Целовать тех, кого любишь

Я не мог найти ни одного не выдуманного слова, чтобы объяснить самому себе, что Феликс во мне будил. Все разумные вещи, которые должны были слететь с моего языка, застряли в горле и вышли только незаметным выдохом. Мои руки обняли плечи Феликса, пока я безвольно уронил на него почти весь свой вес. — Нужно ложиться спать, — раздался шепот мне в плечо, но я только недовольно поежился и прижался к Феликсу плотнее. — Давай еще так посидим… — Или лучше помоем нас, — Феликс повернул к себе мое лицо и нежно улыбнулся. Но ведь насколько нежно! Я мог пропитаться этим чувством до самых краев и даже запасти на потом. Я так любил его нежность. — Идем, принц, — он подмигнул мне и поднялся на ноги, утягивая меня за руку наверх. Словно безвольная кукла я проследовал за ним в небольшой приватный коридор, ведущий к ванным, а затем точно так же оказался окруженный водой и густым паром. Мы сидели на дне ванной. Феликс обхватил меня сзади и позволил уронить голову ему на плечо. Я боялся, что все это окажется сном. Что на самом деле не будет никакого Феликса, тягуче вырисовывающего у меня на коже какие-то тайны и целующего разбросано мне плечи и щеки. — Ты спишь? — тихий бас расплылся у меня по коже. — Только не это… — ответил я. — Я хочу поцеловать тебя, Хенджин. Мои губы невольно растянулись в улыбке, и я повернул в его сторону голову, встречаясь с задумчивым взглядом. — Ты и так целуешь меня, цветочек. Феликс улыбнулся тоже и слегка пощекотал меня под ребрами, заставляя на мгновение съежиться. — Как давно я цветочек? — Не знаю… — я правда не знал. Просто в какой-то момент назвать его так было необходимо. Как и сейчас. — Разве ты не цветочек? Я перевернулся и сел к Феликсу лицом, обняв коленями его бедра. Мои пальцы несдержанно накрыли его скулы и погладили медовую кожу. Он был прекрасен. Прекрасен с шоколадной крошкой на щеках и с бездонными глазами. — Цветочек… — бездумно повторил за мной Феликс, пока его взгляд изучал мои губы. Он невесомо провел пальцами мне вдоль позвонков и улыбнулся, когда я слегка выгнулся. — Я бы согласился на любое прозвище, если бы оно было придумано тобой. — Ты утрируешь… — я наклонился вперед и, мелькая напротив его губ своими, стал оставлять на щеках влажные поцелуи. — Хоть цветочек, хоть комарик… Мы усмехнулись и снова встретились взглядами. — Ты прекрасен, Феликс. — Ты прекраснее, Хенджин. И что бы не значило все, что происходило между нами, мы предпочитали об этом не думать. Мы выбрали отдать власть нашим губам, ставшим играючи оставлять друг другу крошечные поцелуи. Я улыбался, когда Феликс притягивал меня ближе и настойчиво целовал в уголки губ, а он улыбался еще сильнее, когда я оставлял поцелуи по выдуманной дорожке от носа до подбородка. — Я всегда любил, когда ты целовал меня, — промурчал Феликс, обнимая крепко ладонями мое лицо и оставляя на кончике носа беззаботный поцелуй. — Ты никогда об этом не говорил… — я прикусил губу, сдерживая улыбку, и заправил ему за ухо мокрую прядь. — Зачем бы? Ты и так бесконечно целовал меня. Я утонул в мыслях о наших поцелуях на бесконечно долгое время. Кожа Феликса всегда тянула к себе — и всегда по-разному. Раньше она манила меня особым невидимым светом, который излучала, и солнечным теплом. Мне хотелось навсегда стать такой же температуры. Теперь его кожа будто расцвела. Весь он расцвел и будто стал самым прекрасным деревом в саду, позволившим мне, незаметной букашке, изучать его лепестки. Я восхищался и слегка опасался, но ничего не мог поделать со влекущей к себе аурой. Конечно, я бесконечно целовал его. Может быть, только в этом я находил настоящую любовь. — Спокойной ночи, цветочек, — прошептал я, не помня, как мы оказались в постели, и мы оба укутались в объятьях друг друга еще сильнее, не позволяя даже воздуху разлучить нас.

𝄐 𝄑 𝄐

Настойчивый ветер ударился в окно, окутывая мое сонное сознание легким сквозняком. Проснувшись от пробежавшего по коже холода, я перевернулся, чтобы обернуть себя в лежащее рядом тело, но ничего не нашел. Не поднимая век, я вытянул руку, но почувтсвовал под кончиками пальцев только холодную простынь. — Феликс… — прошептал я и приоткрыл глаза. В комнате больше никого не было. Но ведь мне так хотелось проснуться в объятьях Феликса. Я тут же подумал, как стану возмущаться ему по этому поводу, и, завернувшись в халат, нехотя выглянул за дверь. Гостиная между нашими с Мией спальнями была такой же пустой. Светло голубая тюль колыхнулась мне навстречу, подаваясь сквозняку, но тут же успокоилась, стоило мне закрыть за собой дверь. Миновав ее я выглянул в коридор и направился к столовой, чтобы найти в замке хотя бы кого-то живого. Деревянные половицы столовой скрипнули, выдавая мое присутствие, и заставили Мию обернуться. Помещение пропахло терпким запахом кофе и чем-то приторно сладким. — Ты неприлично поздно встал, — улыбнулась она и подозвала к себе, указывая на пустующее за столом рядом с собой место. — Тяжелый вечер? — спросила она, будто не нуждаясь на самом деле в ответе, и вскинула бровь, стоило мне закатить глаза. — О чем ты… — в привычном порыве я оставил на ее щеке поцелуй и опустился на чуть расшатанный стул. — Из сада хорошо слышно происходящее в доме, когда окна открыты. Тем более тихой ночью… Черт. Я вымученно промычал и спрятал лицо за ладонями, слегка поглядывая на Мию сквозь пальцы. Как можно быть таким опрометчивым? — По крайней мере, вы и правда были не на улице, — она тихо засмеялась и прикрыла ладонью рот, пока мои щеки краснели все больше. — Переставай… — проскрипел я, но в ответ раздалось лишь более заливистое хихиканье. — Ну и что? — Что? — Где твой… Феликс? — Мой? — А чей же? — она смотрела на меня, будто я нес какую-то чушь, но я стойко отбивался точно таким же взглядом. — Хм… Ну так где он? — Вообще-то я думал, вдруг ты видела его. — Разве вы не спали вмес… — Да, Мия, спали. И снова этот ничего не объясняющий пронизывающий взгляд, подкрепленный тишиной. — Позавтракай, — сказала она, стряхивая с себя какую-то эмоцию, и кивнула в сторону стола. — Поищу его, — ответил я и, скрипнув стулом, направился переодеваться. Последним, что я услышал, стал тяжелый вздох за моей спиной.

𝄐 𝄑 𝄐

Каждая дорожка сада была проверена мной, и даже каждая птичка спрошена о том, не видела ли она здесь Феликса. Но его там не было. Мне казалось, он обязательно должен был затеряться среди цветов, но мои попытки поисков ничего не дали. Я поднялся уже на третий этаж, где проверил еще не все комнаты, когда мне навстречу выскочил Хейдзо с кипой каких-то бумаг в руках. — Ах, принц! — он ловко свернул, избегая моего столкновения с документами. — Простите, — я проморгался, вытряхивая себя из зависших мыслей, и улыбнулся ему. — Хейдзо, вы случайно не видели сегодня Феликса? — Да, конечно, — из-за его слов я облегченно выдохнул и растянул губы еще сильнее. — Он зашел ко мне рано утром, попросил утвердить ваш отказ в сотрудничестве. Не переживайте, я все записал за вас, и отпустил его. — Куда он пошел? — Поехал, вероятно, — Хейдзо непонимающе вскинул бровь. — До его города пешком не дойти. Нестойкую улыбку тут же сдуло с моих губ легким ветерком. Я пошатнулся и незаметно придержал себя за стену сбоку. Я не хотел понимать, что имеет ввиду Хейдзо. — Это значит… — я сглотнул ком в сжавшемся горле. — Значит, что его больше нет здесь…? — Вы в порядке? — Извините, мне нужно… — я обогнул его и практически побежал вперед. Туда, где была комната Феликса. Я постучался зачем-то. А затем еще раз и ударился лбом в холодное дерево. Мне хотелось, чтобы Хейдзо все напутал, и Феликс бы просто сейчас мирно спал на высокой кровати за дверью. Моя ладонь надавила на ручку, и та сразу же поддалась, открывая за собой вид на тихую комнату, наполненную только холодным пасмурным светом из окна. Здесь было так пусто. Так, как и в остальных нежилых комнатах. Совсем тихо я прикрыл за собой дверь, не желая нарушать царивший здесь нагнетающий покой. Кровать была аккуратно заправлена и накрыта покрывалом. Никто еще не успел сменить постельное. Пока я добрался до нее, казалось, прошла целая вечность. Все мое тело вдруг стала пронизывать какая-то безвольная туго натянутая нить, к которой крайне опасно было прикасаться, иначе все грозилось в тот же миг рухнуть. Мои руки зарылись в покрывало и утянули за собой все тело. Я упал щекой в грубую ткань и почувствовал где-то совсем рядом его. Мое сердце забилось так, будто это были его последние минуты, и стало пробивать себе дорогу куда-то вглубь кровати. Я сжался сильнее и будто уменьшился. Пальцами я потянулся выше, хватая край покрывала, и вырвал из его плена подушку. Больно. Как же больно она пахла. — Феликс… — прошептал я, сделав еще хуже. Лицом я зарылся в тонкую наволочку и сделал до боли глубокий вдох. Она пахла морем и цветением. Она пахла болью. Собрав последние силы, мое тело подалось выше, вырывая из-под себя покрывало, и я упал в его объятья. В объятья Феликса. Он был повсюду. Был в одеяле, которое тут же померещилось мне его грудью. — Феликс, пожалуйста… — прошептал я и притянул к груди колени, еще сильнее обнимая подушку. — Что я сделал не так? Кажется, я плакал. Сложно было понять из-за того, как содрогалось мое тело, и как порвалась наконец та самая нить, державшая меня в узде. Но больше ее не было. И у меня дрожало сердце. Наверное, у него не было сил, чтобы биться. Я его понимал. В этом не было смысла. Если бы оно стало биться, мне стало бы еще больнее. Но почему все повторялось? Почему я не был нужен ему так, как он был нужен мне? — Феликс… Феликс… — повторял я, будто накрытый бредом. С чего бы мне было его прогонять, если мог позволить ему забрать мое скрипучее сердце? Я не знал, сколько раз сказал его имя. Не знал, сколько прошло часов. Или дней. Я не знал, что в комнате кто-то оказался и звал меня по имени. — Хенджин… — раздалось где-то на задворках моего никудышного мозга, но я откинул это имя в никуда. — Феликс… — ответил я, слыша вдруг свой сорвавшийся и охрипший голос. — О боже… — голос раздался ближе, но мне не удалось снова его прогнать. — Хенджин, родной… — на мою щеку легла ладонь, отодвигая лицо от подушки. — Феликс… — Это не он… Прости… Хенджин, посмотри на меня. Я не хотел смотреть. Не хотел, потому что не пережил бы, если бы не увидел его. — Не… Не могу… — ответил я шепотом, а может даже не ответил. — Хорошо… Хорошо… Дай мне это… — подушка испарилась из моих рук, а затем кровать рядом прогнулась. — Иди сюда. Теплые руки потянули меня в сторону, и я лег мокрой щекой на чье-то сердце. Бьющееся честной любовью. — Мия, это ты…? — Конечно, это я. Я обвил ее тело руками, но больше ничего не сказал и не открыл глаз. Мое горло сжалось, пытаясь не выпустить из себя жалостных всхлипов. Все тело пробирала дрожь, а я не мог ее сдержать, и только сильнее жался к сердцу. Жался к сердцу, но все еще не к тому. — Прошу, не бросай меня… Не бросай… — выдавил я из себя и сжал пальцами ткань ее одежды. — У меня есть только ты… — Я всегда буду рядом, Хенджин. Мы очень долго молчали. Может быть, пару часов. Я не плакал, а Мия безустанно гладила мои волосы. Ее пальцы были единственным, что помогало мне цепляться за реальность. — Как ты нашла меня? Стоило дрожащим словам слететь с моих губ, Мия тут же слегка вздрогнула. Быть может, она дремала. — Хейдзо нашел меня и сказал, что переживает за твое состояние. Он рассказал мне про то, что Фе… он уехал. — Я ничего не понимаю, Мия. Ничего не хочу. Ничего не чувствую. — Это пройдет. Время лечит. Не было слов больнее этих. Я не хотел, чтобы время меня лечило. Мне нужен был Феликс. Всегда был нужен, но своим появлением напомнил об этом еще сильнее. Сердце не справлялось с мыслями о нем. Я высасывал из него последние силы. — Я найду его. — Зачем? — я услышал в вопросе Мии тревогу. Считала ли она, что я нес какую-то чушь? — Мне нужно знать. Знать, почему он снова… — я вздрогнул, не договорив, потому что не желал озвучивать правду. Почему он снова оставил меня? — Родной… — Мия стала подниматься, вынудив меня следовать за ней. Мы теперь сидели в центре кровати, а я боялся поднять глаза. — Хенджин, — ее тонкие пальцы легли мне на подбородок и подняли лицо. Я заметил в ее глазах жалость, когда она увидела меня. — Стоит ли Феликс того? — Нет ничего в мире, чего бы он не стоил, — ответил я без раздумий, а Мия прикусила губу и снова осмотрела меня. — А вдруг тебе станет хуже? — прошептала она. — Тогда я обещаю, что со всем справлюсь. Мия слегка улыбнулась. — Я помогу тебе, чем смогу. Ее неземные голубые глаза сияли добротой. Я поднял слабую ладонь и положил ей на щеку. Мы были совсем близко, и она наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. Я улыбнулся и повернул голову, оставляя на ее губах легкий поцелуй. А затем еще пару. Она улыбалась, будто наконец почувствовала во мне жизнь. — Мне нравится тебя целовать, — прошептал я. — Но Феликса больше? — она хитро улыбнулась, а затем, смеясь, уткнулась носом мне в шею. Я почувствовал, как из моих легких тоже стал вырываться глупый смех. Я уложил свою щеку Мии на макушку и стал щекотать дыханием. — Да. Но Феликса больше.

𝄐 𝄑 𝄐

— Я могу поехать с тобой. — Мия замерла на пороге комнаты, упираясь плечом в дверной косяк. С уезда Феликса прошло чуть больше недели. Приходилось решать много навалившихся дел, поэтому поехать за ним не получалось. Но я крепко держался за мысли о том, что все решится самым замечательным для нас обоих образом. — Ты нужна здесь, — я закинул в сумку еще несколько вещей. — Знаю. Спросила ради приличия, — она ухмыльнулась и подошла ближе, чтобы крепко обнять меня, зарывшись ладонью в волосы, а я опустил подбородок ей на плечо. — Все будет хорошо? — я хотел сказать это уверенно, но получился только вопрос. — Принц Хенджин всегда уверен во всех своих решениях, но только если это не касается солнечного мальчика… — Перестань. — Все будет отлично, Хенджин. Он смотрел на тебя, как на самого желанного в его жизни человека. Что-то заставило его уехать, и уж точно не ты, — Мия посмотрела на меня, но улыбка вскоре сошла с ее лица. — Но все равно будь аккуратнее. Не обожгись третий раз. Как оказалось, Феликс жил в двух днях дороги от моего города. Его дом располагался при особняке владельца компании, по поводу дел которой он и приезжал. Весь мой план заключался в том, что я узнал адрес, а теперь должен был по нему приехать и все разузнать. Загвоздкой оставалось то, что я не объявлял о визите в другие города, поэтому попросту надеялся на то, что никто меня не заметит. Насколько это было возможно, конечно. Два дня поездки дали мне достаточно времени подумать. Достаточно времени, чтобы чуть не передумать и не поехать обратно, но и достаточно времени, чтобы найти в себе потерянный стержень. — Найдите место, где мы будем жить в ближайшее время, и возвращайтесь за мной через пару часов, — сказал я своим сопровождающим и направился в сторону дома. По этому адресу должен был жить Феликс. Дом был огромным. Совсем не такой, каким я себе его представлял. Он стоял по соседству с таким же домом, и оба были окружены застроенными улицами. Дороги во всем городе были выложены камнем, которые прятали в себе остатки дождя. Перед домом Феликса, хотя я не был уверен, что это был его дом, возвышался металлический забор с узорчатыми морскими коньками. Перед входом по сторонам от дорожки размещались два темных фонтана. А сам дом… Упирался острыми крышами в пасмурное небо и надменно смотрел на соседские газоны. Он был собран из всяких материалов серого и темно серого цвета, но в окнах его виднелись домашние цветы, хотя перед домом росли только строго выстриженные кусты. Здесь совсем не веяло Феликсом. Только если от цветов. Я опустил голову и спрятал лицо в поднятый лацкан — не хватало, чтобы кто-то узнал меня — и подошел к забору ближе, подзывая стоящего за ним мужчину. — Здесь проживает Ли Феликс? — спросил я, не поднимая сильно головы. — Вы есть в списке приглашенных? — А сегодня какой-то праздник? — Верно. Бал в честь дня рождения Мистера Кима. — Владельца «Париты»? Паритой называлась компания Феликса, и по какой-то причине я запомнил ее название. — Да, — мужчина промолчал, ожидая от меня какого-то продолжения. — Извините, я не могу пустить вас, если вы не состоите в списке приглашенных. Он стал отходить, но я снова одернул его. — Могу ли я получить приглашение прямо сейчас? — Только если от Мистера Кима. Если вы достаточно близки с ним, чтобы поступать так. Я понятия не имел, даже как выглядит этот Ким. — Давайте попробуем. Мужчина выдохнул и достал какой-то блокнот. — Назовите ваше имя. — Хван Хенджин. Я увидел, как его ручка легла на бумагу, но в тот же миг замерла. — Извините…? — Хван Хенджин, — повторил я, опасаясь, что был заглушен звуками улицы. Мужчина убрал от бумаги ручку, и я ощутил на себе его взгляд. — Не могли бы вы… Было ясно, о чем он просил меня, поэтому я в тот же миг поднял голову, встречаясь с испуганным взглядом, и ловя лицом капли редкого дождя. — О, господи. Дверь в тот же миг открылась, и мужчина вытянул в сторону руку, приглашая меня войти, а во второй его руке в то же мгновение появился зонт. — Без лишних формальностей, — сказал я и слегка улыбнулся. — Извините, я не узнал вас… — Все в порядке. Я этого и добивался. Сделайте так, чтобы мое имя теперь прозвучало в этом месте только один раз — когда вы будете говорить его Мистеру Киму. И, пожалуйста, не объявляйте меня, — я зашел внутрь и встал под нависающий надо мной зонт. — Как ваше имя? — Ян Чонин. — Могу я обращаться к вам по нему? — Как вам удобнее. Я кивнул, и мы неторопливо пошли по каменистой дорожке. В туфлях стала чувствоваться собирающаяся вода, но я выбрал проигнорировать ее. Прошло меньше минуты, как мы оказались на пороге дома с массивной, почти черной дверью. Здесь стоял еще один мужчина, а я снова опустил взгляд, пытаясь спрятать лицо. Люди плохо узнают знакомые лица, если не поддерживать с ними зрительный контакт. — Гость не соответствует заявленному дресс-коду, — заявил новый мужчина. — Тебе следует пропустить нас без лишних вопросов, — в голосе Чонина чувствовался холод, и дверь перед нами сразу же распахнулась. Мы оказались в пустой комнате с несколькими диванами по сторонам, а впереди, через распахнутые двери, виднелся наполненный людьми зал. Все здесь пестрило роскошью. Я не привык к такому в своем замке. Не привык к золотым люстрам и облепленным картинами стенам. — Вам следует снять пальто, — сказал Чонин, и я тут же протянул ему предмет одежды. Теперь верояность того, что меня не узнают, была равна почти нулю. — Здесь есть алкоголь? — Конечно. Я облегченно выдохнул и слегка улыбнулся Чонину. Он скромно улыбнулся мне в ответ. Наличие алкоголя означало наличие нетрезвых людей, а значит им не было особого дела до нового гостя, особенно когда он был одет как обычный прохожий. — Пока я ищу Мистера Кима, вы можете пройти в зал, кронпринц. — Давайте без этих обращений. — Да, конечно, прошу прощения, — Чонин сделал от меня пару шагов в сторону и слегка поклонился. — Хорошо вам провести вечер. Зал встретил меня шумными разговорами и топотом ног, но я быстро прошмыгнул вдоль стены направо, прячась в коридоре, образованном высокими колоннами. Здесь пряталась какая-то неприлично много позволяющая себе парочка, но увидев меня, она быстро убежала в другое место. Я обернулся и осмотрел вид на сад, открывающийся сквозь высокие окна. В этом коридоре было чуть тише, чем в самом зале, и я слегка выдохнул. Такие мероприятия никогда не приходились мне по вкусу. Откуда-то рядом нашелся стол с алкоголем, и я подхватил себе один из бокалов. По вкусу напоминало пунш. Слишком приторно. Я слегка поморщился и решил, что пока просто буду держать его в руке. Но ведь я был здесь не просто так. Стоило спросить у Чонина, числился ли в списке гостей Феликс, иначе я бы вообще мог не заходить внутрь. Хотя ведь это был его дом? По крайней мере, он должен был проживать здесь, а значит не мог не находиться тут и сейчас. Я пошел дальше, периодически выглядывая из-за колонн и стараясь избегать столкновения со взглядами других людей. К счастью, здесь царил алкоголь, и до меня правда не было никому дела. Всюду стояли парочки, флиртующие друг с другом, или группы сплетничающих девушек. Я прошел уже около пятнадцати колонн и выглянул снова. И в центре зала мелькнула светлая голова. Таких было много, но эта заставила меня проследить за ней дольше. Я потерял ее на минуту в толпе, но затем нашел снова, когда люди расступились, громко смеясь, чтобы уступить место танцующей паре. Сначала я увидел опьяненную улыбку и пошатнулся, а затем… Я оперся на колонну, чтобы не повалиться на мраморный пол. Феликс. Он рассекал толпу в медленном вальсе, придерживая за талию девушку, и иногда шептал ей что-то на ухо, заставляя их обоих тихо смеяться. Его тело тонуло в насыщенном синем костюме. Тугой жилет утягивал его и так худую талию, а рукава состояли из кружевных воланов. Брюки были такими же, как жакет, но под коленями расширялись в еще одни кружевные вставки и воланы. Когда он сильнее всего поворачивался ко мне, я замечал глубокий вырез на его груди, заканчивающийся где-то на уровне солнечного сплетения. Как это было возможно? Быть идеальным. Он громко засмеялся, но я ничего не услышал, хотя точно знал, как должен звучать этот смех. Заливисто. Свободно. Музыка закончилась, и пара Феликса и его партнерши в бледно-желтом платье замерла. Он снова улыбнулся ей и отвел в другую сторону от меня — на другой конец зала. Там они встретились с каким-то мужчиной, и Феликс передал ему ладонь девушки. Видимо, он танцевал со своей близкой подругой. Но совсем скоро они ушли, оставив Феликса одного. Казалось, он не был этим огорчен — только подхватил в руки еще один бокал пунша и оперся спиной о такую же колонну, какая была у меня. «Нужно обойти зал и успеть к нему, пока он один», — подумал я, но к Феликсу в то же мгновение подошел мужчина и остановился в паре десятков сантиметров, наклоняясь к нему и шепча что-то на ухо. Феликс совсем не улыбался, пока тот говорил, но стоило мужчине посмотреть на него — на лице тут же расцвела слегка фальшивая, как мне показалось, улыбка. Мужчина выглядел, пожалуй, даже слишком статно, хотя одеждой почти не выделялся: обычный черный костюм, но с синим галстуком и манжетами того же оттенка, что у Феликса. Я послушно дожидался, когда у меня появился возможность подойти тоже, но мужчина, осмотревшись по сторонам, положил ладонь Феликсу на талию, а тот стал заигрывающе водить по его черной жилетке кончиками пальцев. Снова осмотревшись по сторонам, мужчина хитро улыбнулся и слегка наклонился, прижимаясь губами к шее Феликса. С губ того сразу же пропала улыбка, и он без интереса осмотрел зал. Его взгляд пробежал по мне, но не остановился. Но даже на таком расстоянии я увидел, как его глаза округлились, и он снова посмотрел в мою сторону. Феликс удивленно приоткрыл рот и будто попытался что-то сказать мне, но это больше не было для меня интересным. Я наконец понял, что был нужен ему только для веселья. Все это длилось не дольше пяти секунд, а затем мужчина отодвинулся от Феликса и что-то сказал, но Феликс продолжал поглядывать обеспокоенно в мою сторону. Почему я все еще стоял там? Чего ждал? А затем к ним подошел Чонин. Он слегка склонил голову мужчине Феликса и стал ему что-то очень активно говорить. Мужчина шокировано открыл рот и стал оглядываться по сторонам. Тогда я и понял, что стоять на месте дольше не стоит. Мои ноги понесли меня вперед по коридору. Я вылил в себя весь бокал пунша и поставил на столик, оказавшийся под рукой. Куда я шел? Я понятия не имел. В какой-то момент я ощутил дуновение свежего ветерка и направился в его сторону. Он привел меня на лестницу, ведущую к этажу над основным залом, откуда можно было легко рассмотреть каждого, а в стороне я нашел небольшой балкон. По какой-то причине здесь совсем никого не было, хотя его скрывала обычная дверь. Я оперся локтями о перила и спрятал лицо в ладонях. Все это путешествие было зря. Я не видел жизни без Феликса, но он прекрасно справлялся и без меня. Все случившееся было моей фантазией. Даже Мию он обманул. Вечерний холодный воздух отрезвлял. Я решил, что мне не перед кем держаться здесь, поэтому сел на мокроватый от дождя пол лицом к улице и прислонил голову к стене сбоку. — Все было зря… — тихо сказал я, а затем услышал, как на первом этаже открылись двери и выпустили в вечерний воздух чей-то накаленный спор. — Ты даже идти нормально не можешь! — услышал я громкий голос, а затем какой-то писк и шипение. — Сюда приехал принц, а ты напился, как последняя дешевка, и позоришь меня перед ним, — снова послышался тихий «Ай», и пара стала двигаться дальше. Я слегка подвинулся назад. Кажется разговор все же был про меня. Означало ли это, что слова принадлежали Мистеру Киму? — Иди ровно! Кто угодно может увидеть нас. — Да все равно мне на твоего принца! — раздался голос второго человека, заставивший все внутри меня рухнуть. — Может быть, тебе все равно и на меня? Может мне стоит выселить тебя, чтобы ты жил в ближайшей канаве под званием жалкой продажной шва… — Закрой рот, Сынмин! — воскликнул Феликс, и я услышал звук удара, заставивший меня судорожно вцепиться пальцами в балкон и выглянуть вниз. Я увидел все того же мужчину, крепко держащего Феликса за запястье, пока тот прижимал свободную ладонь к щеке. Мое сердце замерло. Феликс не позволил бы себе терпеть такого. Мой Феликс бы не позволил. Но Мистер Ким двинулся, и Феликс вздрогнул снова. — Смотри на меня, — мужчина схватил лицо Феликса, сильно сжимая щеки, и поднял на себя. — Я даю тебе пять минут, чтобы ты пришел в себя. В противном случае, не смей больше показываться даже на пороге этого дома. Феликс ничего не ответил. Только всхлипнул и еле заметно кивнул. — Ничего не скажешь? — спросил Мистер Ким. — Я больше не буду так… Я хорошо извинюсь перед тобой ночью. — Я не сплю с жалкими давалками. Мистер Ким развернулся и пошел обратно, а стоило двери закрыться за ним, Феликс опустился на колени и еще раз тихо всхлипнул. Он вцепился одной ладонью в траву, а вторым кулаком стал бить по ней. — Трезвей. Трезвей. Трезвей, — повторял он дрожащим голосом. Я не знал, что происходило, но точно понимал одно — такого быть не должно. Со всех ног я пустился вниз и по дороге почему-то совсем ни на кого не наткнулся. Без раздумий я выскочил на задний двор и захлопнул за собой дверь. Феликс вздрогнул и быстро подскочил на ноги, вытирая попутно щеки и поворачиваясь вперед. Не понял, кто я, но мне хватило мгновения, чтобы развернуть его и обхватить ладонями лицо. — Сынмин, я… — начал говорить он, зажмурив глаза. — Какого… — я одернул одну ладонь, будто от огня, когда увидел на щеке четкий красный след. — Я убью его, Феликс. — Хенджин…? — он распахнул глаза и попытался убрать мою ладонь от своего лица. — О, боже… Я просто ударился, это не то о чем ты… — Что ты несешь… — я повернул его щеку к свету от стоящего рядом фонаря и провел по отпечатку кончиком пальца. Феликс поморщился и снова поймал мое запястье. — Это был Мистер Ким? — Почему ты здесь, Хенджин? — Феликс потянулся к лицу, чтобы вытереть не останавливающиеся слезы, но я быстро вытер их сам. — Ты ответь первый. — Да… Это Сынмин. — Вы… вместе? — Да, но… — Какие могут быть «но»? Как ты мог не сказать мне об этом? — Прости… Мне нужно идти… Феликс не смотрел мне в глаза и просто отодвинулся назад. Я не мог его держать. — Пошли его к черту, — сказал я. — Не могу. — Пойдем со мной, Феликс, — это была моя последняя попытка. — Мне нельзя уходить от него… Я… Я просто не могу, даже если хочу. Мое сердце обрушилось на землю. Я хотел схватить Феликса, обнять и спрятать от всего плохого. Тьма не имела права заслонять солнце. — Объясни мне. Я помогу, — прошептал я. — У нас нет времени на это, принц. — Скажи ему что-то! Скажи, что тебе стало плохо, и ты пойдешь в комнату. И мы встретимся с тобой. Я же вижу, что ты страдаешь. Дай мне помочь тебе… Феликс устало спрятал лицо в ладонях, а затем наконец посмотрел на меня. Разбито. Потерянно. Так, будто он понятия не имел, что должен делать. — Поднимись на третий этаж. Я найду тебя там. И он убежал внутрь. Я не терял ни секунды. Снова спрятав взгляд и лицо, я забежал внутрь на знакомую лестницу, а затем нашел еще одну, ведущую выше. На этом этаже не было совсем никого. Здесь находился длинный коридор, застеленный ковром, а вдоль него располагалось бесконечное количество дверей. Но мне некуда было идти. Нужно было только ждать. К сожалению, никто не предупредил, сколько именно мне предстояло стоять в пустом коридоре. Прошло, возможно, уже больше часа, когда на лестнице раздались шаги, и я выпрямился, готовый к тому, что на ней окажется не Феликс. Но на меня выскочила светлая макушка и потянула в самый конец коридора. — Шевели ногами, — бросил Феликс, шагая еще быстрее и тяжело дыша до того момента, пока мы не оказались за закрытой дверью. Он прошел в центр комнаты и рухнул на пол, опираясь спиной о круглую кровать. Его лицо снова было спрятано в ладонях, и, казалось, он мелко дрожал. — Цветочек, что случилось? — прозвище само слетело с моих губ и заставило нас обоих вздрогнуть. Но я быстро проморгался и опустился коленями на мягкий ковер рядом с Феликсом. Он повернул в мою сторону голову и прикусил губу. — Ты в порядке? Феликс не плакал, но всхлипнул и впился в губу еще сильнее. — Нет, — прошептал он и стал раздраженно расстегивать на себе жилетку, путаясь в пальцах. — Тихо, тихо, — сказал я, перехватывая его руки и начиная разбираться с пуговицами. Стоило мне закончить с последней, как Феликс резко стянул с себя вещь и откинул на другой конец комнаты. Я ненамеренно задержал взгляд на полупрозрачной из-за кружев рубашке и еще большем вырезе, но Феликс заметил это и быстро поджал к себе ноги, обнимая их руками. — Прости… — тихо сказал я. — Феликс… Ты расскажешь, что здесь происходит? — Да… Хорошо, — он упал лбом в колени и стал говорить. — Пять лет назад мы с отцом уехали, потому что ему предложили работу садовником с условиями лучше, чем были. Хотя это было не так важно. Он давно хотел путешествовать. Отец предложил мне остаться с тобой, но… В тот день мы узнали про твою свадьбу. И за день до этого мы с тобой… поцеловались, помнишь? — я кивнул, хотя Феликс на меня не смотрел. — Я подумал, это все помешает тебе. Все, что начиналось между нами могло испортить твои отношения с принцессой. Поэтому я уехал. Мы переехали к Сынм… к Мистеру Киму. Это был другой дом, а этот появился совсем недавно. Прошло около двух лет, и все было просто замечательно. Я помню газеты с новостями о вашей свадьбе. Я был очень счастлив. Я так гордился тем, как любят тебя люди. Так гордился тем, что ты был моим другом, — он сделал глубокий вдох. — А затем мы переехали сюда. Все это время я работал у Мистера Кима по дому. Выполнял самые разные обязанности, и все было просто замечательно. Мы стали общаться с Сынмином ближе. Он приглашал меня на дружеские, как он говорил, ужины. Я очень любил дружить с ним. Он был таким хорошим человеком… Но это длилось совсем недолго. В одну такую ночь, когда мы любовались звездами на веранде, он потянулся поцеловать меня, но я оттолкнул его, сказав, что это будет лишним. Тогда все началось. В ту же ночь он, кажется, напился и зашел ко мне в спальню без стука, а затем сказал, что я должен быть только его. Что я должен… спать с ним. Ложиться под него. Конечно, я бы отказал, даже если бы он угрожал мне, но… Он угрожал и моему отцу тоже. Сказал, что сделает так, что нам некуда будет пойти, если я откажу. Он хотел обвинить нас в чем-то перед всей страной. Феликс сделал глубокий вдох, прерывая свой рассказ, и посмотрел на меня. По его щекам текли слезы. Неужели жизнь вынудила его научиться плакать беззвучно? — И уже около трех лет я сплю с ним ради отца. А затем я сплоховал. Мне не хватало тебя, поэтому я решил вернуться. Ненадолго. Хотел, чтобы ты прогнал меня как бешеного пса из-под ног, но ты… — он несдержанно всхлипнул и быстро стер слезы. — Я противен тебе теперь, правда? Знаю, что да, ведь ложусь под мужчину, который делает мне больно, и… — Феликс, — я обнял ладонями его щеки, заставляя замолчать. — Какой же ты дурак, Феликс… — я наклонился и поцеловал его нежно в лоб, замирая на несколько секунд. — Ты… Ты всегда мог попросить помощи у меня. — Я был бы жалок… — Я люблю тебя, Феликс, — мои руки дрожали от бушующих внутри эмоций. — Я люблю тебя, и невозможно в мире найти любовь сильнее. И никакой Сынмин эту любовь разрушить не сможет, слышишь меня? — он кивнул, а из его глаз стало течь еще большее количество слез, которые он все пытался остановить. — Х… Хенджин, прости меня, Хенджин… Я так виноват… Все сделал не так… — его слезы стекали по моим пальцам, застывая тяжелыми дорожками. — Но я тоже так сильно… — он всхлипнул и посмотрел мне в глаза серьезнее прежнего. — Так сильно тебя люблю. Не найти слов во всем мире, которые действовали на мое сердце и душу сильнее этих. Но вся их сила была только в том, что говорил их Феликс. Он будил во мне непомерное нашим размерам счастье и еще большую любовь. Любовь. Любовь. Любовь. Я цеплялся за нашу с ним любовь на протяжении всей жизни, даже пока мы были в разлуке. Я любил любить его. — Поцелуй меня, Феликс. На губах передо мной расцвела чуть болезненная улыбка, а затем с них стал слетать неуверенный и тихий, но такой честный смех. Феликс откинул от себя мои руки, поднялся на колени и, нависнув надо мной, стал целовать-целовать-целовать губы, которые так сильно были ему нужны. А я почти незаметно смеялся его порывам и пытался оторвать от себя, когда он стал ненасытно целовать каждый сантиметр на моем лице. Руками я обхватил его плечи и усадил обратно спиной к кровати, и сам уместился на бедрах. И потом мы снова целовались-целовались-целовались, и все было таким честным. Все было таким правильным: его ладони на моих бедрах, мои пальцы в его волосах и наши зубы на губах друг друга. И не было нам дела до того, чья комната была вокруг, чей был дом и чей город. Феликс откинул голову на кровать, позволив мне лениво целовать его челюсть. — Ты уедешь со мной, Феликс? — спросил я, а он, опьяненный алкоголем и любовью, широко улыбнулся. — Я… — начал он, но за дверью послышались шаги, а в дверь скоро постучали. — Ты спишь, Феликс? — голос Мистера Кима. Мы оторвались друг от друга и замерли, просверливая тяжелый воздух взглядами в надежде, что Сынмин уйдет. Воздух в комнате скомкался и тяжело ударил в легкие. — Я зайду. Приведи себя в порядок, если нужно. Феликс посмотрел на меня глазами, в которых прочно засел страх. — Спрячься на балконе, — прошептал он. — С ума сошел?! Я не оставлю тебя с ним. — Все будет нормально. Мы просто поговорим. Я напоследок поцеловал его в щеку, где еще оставался красноватый след от удара, и, бросив короткий взгляд на дверь, скрылся за стеной балкона, прислушиваясь к своему беспокойному сердцу, но слыша в нем голос Феликса.