Мёртвая

      Луна светила над рядами кривых, покосившихся местами старых домов. И никто уж точно не заметил пронёсшийся чёрной молнией силуэт девушки. Тёмно-голубая шаль из мягкого шёлка закрывала лицо и голову, и только голубо-зелёные, близкие к бирюзовому цвету глаза мерцали глубоко в темноте. Легко было спутать с кошкой, только кошка не носит с собой девять остро заточенных кинжалов, не так ли?       Девушка остановилась на черепичной крыше одного из немногих более менее уцелевших домов. Он был так же пуст, как и остальные дома в округе — виной тому было, наверное, находившееся недалеко кладбище и чрезмерная суеверность жителей Сансета. Этот район называли «Призрачным», словно приведения тут и вправду водились. Стоя на крыше, девушка смотрела на следующий дом в три этажа. В старых мутных окнах горел свет. На одной из комнат верхнего этажа шторы были чуть прикрыты, оставляя только тонкую прорезь света. Окно было открыто. Он ждал её. Он всегда ждал её. Ждал своего Скорпиона с радостными вестями. Девушка с шалью на лице прыгнула и приземлилась чётко на деревянный подоконник, тут же скрывшись за тяжёлой шторой. Надо было дождаться, пока они будут одни, и только тогда появиться. Как тень, выпрыгнуть из молчаливого сумрака ночи. Сегодня она пришла рано. Сегодня не пришлось даже взламывать замок, дверь в квартиру была открыта, а украшение лежало прямо на столе, в бархатной коробочке.       Стол стоял сбоку от окна, если незаметно проскользнуть за шторами, можно было оказаться прямо за спинкой кресла. Выдохнув, девушка прислушалась. По ковру раздались шаги, чёткая поступь Алексея и немного шаркающие, тяжёлые шаги Оли. Усмешка пробежала по её губам, когда дверь в комнату закрылась, а затем парень сел за стол, перебирая стопки бумаг. «Смертники» держали небольшой бар, приносивший им какой-никакой доход, которого всё равно никогда не было достаточно. К тому же, этот бар помогал им держать алиби. Полиция искала их по всему городу. Никто бы никогда не подумал на двух семнадцатилетних подростков, которые вследствие тяжёлых обстоятельств жизни днём и ночью занимались работой. Бесшумно девушка прошлась вдоль стены и оказалась прямо за спиной черноволосого молодого человека. Её шаги никогда не отлынивали от паркета, она могла идти за спиной, но если человек повернётся, то каким-то чудом испарялась. За это умение город и прозвал её Мёртвой. Нож, спрятанный в рукаве, скользнул в ладонь, одетую в кожу чёрных перчаток. Шаль слегка дёрнулась, когда девушка улыбнулась. Настолько близко еще не подбиралась. Замахнувшись кинжалом, она тут же почувствовала, как ствол пистолета уткнулся в левое плечо. Парень развернулся и теперь в свете лампы можно было разглядеть его острое лицо, восковую кожу и золотые, как звезды, глаза. — Привет, Алина, — сухо произнёс он, опуская пистолет. Алина, в свою очередь, убрала нож обратно и потянула шаль, открывая лицо. Через губы проходил косой шрам, бледная кожа, кажется, искрилась. — Здравствуй, Алексей, — откидывая шёлк с волос, ответила в его бесстрастной манере девушка. Серебристые волосы были собраны в немилосердно тугой пучок. Теперь тёмно-голубая ткань шали закрывала шею и падала на плечи. Девушка обошла стол и стала перед ним, чтобы смотреть в эти холодные глаза. Только она могла заметить гордость, которая промелькнула в глазах Морозова. Потому что гордился он только ей. — Достала? — парень откинулся на спинку. Ворот его чёрной водолазки открывал шею с татуировкой на ней — чёрным крестом, символом «Смертников», а очки в круглой оправе плотно сидели на носу.       Алина усмехнулась и подняла руку. На покрытых чёрной кожей пальцах блестела золотая цепочка, кулон внизу был золотым фениксом с камнем тёмно-красного цвета посередине. Рубин и золото. Лучшее сочетание. И неплохо стоило. Алексей протянул ладонь, его кожа была бледно-жёлтой, как воск, и холодной, как лёд. Аккуратно переложив украшение в его руку, Соболь отошла и произнесла: — Четыре тысячи имале, — хмыкнула Алина, садясь на подоконник и откидывая голову, прислонившись спиной к оконной раме. Луна играла на её серебристых волосах, блеснули отмычки, спрятанные в пучке. Кого угодно это могло свести с ума. Кого угодно, только не Алексея. Они оба прекрасно знали, что полюбить никогда не смогут, жили только местью Яну Соболь. Человеку, который забрал у них всё. — Дороговатый подарок для любовницы. — Пять, — спустя несколько минут поправил её Алексей, — золото хорошее, — он скосил глаза на Алину. — Половина твоя, — Рубин убрал кулон в шухляду стола и вновь принялся за бумаги.       Они сидели в тишине. Они часто так сидели, Алексей перебирал бумаги или вёл доходы бара «Орхидея», а Алина сидела на подоконнике, опершись на оконную раму. Иногда протягивала руку, и на её пальцы садилась ворона. Иногда наблюдала за его действиями своими внимательными бирюзовыми глазами. Иногда подходила, стояла рядом, так близко, что их дыхание смешивалось, а биение сердца отлынивало от стен комнаты в тишине, и складывала листы бумаги аккуратными стопками. Иногда, как сейчас, доставала один из ножей из чехла и игралась с ним, как с ручным котёнком, нашёптывая что-то, понятное только ей. Острое лезвие скользило меж пальцами, костяная отполированная рукоятка ложилась в одетую в перчатки ладонь с подчёркнутой ловкостью настоящего мастера. Шуршание листов бумаги было спутником их одиночества. Он был Рубином, предводителем банды «Смертников», а она — Скорпионом, его правой рукой, которая была рядом всегда, с кинжалами наготове. — Надеюсь, любовницей была не ты, — Алина подняла голову, игра ножа в её руке остановилась. Алексей встретился с ней своим безжизненным сухим взглядом. В её холодных глазах увидел своё отражение. Парень слегка усмехнулся. — Я видел как жадно ты смотрела на кулон. — Девушкам свойственно любить дорогие украшения, — пожала плечами Алина и ядовито фыркнула, щуря глаза. — А что, ревнуешь меня, Алексей? — Защищаю свои инвестиции, — хмыкнул черноволосый, откладывая стопку листов в сторону и складывая руки на столе. — Кстати, как Оля? Хороша? — Алексей посмотрел на неё, вздёрнув брови. Чёрные, как смоль, они контрастировали с его бледно-жёлтой кожей, но при этом гармонично вписывались в это почти мёртвое, но покрытое злобой лицо. — Я, видно, не учёл, когда готовил тебя на шпиона, что ты используешь это умение против меня, — его глаза скользнули по её шраму, проходящему через губу. Это была единственная его ошибка, неудачная тренировка, когда он ранил её кинжалом. Поскользнулся на мокром из-за дождя асфальте и случайно ударил её. Алина, заметив его взгляд, почти инстинктивно коснулась рукой бугристой линии.       «В тот день шёл дождь. Мать Алины пошла на плановый осмотр в больницу и сама Алина убежала из дома, направившись на очередную тренировку. Ей тогда едва исполнилось пятнадцать, Алексей был немногим старше её. Алину он застал одну, босую на мокром асфальте, края чёрных лосин были закатаны до колен, на щиколотках и запястьях завязаны четыре пёстрые ленты с бубенчиками позади. Она ходила тихо и неслышно, шла по одной линии, переставляя ноги с завидной аккуратностью и невозможной для такой тишины скоростью. Несколько старых мозолей на её ногах кровоточили. — Не хочешь передохнуть? — спросил он, подходя к девушке со спины и усмехаясь всё той же сухой улыбкой. Она дёрнула головой, поворачиваясь, но ни один из звоночков не издал того мелодичного звука, который должен был. — Я обещал занятия на кинжалах, но если хочешь, можем немного подождать. — Когда есть цель — мы не останавливаемся, так ведь? — Алина посмотрела на него и скинула джинсовку, оставаясь в уже привычной тунике. Куртка улетела в тот же край, где лежали джинсы — не могла же она пойти по городу в таком виде. Накинув капюшон на голову, а шаль на лицо, девушка вытянула два кинжала и стала в боевую стойку, вытянув руки вперёд. Глаза блеснули решимостью. — Если колокольчики зазвенят, начнём заново.       Алексей с усмешкой хмыкнул, снимая серое пальто и достав ножи из-под него. Став напротив Алины, он кивнул. Уже тогда она двигалась с поразительной чёткостью и лёгкостью. Выпады, отвороты были безукоризненны, а мягкость шагов не оставляла врагу не единого шанса заметить её в темноте. Колокольчики звенели всего один раз. Поскользнувшись на воде из-за дождя, Алексей споткнулся и острая сталь прошлась по губе девушки, разрывая фиолетовый шёлк и тонкую бледную кожу. Кровь большими каплями падала на каменную плитку тренировочной площадки, дождевые потоки обрамляли её лицо, измочив серебристые локоны. Он не извинился перед ней, сказал, что шрамы закаляют. Она кивнула, поднялась и утёрла кровь краем рукава. Всегда делала так.»       Алина вдруг засмеялась — сухо и хрипло, — и откинула голову назад из-за чего несколько серебристых прядей выбились из причёски. Рубин смотрел на неё с холодной заинтересованностью. — Брось, я не могла не подсмотреть, с кем спит мой босс, — всё ещё усмехаясь, произнесла Алина, одёргивая перчатки на руках. Чёрная кожа блеснула в свете лампы. Черноволосый парень закусил губу, а затем выдохнул. — Я прощу тебе это, если ты наконец расскажешь, почему никогда не снимаешь перчаток, — Алексей знал все секреты, в основном благодаря своему Скорпиону, но секреты самой Алины он узнать не мог. Девушка всегда была холодной, как льдина, и незаметной, как дым.       Соболь остановилась, ухмылка медленно сползла с её губ. Она не разрывала с ним зрительного контакта, словно изучала противника, а затем раздался металлический свист и тонкая заточенная сталь скользнула в опасной близости к его виску, задев оправу позолоченных очков и отрезав несколько чёрных завитков волос. Кинжал вонзился в деревянную стену. Ещё одна вещь, неподвластная ему в Мёртвой — умение незаметно, но с идеальным прицелом метать ножи. Алина победно улыбнулась. — Тебе я это точно не скажу, — ответила она и затем опустила руку, ведь всё ещё держала её навесу, оставленную в этом положении после «нападения».       Алексей выдернул нож из стены и зацепился взглядом за маленькие щели в деревянных досках. Их там было сотня, а то и больше. Каждая щёлка — встреча с Алиной. Она всегда неминуемо заканчивалась его вопросом, а девушка в ответ кидала кинжал, словно напоминая об их сделке. Чётко дёрнув ладонью, парень вернул нож отправительнице, а когда обернулся, увидел, что холодное лезвие вонзилось в миллиметре от её шеи. Уголки губ Алины дёрнулись вверх, в намёке на очередную издёвку. Она взялась за костяную ручку ножа и убрала его обратно в чехол на поясе. Накинула капюшон, затем развернулась к нему спиной и свесила ноги с подоконника, упершись ладонями, чтобы отпрыгнуть. — Ты ублюдок, Рубин, — бросила она, а парень поднял брови, словно говоря «ты только узнала?», а затем коротко сказал: — Без крови, — так они желали друг другу удачи. — Без креста, — ответила ему девушка, перед тем как спрыгнуть и исчезнуть в ночной тишине.