего твои ягодицы с характерными звуками ударяются о его бёдра. Об удовольствии не может быть и речи, силы давно покинули твоё тело, поэтому в ответ на его рычание и еле слышные стоны ты можешь только терпеть боль внизу живота и тихо плакать, изредка охая от особенно резких уколов боли при глубоких толчках. У тебя даже нет сил кричать и дёргаться, когда нож вновь блестит в его руке. Не останавливаясь в своём бешеном темпе, Афтон притрагивается кончиком лезвия к низу живота, при этом ухмыляясь. Задерживаешь дыхание, когда холодная сталь сильнее надавливает на кожу, уже выпуская пару капель крови из мельчайшего пореза. Шепчешь одними губами о пощаде, буквально умоляешь всех существующих богов о прекращении, но твои молитвы, к сожалению никто не слышит, кроме ублюдка, хрипло дышащего тебе в ухо. Влажные шлепки и прерывистое дыхание отскакивают от стен, уже заливаемых красками заката. Протяжно и болезненно выдыхаешь, почти срываясь на крик, застрявший в горле из-за сорванного голоса, когда нож неглубоко погружается в твою плоть, проводя после себя алеющую рану. В этот момент твои стенки сокращаются, до предела сжимают напряжённый член мужчины. И Афтон громко стонет, опять заливая твою матку своим горячим семенем. С минуту вы сидите неподвижно, тяжело дыша, пока ваши силуэты отражаются на стене, залитые лучами закатного солнца. Твоя кожа под этим светом выглядит, так, будто бы покрыта слоем золотой пыли, отчего Уильям не выдерживает и расцеловывает всё участки твоего тела, до которых может дотянуться. Его руки крепко прижимают твоё уставшее хрупкое тельце к себе, пока он сам переводит дух, вдыхая при этом аромат твоих волос. —Я так люблю тебя, моя принцесса. Никогда и никому тебя не отдам, от скольких людей не пришлось бы избавиться для того, чтобы ты это поняла, любимая. Он ласково целует тебя в висок и гладит рукой по твоим волосам, пока ты устало вздыхаешь, обнимаешь его в ответ и кладёшь голову ему на плечо, прикрывая глаза. Твои хрустальные слёзы оставляют мокрые следы на твоей и его коже, в то время, как его рука успокаивающе гладит по подрагивающим от тихих всхлипов плечам. И даже хлопок двери на первом этаже и крик Майкла, оповещающий о прибытии парня, не в силах отвлечь вас от этого волшебного момента.