Единение

      — Цзян Чэн, значит? Ты головой ударился, я тебя впервые в жизни вижу, — недоверчиво фыркнул Вэй Ин, скрещивая руки на груди. Хоть его и распирало от злости, любопытство все равно брало верх. Он отличался умом и сообразительностью от своих сородичей, поэтому опасность чует за версту, и если ему лгут — тоже. По ритму пульса, который он отчетливо слышит, легко ощутить врет человек или нет, а тут волнением даже не пахло.       — Я не удивлен, что ты меня не помнишь, но неужели тебе было настолько плохо, что ты стер воспоминания обо мне? — с тоской в голосе проговорил парень, с неохотой поднимаясь с пола. — Даже завидую. Немного, — есть вещи которые хочется забыть, как страшный сон, но человечество еще не изобрело такой машины. А было бы здорово — забыть о человеке, который сделал тебе больно, предал, стереть из памяти травмирующие события, но как говориться, что не убивает — делает сильнее и формируют нашу личность.       — А не много ли чести тратить свою жизненную энергию, для того, чтобы почистить память от тебя? — Усянь усмехнулся. — Но предположим, мы когда-то были знакомы. Где? Когда? Какие взаимоотношения между нами были? — зачем медлить, ему нужны все ответы разом.       Ваньинь глубоко вздохнул и шумно выпустил весь воздух, готовясь морально и погружаясь в воспоминания того вечера, который изменил его жизнь.

***

      Восемнадцатилетний Цзян Чэн, в меру напившись, часто бродил по городу и искал на свою пятую точку неприятности. Позор семьи, деспотичная мать, похеренный универ, это только начало списка того, что тяготило его существование. Каким-то чудом он ни разу не нарвался на зверо-людей, да или элементарно на бандитов. Хотя кто бы говорил, он сам выглядел, как матерый хулиган. Одежда вся черная, много кожи, цепей, шипов. Длинные волосы, небрежно завязанные резинкой, размазанные черные тени у глаз — хулиганье, иначе не назовешь.       В очередной раз напившись, Цзян Чэн решил, что ему просто смерть как необходимо подышать чистым воздухом, а по логике — чем выше он заберется, тем лучше. Карабкаясь по пожарной лестнице, он не раз поймал себя на мысли, что зря в школе не занимался спортом — ни сил, ни дыхалки не хватает, а здесь всего-то этажей десять. С собой в рюкзаке у него также было припасено несколько бутылок пива, чтобы скоротать одиночество и любоваться полнолунием и скорым рассветом.       Наконец доставучая лестница осталась позади, и взору открылась большая площадка с новой кровлей и кучей натянутых проводов, свисающих с каждого угла. Брюнет подошел поближе к краю крыши и глубоко вздохнув, словно до этого и не дышал вовсе, радостно плюхнулся на пол, и сразу достал бутылку, чтобы вознаградить себя за старания. Подступившая жажда была моментально утолена жидкостью, которая с жадностью была выпита за считанную минуту.       Цзян Чэн любил оставаться наедине со своими мыслями и эмоциями, приходить в тихое место, и размышлять, представлять, как он в очередной раз ругается со своей матерью, и дает ей отпор. Он даже буквально разыгрывал театр одного актера, меняя сценарии и триумфально хлопая в ладоши, если очередной спектакль заканчивался его победой. А все потому, что когда он реально бранится с матерью, он теряет любой запал и становится побитым щенком, униженным и оскорбленным. Эта женщина внушала ужас и страх не только своему сыну, но даже мужу. Вот и сегодня случилось так же: мать прочла какую-то невинную смс от друга про бухло и случился скандал. Еще и сестре постоянно достается, потому что она защищает брата. Самый доступный способ забыться — это напиться, он уже вполне себе совершеннолетний и самым правильным решением будет наконец съехать, начав самостоятельную жизнь.       Знал бы только Ваньинь, что его одинокие посиделки на крыше не были такими уж приватными, потому что не только он любил ходить на одну из немногих открытых крыш в районе, но и местный черный кот, красота которого могла поразить любого судью на кошачьей выставке. Но вот незадача, это существо — зверо-человек. Местный озорник по имени Вэй Усянь постоянно прятался и с невероятным интересом наблюдал за «смешным человеком», а потом во всех подробностях рассказывал своим друзьям очередную историю, как тот «Черныш» — так они его называли, снова разговаривает сам с собой и по чем зря бранит весь белый свет. Все говорили, что он сумасшедший, но даже если так, Вэй Ин знал, что этот человек безобиднее мухи, не представлял опасности, и его постоянно подстегивала мысль познакомиться, но все повода не находилось.       Допив очередную бутылку, Цзян Чэн поднялся на ноги и ощутив невероятную храбрость подошел к краю крыши, чтобы наконец выплеснуть свои эмоции:       — Ну что довольна? — крикнул он куда-то в сторону неба, которое уже начало светлеть, и посмотрел вниз, отчего голова пошла кругом, но он не отступил, — Ну прости, что я не идеальный сын, которого ты так пыталась из меня вырастить! — его продолжало немного пошатывать.       Вэй Ин наблюдал эту картину и в его голову забралась мысль, что в этот раз, если дураку не помочь, ситуация закончится плачевно, ведь того изрядно шатает прямо на краю пропасти. Между ними было метров десять, и кот потихоньку начал двигаться в сторону Черныша.       — Ай, ну и хрен с тобой! Как же меня это достало… — бутылка выскользнула из рук Цзян Чэна и упала, разбившись вдребезги прямо в нескольких сантиметров от края. Громкий звук напугал Ваньиня, отчего он пошатнулся и начал терять равновесие. Пьяная голова не давала скоординировать тело и сгруппироваться, и на секунду в голове промелькнула мысль — ну значит конец.       Что-то обхватило его талию и рывком дернуло прямо в противоположную от края сторону, причем он не знал от чего испугался больше — от факта, что он падает или что его кто-то схватил. Машинально пытаясь обернуться, он упал, и упал прямо на парня, который появился невесть знает откуда и одернул его с края крыши.       — С-спасибо… — у Ваньиня настолько адреналин начал бить в кровь, что сердце хотело остановиться от страха, а легкие забыли, что нужно дышать. В целом, желудок тоже начал давать о себе знать, что с алкоголем на сегодня перебор. Хотя после такого, он кажется, мгновенно протрезвел.       — Зачем же ты так много сегодня пил? А если бы меня не было рядом, ты бы разбился! — со смешком сказал парень снизу, будто все, что происходит, так обыденно.       Цзян Чэн посмотрел спасителю в лицо, которое начало освещаться первыми лучами рассветного солнца. Глубокого оттенка серые бездонные глаза, очень приятной внешности лицо, копна черных как уголь волос, длина которых поражала. Они были забраны в высокий хвост и перетянуты красным шнурком.       — Так как твои инстинкты самосохранения отключились, пожалуй, представлюсь — меня зовут Вэй Усянь, и я перевертыш, — он улыбнулся так широко, что до мозга горе-пьяницы не сразу дошел смысл сказанной фразы, он завис на этой теплой улыбке. — Очень давно хотел с тобой познакомиться, вот и повод появился!       — А меня Цзян Чэн зовут, — он неловко перевернулся, слезая с парня, и откинулся на спину рядом, все еще тяжело дыша. — А в перевертышей из модельного агентства набирают? Где же клыки с ядом, огромные когти и инстинкты зверя?       — Сочту это за комплимент, — засмеялся брюнет и немного приподнял руку пальцами вверх. — Если хочешь, это мы запросто устроим, — ногтевая пластина на глазах начала меняться, удлиняясь и деформируясь в опасные острые когти.       Цзян Чэн, как завороженный, смотрел на трансформацию, и вместо того, чтобы дать деру, как любой вменяемый человек, поднял руку и прикоснулся к чужим пальцам. У него возникла необычайно острая необходимость пощупать это смертоносное оружие, и его совсем не волновало, что он нарушает чужое личное пространство. Он же впервые видел этого парня да и вообще зверо-человека так близко, но видимо алкоголь в крови затуманил разум, заставляя делать все, что взбредет в голову.       — Ты что, совсем меня не боишься? — с иронией проговорил Усянь наблюдая, какой интерес у собеседника вызвало явление, к которому он относится как само собой разумеющемуся. Его немного трясло от жуткого интереса к этому человеку, и от того, что он наконец решился. Ему тоже жутко хотелось потрогать, покрутить во все стороны Черныша, сродне игрушке, ведь он тоже человека так близко видел, пожалуй, впервые.       — Не боюсь, — Ваньинь все же одернул руку и неохотно повернулся на бок лицом к собеседнику. — Никогда не видел зверо-людей так близко. А ты почему не убегаешь?       — Хах, ты безобидный. Думаешь, я в первый раз тебя здесь встречаю?       — Не первый? — Цзян Чэн удивился, ведь он никогда не замечал, что находится здесь не один. — А почему только сейчас показался мне?       — Вообще-то, дурень, — Вэй Ин ткнул пальцем в лоб собеседнику. — Я тебе жизнь спас.       — Ну вообще-то помирать сегодня не входило в мои планы.       Они оба засмеялись, и Ваньинь, переворачиваясь обратно на спину уставился в небо, сияющее от солнца, которое уже появилось из-за горизонта. Возможно, эта встреча, начало чего-то нового и очень интересного.

***

      — Неа, нет, — Усянь отрицательно замотал головой. — Такого точно не может быть. Это что за сладко-сопливые сказки? Мне вообще максимально все равно, если бы я увидел, как пьяный балбес вроде тебя пришел на крышу покончить с собой.       — Я не пытался… — Ваньинь приложил руку к глазам, и обреченно вздохнул, потому что вся ситуация из его уст вышла и правда весьма романтичной. А тогда так не казалось.       — Хочешь сказать, с тех пор мы стали друзьями не разлей вода? — парень скептически цокнул, он искренне не верил в эту откровенную ересь, но и развернуться и уйти он не мог. И напасть не мог, не имел привычки сражаться с безоружными, тем более, когда они не представляют угрозы, ведь один неверный шаг охотника, и он порвет его в клочья.       — Мы стали… — Цзян Чэн задумался. По факту то, кем они были не имеет уже вообще никакого значения, а вот то, кем они стали сейчас — это главное. Сердце больно заныло, словно залеченная рана снова начала кровоточить. — Вэй Ин, позволь мне все исправить.       — Совсем крыша поехала? Я только что дал понять, что меня твои рассказы нисколько не впечатлили, и я тебя не помню. Даже если я поверю, то ты явно сделал что-то очень херовое, раз я стер тебя из своей памяти.       — По правде, я не сделал ничего плохого, а ты все неправильно понял, — попытался оправдаться Ваньинь.       — Давай не будем играть в драму? — осек его Усянь, — что бы нас не связывало ранее, ты охотник, я перевертыш, и сейчас я нахожусь здесь в плену. Дать бы тебе по шее, но ты выглядишь очень безобидно в домашнем прикиде. Поэтому…       — Мы хотели пройти через обряд единения, — перебил хозяин дома, ожидая реакции.       Усянь поперхнулся, переходя на сдавленный смех, и хватаясь за живот:       — Единения? — не в силах говорить, он начал смеяться еще громче, заставляя смущаться парня напротив. — С тобой? прости, конечно, но каким бы ты не был красавчиком, я не спущу свое единственное жизненное ядро на мужчину. Считай, все равно, что в унитаз смыть, — забавно то, что он действительно даже за такое короткое знакомство посчитал охотника очень привлекательным, и будь ситуация при которой они встретились не такой, вероятно, он бы запал.       — Вэй Ин, — Ваньинь сделал шаг в сторону брюнета, ему неприятно это слушать, он хочет, чтобы тот все вспомнил, пусть не очень приятную, но правду, он точно верил, что их чувства друг к другу были настоящими.       — Хватит, давай отпускай меня на свободу или тащи в тюрьму, — Усянь поднял руки, намекая на сдерживающие браслеты, — не знаю, что ты задумал, но шутка вышла из-под контроля.       — Я не шучу.       — Да? Откуда мне знать? Может, ты эту историю придумал, чтобы я тут весь такой растаял в беспамятных чувствах и стал твоим зверьком? — он специально начинает невинно передразнивать, чтобы выбесить и выйти на конфликт. — Или стал твоей секс-игрушкой? Знаешь, какие только слухи не ходят о Вас в мире.       — Ты… Какой же ты тупоголовый, — его очень задели эти слова. Цзян Чэн сорвался с места и, быстрым шагом достигнув входа, вышел из помещения, захлопнув дверь и закрыв на ключ. Хотя чего он ожидал? Что Вэй Ин все вспомнит, простит и прыгнет к нему на шею, умоляя забрать свое жизненное ядро и свободу? Нужно все обдумать и немного остудить голову.       Такого поворота событий Вэй Ин точно не ожидал, он живо подскочил к двери и начал сильно в нее тарабанить, крича:       — Эй! Выпусти меня! Хренов капитан Цзян, я тебе что, кролик, чтобы взаперти держать? — но попытки преодолеть свой путь к свободе не увенчались успехом, — ЭЙ!!! — пнув беззащитную дверь, Усянь зло зашагал по комнате, пытаясь найти ключи или что-то, чем можно выломать эти доски. Находиться в человеческом обличье, без своих сверхсил — это просто невыносимая пытка. «Маньяк хренов, ну попробуй, вернись сюда. Если с тобой не будет охраны, я тебе такое устрою…»       Прошел час. Или два, но хозяин дома так и не вернулся, а несчастный перевертыш уже перерыл весь дом, чтобы найти устройство для снятия сдерживающих браслетов. Он уже порядком успокоился и злоба отступила, уступая место невероятной скуке и грусти. Не долго думая, он завалился на диван, делать все равно нечего, а так хоть сил можно будет набраться перед неизвестным будущем, которое его ждет. Варианты, что случиться дальше, уже надоели крутится в голове, одна краше другой.       И все-таки ему не давала покоя мысль, что он и правда знает Цзян Чэна. Когда он держал его за шею, мимолетное чувство, то странное, отдавало каким-то очень знакомым теплом, хотя при этом он смотрел в абсолютно чужие глаза. Из головы никак не выходил образ капитана и, как не крути, с какой стороны не посмотри, все не то…       — Я ничего не помню… — прошептал Вэй Ин, проваливаясь в сон.

***

      Его окутала тьма, и он ничего не видел, кромешная чернота. Было холодно, больно, страшно, все чувства обострились. Вдалеке слышится гул сирен, выстрелы, даже нечто похожее на взрывы. Он попытался оглянуться, но кроме всеохватывающей тьмы не видел ничего. По колено — непонятная черная жидкость, по консистенции напоминающая йогурт, а по запаху протухшие яйца, к горлу подступает приступ тошноты, и парень хватается за рот, сдерживая позывы.       «Мама! Мама вставай!» — эхом раздается юношеский голос парня, крик на гране истерики.       Усянь вздернул голову, отвлекаясь от тошноты, пытаясь понять откуда он слышит эти звуки. Где он раньше слышал этот голос?       Снова звук выстрела, и чьи-то душераздирающие визги заполняли эхом всю пустоту.       «Эй малец! Ну-ка, иди сюда!» — голос принадлежал взрослому мужчине.       «Тварь! Я убью тебя!» — снова молодой парень, его крик отчаяния заставлял сердце больно сжиматься.       «Ну давай, попробуй… — послышался отчетливый звук затвора курка, отчего Усянь зажмурился, ожидая громкий выстрел, — Щенок, я отправлю тебя вслед за мамашей».       «Бах».       Сердце Вэй Ина сжалось, он ждал, он всей кожей чувствовал, что будет дальше. Этот страшный сон преследует его будто целую вечность, не оставляя в покое.       «Капитан! Нам запретили применять огнестрельное оружие!» — этот голос принадлежал третьему, еще одному молодому парню.       «Это твоя первая облава? Хах. Ну учись,» — снова послышался звук затвора. Сердце пропустило удар и тишина.       Нависло всепоглощающее безмолвие, давя вакуумом на уши, мозг и все тело — он просто упал в бездну черной жижи, отрицая все, что его подсознание пыталось ему вернуть. В какой-то момент, Усяню показалось, что кто-то зовет его. Кто-то знакомый, тот, кому он доверяет: Вэй Ин! — сначала глухое, сквозь воду, затем ближе.       — Вэй Ин! б…г...о… — не разобрать слова, что от меня снова хотят? Усянь закрыл уши руками и как можно сильнее зажмурился, но слова стали звучать более отчетливо.       — Вэй Ин! Беги отсюда! Слышишь? Ее не спасти, она умерла, — голос был четкий, это был тот же парень, который окликнул капитана с оружием в руках. — Вэй Ин я сказал беги отсюда, иначе и тебя убьют!       И он закричал.       Вырвавшись из черной пучины и сделав глоток воздуха, легкие пронзила невероятная боль, разрывая все тело и разливаясь бушующей энергией вокруг, задевая всех из плоти и крови. Его крик слышало все живое в радиусе минимум пятисот метров, а те кто оказались в эпицентре событий закрывали уши, не в силах выдержать, и теряли сознание. Тот парень так же оказался его жертвой, упав замертво. Черно-красный сгусток энергии, не похожий ни на человека ни на зверя, разрастался поглощая своей тьмой все вокруг, не щадя никого.       «Сдохните все!» — закричал он.

***

      — Вэй Ин!       Распахнув глаза, Усянь вскочил с кровати, задыхаясь и хватаясь за грудную клетку, пытаясь осознать, что он жив и находится в своем теле. Вокруг него воздух разрядился и находящиеся рядом предметы немного искрили красным цветом. Приступ паники так охватил его разум, сон был настолько явным, что непроходящая тошнота снова накатила на него, но уже в реальности.       — Успокойся это сон, дыши, — возле в кресле сидел Цзян Чэн. — Ты так ненароком людей рядом убить можешь, ты в курсе?       — Отвали, — рыкнул брюнет. — Решил вернуться? — ему нужно время, чтобы отдышаться, а учитывая его состояние, капитан точно попадет сейчас под горячую руку.       — Это вообще-то мой дом, — вздернул бровь Ваньинь и, скрестив руки на груди, вальяжно опрокинулся на спинку кресла. — И ты здесь все-таки гость, а не пленник.       — С чего бы это? — возмутился Усянь. — Это с каких пор гостей встречают с такими почестями? — он снова демонстративно поднял руки, показывая сдерживающие браслеты, но изрядно удивился, не обнаружив их на своих запястьях. Он тут же схватился ладонями до шеи, ожидая нащупать ошейник, но и там было пусто. — И как это понимать? Арт к главе: https://i.postimg.cc/6qpjfHGW/photo1717309980.jpg