Практичная девушка

      На следующее утро в поместье явился портной, снял с Элизабет мерки, и уже к концу недели она получила первые платья, исподнее и пару ночнушек, а остальная часть заказанного Лиамом гардероба ещё долго продолжала прибывать.       Сам Лиам не явился ни на второй, ни на третий день после приезда Элизабет. Нарисовался через неделю, ранним вечером. Элизабет и испугалась, и обрадовалась – она уже едва могла выносить ожидание и страх перед неизвестностью.       Лиам, как обычно, фонтанировал энергией и жизнелюбием.       - Здравствуйте, мисс Саммерс, - поздоровался он насмешливо, но не злобно. – Хорошо добрались?       - Просто прекрасно. Даже не выпало ни одного зуба от тряски.       Он громко рассмеялся.       - Рад за Вас.       - А я за Вас.       - То есть?       - Я только что имела возможность убедиться, что у Вас тоже все зубы на месте. – Ничего нового: чем страшнее было Элизабет, тем хуже она контролировала свой язык.       На миг Лиам нахмурился, затем понял, что она намекала на его широкую улыбку, и расхохотался снова. После чего поставил перед фактом:       - Через час я буду в твоей спальне. Как ты понимаешь, ты тоже должна там быть.       Коротко и ясно.       Элизабет ушла в свою комнату почти сразу же. Минут пятнадцать она просто сидела на постели, таращась в никуда. Потом заставила себя встать и ополоснуться. Потом разделась и призадумалась: остаться голой или надеть ночную рубашку? С одной стороны, какой в этой рубашке смысл, если Лиам, наверно, всё равно заставит снять или снимет сам? С другой – а зачем облегчать ему жизнь? Элизабет надела белую ночнушку с просторными длинными рукавами и залезла в постель, натянув одеяло до подбородка.       За окном уже стемнело, в комнате горело несколько свечей. Часов не было, а если б и были, особой пользы они сейчас не принесли бы – вряд ли можно положиться на пунктуальность Лиама. Он не отличается ответственностью. Даже не спросил, пьёт ли она то снадобье, которое он ей прислал вскоре после заключения сделки. Элизабет начала пить его ещё дома, и теперь оно уже должно действовать. Забеременеть от Лиама – последнее, чего ей хотелось. Ладно, предпоследнее. Последнее, чего ей хотелось, - аккурат то, что должно было произойти с ней в самое ближайшее время.       Несколько минут она дрожала так, что стучали зубы. Постепенно дрожь унялась, но легче не стало. Внутри у Элизабет всё похолодело. Она словно провалилась в пропасть, когда услышала шаги по ту сторону двери. Дверь отворилась, зашёл Лиам. Элизабет еле-еле подавила желание накрыть голову одеялом.       А Лиам уже сомневался, что стоило всё это затевать. За прошедшие пару недель у него было столько всего более интересного, чем недобаронесса. О чём он думал, когда решил оставить её на целый год? Тут дел-то на полчаса максимум. В Бирмингеме ему нравилась мысль о том, чтобы не просто лишить Элизабет невинности, но и научить кое-чему, приобщить к миру чувственных наслаждений. Однако педагогическое воодушевление быстро сошло на нет, Лиам понял, что гораздо интереснее, когда девица приобщена заранее и уже много чего умеет. Но раз уж он её купил, надо же воспользоваться приобретением. А дальше будет видно, может, он прямо завтра отошлёт её домой, великодушно разрешив не возвращать «не отработанные» деньги.       Он подошёл ближе к постели и, начав неторопливо расстёгивать пуговицы камзола, поинтересовался:       - Ты собираешься вылезти из-под одеяла?       Она вскинула голову, как птичка, и ответила вопросом на вопрос:       - А нужно?       - Желательно, - ухмыльнулся он, пока не понимая, забавляет его всё это или раздражает. Эх, а ведь мог бы сейчас кутить где-нибудь в Лондоне.       Выдохнув, Элизабет откинула одеяло на другую сторону кровати, скрестила руки на груди и закрыла глаза.       - Зачем же поза покойницы?       - Под настроение, - буркнула Элизабет, открыв один глаз.       - За те деньги, которые я тебе дал, ты могла бы изобразить что-нибудь получше.       Элизабет деланно улыбнулась.       - Вот, теперь я радостная покойница, - проговорила она, по-прежнему глядя на него одним открытым глазом. – Доволен?       - Нет. Либо открой второй глаз, либо закрой первый, а то с одним закрытым глазом лицо от улыбки так перекосило, что смотреть страшно.       - Какие мы впечатлительные. - Элизабет закрыла глаз. Потом открыла оба. Потом закрыла. Потом открыла.       - Это какая-то сигнальная система? – Бросив камзол на стул, Лиам принялся развязывать завязки на сорочке.       - Нет, это моя ветреная женская натура никак не может определиться. – Элизабет всё же остановилась на варианте с открытыми глазами.       Хотя смотрела она куда угодно, только не на методично оголяющегося Лиама. Лиам усмехнулся.       - Ты когда-нибудь видела голых мужчин?       - Конечно. Штук десять, если не двадцать. Правда, ни один из них не был старше пяти лет. – Она таки перевела взгляд на Лиама, но смотрела строго ему в глаза. Даже в свете свечей видно было, что она покраснела. – Случалось, я помогала ближним соседям или дальним родственникам отмывать кого-нибудь из их пострелят, которые перепачкались, когда гуляли, играли или ели. – Она слабо хмыкнула. – Иногда они совмещали все три пункта разом. И приходилось их купать.       - Возможно, меня тебе тоже придётся искупать, - губы Лиама лукаво скривились. – Потом. - Полностью раздевшись, он забрался на кровать, фактически под бок к Элизабет, которая продолжала планомерно смотреть только на его лицо и столь же планомерно краснеть. – Ты так и собираешься оставаться в этом балахоне?       - Не знаю. Ты же у нас опытный, тебе виднее – надо его снимать или нет, и если надо, то мне самой или тебе.       - Сними его, - велел Лиам весело.       Элизабет поёрзала, поначалу не собираясь вставать, однако быстро поняла, что снимать ночнушку лёжа – задача выполнимая, но неизящная. Она села на колени, попутно приподняв подол, за который и потянула всю ночнушку наверх. Да уж, действительно балахон, в какой-то момент Элизабет показалось, что она заблудится и потеряется в нагромождении ткани. Но она нашла выход и сумела стянуть с себя громоздкую ночную рубашку. Собиралась отложить её куда-нибудь, да напрочь забыла о своих намерениях, когда внезапно оказалась лицом к лицу с Лиамом. Он теперь сидел к ней вплотную. Забрав у неё балахон, Лиам просто швырнул оный на пол.       Её первым побуждением было прикрыться руками, но какой толк? Да она бы и не успела ничего сделать – Лиам моментально повалил её. Пискнув, Элизабет приземлилась затылком на подушку, а Лиам – туловищем на Элизабет.       Она вообще перестала шевелиться, лишь дышала. Она не дрожала, но Лиам почувствовал, как сильно она напряжена, и понял, что это напряжение для неё, должно быть, тяжелее любой дрожи. Он не был монстром. Он хотел развлечься, но не хотел навредить, не хотел, чтоб она обзавелась страхом, который, может, останется до конца жизни. Придав лицу самое доброе выражение, на какое был способен, он улыбнулся и вполголоса произнёс:       - Не бойся. – Поцеловал её, скользнув языком ей в рот, но отклика не ощутил. То есть она разомкнула губы, но на этом всё. Похоже, она до него не только ни с кем не спала, но и не целовалась по-настоящему. Да, тут ещё работать и работать. – Всё будет хорошо, - пообещал он, оборвав поцелуй.       И он честно сделал зависящее от него, чтоб выполнить своё обещание. К мастерству, которого ему было не занимать, он прибавил относительную осторожность и даже подобие заботы. Не проигнорировал подготовительный этап, прежде чем перейти к основной части, м-м-м, мероприятия. Элизабет в этой части вскрикнула, но боль была терпимая.       - Всё хорошо, - Лиам замер, давая ей время. Провёл большим пальцем по её щеке и скуле. – Просто попробуй расслабиться.       - Сам бы попробовал, - проворчала Элизабет.       Он засмеялся и чмокнул её в губы, а потом спросил:       - Готова?       - Угу.       И мероприятие продолжилось. По его итогам Лиам получил удовольствие, а Элизабет первый опыт. Она слишком нервничала, чтобы испытать наслаждение, но не могла не признать, что всё было гораздо, гораздо лучше, чем она ожидала, и – если подумать задним числом – не так уж страшно.       Вскоре Лиам встал с кровати и надел штаны.       - Спокойной ночи, Элли, - сказал он, направляясь к двери.       - Элли? – Её никто так не называл.       Лиам с ухмылкой пояснил:       - Элизабет слишком длинно, Лиззи слишком банально, Бетти слишком сухо, Бетси слишком жалко. Элли самое то.       Она не стала спорить.       Он вышел, закрыв за собой дверь.       Какое-то время Элизабет лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения не были плохими, но вернулась дрожь, прежде старательно упихиваемая внутрь. Минут пятнадцать у Элизабет опять зуб на зуб не попадал. Когда дрожь прошла, Элизабет оглядела кровать. Не помешало бы сменить простыню, но Элизабет не знала, где в огромном доме хранят постельное бельё, и не собиралась никогда будить, чтобы выяснить. В конце концов, пятно не такое уж большое и не в центре, она просто ляжет на другую сторону кровати, поближе к краю.       Элизабет встала, немного походила по комнате. Потом села за туалетный столик, на котором стояла горящая свеча, и довольно долго смотрела на своё отражение в зеркале. Поразмыслила, а не всплакнуть ли, но отказалась от идеи.       - Что ж, падшая женщина, давай-ка спать, - сказала себе Элизабет и задула свечу.