Практичная девушка

      Первые пару дней после возвращения Джайлсу не говорили, откуда взялись деньги на уплату его долгов. Он спрашивал, но женщинам удавалось ускользать от прямого ответа, а Джайлс был слишком растерян и слаб, чтоб настаивать. Долговая тюрьма – страшное место. Считается, что живущие там отрабатывают свой долг работой, но за проживание тоже полагается платить, и в результате заключённые трудятся на износ, а долг лишь растёт; к физическим нагрузкам, отсутствию нормального питания и отдыха добавляются отчаяние от безысходности и безысходность от отчаяния.       Так что поначалу задачей Джойс, Элизабет, Фэйт и Дон было откормить Джайлса и создать для него спокойную обстановку. Но спокойствие полетело в тартарары, когда он в итоге узнал цену своей свободы. Женщины перепугались, что его хватит удар. Джайлс рвался обратно в тюрьму.       - Пусть этому проклятому графу вернут его деньги!       - Нет, - сказала Элизабет громко, подавив дрожь в голосе. – Мы не отпустим тебя туда снова. Я не отпущу. – Она подошла к нему, взяла за руку. – Я люблю тебя как родного отца, Джайлс. Думаешь, я сумею спокойно жить, спокойно спать, спокойно есть, зная, что могла тебя спасти и не спасла? Вдобавок дело не только в тебе. Нашей семье нужны деньги, от этого никуда не денешься.       - И за эти деньги ты продала себя, Лиззи! – В его тоне не было обвинения, только горе. Он протянул свободную руку, чтобы погладить её по щеке. – Моя маленькая, моя добрая Лиззи.       Элизабет грустно улыбнулась.       - Ну, если меня не купит он, я, скорее всего, пропаду забесплатно. – Она порадовалась, что рядом нет Фэйт, которая считала своей личной виной проблемы с замужеством для Элизабет и, в будущем, для Дон, хотя на самом деле имелись и другие причины, по которым сёстрам Саммерс вряд ли светила удачная партия.       Джайлс обнял Элизабет и заплакал от собственного бессилия перед несправедливостью. Почему он, честно и много трудившийся всю жизнь, оказался в такой нищете, что девушке, которую он считает дочерью, пришлось продаться, чтобы спасти его? Почему вся их семья, где никто не бездельничал, оказалась в таком положении? Да, у тысяч и тысяч других семей положение ничуть не лучше, но сейчас это слабо утешало.       - Всё будет хорошо, - убеждала Элизабет то ли Джайлса, то ли себя. – Всё будет хорошо.       Она и Лиам договорились (после того как он «деликатно» осведомился, когда примерно у неё будут месячные), что он заберёт её двадцатого сентября. В запасе оставалось несколько дней, и Элизабет потратила их на доступное ей просвещение - разговоры с Фэйт. Та и раньше рассказывала о вынужденном профессиональном опыте, но немного и лишь тогда, когда уже не могла молчать, боясь сойти с ума. Теперь Элизабет просила рассказать больше и подробнее, чтобы примерно знать, к чему быть готовой.       - Ты ведь понимаешь, что с Лиамом может быть совсем по-другому? – уточнила Фэйт перед началом цикла просветительских бесед. Элизабет заподозрила, что Фэйт хочет заранее успокоить её, мол, я тебе сейчас порассказываю ужасов, но не факт, что они произойдут и с тобой. – Он не то чтобы типичный клиент борделя. – «По крайней мере, того борделя, в который попала я».       - Фэйт, я понимаю, что ты не пророчица, и не жду, что ты предскажешь моё будущее. Мне просто нужно знать… что-нибудь. Что-нибудь, с чем я могу столкнуться, что-нибудь, к чему я могу попробовать заранее подготовиться, хоть мысленно. Сейчас я, наверное, перепугаюсь до полусмерти, но в итоге мне будет спокойнее.       Вечером девятнадцатого сентября Элизабет проверила содержимое старенького дорожного сундука, убедившись, что ничего не забыла; поужинала с родными, помогла маме и Фэйт с починкой вещей и пошла спать.       Самым трудным на следующий день было ожидание. Она не знала, в какое время за ней приедут, и вздрагивала от любого шума с улицы. А ещё надеялась, что Лиам передумал или забыл о ней, и она останется дома… Но тогда придётся возвращать деньги, которых у семьи нет. Получается, даже понадеяться нельзя.       Экипаж приехал во второй половине дня. Карета с кучером. Без Лиама. Если поразмыслить, то даже смешно было ожидать, что Лиам явится лично. Элизабет для него птица не того полёта, чтобы самому сопровождать её в путешествии.       Прощались сдержанно, а сдерживались, чтобы не сорваться. Плакала лишь Дон, хотя как раз она не знала правды – ей сказали, что старшая сестра уезжает работать в другое графство. Фэйт старалась ободряюще улыбаться кузине, сама Элизабет тоже отчаянно бодрилась, особенно перед Джойс и Джайлсом.       Когда дверь кареты, наконец, захлопнулась и сама карета тронулась с места, Элизабет ощутила грустное облегчение. Теперь можно не притворяться - дать волю слезам и страху.