Мёртвая

       Оля заправила прядь волос за ухо, поправляя корсетное платье: оно было коротким и едва покрывало колени, открывая стройные девичьи икры, обнажая глубокий вырез упругой груди. Чёрные волосы прямыми прядями падали на плечи. Макияж был слишком заметный, кожа чесалась под толстым слоем дешёвой пудры, от неё лицо казалось бронзовым и загорелым. Неприлично заметно. В Санбардо проституция была запрещена, но до сих пор процветала, особенно в столице. Это прибыльно, а сношение — базовая человеческая потребность. Никто и никогда не сможет её остановить, отменить или запретить. Это были лёгкие деньги, существовали целые улицы в самых недрах города, где вдоль дороги выстраивались длинные линии пышных грудей, ярких макияжей и тугих корсетов, из-за которых девушки казались очень худыми, но едва могли дышать.       Оля ненавидела ту часть своей работы, когда приходилось часами сидеть в Орхидее с прямой спиной, в тугом корсете, приторно улыбаясь и выслушивая пошлые комментарии «весёлых» посетителей, — сложно, ужасно и мерзко. Оля искренне хотела, чтобы этим занималась Алина, но Рубин не позволял ей, ссылаясь на расовый признак и на «неопытность». Первый раз Оля стала проституткой, чтобы добыть денег Смертникам, в одиннадцать, по приказу отца. Андрей всегда заботился только о деньгах и о Смертниках, все это было на благо банды. Оля переняла это от него. Не было ничего важнее Смертников, даже собственное тело или жизнь не такая большая цена — это Оля усвоила с самого детства. С голодного, грязного детства среди преступников, грязи, крови, смерти и оружия. Вместо сказок папа рассказывал ей о вражеских бандах.       Но превращаться в проститутку, выставлять свое тело и волосы напоказ, слышать похабные комментарии от мужчин она все равно ненавидела. — Эй, красотка! Есть свободный часок? Я как раз устал после работы! — бросил какой-то мужик с крайнего столика с бокалом дешевого пива в руках. Ольга фыркнула, отвернувшись. — Есть, но не для тебя точно. Иссох уже весь, небось, — бросила девушка, поправляя корсет. В ответ она получила едва слышное ругательство и едко улыбнулась. Ничего страшного. Он, судя по выпивке, не приносил особого дохода Орхидее.       Наконец в помещение зашел высокий, рыжеволосый мужчина с зелеными глазами — его Оля увидела в отражении барной стойки. Даже сейчас при ней не было зеркала, чтобы никто не увидел и, не дай Ричекс, не узнал ее в отражении. Конечно, это довольно сложно, учитывая количество макияжа, но насмотренный глаз шпиона вражеской группировки мог узнать даже в маске. Мужчина сел на стул около нее и подозвал бармена. — Дайте самого лучшего и самого крепкого рома, который у вас есть. Про ваше заведение я наслышан и, надеюсь, слухи не врут, — басовито, с явным акцентом Заморья, произнес мужчина. Оля посмотрела на него из-под полуприкрытых ресниц, чуть-чуть шевеля плечами, дабы те немного открывали вырез груди и ложбинку между ними. Ятен, видимо, заметил ее, потому что пару раз даже оглянулся. На стойку мужчине подали ром. Тот кивнул, выражая благодарность и отхлебнул немного алкоголя. Ольга поняла, что самое время дейтсвовать. — Вижу, вы хорошо разбираетесь в алкоголе, — мягко, растягивая окончания, произнесла Ольга, подсаживаясь чуть ближе. — Ох, поверьте, и в девушках тоже, — ответил ей Ятен. Его взгляд пробежался по ней, остановившись сначала на тугой шнуровке корсета, а затем на открытой груди. Татуировку креста на шее он не заметил благодаря пудре. Вряд ли подданный Заморья знал все метки банд Санбардо, но рисковать не стоило. — Ну, что же, я вхожу в ваш вкус? — сладко спросила Малышева, склонив голову набок. Ткань рукава немного соскользнула. Ятен усмехнулся. — Я предпочитаю умных девушек. — Оля приглушила поднявшую внутри ярость — до того надменно была сказана эта фраза. Рассказать бы ему о всех химических соединениях и смертельных ядах, а потом каждое из них использовать на нем, как на подопытной крысе. — Тогда посмею вас спросить: какая ваша любимая книга? — «Мёртвые сердцем», — спустя несколько минут ответил мужчина. Оля хмыкнула. Школьная программа. Нужная книга, и очень бестолковая, но почему-то до сих пор считающаяся классикой и народным достоянием Санбардо. — Я читала её. Не скажу, что она мне понравилась, но раз уж такой человек, как вы, смог оценить её по достоинству… — Оля положила руку на стол и на ней звякнули, ударяясь друг о друга, браслеты. Не золотые, нет. Жалкая подделка под золото, но очень дешевая. Девушке мерзко было смотреть, как от одной ее фразы нахохлился собеседник. Но ей нужно было льстить к нему, поднимать его самооценку, чтобы привязать к себе. — И что же именно вам не понравилось? — Ятен поднял брови, подозвал бармена и тот налил ему еще рома. — Считаю, что уж слишком много пиршеств и празднований. Герои почти всю книгу провели на балах и весельях. — Не любите веселиться? Или когда другие веселятся? — Не люблю, когда люди отлынивают от работы.       Ятен смотрел на нее какое-то время, рассматривая черты лица, всматриваясь в глаза и пожирая взглядом оголенные плечи. Оля видела, как в его глазах плескалась страсть, как он хотел сорвать с нее платье в жарком безумии, разложить перед собой, изучать каждый сантиметр тела. Какого бы интеллигента он из себя не строил, все мужчины были одинаковы в своей одержимости женщинами, и сдержать инстинкт, чего таить, почти невозможно. Это Кислота хорошо видела по чуть-чуть натянувшимся штанам в районе паха. — Бармен, налейте этой даме… — Ятен подозвал юношу и посмотрел на Ольгу, как бы интересуясь. — Вина, пожалуйста. Красного. — Бармена кивнул, убрав глаза в сторону. Узнал Ольгу, это точно. Она была почти что хозяйкой Орхидеи, ее управляющей. — Ятен, — произнес мужчина, когда принесли бокал с вином. — Ольга, — улыбнувшись, ответила девушка. Душа ее ликовала. Первый этап пройден.       Они ещё около двух часов общались о книгах, музыке и танцах. Ятен щедро поил девушку вкусным и дорогим красным вином, улыбался, словно невзначай касался то её руки ладонью, то бедра коленом. Оля знала, чего он хочет. Видела в глазах, в мурашках, бегающих по его телу. Но не спешила. Ей нужно было привязать его к себе на максимально долгое количество времени. И получить как можно больше денег.       Спустя два часа, когда луна поднялась едва ли не на середину неба, Ятен собрался уходить. Мужчина уже почти дошел до дверей, когда вдруг обернулся и подошёл к Малышевой. — Где мне можно увидеть вас снова? — спросил мужчина, смотря в глаза Оле. Да, ей точно удалось заинтересовать его собой. — Завтра около восьми тут же, как вам? — спустя несколько минут предложила Оля. Ятен кивнул, поцеловал девушке руку и, надев шляпу, вышел из таверны.       Ольга проводила его взглядом и, когда дверь закрылась, наконец села так, как ей удобно, ссутулив уставшие плечи. Улыбка, фальшивая, притворная, сползла с её лица и девушка отодвинула бокал с остатками вина. — Климент! — девушка подозвала бармена, высокого, темноволосого юношу, и тот тут же подошёл к ней. — Да, Кислота? Чего тебе? — парень поднял брови. Он не состоял в банде официально, но был информатором и верным человеком Алексея. — Отдай мне те деньги, которые этот олух заплатил за моё вино. Это для Смертников и Рубина. — Сейчас.       Когда Оля вышла из Орхидеи и направилась в Дом, у неё в кошельке на поясе лежало чуть больше восьми сотен имале. Мелко, но начало положено. Всё-таки, Ятен пытался строить из себя интеллигента и не станет прыгать к ней в койку в первый же день знакомства. С этим придётся повозиться.