Вега

      Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах с очень строгим лицом. — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю.       Толпа маленьких детишек последовала за ведьмой по освещаемому факелами коридору. Пол был вымощен булыжником, стены — из мрамора. Они оказались в огромном зале. Откуда-то доносились голоса, и Вега подумал, уж не там ли они должны быть. Ан нет. Их повели в маленький зальчик. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.       После этого она рассказала про четыре факультета — Слизерин, Гриффиндор, Равенкло, Хаффлпафф — и то, что после распределения они как бы должны соревноваться за большее количество баллов, чтобы в конце учебного года победить. — Надеюсь, вы станете достойны своего факультета.       В конце МакГонагалл сообщила, что распределение начнется через несколько минут, и ушла.       «Так мы, получается, теперь студенты», — подумал Вега и лениво взглянул на картины. Люди на них двигались, заинтересованно глядя на первашей. Складывалось ощущение, будто в полотна был вставлен телевизор; так было непривычно.       Тем временем Рон громко шептал, что, возможно, им придется проходить испытания. Гарри спросил — какие именно. Тот ответил — не знает, однако Фред такое проходил и было очень больно. Промычав про себя, Вега вспомнил, что говорила Анна по такому поводу. Та тогда отвела взгляд, пробормотав лишь что-то про «нарушение личных границ».       Внезапно воздух прорезали истошные крики, и Вега поднял голову. Он вздрогнул от следующего зрелища: через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили. — А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс… — Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком…       Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил. — Эй, а вы что здесь делаете? — Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю?       Несколько человек неуверенно кивнули. — Надеюсь, вы попадете в Хаффлпафф! — продолжал улыбаться Проповедник. — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.       Вега скрыл нервную улыбку за рукавом, чтобы случайно не рассмеяться и не распугать честный люд. Отлично. Это галлюцинации, да? Все надышались здешнего воздуха и теперь видят вот это нечто?       Пришла МакГонагалл, быстренько разогнала призраков и командным голосом сказала — строиться в шеренгу. Организованной кучкой все вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, прошли через двойные двери, оказались в Большом зале. За четырьмя длинными столами сидели ребята постарше них, в таких же черных мантиях. Впереди всех располагался стол с преподавателями, которые уже приглядывались к некоторым первокурсникам.       Вега задрал голову вверх, по дороге чуть не разинув рот. Сверху был заколдованный в виде ночного неба потолок, внизу которого плавали свечи. Позади слышалась Гермиона, которая уже решила показать свои знания.       Они остановились. МакГонагалл поставила деревянный табурет, на котором лежала остроконечная шляпа, местами грязная и потрепанная временем. Та шевельнулась, открыла рот в виде дыры и запела протяжно:

Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Хаффлпафф ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Равенкло. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.

      Закончив, шляпа сделала некое подобие поклона, зал громко аплодировал. Вега задумался. Их будут судить по чему-то одному и отправят в конкретный факультет? Допустим, кто-то был хитрым — Слизерин, кто-то чрезвычайно умный — пожалуйте, Равенкло, добренький — ха! в Хаффлпафф тебе дорога, слишком смелый — Гриффиндор. «Как-то сложно… А если все вместе?» — напрягся он. — Вега Блэк! — прозвучал голос МакГонагалл.       Отвлекшись от мыслей, Вега заметил, что в зале стихло. Кто-то зашептался, кто-то выжидательно смотрел на кучку детей, пытаясь определить, кто из них названный мальчик. Ах, сортировка началась?       Решив, что не следует остальных заставлять ждать, он аккуратно прошел через толпу, то и дело извиняясь и мысленно успокаивая себя. Пан или пропал. Ничего страшного, слышишь, Вега? Пусть тебя отправят за какой-нибудь стол, а там уже определимся, что делать.       И тем не менее, ему казалось, что он проглотил иголку. Спина была прямой, как у оловянного солдатика, лицо было бледным, как полотно, к которому художник еще не успел приступить. Он тихо сел на табуретку, на него надели Распределительную шляпу. На него смотрело столько людей… — Боишься?       Вега не вздрогнул от постороннего голоса в голове. Хотя догадывался, кому он принадлежал. — Гм… Слишком сложный выбор. Много — даже слишком — ума, жажды проявить себя немало, показать, на что способен, заставить дорогих себе людей гордиться. Ох, а сколько же желания помогать-то, а? Куда же тебя отправить?       «А ты как думаешь? Ты ведь распределяешь.»       Шляпа глухо рассмеялась. — Вот же хитрец! Хочешь переложить все на меня? Ладно, вот что я тебе скажу: выбор у тебя большой. Можешь выбрать любую дорогу. Все пути откроются перед тобой. Довольно необычайно для отпрыска Дома Блэк.       «Дома Блэк?» — А ты не знал? Котелок ведь должен варить.       Вега растерялся. Конечно, он читал историю магического мира, про Блэков тоже, однако про последних Анну не решился спросить. Потом и вовсе решил, что это были однофамильцы. Однако… Что, если фамилия и магия не совпадение? — Хе-хе… Да пусть видят это все, ты очень способен, и все не ограничивается одним факультетом и семьей, как было сказано в песне. Твой отец доказал это.       «Отец?» — Да, — кивнула шляпа. — Вся твоя семья до него распределялась на Слизерин, и каждый самостоятельно определял, что делать после этого. Но Сириус Блэк уже тогда решил, что хочет куда угодно, только не туда.       «И?»       Шляпа вновь рассмеялась. — Я отправила его на противоположный.       «Неужели Гриффиндор?» Он вспомнил, что Анна говорила что-то про соперничество между зелено-серебряным и красно-золотым факультетами. — Верно мыслишь, отпрыск Блэка, — одобрительно ответила шляпа. — В любом случае, мы отвлеклись, остальные дожидаются твоего выхода, а ты можешь спросить меня в любое время. Так что ты решил?       «Ну пусть будет не Хаффлпафф! Чего так привязалась-то?» — Вот оно как? Что ж… ГРИФФИНДОР!       В ушах зазвенело не хуже Царь-колокола. Он снял шляпу, слез с табуретки и пошел к столу с красно-золотыми флагами. Немного заторможенно, студенты захлопали, постепенно становясь все громче.       Отчего-то сложилось впечатление, что ему не особо-то и рады. Усевшись на скамейку, он смотрел на множество блюд, красиво расставленных и аппетитно пахнущих… Нельзя! Пока нельзя есть, он мог посмотреть, кто куда будет распределен. Еще мог бы заключить сам с собой пари, а потом…       Решив не углубляться в ход своих пессимистичных мыслей, потому что у него никогда не будет друзей, кроме Рика и Аманды, потому кто еще не будет шугаться его и не говорить, что ему просто нужен обратный билет до Лондона. Впрочем, это уже навязчивые мысли. Опять.       Грегори Гойл, Винсент Крэбб, Драко Малфой, Теодор Нотт, Панси Паркинсон — все в Слизерин. Он облегченно вздохнул, ему было бы не очень комфортно разговаривать с ними, хотя может быть, он сможет наладить общий контакт? Шляпа-распределительница сказала, что ему открывался путь и в тот факультет.       Особенный ажиотаж вызвал Гарри Поттер. Все стихли, восхищенно шепчась, правда ли это тот самый Гарри Поттер и тому подобное. Наверное, он был какой-то местной телезвездой, вяло подумал Вега под аплодисменты остальных. — С нами Поттер! С нами Поттер! — голосил кто-то под ухом.       Все пожимали руку Гарри, пока тот, наверное, пытался осознать, что просидел на табурете минут пять или чуть больше. За ним последовали остальные ребята со своими белыми, как мел, лицами, которых Шляпа распределяла то туда, то сюда.       После Блейза Забини, который отправился в Слизерин, МакГонагалл вынесла Шляпу-распределительницу из зала. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!       Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Вега схватил печеное яблоко, раздумывая над тем, стоит ли ему смеяться или плакать — должен ведь что-то выдавить из своего организма. — Он немного странный? — послышался голос Гарри. — Странный? — Это был Перси, староста, который помог им в экспрессе. — Да он гений! Самый лучший волшебник во всем мире! Хотя… — Он немного призадумался. — Ты прав, есть в нем немного черты странности. Не хочешь жареной картошки, Гарри?       Вега приподнял руку, может быть, он тоже возьмет? Но большая глубокая тарелка с горячей картошечкой, специями и укропчиком улетела от него прямо в руки старосты Гриффиндора. Ладно, не судьба, видимо. Есть более привлекательные блюда. — Ну ты даешь, Блэк! — произнес кто-то прямо перед ним.       Вега вскочил, увидев перед собой одинаковых рыжих парней с веснушками на лицах. Оба разглядывали его с тем же интересом, с каким ученые рассматривают редкий вид бабочки. — Ты сидел целых десять минут, хотя раньше самым длительным было около двух или трех минут. Верно, Джордж? — Верно, Фред, — закивал другой и тут же оскорбился. — Подожди! Что это ты берешь мое имя, а, Джордж? — Ой, прости, Фред, — тот принял раскаявшийся вид. — Я ж не знал, что ты будешь так убиваться! — Хватит, вы, двое, — вмешался Перси. — Не мучайте других своими дурацкими шутками! Кстати, Вега, тебе не следует сразу налегать на сладкое, лучше попробуй этот ростбиф. Мясо словно тает во рту!       Вега наложил себе всего понемногу, пробуя каждое, чтобы определить, что ему понравится и что решит взять в следующий раз. И обомлел. Сказать, что все вкусно — значит, ничего не сказать; было ясно, что повара вкладывали душу в свое дело. Неожиданно из-за стола возник наполовину прозрачный мужчина, — в трико. Кто-то вскрикнул от неожиданности, кто-то упал со скамейки — все были ошеломлены, разве что ребята постарше не шелохнулись и лишь посмеивались. — Неплохо выглядит, — печально произнес призрак. — Я не ем вот уже почти четыре сотни лет. У меня нет никакой необходимости в еде, но, по правде говоря, мне ее не хватает. Кстати, я, кажется, не представился. Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам. Привидение, проживающее в башне Гриффиндора.       Рон, который налегал на мясо и сидел рядом с Гарри, указал на него. — Я знаю, кто ты! Мои братья рассказывали. Ты — Почти Безголовый Ник! — Я бы предпочел, чтобы вы называли меня сэр Николас де Мимси. — А что значит «Почти Безголовый»? — наивным голосом спросил Симус Финниган.       То, что произошло после этого, было одним из самых неприятных зрелищ, которое Вега когда-либо имел возможность видеть. Сэр Николас де Мимси схватился за левое ухо, словно она была кнопкой, от которой зависела игрушка, и повернул голову. Вега мог поклясться, что кого-то вывернуло наизнанку. Да уж, друг, как я понимаю тебя — нелегко сдерживать все свое естество, так сказать, когда только что поел, а тут тебя ждет вот такое.       Сэр Николас поднял свой призрачный кубок с надеждой на победу Гриффиндора в этом году — а то Кровавый Барон за последние годы никак не может успокоиться, потому что Слизерин побеждает уже который раз. «Наверное, не буду в этом участвовать», — вяло подумал Вега, отпивая апельсиновый сок, посматривая, у какого факультета какой призрак. Над слизеринским столом летал полупрозрачный мужчина с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью, особенное внимание уделяя Малфою, чье лицо отнюдь не выглядело довольным от подобной перспективы; у хаффлпаффцев — призрак в монашеских одеяниях, который вовсю веселил студентов; у равенкловцев — белокурая красивая молодая женщина в мантии. И опять Симус спросил, почему Барона назвали именно так, на что последовал ответ гриффиндорского призрака, что он никогда не спрашивал его о подобном. Кто-нибудь, отвлеките этого мальчика, иначе можно заводить телепрограмму «Почемучка» с Симусом Финниганом.       Видимо, всем потом надоело узнавать про призраков, потому что на столах появились… Угадайте что? Верно, десерты — радость жизни всех детей! К тому же все начали расспрашивать друг друга про их семьи и тому подобное. Естественно, инициативу на себя взял он. — Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду.       Все рассмеялись. — А ты, Невилл? — спросит Рон. — Я… Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл. — Но вся моя семья была уверена, что я самый настоящий магл. Мой двоюродный дядя Элджи все время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным — до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, — они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник. Мой двоюродный дядя Элджи на радостях подарил мне жабу.       «Да уж», — криво улыбнулся Вега, разглядывая учительский стол. Все взрослые что-то ели да пили, впрочем, как и студенты. Итак, Хагрид пил из большого кубка, профессор МакГонагалл беседовала с профессором Дамблдором, другой и вовсе сидел в чурбане, разговаривая с мужчиной с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. Вдруг последний посмотрел сначала на Гарри, тот шикнул, схватился за лоб, потом на самого Вегу. Тот сначала не понял, что именно на него, скромно улыбнулся, но как только взгляд усилился, возникла мысль: «О боже, у меня проблемы». По спине пробежал холодок. — А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? — спросил Гарри у Перси. Вега прислушался. — А, ты уже знаешь Квиррелла? Не удивляюсь, почему он такой нервный — занервничаешь тут, когда рядом сидит профессор Снейп. Он учит тому, как надо смешивать волшебные зелья, но говорят, что это ему совсем не по душе. Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Темным искусствам, этот Снейп.       Взяв себе информацию на заметку, Вега отвлекся на шарик фисташкового мороженого, политого шоколадом и посыпанного мелкими орешками. Тот успел подтаять, так что боль в животе не грозила.       Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…       Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.       «И зачем он только сказал про все это? — Вега закатил глаза. — Сто процентов кто-нибудь поднимется на этот третий этаж… Сладок запретный плод». Впрочем, ему не было дела до этого. Ясно только одно: старик специально подначивает туда молодняк. Наверняка какая-то теория заговора.       После этого все встали со своих мест, чтобы спеть школьный гимн. Все делали это всяко разно: надрывно, спокойно, медленно, быстро. Однако больше всех выделились близнецы Уизли, медленно и торжественно распевая, как если бы это был похоронный марш, хотя все замолчали задолго до них. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. Вега фыркнул в кулак. — О, музыка! — воскликнул тот, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!       Перси возглавил первашей. Стройною толпою они поплелись за ним, как утята за своей мамой-уткой, по мраморной лестнице. Вега отыскал Невилла, с которым начал разговаривать о том о сем. Благо, тот узнал его, не то случился бы конфуз.       Долог и длинен был их путь, пока Перси не остановился.       Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти. — Это Пивз, наш полтергейст, — шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: — Пивз, покажись!       Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук — в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара. — Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?       Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны. — О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув. — Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.       Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы. — Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — резким тоном произнес Перси.       Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу. Они слышали, как он удаляется от них, из вредности стуча чем-то по выставленным в коридоре рыцарским доспехам. — Вам следует его остерегаться, — предупредил Перси, когда они двинулись дальше. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли.       Их встретил портрет очень крупной женщины в розовом шелковом платье. — Пароль? — строго спросила она. — Капут драконис, — ответил Перси.       Портрет одобрительно улыбнулся и сдвинулся в сторону, открывая круглый проход. Все заулюлюкали, проходя внутрь, разве что пришлось помочь Невиллу, который невольно затормаживал движение. Они оказались в уютной круглой гостиной Гриффиндора.       Перси показал девочкам дверь в их спальню, мальчики пошли в другую, поднялись по винтовой лестнице, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Постели уже были готовы. Все натянули свои пижамы и легли. Вега почистился и последовал примеру остальных, закрыл глаза и — уснул.