Знакомое насилие

      Чимин откидывает голову на спинку дивана и сглатывает. Вдоль лопаток бежит мелкая дрожь. Он чувствует себя таким чертовски разнеженным, что с губ слетает томный выдох. Он раздвигает ноги шире и прикрывает глаза. Его рассудок немного плывёт, температура тела повышается с каждой секундой, жар растекается под кожей, а музыка разогревает лишь сильнее. — Молодец, крошка, устройся поудобнее, — звучит хриплый глубокий голос Мина. Он громко разносится внутри черепной коробки, заставляет ему верить и подчиняться.       Юнги сидит напротив него в матовом сером кресле. В его изящной руке бокал красного дорогого вина, на губах ухмылка. Чимин переоделся в длинные шорты Юнги, которые сейчас тесно обхватывают его ляжки, когда он раздвигает их шире. У Мина ноги тонкие и костлявые, а у Чимина плотные, сильные, большие. — Мне нравится эта музыка, — сбито констатирует Пак и скулит. Играет японский электронный поп. Чимин бы посмеялся с того, что Юнги не уследил за плейлистом, и это сейчас портит фиолетовую неоновую атмосферу, но его голова сейчас слишком занята другим. Он стонет громко, надрывно, прогибается в пояснице и закатывает глаза. — Чёрт возьми, Юнги, я… — Юнги? — строго переспрашивает старший, сводя брови к переносице. — Х-хозяин, — заикаясь, исправляется Чимин. — Хозяин, я… Прошу, — скулит он и вертится задницей на дорогой эластичной ткани дивана, — это так… — Как? — издевается над ним Мин.       Дышать становится трудно, будто весь воздух вырвали из лёгких, щёки горят неистово, а всё тело подрывает адреналин. Больше не страшно. Впереди неизвестность: что будет? Что он сделает с ним? Как всё пройдёт? Запретный плод сладок, и Чимин убеждается в этом снова и снова. Но его не пугает неизвестность, наоборот — она возбуждает, она заводит и погружает во что-то доселе скрытое от его глаз. — Я… — Чимин прикусывает губу и сглатывает, останавливая себя от поспешных слов. Он выпил слишком много? Возможно. Он согласился попробовать сейчас, и Юнги не стал его отговаривать. Сейчас парень легче поддаётся, не боится, и для мужчины это играет в его пользу. — Ты можешь потрогать себя. Но не там, малыш, — Мин хмыкает и делает глоток полусухого напитка. Выдержка вина оказалась больше, чем он думал. Оно дорогое, но такое безвкусное и сырое, что мужчина даже разочаровывается.       Чимин хнычет, ведёт руками по задней стороне шеи и зарывается пальцами в отросший затылок, слегка оттягивая. Он поскуливает, сжимает свои ляжки в опасной близости от возбуждённой твёрдой плоти, а мужчина наблюдает за ним с интересом, изучает его. — Хоз-зяин, скорость… — Уменьшить? Хорошо, — Мин спокойно вытаскивает из кармана брюк небольшой чёрный пульт и жмёт на маленькую кнопку. — Нет-нет-нет, — мямлит быстро Чимин и чувствует, как давящая вибропробка небольшого размера — Юнги позаботился, чтобы Чимин не перетрудился с растяжкой в первый раз, — начинает сбавлять темп. Он ворочается, хочет приподняться, но встречается с грозным взглядом Юнги. — Сидеть, — приказывает он, и Пак снова оседает на задницу. Его брови заломлены в мольбе. Ему так хочется больше. Вибрация не прекращается — он не теряет своего возбуждения и затуманенного рассудка, но и до пика дойти не может. Рвётся вверх, но не дотягивается. — Не думаешь, что должен заслужить то, что ты хочешь? Заслужить оргазм, малыш, — Мин хмыкает и отставляет стакан на прозрачном столике. — Есть очень много способов, чтобы заслужить это.       Чтобы подбить младшего, он нажимает на пульт ещё раз, увеличивая скорость на одну единицу. Мин вскидывает бровь и смотрит за чужой реакцией. — Ты можешь получить больше, если подумаешь своей маленькой очаровательной головушкой, Чимин, — строже говорит Юнги и щурится.       Заслужить? Чимин смотрит потеряно на мужчину, шмыгает носом и чувствует дрожь в руках и коленях. — Я… Я могу сделать вам минет, хозяин, — краснея, предлагает Чимин и поджимает губы. Чёрт возьми, он никогда не говорил таких смущающих вещей кому-либо. А перед Юнги он чувствует себя ещё глупее, чем с кем-либо другим. Чимин облизывает губы и сглатывает, не смея приступать к действиям без одобрения. — Рановато для этого, малыш. Иди сюда, — фыркает Мин и берёт всё в свои руки. Чимин пытается подняться и жалобно тихо стонет, когда пробка перемещается внутри и давит на стенку, раздавая вибрацию глубже. Он поджимает губы и чувствует влагу у глаз.       Юнги загорается. Чимин это видит только тогда, когда ему приказом говорят сесть на пол перед мужчиной. У Юнги горят глаза чем-то тёмным, возбуждённым, а дыхание его учащённое. Чимин смотрит на него снизу вверх, ведо́мость и алкоголь в крови, обостряющие безумство, говорят ему будь жалким, ему понравится. И Чимин выглядит покорным и нуждающимся, что Юнги и вправду одобряет. Он протягивает ему свою руку и касается кончиками пальцев мягких искусанных губ. — Возьми их и работай языком, крошка, — Чимин готов выть от того, насколько сексуально и горячо это звучит. Он не задумываясь облизывает чужие пальцы, скользит языком по внутренней стороне фаланг, очерчивает линии и берёт в рот. Он давит языком на грубоватые подушечки и втягивает щеки, создавая вакуум. — Умничка, — тихо говорит Юнги, явно не сдержавшись. У Чимина загораются глаза, он начинает работать усерднее и вылизывать перепонки между пальцев и кольца — широкие и серебряные.       Чимин чувствует запах чужого, чуть выветрившегося одеколона, который уже успел пленить его в машине. Он вдыхает его и блаженно прикрывает глаза. Одеколон смешивается с собственным запахом Юнги, и это слышится восхитительно.       У Юнги никогда так не стоял лишь от таких простых игр с партнёром. Он сдерживает себя, когда смотрит на слезливые дорожки на чужих щеках, на большие глаза, как у преданного щенка, и его голову между своих ног. Мин зарывается свободной рукой в его волосы, вплетает пальцы и боится сорваться. Он старается дышать глубже. — Не откуси мне руку, — предупреждает Мин и, оторвавшись от пушистых взмокших волос, достаёт пульт.       Последняя скорость.       Чимина подбрасывает, он выпускает чужие пальцы и кричит громко от неожиданного тока на своей простате. Он впивается в чужие бёдра и стонет, пока слёзы текут из глаз. Он надрывается в истерике, царапает ткань брюк и роняет голову на чужую грудь. Поясница выгибается, хрустит от резкого движения, а Юнги подтягивает шорты и держит, чтобы их ткань поддерживала пробку и давила на неё. — Хозяин! Х-хозя… — Чимин снова стонет, и старший подставляет своё запястье, потому что младший уже тянулся к его шее. Он кусает его руку. Его разрывает от дрожи, глаза закрыты и закатаны слегка. Язык сам по себе начинает вылизывать укус, пока внутри всё переворачивается. Оргазм накрывает волной, вибрации постепенно уменьшаются, а он обессиленно падает на крепкие ноги Юнги и переводит дыхание. — Чёрт… — тихо выдыхает Чимин. Его тело тяжёлое, будто весит сто тонн, а руки и вовсе своими не ощущаются. — Не ругайся, — хмыкает Юнги и становится мягче. Он убирает пульт и зарывается рукой в мягкие чёрные волосы, чешет короткими ногтями кожу в районе затылка, заставляя Чимина разнеженно простонать. — Твой член упирается мне в щеку, — тихо констатирует факт младший. — Гениально. Можно подумать, что я этого не чувствую. — Может, я смогу… — Нет.       Они сидят в тишине какое-то время. У Чимина нет сил с ним спорить, поэтому он просто наслаждается чужой лаской и не открывает глаза. По телу бежит дрожь после оргазма, а под языком копится много слюны. Чимин облизывает губы. — Отойдёшь от оргазма и пойдёшь вытащишь пробку. С собой сам разберусь, — тихо говорит он и засматривается на довольного и измотанного парня.       Юнги слишком далеко заходит. Такого не должно быть. Они — партнёры, у них общие интересы, а со стороны они выглядят, как влюблённые. Мин дёргается неосознанно от своих мыслей и убирает руку от чужих волос. Он делает это, чтобы построить доверие между ним и Чимином. Но не слишком ли это? Это можно сделать и другими способами. Вдруг мальчишка в него влюбится? Твою мать. Он так увлёкся, что потерял всякую бдительность, ещё и сам выпил.       Чимин в это время обидчиво поджимает губы и садится на чужие колени, обвивая руками сильную шею. Он ластится к нему и недовольно бурчит, потому что сперма засыхает на его шортах, а смазка пачкает ягодицы. Всё слишком быстро закончилось для него. Пак хочет прикоснуться к телу Юнги, поиграть, хочет ближе. — Я хочу ещё вина, — говорит Чимин и слезает с мужчины. Он берёт бутылку со стола и наливает себе в бокал. Его немного мотает из стороны в сторону, ведь ноги всё ещё ватные. — Тебе больше нельзя, у тебя голова болеть будет, — забирает у него алкоголь Мин и подходит вплотную, смотря прямо в глаза. — А теперь иди вытащи пробку и сходи в душ. Я займу ванную на втором. Не смей подслушивать, — он хмыкает и забирает бокал и бутылку с собой, чтобы не искушать чужую волю.       Чимин фыркает, провожает его взглядом и, когда Юнги скрывается за углом, осматривает себя. — Он серьёзно идёт дрочить, когда тут есть я? Кто ещё из нас безумец…       Чимин принимает душ, как ему сказали, вытаскивает пробку из зудящего от растяжения нутра и оставляет игрушку чистой в гостиной. Он добирается до телефона и видит безумное количество пропущенных вызовов от Джина и Тэхёна. К этому времени возвращается Юнги, он стоит в дверях и смотрит на судорожно собирающегося парня. — Я домой, — говорит он кратко и матерится под нос, пытаясь найти свою одежду. — Джин меня убьёт. — Ты ему не сказал? — вскидывает бровь мужчина. — Сказал, но не отписался. Прости, — Чимин подбегает к нему уже в своем худи и мажет губами по щеке, прощаясь. — Ещё спишемся, сладкий, — бросает он и захлопывает дверь.       Юнги в этот момент понимает, что всё идёт намного интереснее, чем он думал.

***

      Оказалось, что заместительница старосты не сказала ему о каком-то эссе, которое он должен был сдать по психологии. Чимин был в шоке, когда преподаватель по этой самой психологии «напомнил» ему о долге и сказал, что он и так допустил его до сессии и поставил зачет, но нужно это эссе. Какое эссе, почему эссе, откуда эссе — Чимин не знал. Он думал, что убьёт эту заместительницу: как она могла забыть сказать ему об этой работе? Другим не забыла, а ему забыла. Чимин это переносит на себя, злится, а подруга-староста его оттаскивает и говорит, что поможет ему, чем сможет, ведь это и её ошибка.       «Да ты-то тут причём?» — агрессивнее, чем хотел, огрызнулся тогда Пак.       Он и вправду немного на взводе, потому что он специально ходил на абсолютно все пары, чтобы потом не отрабатывать и получить автомат или стопроцентный допуск. Но вот тебе! Он не сдал какую-то хрень, о существовании которой он даже не знал! Чимин бесится и идет к преподавателю ещё раз.       Он делает глубокий вдох перед кабинетом и стучится. Слышится измученное: «Войдите», — и он заходит. Преподаватель по психологии, на удивление, довольно молодой, ему нет даже тридцати лет. Он симпатичен, строен и не выглядит занудой. Чимину нравились всегда его лекции, потому что на них он спрашивал мнение других и выслушивал их, давал интересные творческие задания. Честно говоря, они, может, и не такие интересные, но когда ты увлечён предметом, то это кажется тебе чудесной возможностью показать себя и раскрыть свои мысли.       Преподаватель улыбается ему устало. Вокруг него завал каких-то работ. Видимо, пересдач много и студенты доносят то, что не сдавали. Чимин смотрит на него сочувствующе и подходит ближе к столу. Кабинет тут имеет форму Колизея. Чимину нравятся такие аудитории: чувствуешь себя, как в каком-то фильме. — Ну что? Разобрался? — спрашивает мужчина и откидывается на своë кресло. — Меня забыли предупредить, — слегка раздражённо отвечает Пак, хотя пытается это скрыть. Всё-таки факт того, что о нём забыли, его бесит. — Какую тему вы для меня выбрали? Или я могу сам? — спрашивает Чимин и наклоняет голову вбок. — Ну… — преподаватель сглатывает и трёт переносицу, — выбирай сам то, что может пойти в твой диплом тогда уж. Как раз будет, что вписать в литературу.       Чимин улыбается радостно и кланяется мужчине. — Спасибо большое, вы очень добры ко мне! — он разворачивается на носках и выбегает из кабинета. — Хорошего дня! — кричит он напоследок и чувствует взгляд на себе.       Дни идут плавно и мелодично. Начался новый семестр, больше не нужно гоняться и рвать свою пятую точку, а можно просто равномерно распределять свои силы и время и следить за репутацией. В учебных заведениях очень важна репутация, как бы кто это не отрицал. То, какое первое впечатление ты производишь, будет тянуться за тобой до самого выпуска. У каждого преподавателя больше тысячи студентов, и они помнят тебя только по двум-трём ситуациям, которые в их головах играют большую роль. Если ты сдал всё в последний день, то ты уже чуть выше среднего, но завышать никто не будет, потому что разгрести всё за день очень сложно. Если ты сдал, а потом накричал, что преподаватель обязан проверить всё за два дня до сессии и допустить, то ты уже улетаешь из списка нормальных студентов, потому что преподаватель и так прекрасно знает, что и кому он должен, а потому напоминать ему об этом не надо. Человеческий фактор, так сказать.       Самый нелюбимый тип преподавателей — это те, которые постоянно тыкают тебя в то, что ты подлизываешься. Да. И что с того? Самое интересное, что именно эти люди злятся на тебя, что ты приносишь свою работу без должного уважения и выглядишь слишком недовольным — даже если ты таким не выглядишь.       С учителем по психологии всё немного страннее: он общается неформально, так как у них не такой уж большой разрыв в возрасте, шутит и приводит примеры, которые намного ближе по духу студентам. Но есть в этом что-то, что заставляет Чимина не почувствовать неловкость, как это происходит со старыми преподавателями, которые пытаются состроить молодых, а что-то более странное. Будто он — это зверёк, у которого в момент обостряется шестое чувство. В любом случае Чимину многое сходит с рук, а значит можно чуть подрасслабиться.       Тэхён сегодня довольно шумный — он играет на своём ноутбуке в Воларант и ругается там с игроками в чате. Чимин хихикает от этого время от времени. — Твою мать, ты, гений, забрал у меня Сову, но не умеешь им играть?! Ты что, иди… О! Чонгук-а, ты здесь? У тебя Килджой? О боже, малыш, да ты крут! — в момент того, как Тэ заметил игрока с ником «jkkill» его голос изменился с истеричного на томный и мягкий, что очень развеселило Чимина, который пытался подобрать шрифт для эссе. — Да, у тебя Сайфер? Я пройду к точке A, ты со мной? — слышится мужской голос из динамика. У Чонгука голос очень приятный — он не слишком высокий, но и не глубокий — звучит ласково. Хотя Тэ говорит, что в постели он настоящий монстр — таких подробностей он знать не хотел — но, в любом случае, Чимин почему-то расслабляется, головная боль постепенно отходит на второй план, и он краем глаза наблюдает за игрой друга, в чьей квартире он сидит.       Он любит Тэхёна. Он очень ценит его. Тэхён лёгок на подъëм, у него по глазам всегда понятно настроение. Он не лезет в какие-то очень болезненные темы. Парни выглядят так, будто их дружба продлится до конца учебы, но это не так. Они те самые друзья, у которых есть свои личные жизни, которые никак не влияют на их дружбу. Чимин не истерит, когда Тэ не отвечает ему две минуты, а Тэхён не выпутывает из него все секреты и проблемы. Наверное, это хорошо. Им удобно и комфортно. Иногда Чимин чувствует себя слишком болезненно тактильным — он приходит к Тэ среди ночи, когда тот смотрит сериал с пиццей, ложится к нему на колени и дремлет. А Чимин пускает друга даже под утро в квартиру, когда его ухажёр оказывается мудаком. У них так принято. — Передавай Чонгуку привет! — говорит Чимин. Тэ отрывает один наушник, а после кивает. — Чимин передает тебе привет, мелкий! — говорит он в микрофон и хихикает.       На телефон приходит сообщение: От Юнги-хен: «Добрый вечер, Чимин. Тебе удобно встретиться в субботу?»       Чимин улыбается сообщению. — Ёбарь написал, да? — выкрикивает слишком громко Тэхен и смеется. — Ой, чёрт! — он не успевает забежать за угол от выстрела и умирает. Игра переключает камеру на игру jkkill, а тот смеется так, что слышно даже через наушники.       Чимин закатывает глаза.

От Чимин:

«У меня пары с утра, а так да. Заедешь за мной?»

От Юнги-хен: «Хорошо. Я заеду к семи.» — Он маньяк? Кто вообще ставит точки? — Тэхён заглядывает в телефон друга, и Чимин пугается, отскакивая. — Вообще-то так правильнее! — Ни черта, — задумчиво качает головой Тэхен. — Мессенджер — это устная форма общения в графической форме, поэтому точка — это завершение разговора, как вытянуть руку перед собеседником или послать его нахуй, — продолжает он, и заставляет Чимина снова закатить глаза.       Чимин обещал себе, что в субботу никуда ходить не будет, но именно в субботу он пойдёт сдавать это эссе и надеется, что закончит его к этому времени.