Всё началось в шкафу

Афина не могла дышать полной грудью хотя бы потому, что в шкафу биологички для этого было слишком мало места. В ухо неприятно упирался рог чучела оленя, под задницей стопка каких-то книг, папок и тетрадок при малейшем движении угрожала развалиться, а слева, плечом к плечу, узкое пространство с ней делил Демид. Демид — классный парень, жаль только, что с ним не поболтаешь особо. С другой стороны, жалеть тут как раз не о чем. И как только она оказалась в такой ситуации? Отсидев в шкафу урок, она была уверена, что шалость удалась, но когда после звонка биологичка не стала отлучаться, а сразу же пригласила следующий класс, лишив себя, их и Афину перемены, веселье кончилось. Экран телефона в её руках вспыхнул. Показалось краткое сообщение от Марата. «Ты как??????? Надеюсь, она не спалила?» Афина напечатала ответ. «Умираю. Нет». «Пять минут до конца урока. Думаю, даже биологички иногда ходят в туалет, кушают или типа того». «А вдруг она вампир?» «Тогда она бы тебя почуяла». Когда началась перемена, Афина услышала, как вышел девятый класс, но учительница продолжала перемещаться между кабинетом и лаборантской и что-то делать. Потом начался следующий урок. Демид глядел на неё пустыми глазницами и будто спрашивал: «Ну? Допрыгалась?!» Экран телефона загорелся. «Извиниииииииии». Афина успела только задаться вопросом, о чём он говорит, когда кто-то открыл дверь в кабинет. — Здравствуйте, — удивлённо сказала биологичка. И до ужаса знакомый голос, мгновенно вгоняя Афину в пучину отчаяния и безнадёги, отозвался: — Здравствуйте. Лукреция Марковна, вы уж меня простите, я буквально на минутку вас побеспокою. Так вот, как её зовут, точно — подумала Афина и немедленно забыла, снова. Твёрдые шаги приблизились к шкафу. Двери распахнулись, и Афине пришлось щуриться, чтобы на фоне яркого света разглядеть лицо, которое ей совсем не хотелось сейчас видеть. Биологичка поражённо ахнула. — Привет, — Афина улыбнулась. Мама недовольно поджала губы. — Вылезай давай. — Как долго ты там сидела?! — Простите, Лукреция Марковна. Абсолютно недопустимое поведение. Я искренне прошу у вас прощения и думаю, что Афина подойдёт к вам позже и тоже попросит. А также отработает пропуск и покажет сегодняшнее домашнее задание. Ну, Марат. Предатель. Надо было дяде Аслану назвать его Иудой. — Ева Вячеславовна, я просто в шоке, — с придыханием ответила биологичка. — Нет слов. А если бы я тут сидела до вечера? А потом просто закрыла бы кабинет? Это ж надо… — Мам, я могу и сама идти, стыдно же, — проворчала Афина, когда Ева вела её к директорскому кабинету за руку. Стыдно и к тому же сложно поспеть, то и дело ноги заплетаются. — Странные у тебя понятия о стыде, — только и ответила мама. — Мне показалось, стыдно должно быть перед Лукрецией Марковной. — Перед кем? В кабинете Ева села в своё кресло, а Афину посадила напротив и вручила ей лист бумаги А4. — Пиши объяснительную на имя учителя биологии. Спорить с мамой — всё равно что пытаться заткнуть извергающийся вулкан пробкой от шампанского. Афина принялась писать. Я, Афина-Яна Дмитриевна-Игоревна Медведева-Марафонская, сегодня оказалась в шкафу в кабинете биологии в связи с совершенно независящими от меня обстоятельствами, в числе которых особенности моего характера и череда определённого рода событий. Во-первых, как вам известно, сегодня я должна была презентовать мою исследовательскую работу об арахнидах. И я, конечно, очень хотела это сделать, но к сожалению позабыла флешку с презентацией дома. Я в силу природных особенностей моего характера не умею мириться с низкой оценкой моей работы, поэтому мне пришло в голову прогулять этот урок (простите), но охранник ни за что не выпустил бы меня, а в столовой меня могли увидеть другие учителя или даже директор (моя мама). После некоторых размышлений я пришла к решению переждать урок в шкафу. Я прошу прощения за своё возмутительное поведение и обещаю больше никогда не поступать подобным образом. Вышло довольно сносно. Мама, читая, десять раз закатила глаза и вздохнула, но комментировать не стала. — Отнеси это Лукреции Марковне и попроси прощения. А потом возвращайся на уроки. И ещё. Афина, не дай Бог… — Я всё поняла, — перебила Афина и вылетела из кабинета директора. Она планировала убить Марата. Негодяй на следующей же перемене обнаружился в столовой. У него хватило совести покраснеть. — Послушай, пока ты меня не обвинила, сразу скажу. Твоя мама — робот, ясно?! Ей невозможно солгать. Она чувствует ложь! — А ты и не пытался, — раскусила его Афина. — Ты бы видела её взгляд! И вообще, зато ты больше не в шкафу. Афина не могла с ним спорить. Марат обладал талантом обезоруживающе находить оправдание любой совершённой им глупости. Наверное поэтому он так умело манипулировал своим, казалось бы, очень строгим и старомодным отцом. Дядя Аслан позволял ему всё, даже отдал одну из своих машин, наплевав на закон вообще-то. Иногда Афина искренне завидовала другу. Ей с её родителями подобное попустительство не светило. Дышать позволяют без ежесекундных отчётов о глубине вдохов и объёме вдыхаемого воздуха, и на том спасибо. Телефон в кармане завибрировал. Девять новых сообщений в чате «Семья». Афина поджала губы, догадываясь, что её там ждёт. Марат с любопытством заглядывал через плечо. Мама А.: Афина, я в шоке. Папа Д.: А что случилось? Папочка.: Сразу вспомнил эту серию Ералаша (ссылка). Мама: Когда-нибудь наша дочь поймёт, что она — не главная героиня сериала. Папа: Я что-то пропустил? Папа Д.: Ура, я такой не один. Мама: (фото). На фотографии была объяснительная Афины, явно сфотографированная и присланная маме Лакрицей Палочкиной. Папа Д.: (15 смеющихся сквозь слёзы смайликов). Папа: Ого. Аня, либо мне кажется, либо твой писательский талант просматривается. Десятое сообщение появилось на глазах. Мама: Учитывая ещё и то, что я только что узнала о четвертных оценках нашего ребёнка, вечером планируется экстренное собрание. Афина со стоном закатила глаза и яростно напечатала ответ. Как же вы достали! Подумала, исправила «вы» на «ты», подумала ещё и стёрла сообщение. Отправила стикер с человечком, купающимся в слезах. — Мне аж самому стало как-то сложно дышать, — признался Марат. Афина только тяжело вздохнула. Последними уроками у них стояли две технологии. Как выяснилось, учитель группы девочек заболела, и класс занимался в кабинете мальчиков. Трудовик посадил девочек за парты, велел писать конспект, а мальчикам велел выжигать по дереву на специальных станках. Девочки, конечно, попытались выступить против такого ужасающего проявления сексизма, но безуспешно. Первый урок прошёл спокойно, Афина даже написала почти половину конспекта, а в начале второго на её тетрадь вдруг со стуком упала какая-то деревяшка. Первой мыслью было — дурацкий прикол Марата? Но друг усердно боролся с выжигательным аппаратом. На деревяшке Афина увидела изображение профиля девушки, очень похожего на её собственный. И ниже надпись: «Привет». Оглянувшись, она наткнулась на пару карих глаз, которые явно какое-то время искали этот контакт. Новенький. Давид, кажется. Он пришёл в начале четвертой четверти, но Афина с ним ни разу даже не разговаривала за этот месяц. Она неуверенно улыбнулась. Потом решила, что придумала самую смешную шутку в мире, оторвала от тетради лист, наспех нацарапала там самого примитивного человечка и подписала: «Привет. Неплохо рисуешь, но не лучше меня, уж прости». Свернула бумажку в комочек и бросила новенькому. Давид аккуратно развернул бумажку и во всю заулыбался. Он нацарапал на бумажке ответ. Класс теперь с нескрываемым интересом наблюдал за разворачивающейся сценкой. Трудовик был слишком поглощён заполнением какого-то журнала и ничего вокруг не замечал. Афина прочитала ответ. «Сидеть в шкафу, конечно, весело, но ещё веселее сбегать с уроков через окно». Ну, конечно, весь класс теперь знал. Марат — синоним к слову «тарахтелка». Афина заинтересованно взглянула на новенького. Он аккуратными, медленными движениями встал из-за станка, натянул на спину рюкзак, отошёл к распахнутому окну. Афина почему-то решила, что игра стоит свеч. Она тоже встала и подошла к столу Давида. Трудовик не замечал вообще ничего, а одноклассники с интересом следили за развитием событий. Марат глядел удивлённо и очень заинтересованно. Давид учтиво помог Афине перебраться через подоконник и последовал за ней сам. Одноклассники откровенно хихикали. — Ну что за шум?! — возмутился трудовик. Исчезновение двоих учеников осталось для него незамеченным. Давид схватил Афину за руку, и они побежали прямо по газону, окружавшему школу, к калитке, ведущей в парк. Когда спал эффект адреналина, они уже были далеко от школы и сквозь смех обсуждали свой идеальный побег. — А твой рюкзак? — спросил Давид. — Марат заберёт. — Вы с ним типа… он твой парень? Афина немного подвисла. — Что? Нет! Мы друзья с детства. Он мне как брат. — Понял. Я спросил только потому что не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Он так смотрел, будто тебя ревновал. Афина вспомнила взгляд Марата, проанализировала его. Да нет, бред. — Почему мы с тобой ни разу не… не знаю, не общались? Давид пожал плечами. — Адаптация и всё такое. И я, честно говоря, всегда думал, что ты какая-нибудь надменная стерва. Афина округлила глаза от шока. Вот так сюрприз. — Ты же дочка директрисы. Слышала бы, какие о тебе сплетни ходят. Я как-то не думал, что подружимся. — И что заставило изменить мнение? Давид пожал плечами и смущённо улыбнулся. — История со шкафом, если честно. Разве надменные стервы так делают? Это было прикольно и смело и так… весело типа. А весёлые люди классные, меня к таким тянет. Афина не сдержалась и рассмеялась над ним. — Ну ты даёшь. Если уж на то пошло, ты казался мне замкнутым психом, одним из тех, которые приносят в школу чехол от гитары без гитары. — Серьёзно? — Давид искренне расстроился. — Это всё отцовские гены. Я просто интроверт, но вообще-то добрый. Они ещё немного поболтали, дойдя до конца парка, где у дороги стояла автобусная остановка. — Какие планы на день? — спросил Давид. — Вообще-то ты меня практически украл, и я надеялась, что у тебя есть план. — А он и есть! Любишь Пиццу? Афина пожала плечами. — Я не особо голодная. — Я про группу. У них через два часа концерт в соседнем городе. — Ты же в курсе, как быстро на такие концерты раскупают билеты? — А ты не в курсе, кто мой отец. Лучше один раз показать.