Time to say goodbye

После ужина Суна ушла к себе в комнату, чувствуя, как узел тревоги сжимает её желудок. Она не получала никаких известий от Кая с тех пор, как он ушел с Сафетом, и её разум был полон мрачных мыслей. Тишина в доме, казалось, эхом отражала её беспокойства. Кая не отвечал на её звонки, и с каждой минутой, прошедшей без ответа, её тревога только усиливалась. Она вспомнила холодную решимость в глазах Кая, когда он увел Сафета. Страх того, что он мог сделать, преследовал её. Она чувствовала себя беспомощной, неспособной предсказать действия Кая или представить, что происходит прямо сейчас. Её разум наполнялся тревожными сценариями, каждый из которых был страшнее предыдущего. Суна рухнула на кровать, смотря в потолок, не видя его, держа телефон под рукой, отчаянно надеясь, что он зазвонит. Тишина в комнате только усиливала шум её слишком громко бьющегося сердца. Неопределенность и ожидание были невыносимыми, и она чувствовала, что находится на грани. Кая тихо постучал в дверь, прежде чем войти в комнату, его лицо выражало неясные эмоции. Как только Суна его услышала, она сразу же встала с кровати и направилась к двери: — Привет, Суна, я пришел узнать, как ты после того, что случилось, — тихо сказал он. Суна ответила, в её голосе смешались беспокойство и гнев: — Я волнуюсь, Кая. Ты не отвечаешь на мои звонки. Что ты сделал с Сафетом? Кая, слегка ужесточив тон, ответил: — Меньше, чем он заслуживает. Кая вспоминал детское лицо Сафета, страх в его глазах. Гнев кипел в нём, невозможно было сдержать. Каждый удар, который он наносил, всё ещё звучал в его голове, смесь ярости и справедливости. Он помнил, как его костяшки встречались с кожей Сафета, как тупая боль распространялась в его собственном запястье, но это только разжигало его гнев. Он всё ещё видел, как Сафет качался под ударами, его лицо искажалось от боли. Страх и боль заменили его смех, но Кая не мог остановиться. Он продолжал бить, каждый удар был освобождением от накопившегося гнева, наказанием за ужасы, причиненные Суне. Приглушенные крики Сафета всё ещё звучали в его голове, но они только усиливали холодную решимость Кая. Он знал, что не может стереть прошлое, но мог хотя бы сделать так, чтобы Сафет заплатил за свои действия. Когда мягкий голос Суна вернул его в реальность, он понял, что сжимает челюсть. Он открыл глаза и встретился с беспокойным взглядом Суна. — Кая, что ты с ним сделал? — повторила она. Тогда она заметила его окровавленный кулак. Её глаза расширились от ужаса. — Кая, что там произошло? Пытаясь скрыть раненую руку, Кая прошептал: — Ничего, Суна. Не волнуйся об этом. Суна, глаза наполненные удивлением и страхом: — Кая, ты не можешь… Кая опустил голову, в его взгляде боролись стыд и гнев. — Суна, этот человек получил гораздо меньше, чем заслуживает. Не беспокойся об этом. С новой решимостью Суна заявила: — Нам нужно это очистить. Она пошла за аптечкой, и в тяжелой тишине подошла к Кая. Они сели на край кровати, Суна осторожно взяла его руку, чтобы нанести мазь на рану, заботясь о том, чтобы она не заразилась. Тишина между ними была полна невысказанных слов, но в этом простом жесте заботы и внимания они нашли некое подобие мира. Движения Суна были наполнены нежностью и заботой. Кая, в свою очередь, позволил ей это, будучи благодарным за этот момент спокойствия с ней. Суна тщательно наносила мазь на руку Кая, её мысли возвращались к тому моменту, когда всё началось. Она вспоминала, как в тот день лечила другую рану Кая, когда он также пострадал, защищая её. В тот день, когда она дезинфицировала его рану, их взгляды встретились, и она хотела его поцеловать. Суна слегка наклонилась, её глаза впились в глаза Кая, ища молчаливого разрешения, надеясь, что он чувствует то же самое. Но Кая сначала сопротивлялся, однако, видя её отчаяние и слёзы стыда, поддался желанию, которое пытался контролировать. Их губы встретились впервые. Она помнила тепло того поцелуя, который длился всего несколько секунд, как он избавил её от всех страхов и сомнений, прежде чем Казим вошел в комнату Кая и прервал их. Вспоминая этот момент, Суна чувствовала сладкую меланхолию. Она не могла не задуматься, как всё могло так измениться. Однако в этой разделённой тишине она находила частичку утраченной связи. Кая, со своей стороны, также переживал этот момент заново. Его глаза были прикованы к губам Суна, тем самым губам, которые он поцеловал в тот день, в момент уязвимости и взаимной защиты. Он вспоминал мягкость её кожи, как она заботилась о нём с такой нежностью. Этот воспоминание оживляло в нём глубокое желание, неистовое желание вернуть эту утраченную близость. Кая не мог отвести глаз от губ Суна. Ему очень хотелось её поцеловать, снова почувствовать эту связь, которая когда-то их объединяла. Это желание горело в нём, сводя его с ума изнутри. Он представлял себе поцелуй с поразительной ясностью, как застывшую во времени сцену. Он видел, как медленно наклоняется к Суне, чувствуя её легкое и тёплое дыхание на своих губах. Расстояние между ними сокращалось, каждый сантиметр заполнялся ощутимым напряжением. Он представлял, как его губы мягко касаются её губ, сначала легкое прикосновение, робкое и полное эмоций. В его воображении поцелуй постепенно становился более интенсивным. Он представлял, как его руки обхватывают её, притягивая нежно к себе, чувствуя тепло её тела. Их губы двигались в идеальной синхронности, исследуя и вновь открывая ту нежность и страсть, которые они делили когда-то. Он почти мог почувствовать мягкость её губ, их уникальный и успокаивающий вкус. В его воображении этот поцелуй становился убежищем, местом, где все боли и конфликты исчезали, уступая место глубокому и утешающему миру. Он также представлял свои собственные чувства, смесь эйфории и облегчения, ощущение того, что наконец-то обрел целостность. Этот поцелуй был больше, чем просто прикосновение; это было молчаливое обещание нового начала, подтверждение их любви, несмотря на раны и ошибки прошлого. Тем не менее, он не сделал ни одного движения. Его мысли бурлили, полные воспоминаний и сожалений. Он вспоминал мягкость губ своей жены, но также и напряжение, жесткие слова, которые они обменивались, и собственную вину. Кая знал, что переходить эту черту сейчас может все усложнить еще больше. Суна, со своей стороны, ощущала взгляд Кая на своих губах. Этот интенсивный взгляд тревожил её, возрождая в ней эмоции, которые она пыталась сдержать. Она прекратила лечить его руку и тихо сказала, что закончила, внезапно вставая, пытаясь скрыть свои собственные бурные чувства. Она слегка отступила, стремясь сохранить определенную дистанцию, даже если её сердце билось сильнее от этой вновь обретенной близости. Она глубоко вздохнула перед тем, как заговорить, разрывая тишину, тяжелую от невысказанных мыслей. Её голос был слегка нерешителен. "Кай, мне нужно поговорить с Сафетом." Кай мгновенно выпрямился, в его глазах смешались гнев и защита. "Нет, абсолютно нет. Ты не можешь с ним встретиться." Суна скрестила руки, полная решимости. "Мне нужно с ним поговорить, Кай. Я должна получить от него информацию. Мы должны знать, что угрожает нашей семье." Кай сжал кулаки, его взгляд стал жестким. "Это не твоя ответственность. Защищать нашу семью — не твоя задача, тем более встречаться с этим человеком." Суна сделала шаг вперёд, её лицо выражало столько же решимости, сколько и тревоги. "Кай, я должна это сделать. Мы не знаем, какая опасность нам грозит. У нас нет представления, с каким врагом мы сталкиваемся." "Нет, Суна. Это моё последнее слово." Дебаты были долгими и бурными, их эмоции вспыхивали с каждым обменом. Кай отказывался уступать, его страх за Суну подпитывал его упрямство. "Суна, ты сама сказала, что этот человек преследует тебя в кошмарах. Как ты думаешь, я могу позволить тебе встретиться с ним? Сегодня ты уже пережила приступ паники из-за него." "Это другое," сказала она. "Тогда мы были одни, а теперь ты будешь рядом." Видя нерешительность Кая, она добавила: "Я должна встретиться с ним, чтобы двигаться вперёд, чтобы справиться со своими страхами." "Если ты хочешь восстановиться, есть другие способы," возразил Кай, оставаясь непреклонным. "Ты можешь поговорить с кем-нибудь, найти другие методы, даже обратиться к специалисту. Но встречаться с этим человеком — исключено. Ни в коем случае." Суна теперь пылала гневом, её слова были полны давно сдерживаемого раздражения. "Доверься мне немного, Кай. Я не слабая. Я не хрупкая. Перестань относиться ко мне как к ребёнку. Мне это не нужно. Мне просто нужно, чтобы ты принял мои решения." Кай считал, что это плохая идея, но, видя гнев и отчаяние в глазах своей жены, почувствовал, как его решимость ослабевает. Наконец, после напряжённого молчания, он глубоко вздохнул, уступая неохотно. "Хорошо, Суна. Делай то, что должна. Но знай, что мне это не нравится." Суна кивнула, благодарная, но всё ещё полная решимости. Кай, в свою очередь, надеялся, что на следующий день, освободившись от эмоций сегодняшнего дня, Суна передумает. Перед тем, как выйти из комнаты, Кай сказал Суна: "Я останусь в поместье этой ночью. Если тебе что-то понадобится, если ты не сможешь уснуть или если у тебя будут кошмары, я буду рядом. Ты не будешь одна, Суна." Его голос был полон искренней заботы, что принесло Суне столь необходимое утешение. ••••••••••••• Суна встала на рассвете, её шаги тихо привели её на кухню. Она нашла Кая, сидящего за столом с чашкой кофе в руках. "Доброе утро," сказала Суна. "Доброе утро," ответил он, погружённый в свои мысли. Суна сказала, что пришла выпить воды. Без слов он подал ей стакан воды, выражение на его лице передавало тихую тревогу. "Спасибо," мягко сказала она, взяв стакан. "Когда ты выходишь? Я пойду с тобой," заявила она твёрдым голосом. Кай посмотрел на Суну с смесью усталости и тревоги. "Я надеялся, что ты передумаешь," искренне признался он. Суна решительно покачала головой. "Нет, я должна это сделать. Я должна встретиться с этим страхом." Через полчаса они вместе направились к отдаленному месту, где Саффет был под наблюдением охранников. Когда они прибыли, Суна захотела войти в гараж одна. Кая покачал головой. "Нет, я не могу позволить тебе идти одной," сказал он твердо. Суна вгляделась в его глаза, ее выражение было полно решимости. "Ты должен мне доверять," настаивала она. "Мы обсуждали это долго вчера. К тому же, Саффет надежно связан." После некоторой задумчивости Кая согласился неохотно. "Хорошо, но не больше пяти минут. Будь осторожна, Суна," сказал он с вздохом смирения. В глубине души он сильно желал, чтобы Суна преодолела свои страхи. Он знал ее внутреннюю силу, ее упорство, и хотел, чтобы и она осознала это. Он был уверен, что Суна гораздо сильнее, чем она думала. Он знал, что скоро не сможет больше защищать ее, и в такие моменты ей придется полагаться на свою собственную силу. Он думал, что жизнь полна испытаний и препятствий, особенно для его жены. Суна должна научиться справляться с ними смело. Он считал, что помимо него никто на самом деле не будет заботиться о ней, поэтому ей нужно научиться справляться самой в этом часто беспощадном мире. Предстоящая встреча между Суной и ее бывшим мужем была трудным испытанием, но решимость Суны не ослабла. Смело, она смогла вытащить от него важную информацию. Она узнала, что их враг, отец Акина, был ближе, чем им казалось. Он был телохранителем его отца. В это время, перед дверью заброшенного гаража, Кая боролся с своими эмоциями. Крики боли, доносящиеся от Саффета, глубоко тревожили его, но он был решителен в своем желании уважать решение Суны остаться наедине со своим бывшим мужем. В то время как Суна выпускала свой гнев, несколько раз бьющего Саффета металлическим прутом, найденным на полу, в уме ее навертывались мучительные воспоминания о ее вынужденном браке и отвратительных контактах с этим мужчиной, заставленным ею жениться на себе. Накопленная за годы ярость наконец-то нашла выход, освобождая Суну от ее эмоциональных оков. Когда Суна вышла из гаража, ее лицо было отмечено смесью интенсивных эмоций. Яркий свет дня контрастировал с тьмой ее мучительных мыслей. Ее взгляд был одновременно решительным и уставшим, отражая тяжелый эмоциональный груз, который она только что освободила. Ее шаги были тяжелыми, но решительными, как будто каждый шаг приближал ее к свободе. Пряди волос вырывались из ее пучка, свидетельствуя о силе борьбы, которую она только что вела. Несмотря на серьезность ситуации, в ее глазах мелькнуло облегчение, знак того, что этот конфликт был необходим для ее внутреннего исцеления. Выйдя наружу, она встретила взгляд Каи, который с тревогой ждал ее. Его выражение было смесью облегчения и восхищения силой, которую она проявила. Без слов он подошел к ней, обняв ее защитным жестом. В их объятиях эмоции были ощутимы. Руки Каи нежно обвивали плечи Суны, защищая ее как щит от бурь мира. Она прижалась к нему, находя успокаивающее облегчение в его утешительном тепле. С закрытыми глазами она глубоко дышала, пропитываясь его утешающим присутствием. Мышцы Каи были напряжены, но его хватка была мягкой, выражая одновременно его силу и нежность. Они оставались так, обнявшись, как две души, вновь обретшие друг друга после трудного испытания, находя утешение и силу в своем единстве. В этот момент время казалось остановившимся, позволяя им погрузиться в это утешительное объятие, далеко от мук внешнего мира. Это был момент глубокой связи, где слова были излишни, только их объятие могло выразить их эмоции. Суна рассказала Каи информацию, которую она смогла выудить из Саффета, детализируя его планы и угрозы. Кая внимательно слушал, его лицо выражало и тревогу, и решимость. Когда Суна закончила говорить, Кая взял инициативу в свои руки, решив раз и навсегда покончить с этой угрозой. Кая дал указания одному из охранников отвести Суну домой: "Приведи мою жену домой," - сказал он. - Я скоро присоединюсь к вам. Когда Кая наконец вернулся домой, Суна ждала его, тревога была видна на ее лице. "Почему ты так долго задержался?" - спросила она, скрестив руки. "У меня были дела," - ответил Кая, направляясь к ней. "Какие дела?" - настаивала Суна. Кая слегка вздохнул, прежде чем ответить: "Дела с Саффетом." Суна посмотрела на него смешанным выражением осуждения и любопытства. Кая сказал успокаивающим голосом: "Я просто разговаривал, Суна. Не волнуйся," а затем, улыбнувшись, добавил: "Ты сделала все, что нужно было сделать. Мне нечего добавить. Я даже почувствовал жалость к этому парню." Суна попыталась сдержать свою улыбку. Кая это заметил и, с юмором, сказал: "Не волнуйся, я не видел, как ты улыбаешься." В ответ на его подшучивания, Суна спросила: "Так что теперь я – 'твоя жена', да? Я думала, ты хотел развестись," - добавила она, подняв бровь и улыбнувшись. Кая понял, что его жена намекает на фразу, которую он использовал, чтобы попросить охранника отвести ее домой. Он посмотрел на нее с озорством в глазах. "Что мне сказать? Суна Баба? Суна Рейс?" - сказал он, используя термины, обычно относящиеся к мафиози в Турции. Суна разразилась смехом, искренний смех, который разносился по комнате. Кая смотрел на нее, изумленный красотой и умиротворением, которые приносил ей этот улыбка. Улыбка была искренней и светлой, озаряя комнату, рассеивая тень недавних событий. Он не мог удержаться от того, чтобы улыбнуться в ответ. В этот момент Кая почувствовал, как ему не хватало этой улыбки. Он удивился тому, насколько этот момент сопричастности был для него драгоценным. Подавленный развод казался далеким, почти нереальным, перед успокаивающей красотой улыбки Суны. Его тревоги и страхи исчезали, заменяясь мягким и утешительным теплом. Его сердце сжималось, разделяясь между радостью видеть улыбку Суны и грустью от мысли, что эти моменты вскоре могут исчезнуть. Вход Ферита в гостиную вывел Каю из размышлений. Кая серьезно поговорил с Феритом. Вместе они разработали план, чтобы противостоять угрозе Саффета. В этот раз Кая настоял, чтобы в плане было предусмотрено вмешательство полиции. Пришло время разрешить эту проблему правильно, в соответствии с законом. Ни Суна, ни другие женщины в доме не знали о плане, но через четыре дня опасность исчезла. Это было самое важное. Все были целы и невредимы, и угроза была устранена. Суна почувствовала глубокое облегчение, понимая, что ее семья в безопасности, благодаря решительным действиям Каи и Ферита и их хорошо спланированному плану.