Волк и как его гладить

      У озера раздаётся негромкий крякающий звук. Утки привычно собираются у берега, вылавливая кукурузные зёрна. Сидя в тени деревьев, обычный августовский день не кажется таким изнуряюще жарким. Телефон в кармане завибрировал. — Да ладно, неужели решила сама перезвонить? — пробурчала она себе под нос, принимая видеозвонок. — Дорогуша, ты слишком увлеклась. Не хочешь сместить внимание на кого-нибудь другого? На меня, например. — Прости, Эсти, но это правда было важно, — по ту сторону экрана Шарлотта сонно потирает глаза и зевает. — Зачем ты мне звонила? — Ну, во-первых, с каких пор какой-то… — на секунду замолкает, подбирая менее обидное прозвище. — …мужланчик важнее нас? — Он не важнее нас, но это требует моего внимания! Просто ты ещё не встретила «того самого», чтобы понять меня, — по инерции защищается подруга. — Так что, не осуждай меня. Это было во-первых. Что во-вторых?       Эсти кидает в воду последнюю горсть зёрен и поднимается на ноги. Эта история злила и волновала её настолько, что было невозможно сидеть на месте. Одна мысль о том, что Шарлотта пропадает на сутки-двое с жутким типом, не давала покоя.       У парка, на парковке, стояла полицейская машина. Двое полицейских оживлённо болтали снаружи. Эсти кивком поприветствовала их и побрела дальше. — А во-вторых, уже конец августа. Ты планируешь провести это время со мной? Я тебя вторую неделю зову по барам, — она дышит глубоко, но это не помогает. Эсти злится одновременно и на подругу, и на себя: на неё потому, что та как будто слепа на оба глаза; на себя потому, что будто пытается придушить счастье близкого человека в новых отношениях. — Я перестаю понимать, почему с ним ты каждый день ездишь за город, а мне отказываешь. Объяснись, пожалуйста.       Ноги сами привели её на детскую площадку. Странно, но качели были свободны, дети столпились около горки, что-то скандируя. Эсти не вслушивалась. — Я провожу каникулы по-своему. Я, вообще-то, в отличие от некоторых, хожу на лекции. — Ты отлично переводишь тему. Но после твоего замечания я не побегу на пары. Я лучше позависаю семестр вне универа. Глядишь и «того самого» найду, — Эсти ухмыляется, принимая правила этой войны колкостями. — Так мы встретимся на неделе? Только давай без «Ой, меня пригласили в другое место, прости», — Шарлотта закатывает глаза. Её нарочно загоняют в угол. Эсти не примет «нет» за ответ.       Крики детей перебиваются громким лаем собаки. Огромный доберман встревоженно бегает вокруг толпы, привлекая к себе внимание. Эсти отводит взгляд от экрана, чтобы просканировать местность. — Поговорим позже. Что-то случилось, — заблокировав телефон, видеозвонок прекращается. Оказавшись в два шага от горки, она громко дунула в свисток, который так и не спрятала в сумку. — Что здесь, чёрт возьми, происходит?       Дети замерли, но собака продолжала виться рядом и лаять. На земле, опираясь на локти, лежала девочка. Всё, за что успел зацепиться взгляд, это её белые волосы и стёртые коленки. В углу ограждения площадки лежал, хочется в это верить, ещё живой котёнок, слабо подёргивающийся в траве.       Вокруг Эсти уже собрались мамы, гулявшие здесь с детьми. Они выглядели встревоженными и переговаривались между собой. — Что случилось? — спросила одна из мам, держа за руку своего сына. — Не знаю, я только что подошла, — ответила другая, озираясь по сторонам.       Схватив двух мальчуганов, которые пытались что-то объяснить, она оттащила их в сторону, на что получила возмущение как от детей, так и от их мам. — Эй, отпустите нас! — закричал один из мальчиков. — Что вы делаете с моим сыном? — возмутилась его мать, подходя ближе. — А ну, все замолкли! — командным тоном сказала Эсти, садясь рядом с девочкой. Площадка наполнилась тишиной, прерываемой лишь лаем собаки. Подхватив её под руки, она поставила её на ноги и увела к скамейке, которая стояла под большим дубом. — Посиди здесь, — уже тише говорит она малышке, оборачиваясь к мамам, которые продолжали беспокойно переглядываться. — Мы просто играли, — пробормотал один из мальчиков, опустив глаза. — Играли? Это вы называете игрой? — возмутилась Эсти, повернувшись к нему.       На шум подоспели и те два полицейских. Они обступили встревоженную толпу, доставая удостоверения. Один из них был высокого роста, с коротко подстриженными волосами, другой — пониже, но с серьёзным выражением лица. — Что здесь произошло? — спросил один из полицейских, оглядывая собравшихся. — Эти дети напали на девочку и задавили котёнка! — объяснила Эсти, указывая на мальчиков. — Мы не нападали! — воскликнул один из мальчиков, и его мать сразу же встала на его защиту. — Мой сын никогда бы не сделал ничего плохого, — заявила она, бросая строгий взгляд на Эсти. — Мы разберёмся, — сказал один из полицейских, доставая планшет. — Пожалуйста, успокойтесь и дайте нам разобраться в ситуации. — А теперь слушаем меня внимательно, — она глубоко вздохнула. — Вы, — указывает пальцем на троих мам, что прятали за спинами сыновей, — безответственные родители, что поощряют насилие. Вам должно быть стыдно, — после она переводит палец на патрульных. — А вы, господа полицейские, разберитесь с этим. Не спускайте это им с рук.       Она помолчала всего пару секунд, чтобы убедиться, что сказала всё, что хотела. Полицейские кивнули, начав действовать. Один из офицеров приступил к заполнению протокола. Другой подошёл к Эсти. — Впечатляющая работа, мисс, — сказал полицейский, протягивая руку в знак уважения. — Могу я чем-то вам помочь? — Да, можете. Начнём с того, что котёнка нужно отвезти в клинику. И пусть лечение оплачивают семьи этих хулиганов, — с раздражением произнесла Эсти, бросая убийственный взгляд в сторону допрашиваемой группы. Парк был тихим, но напряжение чувствовалось в воздухе. — А ещё я бы хотела воспользоваться вашей машиной. Там ведь есть аптечка? — Да, мисс, пройдёмте за мной, — ответил полицейский, указывая в сторону припаркованного патрульного автомобиля.       Кивнув, Эсти подняла на руки девочку. В уголках её глаз скопились слёзы, но она стойко держалась. — Всё в порядке, дорогая, теперь ты в безопасности, — приговаривала Эсти, поправляя растрепавшийся хвостик на голове малышки. — Ты здесь гуляешь одна? Где твоя мама?       Эсти бережно несла девочку к полицейской машине, следуя за офицером. Девочка, кажется, даже не испугалась произошедшего, хоть и подняла шумиху в парке. Она крепко держалась за шею Эсти, её маленькие ручки были холодными от волнения. — Я не одна. Со мной Герцог, — только сейчас Эсти обратила внимание на добермана, что тихо шёл следом. Она вспомнила, как именно собака привлекла внимание к произошедшему. — А папа спит, — беззаботно добавила она, махая ногами на весу. — Как тебя зовут? — Я Эстель, но можно просто Эсти, — полицейский открыл дверь, приглашая их внутрь. Провозившись в бардачке, он достал аптечку. — А почему твой пёс без поводка и намордника? И знает ли папа, что ты здесь с Герцогом? — Потому что Герцог добрый, он никого не укусит, — девочка тихо зашипела, когда по коленке провели спиртовой салфеткой. Она чуть дёрнулась, но Эсти успокоила её лёгким поглаживанием по спине. — И папа не знает, что я ушла. Но он знает, где меня искать. И, кстати, меня зовут Сиджвин.       Эсти нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. «Какой ужас, она сбежала из дома с собакой. Может, её папа алкоголик, который не может уследить за ребёнком? Всё-таки нормальные люди в это время бодрствуют. Хм… Про маму она ничего не сказала,» — рассуждала про себя Эсти. — Эй, сэр, могу я отвести её домой? Если нужно, я оставлю личную информацию, — обратилась она к офицеру, который заканчивал промывать ранки на ладошках Сиджвин. — У вас, вероятно, ещё есть работа. — Да, конечно. Мы бы с радостью подвезли вас, но нам нужно ехать в участок, прошу прощения, — он бросил внимательный взгляд на Эсти, словно пытаясь понять, можно ли ей доверить ребёнка.

***

Неся Сиджвин на руках, Эсти вышла из парка. Рядом, уже с поводком, шёл Герцог. Улицы были залиты тёплым дневным светом, и лёгкий ветерок шелестел листвой. — Хорошо, и куда нам идти? Ты же знаешь, где ты живёшь? — спросила Эстель, обращаясь к малышке, стараясь, чтобы её голос звучал мягко и ободряюще. — Да, знаю. Я живу рядом с парком. Нам нужно пойти вот туда, а потом повернуть налево, — девочка указала пальчиком в сторону главной улицы. — А ещё можно попросить Герцога найти дом. Он нас отведёт.       Кивнув, она пошла по указанному маршруту, держа девочку твёрдо и заботливо. Она ощущала, как малышкино сердце постепенно успокаивается, чувствуя её тепло. — Знаешь, ты смелая девочка. И ты даже не испугалась? — спросила Эсти, надеясь разговорить девочку и понять, почему она гуляет одна, без телефона, но с крупной собакой. — Ты не испугалась ни тех мальчишек, ни их мам, ни полиции. — Меня учили, что никого нельзя обижать. Я пыталась им объяснить это… — девочка замялась, её глаза потемнели от воспоминаний. — А полицейских я не боюсь. Я часто катаюсь с папой в таких машинах. «О Факалорс, неужели всё ещё хуже, чем я предполагала? Её папа не только маргинальный тип, но ещё и часто попадал под арест. Бедный ребёнок, теперь ясно, почему она сбежала,» — размышляла Эсти, подпитывая своё волнение и опасение. — Понятно… Но ты всё равно смелая. Как насчёт мороженого? — решила перевести тему, чтобы отвлечь девочку. «Вдруг этот разговор заставит её вспомнить что-то неприятное… Лучше увести её мысли в другое русло.» — Да, давай! — Сиджвин заметно взбодрилась, одаривая Эсти мягкой улыбкой. — Я хочу ванильное. Ты ведь покупаешь?.. — Да, или ты предлагаешь его украсть? — засмеялась Эсти, стараясь облегчить настроение. — У меня есть немного денег. Я могу купить сама, — она тянулась к небольшой сумке через плечо, доставая пушистый кошелёк с заячьими ушками и мордочкой. — Смотри, здесь хватит на два мороженых, — она открыла кошелёк, демонстрируя его содержимое. — Ого, ты прям богачка, но так как ты была очень отважной, в награду я куплю тебе мороженое. Оставь деньги для чего-то более важного, — Эсти заглянула в кошелёк и увидела там мелкие деньги. Их было достаточно много, больше, чем стоит два мороженых. — А откуда у тебя столько денег? — Папа даёт. Он, когда уходит, оставляет для меня немного денег, чтобы я купила себе что-нибудь и угостила других, — сказала Сиджвин, её голос звучал с ноткой гордости за своего отца.       Эсти снова нахмурилась, пытаясь понять, что происходит в жизни этой маленькой девочки. — Понятно, — ответила она, стараясь не показывать своих мыслей. — Давай пойдём и купим тебе самое вкусное ванильное мороженое.       Они пошли дальше по улице, и Эсти чувствовала, как её сердце переполняется сочувствием к этой маленькой, но такой смелой девочке.

***

      После супермаркета они завернули во дворы. Эсти снова нахмурилась. Новый жилой комплекс почти у центра Кур-де-Фонтейна совсем не вязался с образом папаши-алкоголика, который она придумала себе. Во дворе гуляли дети, на парковке стояли подержанные автомобили, а на специально выделенных лужайках гуляют хозяева с собаками. — Эм, ты здесь живёшь? — с сомнением спросила Эсти. Сиджвин, позабыв о боли от ссадин на коленках, шагала рядом и ела мороженое. Она с интересом разглядывала окрестности, как будто это был её первый визит сюда. — Может быть, мы не туда повернули? — Нет-нет, всё правильно. Вон там мой подъезд, — Сиджвин указала на железную дверь с домофоном. — Спасибо, что проводила. Мы теперь подруги? — Наверное, да? — такой вопрос сбил её с толку. Эсти улыбнулась, слегка растерянно, вспоминая детство. Такой формулировки она не слышала с младшей школы. Видимо, у детей всё гораздо проще. — Но я бы хотела подняться с тобой и поговорить с твоим папой. Если ты не против, конечно. — Хорошо! Хочешь, я угощу тебя чаем? У папы много разных баночек с чаем, — радостно предложила Сиджвин, беря Эсти за руку и ведя её к двери. «Чай? Много сортов? Очень хочется надеяться, что это будет правда чай, а не трава,» — подумала Эсти.       Сиджвин роется в сумке в поисках ключей, но Эстель останавливает её. — Скажи номер квартиры. Хочу поприветствовать твоего папу через домофон, — предложила она, чувствуя, что может быть полезной. Сиджвин кивнула, но номер не назвала. Она сама нажала на кнопки. Раздалось несколько долгих сигналов, после чего трубку домофона подняли. — Добрый день, из органов опеки беспокоят. Откройте, пожалуйста, дверь, — уверенным голосом сказала Эстель. — Да, конечно, проходите, — голос мужчины на том конце провода прозвучал сонно и встревоженно. После последовал сигнал открывающейся двери.       Сиджвин с непониманием посмотрела на Эсти. — Ты работаешь в органах опеки? — спросила девочка, ведя Герцога и Эсти к лифту. — К нам иногда приходит тётя из органов опеки и смотрит, всё ли у меня в порядке. — Оно и не удивительно, — шепотом сказала Эсти. — И нет, я не из опеки. Просто хочу пошутить над твоим папой. — Хорошо, — девочка доверчиво кивнула, открывая дверь лифта и приглашая Эсти и Герцога внутрь.       Они поднялись на этаж, и Сиджвин постучала. Дверь сразу же открылась. Эстель ощутила, как её уверенность покидает её. Она и забыла, что будет разговаривать с мужчиной, который, вероятнее всего, будет сильнее её. А этот, что перед ней, выглядел как боец ММА, ещё и на две головы выше. — Ещё раз добрый день, я Эстель Рамо… — уже не так уверенно сказала она. — Я привела вашу дочь и собаку домой. — Спасибо большое. Проходите внутрь, — мужчина отошёл в сторону, пропуская гостью. С его плеч свисал домашний халат, а в глазах отражалась усталость. Он поднял Сиджвин на руки, а Герцогу скомандовал идти на место. — Что-то случилось? Вы ведь уже приходили два месяца назад. Точнее не вы, а ваша коллега.       Эстель почувствовала, как напряжение в воздухе усиливается. Она вошла в квартиру, оглядываясь вокруг. Обстановка внутри была уютной, но скромной. Стены украшали семейные фотографии, на которых были видны лица Сиджвин, этого мужчины и ещё какой-то женщины. Квартира выглядела чистой и ухоженной, что не вязалось с её прежними предположениями.       Она подняла взгляд на Сиджвин: девочка беззаботно сидела на руках отца и вытирала ладошками капли воды с его лица, словно хотела прогнать остатки сна. Мужчина выглядел сонным и, по всей видимости, пытался в торопях привести себя в порядок. — Если кратко, то… я не из органов опеки. Но я пришла с претензией!.. — Эстель набрала воздуха в грудь, стараясь унять волнение перед этим мужчиной. Его взгляд был устрашающим, и она чувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. — Ваш ребенок ввязался в драку, выгуливал собаку крупной породы без поводка и намордника в неположенном месте и не имел при себе телефона. — Правда? — мужчина отреагировал спокойно, будто с такими претензиями к нему приходят каждый день. Его спокойствие слегка сбивало с толку. — Очень хорошо, что рядом оказался неравнодушный человек. Спасибо, что позаботились о ней. Я могу вас как-то отблагодарить?       Эстель занервничала. Она чувствовала дискомфорт от его пристального взгляда и командного тона. Создавалось ощущение, что он отдаёт ей приказ, а не задаёт вопрос. И это всё ещё не состыковывалось у неё в голове: понимающая, добродушная реакция и приказной тон, бросающий в дрожь; домашние пижамные штаны с майкой и зловещий силуэт переростка-качка. — Эм… думаю, нет? Просто проследите, чтобы такого больше не повторилось, — скомкано ответила Эсти, опуская взгляд в пол. — Я могу уйти? — только сейчас она поняла, что вжимается спиной в дверь, как загнанный в угол зверёк. — Если это всё, то да, конечно, можете идти, — мужчина поставил на пол Сиджвин и подошёл ближе, чтобы открыть дверь. — Ещё раз спасибо вам и всего хорошего.       Эстель кивнула, чувствуя, как её сердце бьётся в горле. Она пулей вылетела в подъезд, позабыв о лифте, мчась вниз по ступенькам. Каждый шаг отдавался эхом, как будто весь подъезд следил за её бегством.

***

— …Это странно, — Шарлотта задумалась. — И как он отреагировал? — Вот это самое интересное, — продолжила Эстель, её глаза расширились от волнения. — Он выглядел как типичный качок из блокбастеров, высокий и накачанный. Но при этом вёл себя совершенно нормально… поблагодарил меня и спросил, может ли он что-то для меня сделать.       Ближе к вечеру, когда Эсти вернулась домой, она, сгорая от желания поделиться произошедшим, созвонилась с Шарлоттой. — А что он должен был сделать? Наброситься на тебя с кулаками? — Шарлотта рассмеялась. Эсти не оценила сарказм, закатив глаза. — Ладно-ладно, ты была почти на волоске от инфаркта. Он не сердился? — Шарлотта пыталась сложить все кусочки пазла в своей голове. — Нет, не сердился, — Эстель покачала головой. — Более того, он был слишком спокоен. Такое ощущение, что это в порядке вещей для него. Но я чувствовала себя так неуютно, его взгляд… Он был слишком пристальный, как будто сканировал меня! — И что планируешь делать дальше? — уточнила подруга, понимая, что история себя исчерпала. — Ты теперь знаешь, где он живёт. Можешь приходить к нему под дверь и следить за тем, чтобы всё было хорошо. — Классная идея, ничего не скажешь. Иногда твои предложения заставляют меня задуматься, а точно ли у тебя все дома, — теперь очередь Шарлотты закатывать глаза на сарказм подруги. — Что я планирую? Получить ответ «да» на предложение пойти в бар. — О Факалорс, я думала, ты забудешь, — простонала Шарлотта. — На следующей неделе будет вечеринка. Меня пригласил «мой мужланчик», а я приглашаю тебя. Тебя это устраивает? — Мг, загородный дом и куча незнакомых мне людей… Звучит не очень, но окей. Хоть увижу тебя вживую. А то с середины июля не виделись. — Вот и договорились, — Шарлотта улыбнулась, почувствовав облегчение от того, что разговор сместился в более приятное русло. — Точную дату и время я тебе скину.