Опальный принц

Из-под темной полупрозрачной шторки вырисовывался только легкий силуэт мужчины. Он хмыкнул, но не ответил ничего. — Как всегда неразговорчивый. — Приторно нежно заключил Сатору. — Раз поболтать не выйдет, то отправимся же в путь, господа! Белые кони окружили черную повозку по кругу. Во главе колонны все еще оставался голубоглазый командующий, в то время как другие заняли свои позиции по бокам и сзади. Юта и Тоге остались в конце, как самые опытные из всего отряда, прикрывая тыл. Веселая до того атмосфера болтовни и непринужденности между солдатами сменилась режущей слух тишиной и мутным вязким чувством беспокойства. Юджи оказался по правую стороны от кареты вместе с удивительно напряженной Маки. Кажется, такой растерянной он её видел впервые. Эта молчанка так сильно давила на Итадори, что, похоже, у него разболелась голова и вспотели руки. — Эй, Маки, — рассеяно начал мальчик, жестикулируя для большей уверенности, — а я ведь говорил, что Восток — удивительно красивое место. В перерывах между тренировками раньше я много читал об этом: ты вот, например знаешь, что... — Чшшш! — испуганно зашипела Маки, — Ты совсем ненормальный, да? — Почему это?! — возмутился Юджи и повернулся к ехавшей сзади девушке лицом. Её щеки, шея и даже уши покраснели, а глаза забегали из стороны в сторону. — Не говори тут, не при нем! Просто молчи. — Аа-а, ну, хорошо... Прости. Он мог поклясться, что в этот момент услышал тихий шипящий смех из-за ширмы и заметил два краснющих глаза, что зыркнули на его фигуру. Жутко.

….

К вечеру они прибыли в безопасное место, подготовленное специально заранее: была доставлена вода для коней, некоторые припасы и сменная одежда. Наконец-то можно было выдохнуть после утомительной дороги и перевести дух. Старый замок, ныне не используемый и практически заброшенный, темнел на вершине живописного склона. Добираться было затруднительно — дорожка к нему поросла высокой травой и кустами. — Это было отвратительное путешествие. — недовольно потянулся Годжо, спрыгивая с лошади. — Вылезай уже из своего мрачного укрытия, принцесса. Спустя секунду дверца кареты со щелчком открылась, а сидевший до того на месте кучера неразговорчивый беловолосый мальчик подскочил. Он злобно зыркнул на улыбающегося Сатору всего на мгновение, а потом согнулся пополам в уважительном поклоне. — Успокойся, Ураюме, этот человек не достоин твоей злости. — Донесся грубый низкий голос. Некоторые из присутствующих опустили глаза к земле, не желая смотреть на облик этого человека. Увидеть самого принца-отступника в живую было чем-то между благословением и горем одновременно. А вот Юджи было интересно, так что он глазел не отрываясь. Мужчина, на вид которому было не более тридцати, ступил на землю более чем элегантно. Одет он был по восточным стандартам моды: в легкую шелковую белую мантию по щиколотку и деревянные сандали. Лицо его покрывали темные татуировки. Итадори не знал, что они означали, но выглядело зловеще. Мужчина не был некрасивым или, там, мерзким, как он ожидал, но от того, кого наставник Годжо назвал Сукуной, исходила какая-то неприятная темная энергетика. Мужчина вытянулся, размял немного шею пальцами после долгой дороги. — Человек, не знающий уважения к своему господину — мусор, недостойный даже того, чтобы его имя запомнили. — Ой, ты так драматичен! — засмеялся голубоглазый командующий, — Со своими господами, поверь, я нежен и обходителен. А ты — не один из них. Между двумя мужчинами сверкнула молния ненависти на мгновение. После Сукуна отвернулся, поправляя волосы, и только сейчас, глядя на того не отрываясь чуть меньше минуты, Юджи кое-что понял, замирая. Розовые волосы? Что это за совпадения такие? Шутки судьбы, не иначе. Итадори провел рукой уже по своей челке ровно того же цвета, растрепав их. Он вышел из своего неожиданного ступора только тогда, когда заметил, что его постыдные гляделки были раскрыты. Принц окинул его нечитаемым взглядом и недовольно фыркнул. Итадори дернулся и резко повернул голову в другую сторону, смутившись. И правда, не пристало благородному рыцарю так пялится. Мужчина, сопровождаемый своим слугой, скрылся первым в темноте замка.

….

Пока все занимались обустройством своего временного быта, Итадори вызвался приготовить ужин. Он залез в погреб, оценивая ситуацию. Здесь, вдали от столицы, не было такой роскоши, как мясо и рыба, потому пришлось экспериментировать. Из ингредиентов: рис, плохо пахнущая каша, сладкие бобы, тыква и зеленый лук, чай и очень много алкоголя. Из риса удалось сварганить милые шарики, а из сладких бобов - пречудный десерт, рецепт которого подсказали местные. Вместо гарнира были тушеные овощи, так как варить ту мерзкую кашу он не собирался. От алкоголя пришлось отказаться по понятным причинам, а вот чаем ребята не побрезговали. В местных краях, к тому же, было популярно проводить что-то вроде церемоний, связанных с чаем, оттого становилось еще интереснее. После полутора часов возни на кухне, Итадори закончил таскаться с подносами и тарелками. В конце Годжо похлопал его по плечу, нахваливая за проделанную работу, поедая уже третью бобовую сладость. — Какой же ты у нас умница, Юджи, — промурлыкал Сатору, — мой любимый подчиненный. — Не подмазывайтесь, сэр! — воскликнул Итадори, — я все еще не разрешаю самостоятельно съесть все приготовленные десерты, а готовить я больше не намерен. Под всеобщий смех Годжо надулся и сложил руки на груди. — Жестокий, жестокий малыш Итадори! Нобара, уставшая больше всех от дороги с непривычки, разложилась на плече Маки и довольно трещала ей на ухо о разных мелочах, пока та гладила её по голове. Инумаки и Юта вызвались перемыть оставшуюся после всех посуду и под недовольное фырканье Юджи, который планировал сделать все сам, скрылись на кухне. А Годжо сразу после ужина куда-то пропал. Немного измотанный, но довольный Итадори завалился на старый пыльный диван перед камином в соседней от столовой гостиной, когда все разошлись. Он немного ослабил воротник формы и развалился прям с ногами. Рассматривая старинные старые гобелены, он от чего-то мысли навязчиво возвращались к родному дому. К уже несуществующему дому. К бескрайним вспаханным полям, к розоволосым женщинам с грубыми, стертыми от работы руками, к яркому, палящему солнцу, к их с дедушкой старой хижине с протертой крыше и к жуткой летней трагедии. Он слишком задумался, оттого дернулся, когда его плеча коснулась чья-то рука. — Эй, ты в порядке? — обеспокоено спросил Мегуми, подошедший сзади. — А-а, да, наверное. — О чем задумался? — Ты знаешь о чем. — Вздохнул Юджи. Фушигуро был единственным, кто знал историю его детства. Ну, и Годжо, конечно. Но тому не надо было ничего рассказывать, ведь тот невольно практически стал тогда участником событий. — Это из-за этого принца-урода, да? — Да почему урода? — недоумевал Юджи, но встретившись с хмурым взглядом Мегуми решил, что его негодования не имеют смысла, так что быстро сдался. — Да, из-за него. Я понимаю, что это простое совпадение, но эти волосы.. Они точно такие же, как у меня, как и у всех дома. Разве это не.. Странно? — Какая разница? — развел руками Фушигуро, а потом присел рядом, откинув голову назад на спинку дивана. — В любом случае это не то, что стоит выяснять, ты ведь понимаешь? —Конечно.. — Не забивай себе этим голову. Они сидели рядом долго. Настолько долго, что Юджи успел расслабиться, поглядывая на трещание огня в камине, что так хорошо сочеталось со звуками тихих женских разговоров, еле-еле доносившихся из столовой. Тревожные мысли отошли на второй план, а потом и вовсе улетучились, будто и не было из вовсе. В такие моменты, Итадори особо трепетно осознавал, как сильно он любил всех своих товарищей. Они — свет его души, они его спокойствие и тепло. Почти так, как если бы они были его семьей. Он выдохнул. А почему собственно «почти как»? Они и есть! И постоянно недовольный Мегуми, который как никто умел поддержать, если было нужно. И взбалмошная Нобара, которая с первой встречи окрестила его придурком. И молчаливый добродушный Инумаки, и безумно сильный, но скромный Юта, и строгая железная Маки; и, конечно же, их невыносимый беловолосый наставник, который вырвал его из лап смерти много лет назад. Все они — его семья, пусть и не по крови. — Мегуми-и, — внезапно за их спинами появился теперь уже Годжо, при том то ли немного напряженный, то ли расстроенный. Подкрадывался он всегда так тихо, что Итадори мог поклясться, что иногда ему кажется, что их командир умеет телепортироваться. — Ты не поможешь своему самому лучшему в мире наставнику? — Что еще? — кинул раздраженно Фушигуро. — Возьми остатки еды и отнеси их двум нашим гостям. Мегуми ужаснулся от одной только мысли. — Да почему я?! — Потому что все уже разошлись по комнатам. — Так отнесите сами! — настаивал он. — А я не хочу, — в ответ капризничал Годжо, — как представлю, что прийдется еще раз на эту татуированную физиономию, жить совсем не хочется. — Какой же Вы... — злобно скривился Фушигуро. — А давайте я? — вклинился в разговор Итадори не давая другу закончить фразу. Мегуми недовольно покосился на парня, но промолчал. — Юджи, наш герой-спаситель! — Обхватил его сзади своими длинными руками Сатору и уткнулся носом в непослушные волосы, — Мегуми, тебе стоит брать пример. Вот как нужно слушаться приказов начальства. — Эй, если бы эти приказы не были бы такими отвратительно эгоистичными, то я бы слушался! Юджи выбрался из захвата с грацией мешка картошки и, не слушая больше эту почти милую перепалку, поплелся на кухню. Тело сводило от какой-то непонятной тревоги только от одной мысли о встрече с принцем, но он откинул эту мысль еще до того, как она смогла окончательно сформироваться в голове. Это все из-за рассказов его друзей, Итадори был уверен. Все равно лучше сделает это он, чем кто-то из до смерти перепуганных ребят. Ну не съест же его никто за принесенный ужин в конце концов. Он собрал оставшийся рис и овощи, поставил заново разогретый чай на поднос и поднялся на верхний этаж. До того Годжо успел уведомить, где находятся покои принца. Добравшись до места, Итадори неуверенно постучал. После полного игнорирования повторил этот жест более настойчиво. А потом уже просто хаотично начал барабанить. Только спустя минуту на пороге из-за приоткрытой двери показался недовольный, хотя нет, откровенно злой беловолосый слуга. Ураюме, кажется. Юджи на секунду даже растерялся от пристального взгляда фиолетовых глаз. — Э-э, ну.. Я принес вам ужин. — В подтверждение своих слов он вытянул руки с подносом вперед и легко поклонился, столовые приборы загремели от тряски. — Господин не нуждается.. — Пусть войдет. — Раздалось из комнаты. Ураюме сразу притих и отступил от двери, освобождая путь. Комната оказалась небольшой, но чистой, обустроенной в разы более помпезно, чем весь первый этаж и их общие комнаты для парней и девушек: у окна кровать с балдахином, рядом письменный стол с лампой, два больших кресла и столик напротив. И все в жутковатых темных тонах — подстать её временному обладателю. Мужчина сидел как раз на одном из кресел практически без одежды, в одной только легкой шелковой мантии, уже без сандалий и штанов, и расслабленно курил какую-то странную вытянутую трубку. Юджи никогда не видел таких в их краях. Сукуна смотрел на него так пристально, что у Юджи закололо в затылке от недоумения. — Я это, пойду. — он махнул головой к выходу, тушуясь. Атмосфера стояла гнетущая и смущающая. То ли от того, какой мертвый холод исходил от этого человека, то ли от того, что принц был практически обнажен. Оказывалось, что татуировки у него не только на лице, но и на плечах, животе и груди. — Отобедай со мной, раз пришел, — махнул рукой Сукуна. Это не было похоже на вежливое предложение, скорее на точный и безжалостный приказ. — Мне скучно. — Что? — кажется, это бы единственный поворот событий, которого он не ожидал. — Сядь. Юджи мгновенно сел за стол, практически опрокинув еду из-за дрожащих рук. Что этому человеку от него нужно? Была ли это проверка на наличие яда в еде? Скорее всего, но в его планы явно не входило пить чай с этим странным человеком в равной степени так же, как и пытаться отравить его. Так что Юджи просто понадеялся, что это закончится быстро. — Еда не отравлена, если Вы об этом, — заверил Итадори. — Это хорошо. Тогда тебе нечего боятся, верно? Темные рубиновые глаза следили за каждым его движением, пока Юджи разливал чай. Почему-то Итадори показалось, что он должен был сделать это сам, не прибегая к услугам слуги, статуей замершего у входа. Было ли это выражением почтения от него, как от гостя? Может что-то вроде того. Итадори сидел на кресле, вжавшись в спинку. Не от страха, а скорее от абсурдности и неловкости ситуации. Сукуна молчал, пил чай размеренными глотками и докуривал трубку, переодически постукивая ей по пальцам, будто ожидая чего-то. Дым клубился по всей комнаты, заставляя Юджи покашливать от горечи в горле, а голова шла кругом. Не то, чтобы он был специалистом, но, кажется, что это не просто табак. Этот странный мужчина пялился на него как на выставочный экспонат и не говорил ни слова более получаса думая о чем-то своем, пока подъедал приготовленные Юджи рисовые шарики. Единственное, что принц сказал еще в начале было адресовано принесенной еде: «На вкус не так паршиво, как на вид». Сначала Итадори намерено игнорировал такое пристальное внимание, потом все таки поднял свой взгляд и уставился на мужчину. Он ведь рыцарь, ему не пристало чего-то боятся. — Да что такое? — немного раздраженно фыркнул Итадори, пытаясь избавится от ощущения будто одними только глазами ему залазят под кожу и копавшаяся во внутренностях. — Что-то не так с моим лицом? — Ничего. — Сукуна выдохнул дым прямо в него. — Просто поражаюсь твоей неуклюжей манере вести светские беседы и развлекать высоких гостей. Точнее говоря, о полном отсутствии этих самых манер. Скучный маленький дурак. Щеки Юджи покраснели от негодования и он закашлялся. Этот человек все полчаса ждал от него развлечений? Он что, проститутка из публичного дома или клоун какой придворный? Ну серьезно, блин? — Я не.. — начал было Итадори, но сразу же заткнулся. — Ай, к черту, — пробубнил под нос и плюхнулся обратно на спинку кресла, скрестив руки. Он не будет оправдываться, такое ниже его достоинства. — Я не буду никого развлекать. Человек перед ним мерзко захохотал, прикрывая рот рукавом своей мантии. Когда ткань с его руки сползла до локтя, Юджи заметил, что татуировки так же покрывали и запястья. — Ты такой неуважительный, паршивец. Как тебя зовут? — Итадори Юджи я, — пробормотал он, — новопосвященный солдат личной гвардии Его Величества. Раздражение все больше закипало в крови. —Измельчал нынче Орден императорских рыцарей, — задумчиво протянул Сукуна. — Во времена, когда я жил во дворце все было по-другому: гвардия оставалась элитой всей военной мощи империи. Только самые достойные, верные и беспрекословно подчиняющиеся входили в её ряды. Если бы я сказал им плясать, они бы плясали. Сказал бы читать стихи на коленях передо мной — читали бы. Сказал бы умереть — умерли бы. — Прекратите, это неприятно слушать, — поморщился Итадори, но мужчина его проигнорировал. — А все из-за чего? Назначили этого голубоглазого выродка отбирать и тренировать новобранцев. Он никогда не умел выбирать ни подчиненных, ни союзников, ни врагов. А этот ваш «элитный отряд», присланный меня «защищать»? Никчемные дети, которые даже в глаза мои посмотреть боятся. Просто мусор. Все, это была точка. Юджи вскипел от злости. — Да как Вы смеете такое говорить?! — Итадори подскочил и хлопнул руками о столик. Его кружка с чаем перевернулась и полетела на пол. — Наставник — лучший из всех, кого я встречал в своей жизни. Он — сильнейший. Он спас меня, он спас так много людей. И, и! Вообще не Вам судить о таком! Его этот человек мог оскорблять сколько угодно, но не его товарищей, не его семью. — Ты забываешься, мальчишка, — по-змеиному прошипел Сукуна, его зрачки сузились в узкую точку. Атмосфера, и до того напряженная, стала совсем густой и пугающей. Он сжал кулаки, а слуга, молчаливо стоявший в углу, напрягся выжидая.— Кто, по-твоему, сейчас сидит перед тобой? — Я до прошлой недели и имени твоего не знал, блин! — Итадори особенно выделил непочтительное «твоего», — обычно я не верю слухам, легендам и всякой фигне, поэтому и относился к тебе с пиететом: принес еды да еще и сидел тут битые полчаса! Но сейчас понимаю, кто передо мной — грубый, высокомерных хам, убийца, презираемый принц изгнанник! — Ты, — Сукуна, явно не ожидавший, подлетел с места и в два шага приблизился к Юджи вплотную, хватая того за горло и с размаха впечатывая того в стену. — Мерзкий маленький ребенок! Итадори больно стукнулся головой и захрипел. Сильный мудак. Он держал совсем не миниатюрного, мягко говоря, Юджи над землей будто тряпичную куклу. Сейчас их взгляды были на одном уровне. — Ты возьмешь свои слова назад немедленно, а потом будешь ползать передо мной на коленях. И тогда, может быть, я тебя прощу. — Да пошел ты. — выплюнул Итадори. Хватка на шее усилилась настолько, что лицо начинало синеть. Юджи барахтался, хватался руками, пинался ногами, но безрезультатно. Отчаянно в последнем порыве он ударил с размаху мужчину сапогом между ног. О, а сапоги у военных были ой какими тяжелыми. Всего на мгновение Сукуна болезненно выдохнул и ослабил хватку. Секунда, у него всего секунда. Не помня себя от адреналина, Итадори рванул к двери, огибая слугу, который попытался ухватить его за краешек кителя и захлопнул за собой двери.

….

Успокоился и отдышался Юджи только тогда, когда скрылся в комнате для парней. Он издал такой громкий стон, что вмиг разбудил всех присутствующих. — Что случилось? — промямлил Юта, разлепляя глаза, Инумаки пробормотал что-то несвязное, будто в подтверждение тревоги своего друга. В лунном свете ночной комнаты, лицо Юджи казалось белее самого белого снега, а глаза его напоминали два огромных блюдца. Осознание того, что он только что натворил, пришло только сейчас. Черт. Черт. Черт. Он не просто облажался, это была катастрофа. — Итадори? — переспросил Окоццу. — Юджи, ты здоров? — тут же подключился Мегуми, зажигая масляную лампу. Даже если бы он хотел ответить, то не смог бы. Итадори отчаянно хватал ртом воздух, прижав руку к горлу. Все замерли в ожидании объяснений. — Н-ничего, — прохрипел он. Он не расскажет им, не сейчас. — М-мне показалось, что я увидел призрака. Там, на втором этаже, вот и испугался. Комната разразилась смехом. Мальчики, хихикая, попадали обратно на свои кровати, расслабляясь. — Спи, чудик, — Улыбнулся Мегуми и потушил свет, — Пф, призрака он увидел. Юджи быстро скинул с себя одежду и спрятался под выделенным для него одеялом. Чудик, это точно. Хотя нет, скорее самый главный глупец. Конечно же в эту ночь он не заснул и крутился до рассвета в ожидании неизбежного наказания.

….

К удивлению его не последовало ни ночью, ни утром, ни даже днем, когда они собрались в путь после своей ночной остановки. Сукуна, вышедший последним в неизменном сопровождении Ураюме, даже не удостоил перепуганного мальчика взглядом. Просто прошелся до кареты с поднятой вверх головой и закрылся своей мутной красной шторкой. Юджи даже не знал, каких богов ему стоило благодарить, но, похоже, пронесло. В город они добрались без происшествий, сделав еще две небольших остановки по дороге. А когда удалось доехать до столицы и оказаться на охраняемой территории дворца, скрытого от чужих глаз, Итадори окончательно выдохнул — странное переключение подходило к концу и это не могло не радовать. Сейчас они вернутся в казарму и все пойдет своим чередом. Остается надеятся, что им, как младшим военным чинам, не прийдется часто по долгу службы сталкиваться с принцем-мудаком. — Что ж, Ваше Высочество, с прибытием домой! — пропел Годжо, — на этой счастливой ноте я со своими подчиненными вынужден откланяться. — Погоди, — на лице Сукуны играла самая мерзотнейшая улыбка, которую Юджи доводилось видеть за всю свою жизнь. Чувство беспокойства закрутилось внизу живота. Сейчас что-то будет. — Мне, как члену королевской семьи, полагается личный охранник, не так ли? — Так и есть, но на кой тебе..? — Так вот, на время своего пребывания во дворце, я хочу забрать себе этого паршивца себе. — принц не дал Годжо договорить. У Итадори сердце упало в пятки. Он за мгновение разучился дышать, видеть и слышать одновременно. Этот человек указывал на него. О, нет, нет, нет. — Исключено, — глаза Годжо устрашающе потемнели, а губы сжались в тонкую линию. — Если тебе, Сукуна, нужен личный гвардеец, то им буду я. Или на худой конец, Юта, на правах моей правой руки. — Ты мне не сдался, как и твой щенок, — лыбился Сукуна, — я хочу именно этого. И я надеюсь ты понимаешь, чем грозит вашей милой группке отказ наследнику в такой маленькой-маленькой прихоти. Сатору застыл, сжимая кулаки, но ничего не ответил. — Вот и отлично, — принц отвернулся от голубоглазого командира и, проходя мимо Итадори, похлопал того по плечу. — Цени это, как высшую степень чести, что я могу тебе оказать. И только потом наклонился ниже к его уху и прошептал нараспев так, чтобы услышал только Юджи : «Я превращу твою жизнь в ад на земле, помяни мои слова.»