Зарисовки по Пингвинам

- И так, думаю нам стоит начать со знакомства, - мужчина присел напротив, поправляя повязку, закрывающую глаз, - Я доктор Френсис Блоухоул, буду вашим психотерапевтом, рад знакомству. Можете звать просто Френсис. - Приветствую. Зовите меня просто Ковальски... - учёный сегодня был крайне безынициативен в разговорах, даже можно сказать апатичен. Кажется доктор собирался что-то спросить, но гений его прервал, - Зовите так, неособо привык слышать своё имя... - Почему же? - собеседник явно был удивлён таким "поворотом", редко кто не говорит даже своё имя. - Я... Работаю, скажем так, "на государство". И живу и работаю... В общем, мне привычнее слышать мой позывной, основой для которого послужило моё происхождение. - То есть мне не стоит слишком сильно интересоваться о вашей работе? - Определённо не стоит. Я не имею права разглашать. - Так... С какой проблемой вы пришли? - У меня бессонница... - И..? - Мгх, в общем.. Как я понял, эта моя бессонница является следствием "продолжительной депрессии", - Ковальски нахмурился и отвернулся, эта тема ему не нравилась, он ощущал себя будто старается вызвать жалость, хоть он и просто передал слова психиатра. - Хорошо, я понял. Я постараюсь вам помочь, но вы должны быть со мной откровенным, ладно? - Мгх... Хорошо... - Тогда продолжим этап знакомства. Расскажите о себе. Как можете или как захотите. Буду рад если вы затронете и момент взросления. - Это сложно. - Ну... Давайте начнём с вашего детства. Каким были Вы и ваша семья? - Я рос без отца. До сих пор знать не знаю кто он или кем был, да и знать не  хочу. У меня было прекрасное детство с матерью. Она была учительницей, просто прекрасным преподавателем... - А что касается конкретно вас? - Ну мне хватало всего, как я думаю. Единственное в чём у меня всегда была потребность, так это в информации. Я читал все научные книги, все статьи, все учебники которые были дома я просто чуть ли не проглатывал. А как только руки добирались до инструментов чтобы применить полученные знания на практике то... Ну меня было не удержать - Вы сейчас всё также увлечены наукой? - Фрэнсис что-то пометил в своей записной книжке, - Как это отражается на вашей жизни? - Да, сейчас я всё также увлечён этим. Наука довольно быстро переросла из простого хобби в работу. Причем я очень сильно доволен именно этой частью работы. А на счёт влияния этого на жизнь... - учёный поёжился, - Это очень трудно совмещать с личной жизнью... - Так... И что же такого на личном фронте? - Ну... У меня есть мужчина... И это мой босс - Оу... Вы меня простите за нетактичный вопрос, я в любом случае не буду осуждать, но мне нужно это для большего понимания ситуации. Ваши отношения построены всё же на симпатии и каких-то чувствах или... Это в корыстных целях? - Они даже не задумывались в корыстных целях. Он почти с самого начала моей "карьеры" мне приглянулся, да и я всегда любил мужчин постарше, но... Я старался не показывать свои чувства ему, думал что это пройдёт, потому как если бы я начал навязываться, то выглядело будто бы я готов лечь в постель с боссом за какие-либо послабления в работе. - И чем же мешает ваша увлечённость личной жизни? - Просто... Уф... Со своей увлечённостью я могу несколько суток подряд заниматься каким-нибудь проектом, потом сутки или двое спать и снова возвращаюсь в лабораторию, - ученый приуныл думая об этом, - Естественно моего партнёра не слишком-то устраивает такой мой распорядок. Как минимум потому что он беспокоится. Да и я думаю вы понимаете, что мало кто, начиная отношения, рассчитывает на то, что партнёр будет по 5 суток вообще будто не существать. В большинстве же случаев люди требуют внимания... - Но вы всё ещё вместе, так? - Да, он... Просто спасибо ему, что меня терпит. Я его очень люблю, но... Я не умею правильно об этом сообщать - В каком смысле? - Я плохо понимаю эмоции людей. Я много всего понимаю в этом мире, работу основных законов природы, инстинкты, но эмоции. Это для меня вообще кошмар. Понимание того что для каждой правды или лжи нужно определённое время, правильный подбор слов, чтобы вызвать нужные эмоции в моей голове вообще не укладывается. Поэтому правильно донести свои чувства, кроме как словами, я не могу...       Ещё полчаса они болтали ни о чём, но вот Блоухоул наконец смог вывести Ковальски к одной из тем, от которых он бегал. - Так, как же вы попали на такую работу? Хотя бы в общих чертах... - Если быть откровенным, то в начале это было скорее отбывание срока... - учёный уже вжимался в спинку кресла, доктор его откровенно пугал с самого начала, а эти вопросы заставляли Ковальски переживать некоторые моменты, которые учёный не собирался вспоминать. - Что вы имеете ввиду? - Так сложилось, что я не обделён умом. В общем, будучи студентом я взломал одну крупную систему безопасности и... По молодости, по неопытности меня нашли.  Я должен был сесть в тюрьму, но за меня вступился один человек, полагающий, что моим мозгам лучше не в камере находиться, а пользу обществу приносить. - И эта работа до сих пор для вас как мера наказания? - М? Нет, что вы. В самом начале, конечно, так и было. Хуже было, когда я впервые увидел труп. Я вовсе начал ненавидеть это дело. Но уже через несколько месяцев я адаптировался. Можно даже сказать что нашёл друзей..  - Так, то есть первый труп это для вас было довольно травмирующее событие? - О да, это было трудно.. Наверное, это даже можно назвать травмой, - выдохнул лейтенант. Он старался смотреть в окно. - Что вы испытывали в тот момент? - В какой конкретно? - Кова снова увиливал. - Ну... Начнём с момента смерти того самого первого "трупа". Вы видели как он умирал? - Это была болезненная смерть от внутреннего кровотечения. Частично... там я тоже виноват, - учёный прикрыл глаза вспоминая. - Вы довели его до этого состояния? - Нет, он был слишком сильным... В команде я слабейший и мои основные задачи это поддержка, лечение, анализ ситуации, ну и плюс я помогаю в планировании бюджета... В общем, я мог ему помочь, оказать медицинскую помощь, - лейтенанта начало немного потряхивать. - Почему не стали помогать? - Френсис уже начинал давить. - Я собирался, но... Мне приказали оказывать помощь только своим, - учёный судорожно выдохнул. Гений  помнил эту картинку. Молодой парень лет 20 лежал и корчился от боли, а из-за ещё нескольких травм тот юноша не мог тихо умереть во сне, боль не позволяла. А Грегори тогда просто смотрел.        Ковальски после сеансов у психолога возвращался домой поникший. У Грегори было ощущения, что доктор намеренно вскрывает его душевные раны и оставляет их гноиться. Что и происходило. Учёный начинал всё чаще проваливаться в свои мысли. Он просто сидел и смотрел в одну точку, не реагируя ни на что, спать вовсе перестал.       Спустя пару месяцев Шкипер в приказном тоне запретил Ковальски посещать этого "доктора". На что тот только угукнул и всё. Однако он всё равно, будто под гипнозом, каждую неделю посещал Френсиса. Гений слушал дурости о своём предназначении, о том, что хоть его способности и великолепны, личность лейтенанта крайне ничтожна и посредственна, а сам он омерзителен.       У учёного после этого начались кошмары, панические атаки, постоянные тревожность и паранойя. Хорошо когда в такие моменты рядом оказывался Шкипер. Он закутывал Ковальски в одеяло, ложился с ним в постель и крепко обнимал, нашёптывая нежности. У его милого птенчика натурально ехала крыша и он прекрасно понимал кто всему виной, хоть Ковальски и продолжал его посещать, ведь доктор Блоухоул умело внушил гению, что это нужно перетерпеть. Ковальски никогда не был силён ни психически, ни физически. Умён, но до ужаса доверчив. Он крайне тяжело переносил всё, в результате чего перестал доверять людям со всем. Сейчас всё усугубилось, если раньше общество коллег приносило ему некое спокойствие, то теперь он мог расслабиться только рядом со Шкипером, и то не полностью.       Шкипер в итоге не выдержал. В следующий раз, когда Ковальски поехал на сеанс, командир за ним проследил. Он послушал часть разговора парня с Блоухолом. «- Френсис, как Вы думаете, могу ли я быть вообще кому-то нужен? - безэмоционально спросил Ковальски, отпивая чай - Врядли, - ответил Блоухоул, - Вы, мистер Ковальски, сами по себе ничем не примечательны, на удивление скучны и непривлекательны. Однако же Ваши навыки и великолепный ум позволяют притягивать людей, которые заинтересованы получать от Вас выгоду, а может быть зарабатывать на Вас. Вам нужно лишь найти правильного человека, который разумно распорядится Вашим даром. Тогда, может быть, Вы обретёте подобие счастья... Но на большее врядли стоит рассчитывать. »       Шкипер от услышанного закипел. Как кто-то смеет подобное говорить о его птенчике. Ковальски для командира самый красивый, умный, добрый и милый. Он буквально сорвался. А точнее ворвался в кабинет и выпустил 3 пули в Блоухоула. Намеренно стрелял в торс, а как только подошёл, прижал за ворот к стене, засунул пистолет в рот и сделал ещё 2 выстрела, роняя труп на пол. Шкипер убрал пистолет в кобуру и подошёл к Ковальски. Тот сидел и смотрел в окровавленную стену, как будто ему всё было абсолютно всё равно. - Зачем Вы пришли, шеф? - учёный всегда переходил на "Вы", когда они были не дома. - Я же приказывал тебе не ходить сюда больше, - сухо ответил Шкипер и подошёл к Ковальски, усевшись на корточки у его коленей и держа за ручки - Верно, - кивнул лейтенант, отвернувшись к окну. Почему-то он решил спросить сейчас, - Шкипер, я Вам полезен? - Что за мысли, Ковальски? Понаслушался этого идиота и думаешь всякой дурости, - цокнул Шкипер и всё же ответил, - Нет, Я тебя люблю - Любить больно. - заметил Ковальски и извлёк для себя только то, что Шкиперу он приносит только боль, - А приношу ли я тебе пользу, - для Грегори это сейчас тоже было важно. Он думал только о своей бесполезности последнее время, и поэтому всё валилось из рук. - Ты из-за этого Фрэнсиса совсем уж глупым стал, - фыркнул Шкипер и поцеловал руки Ковальски, - Конечно ты приносишь пользу и мне и отряду. Без твоего прекрасного ума мы бы уже давно были на том свете, - капитан вздохнул, он не умел говорить о любви, обычно показывал чувства действиями, но сейчас это было важно, - Но ещё важнее то, что... Уф... Я люблю тебя, Ковальски, понимаешь? Я живу тобой, ты мне необходим. Я счастлив, когда ты находишься рядом. Мне в удовольствие даже спорить с тобой в рабочих вопросах. А когда ты работаешь, за тобой одно удовольствие наблюдать. Ты самый красивый, самый выдающийся и умелый. Ты особенный для меня. С какой стороны ни посмотри ты - мой идеал. И я отдам всё, готов душу продать, лишь бы ты вновь начал чувствовать вкус жизни, чтобы ты снова сиял и улыбался. Чтобы ты снова мог со мной почувствовать себя спокойно.       Ковальски выслушал всё это, спустился с кресла, усевшись на против Шкипера на колени и ткнулся макушкой ему в плечо. - Прости меня, - он слегка сжал руками одежду на груди Шкипера, - Я такой идиот, да? - учёный старался не разрыдаться прямо здесь, - Я так хочу не быть для тебя обузой. Хочу, чтобы ты мной гордился и любил меня. Но у меня почему-то не хватает сил сделать достаточного минимума... - Глупый. Любят просто так, ни за что. Я люблю тебя потому что ты есть. И я всегда тобой гордился, - Шкипер прижал мужа к себе, - Давай вернёмся домой? Ты вымотан... Я всё сделаю, что захочешь, но ты попробуй поспать или хотя бы отдохнуть. - Хорошо, - Ковальски обнял Шкипера за шею. Юстас подхватил учёного на руки и понёс отсюда.       Гений всё равно отказывается верить в то, что кому-то нужен. И ближайшее время так и не поверит. Хотя, может быть, со временем их со Шкипером отношения можно будет назвать хоть малость здоровыми