Зов луны

      Кали внимательно посмотрела на женщину.       Герцогиня Деймос приветствовала их у своего дома вместе с ватагой слуг в дорогущих ливреях, разодетая в красное и с броским, выразительным макияжем. Вырез на её платье, широкий и глубокий, удерживался на краях плеч, окантованный тонкой шемизеткой, очень слабо отвлекающей на себя внимание от пышной, поддерживаемой корсетом, груди. Герцогиня шагнула вперед, совершая неглубокий реверанс полковнику. - Госпожа Шон-Сянь задерживается. Она просила передать её искренние извинения, в том числе за такую некрасивую заминку с постоялым двором. Кто же знал, что плесень распространяется так скоро! Она прибудет к обеду. Я хотела бы, чтобы вы все сначала спокойно разместились в своих комнатах и привели себя в порядок после долгого путешествия. Простите мне такую наглость, я понимаю, что следует пригласить гостей сразу к столу, но, если кто-то из вас голоден – в апартаментах расположены закуски. Однако, постарайтесь не перебивать аппетит слишком сильно.       Её золотистая прядь, свободно свисавшая на левую сторону, качнулась. Сзади волосы, сплетённые в тонкие косички, были собраны в пучок. На правой стороне вплетена красная роза. Это стало модным недавно – украшения в виде цветов, или, если повезет, настоящие цветы. Возможно, кто-то находил это красивым, но для Акали такие наряды были слишком гротескны.       Шен сдержанно улыбнулся, склонил голову в приветствии и жестом указал на свою команду. - Я надеюсь, что мы не затрудним Вас своим визитом, Ваша Светлость. Позвольте мне представить Вам своих подопечных.       Офицерам, по сути, кичиться было нечем. Они были в форме по сезону: узкий, темно-синий полукафтан с золотыми пуговицами, кальсоны с красными лампасами и высокие, почти до колена, кожаные сапоги. По-хорошему, всем полагалось надеть фуражки, но полковник счёл ненужным наличие своей треуголки на голове, а его примеру последовали и другие. - Акали Джомен Тети, моя племянница.       Конечно, первым делом мужчина мягким движением указал на Кали. Девушка всеми силами постаралась не закатить глаза. Преодолевая внутреннее сопротивление, она сделала шаг вперед и покорно склонила голову. - Ваша Светлость. - Юная виконтесса, - герцогиня расплылась в доброй улыбке. – Приятно видеть Вас в составе. Почту за честь принимать у себя в гостях. Следует ли мне приставить к Вам гувернантку? - Не стоит беспокоиться, - Шен ответил за Акали. – Я премного Вам благодарен, но в этом нет необходимости. - Почему? – Эвелинн, нисколько не скрывая удивления, вперила в мужчину свои кристально чистые, голубые глаза. - Я предпочитаю вести простую жизнь, как и остальные офицеры, когда нахожусь на задании, - Кали выдавила из себя улыбку. – Не сочтите за грубость, Ваша Светлость. - Как интересно. Однако, если Вы передумаете, Вы всегда можете сообщить мне. Уверяю, в моем доме работает очень хороший персонал! - Не сомневаюсь. - Мисс Кай’Са Икатия, - Шен указал на другого офицера. - Ваша Светлость, - голос Кай’Сы звучал устало. Она сделала более робкий, чем Кали, шаг и тоже кивнула.       Акали удостоверилась, что хоть подруга и больна, но та держится спокойно. Если не присматриваться, то не заметишь, как она сжимает кулаки за спиной, всеми силами стараясь не кряхтеть. - Братья Соума, - полковник указал на двух парней, - Ясуо и Ёнэ.       Братья поочередно, следуя именам, шагнули друг за другом и кивнули. - Мистер Шида Каин.       Парень довольно улыбнулся герцогине, словно разговаривал с какой-то обычной девицей. Сделал весьма вальяжный шаг и поклонился. - Ваша Светлость, - замурчал тот. Шен смерил его тяжелым взглядом, но юноша будто этого не замечал, продолжая все внимание отдавать Эвелинн. Женщина хоть и подняла уголки губ в улыбке, необъяснимо, но ясно ощущаемо, выказала ему своё недовольство. Все так же милая внешне, она не повела бровью, но атмосфера будто сгустилась и воздух потяжелел. Кай’Са раскашлялась, Акали поспешила легонько похлопать ту по спине. - Вы плохо себя чувствуете? – осведомилась герцогиня. - Ничего серьезного, обычная простуда. Я не принесу Вам неудобств, Ваша Светлость. - Что ж, - Эвелинн неестественно долго вдохнула, словно старалась насытиться приятным запахом. – Тогда пройдемте внутрь.       Компания зашла в небольшой внутренний дворик, и Кай’Са окинула дом взглядом. Обычное готическое строение, популярное несколько сотен лет назад, отчего находящееся в центре города – тогда это портовое место не было таким популярным. Пусть по высоте он не превышал соседние строения, было в нем нечто… исполинское? Он внушал ужас и восторг одновременно: темный, выложенный из натурального камня с шпилеобразными башенками-крышами. Стрельчатые окна будто старались сгладить мрачность и ярко отблескивали цветами радуги под лучами солнца. Однако легкая тревога никуда не пропадала.       Во внутреннем дворике располагалось пара цветущих деревьев и аккуратно выстриженные кустарники, обрамляющие дорожку из плитки к входу. Кажется, у соседей было почти то же самое, разве что наличие искусных небольших топиарий создавало разницу. Кай’Се так хотелось посмотреть город, но из-за плохого самочувствия она пропустила всю дорогу.       Основанный семьсот лет назад, город Н сначала задумывался как стратегическая крепость у моря. Время шло, кораблей стало больше, наладились пути торговли, и вот, некогда неприметная, почти военная часть становится сначала торговым форпостом, а затем и курортным местом.       Сюда тянутся люди: те, кто побогаче – отдохнуть, те, кто победнее – заработать. Здесь каждый найдет для себя радость или утешение. Многие столичные аристократы отправляются сюда в отпуск и неохотно возвращаются, оставшийся год причитая, как же хочется вернуться. Город никого не оставляет равнодушным.       Кай’Са неоднократно читала путеводитель, переписывая в небольшой ежедневник интересные места, чтобы по приезде обязательно обратить на них внимание. Она не питала «туристических» иллюзий, но вполне осознавала, что останется время и на небольшие развлечения. Так что, отбросив своё уныние, девушка твердо решила поправиться поскорее, разобраться с делами, а уж потом побыть тем самым туристом. - Обед подадут через час. Слуги сообщат вам и отведут в столовую. Добро пожаловать. Отдыхайте.       С этими словами герцогиня вновь присела в неглубокий реверанс и поспешила откланяться.       Внутри дома, трепетно хранящего культуры старины, было немного темно из-за коричневого дерева, из которого были стены, лестницы и мебель. В просторной прихожей их встретили два рыцаря. Доспехи, если быть точнее. Кали немного замедлилась, посмотрела на своё отражение в кирасе, скорчила рожу и пошла дальше. Слуга, что был приставлен к ней и нес её багаж, недоуменно похлопал глазами, но тактично промолчал.       Чуть подальше, в гостиной, было намного свежее из-за наличия живых цветов в вазах. На левой стене висел большой портрет герцогини и её мужа. Было трудно сказать, когда его написали, но Эвелинн абсолютно не изменилась. Хотя считалась вдовой уже 7 лет. - Напомни, сколько ей? – тихо спросила Кали, медленно следуя к лестнице. Их вели на второй этаж. - Тридцать четыре, - Кай’Са закряхтела как старая мельница, но, увидев волнение в глазах подруги, понимающе улыбнулась. – Все в порядке. Я немного отдохну и мне будет полегче. - Хм.       Кали снова посмотрела на портрет. Ему не меньше десяти лет, а герцогиня все так же выглядела словно в двадцать с хвостиком. Здесь она была в скромном бежевом платье, со строгой прической и легкой улыбкой. Как это полагалось на супружеских портретах – Эвелинн сидела. Позади неё, скромно положив руку на плечо, стоял абсолютно невзрачный, темноволосый мужчина. Его лицо было настолько обычным, что на фоне своей прекрасной жены он терялся.       Интересно, это был брак по расчету или по любви? Полковник затребовал небольшое досье на каждую благородную семью города, а затем заставил всю группу ознакомиться с документами, чтобы, во-первых, не ударить в грязь лицом, во-вторых, иметь представление о власть имеющих. Дворяне частенько неприкасаемы, но замешаны в мутных делах.       О герцогине было смешанное описание. Имела вспыльчивый нрав, без стеснения вступала в конфликты прямо на светских вечерах и, по некоторым отчетам, помимо своего большого дохода в шесть тысяч годовых имела, безусловно, скрыто, бордель на улице красных фонарей.       Это было странно. Аристократы, за исключением некоторых столичных госслужащих, не занимались бизнесом. Уж тем более таким. И уж тем паче возникал вопрос: для чего ей это? Шесть тысяч - очень приличная сумма, некоторые великие князья не имеют столько денег на своё содержание, а здесь ещё и какое-то непозволительно распутное предприятие. - Ваши апартаменты.       Кали опомнилась. От них уже отсоединились братья Соума и Каин. Девушка кивнула дяде и подруге, а затем скрылась в комнате.       Там было просторно, светло из-за больших окон и пахло все теми живыми цветами. На небольшом столике близ туалета располагалось ярусное блюдо. Наверху разместились засахаренные орешки, сухофрукты, пастила. Снизу располагались свежие фрукты. Рядом с блюдом стоял графин с водой и декантер с белым вином. Кали изогнула бровь. Странное сочетание. - Я буду поблизости, если Вам что-то понадобится, миледи, - слуга поклонился и тихо покинул комнату.       Кали расстегнула кафтан и плюхнулась на мягкую кровать. Наверху балдахина был вышит рисунок опушки, а посреди него — молодой олень. В нем было что-то неестественно отталкивающее, словно он боялся. Его глаза, заполненные тьмой, со страхом смотрели на девушку, и, казалось, вот-вот он вздрогнет и со всех сил ускачет вглубь чащи. Акали почувствовала себя некомфортно и, стянув с себя сапоги, повернулась на бок, укладывая голову на подушку.       Её одолевали сомнения, особенно после тех документов, которые она нашла у дяди день назад в постоялом дворе. Все они – просто цирковые лошадки. Конфетти хлопушки, отвлекающие внимание зрителей. Ей, как и обычно, не следовало совать свой неугомонный нос в дела, которые должны быть секретом для неё. Но, в своей привычной манере, девушка нарушила запрет и прочитала переписки. Зачем она только делала это? Может, потому что Шен сам учил видеть её мир глубже, смотреть другими глазами, и, ощущая некоторую скрытность полковника, руки сами потянулись к письмам.       Сосало под ложечкой. В её планах было рассказать об этом Кай’Се, как только они разместятся в городе, но та так не вовремя захворала, и идея раскрыть тайну отложилась. Ненадолго. Быть может, если завтра-послезавтра ей будет полегче – Кали расскажет. А сейчас пусть отдыхает и не думает об этих вещах.       Через пятнадцать минут виконтесса поднялась, распаковала свой багаж, налила себе бокал вина и пристроилась к окну. Её вид выходил на восток, что было удобно. Она любила вставать рано. Задний двор был гораздо больше. Там располагался полноценный сад с витиеватыми дорожками, небольшой фонтан, абсолютно непримечательный и старый, а также пара каменных скамеек. За садом были внутренние переулки для слуг и бедняков, что не могло не радовать. Значит, если постараться – можно улизнуть в сумраке ночи, не тревожа парадный вход.       Для неё это было обычными вещами, но, уверенная, она подумала, что другим ребятам из группы это все понравится. Только она из всей команды была голубых кровей. Другие офицеры ютились в коммунальной квартире близ канцелярии, разделяя тяготы жизни обычного горожанина. Кай’Са, конечно, частенько оставалась у неё, но никогда не нарушала этикета и не задерживалась. Иногда это было обидно. Иногда раздражало. Она никогда не считала их дружбу чем-то зазорным, выказывая своё отвращение к господам, которые старались шутить над отношениями знати и простолюдинов.       Тяжело вздохнув, Кали постаралась опустошить голову, а за ней опустошить бокал. Нужно было переодеться. Они рассчитывали на теплый прием и при ней имелось несколько туалетов для выхода.       Когда время пришло, и слуга постучался в дверь, она открыла ему будучи в светло-зеленом фраке с короткими полами спереди и длинными узкими фалдами сзади. Под ним был жилет того же цвета с вышитым золотым узором природы и шейный платок. Девушка выбрала бежевые панталоны с прямой стрелкой, которые недавно вошли в моду, заправила их под черные туфли и совсем немного надухарилась.       Всю группу заставили приобрести наряды на случай светских выходов. Она лично выбирала двубортный темно-фиолетовый сюртук, в котором, в коридоре, ведомая другим слугой, её встретила Кай’Са. Она хорошо подобрала прямые брюки и жилет к верхней одежде, и, если бы не болезненный вид, выглядела отлично. - Ты как? - Кажется, стало только хуже, - девушка поморщилась от головной боли. – Меня разморило в тепле, я задремала и собиралась поспешно. Теперь сердце в ушах бьется. Я постараюсь сослаться на недомогание и быстро покинуть обед. - Могла бы просто остаться в покоях, - Кали засеменила по ступенькам и, уже не отвлекаемая собственными мыслями, с разочарованием отметила характерный для старинных построений скрип. Плохо. Двигаться в доме незаметно будет проблематично. – Все знают, что ты болеешь. - Я не поприветствовала мисс Шонь-Сянь. Это невежливо. - Ито невезливо, - передразнилась девушка, но больше ничего говорить не стала. Кай’Са слишком упертая.       Их завели в большую столовую. Остальные уже были на месте, в том числе и Её Превосходительство. - Господа, мисс Ари Шон-Сянь, - Эвелинн представила женщину.       Кай’Са чуть не споткнулась о ковер, заглядевшись на губернаторшу. Она и до этого видела прекрасных дам, но эта… Эта заставила её забыть, как разговаривать. Беспомощная, словно рыба выкинутая на берег реки, она робко открывала рот, стараясь выдавить из себя хоть слово, но все остановилось.       Мисс Шонь-Сянь поприветствовала их реверансом, одетая в строгое голубое платье. Кай’Са поклонилась, но так и не смогла отвести взгляд. Темные волосы были собраны в педантичный пучок, её макияж разительно отличался от макияжа герцогини и был более повседневным, естественным. И было в этом что-то необъяснимо чистое, безупречное и образцовое. Ясный голубой взгляд встретился с заинтересованным темным и Кай’Са ощутила, как горят её уши.       Как будто она совершила какое-то преступление, посмев взглянуть на что-то столь идеальное, первородное, как сама красота этого мира. Время застыло. Всё, что было до неё – стало неважным. Пустым скитанием души без цели. Само существование вдруг осозналось ничтожным бременем. Потому что, повстречав её однажды, вся твоя жизнь станет мукой недосягаемого желания.       Лазурный взгляд немного смутился, её Превосходительство часто заморгала, словно замешкавшись и, пряча еле проступающий румянец довольно негромко поздоровалась, когда Шен представил своих подопечных. - Приятно познакомиться.       Кали стало неловко. Как будто про неё совсем забыли, но это невесомое чувство было открыто только ей. Все остальные, словно не заметив нежной, как бы нелогично это не звучало, искры, не обращали внимание. Разве что отметив боковым зрением какое-то движение, она мигом проследила за ним и увидела, как герцогиня закатывает глаза и еле слышно цокает. Будто увидела самую несусветную чушь, которую только могла. «О, а этот тот самый скверный характер?»       Группа этого не видела. Полковник, должно быть, тоже наблюдал флюиды невинной заинтересованности, но не подал вида. Пропустил, разве что, реакцию герцогини, потому как она стояла чуть поодаль него. Парней интересовал стол и их нельзя было осуждать. Они все были жутко голодные, а несчастные орешки в покоях сомнительно успокаивали аппетит. Блюда стояли укрытые на подносах, но по всей столовой уже разошелся запах жаренной птицы. - Я очень благодарна за помощь, - Ари старалась говорить с полковником, но то и дело возвращалась к бледному лицу потрясенной Кай’Сы. - И я… - она запнулась, когда они оба снова завладели вниманием друг друга. – Я постараюсь помочь всем, чем только смогу. Если вам будут нужны ордера или какие-то специальные разрешения – я всегда к вашим услугам. - Весьма признателен, - Шен кивнул. - Что ж, я предлагаю наконец присесть за стол. Уверена, мне есть, чем вас удивить! – герцогиня улыбнулась. И Кали не поняла, была в этой улыбке дружелюбность или угроза. Она впервые за все свои путешествия почувствовала, что хочет домой. Им здесь не место.