Сколько времени?

Когда Люцифер проснулся снова, была уже глубокая ночь. У него не было с собой часов в виде утки, потому что они все еще в его комнате, поэтому он не мог точно сказать, который час. Однако он видел, что весь свет в отеле был выключен и что Чарли заснула, положив голову на диванную подушку и зарывшись пальцами в перья. Странно, подумал он. Он сел, стараясь не потревожить ее. Я думал, что Вэгги занесет ее в постель. Его удивление быстро исчезло, когда он выглянул из-за спинки дивана и обнаружил павшую экзорцистку, свернувшуюся калачиком в одном из его крыльев на полу. Они добились большого прогресса, кстати. Бо́льшая часть колтунов на паре самых маленьких крыльях были вычищены, но все еще оставалось много грязных, торчащих не на своем месте перьев, с которыми нужно было разобраться. С более крупными крылышками было больше проблем, но даже они выглядели намного лучше, чем раньше. Все остальные, должно быть, уже легли спать, подумал он. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что его дочь работала, пока не уснула, а ее девушка не позволила ей остаться здесь одной. Тихо ухмыльнувшись, Люцифер медленно дематериализовался, прежде чем снова появиться рядом с диваном. Оставшись без мягкого матрасика в виде крыла, Вэгги слегка пошевелилась, но не проснулась. Черт, она наверняка устала. Люцифер наклонился и медленно приобнял падшего ангела. С тихим стоном он поднял ее и перекинул через плечо. Она что-то проворчала, но, когда ее пальцы нащупали его перья, успокоилась. Король Ада тепло улыбнулся и повернулся к своей дочери. Это не полезно для ее шеи, отметил он, заметив, как она сгорбилась, и слегка поморщился, прежде чем осторожно поднять ее одной рукой в стиле невесты. Да, иногда он очень счастлив, что быть королем Ада — значит обладать огромной силой. Одной рукой удерживая Вэгги на месте, а другой прижимая Чарли к груди, он открыл портал и понес двух девочек в их спальню. Он подошел к большой кровати, убрал руку с Вэгги — но следил за тем чтобы она не упала — и откинул одеяло. Затем нежным родительским жестом, которого он не делал более пятнадцати лет, он осторожно опустил обеих девочек на матрас и начал их укутывать. Он убедился, что они были аккуратно завернуты в одеяло, и улыбнулся, когда Вэгги крепко обняла чарли вместо его крыльев. Когда он заканчивал, его маленькая принцесса зашевелилась, ее глаза приоткрылись, и она пробормотала в замешательстве: — Пап? — Хэй, родная. Все хорошо, спи дальше, папочка с тобой, — прошептал он, еще немного подтыкая одеяло, прежде чем взять ее лицо в ладони. Чарли промурлыкала, слегка улыбаясь. — Твоим крылышкам уже лучше? — Намного лучше, Утя, благодаря тебе и твоим друзьям. — Заверил он, убирая выбившуюся прядь волос с ее лица. — А теперь спи. Я дам вам продолжить работу утром, хорошо? Она угукнула, и, когда ее глаза закрылись, он наклонился и легонько поцеловал ее в лоб. Он увидел, как ее улыбка стала еще ярче. — Спокойной ночи, моя хорошая. Люцифер прошептал эти слова невероятно нежно, прежде чем отстраниться, наблюдая, как Чарли поворачивается на бок, чтобы обнять свою девушку. Он улыбнулся, еще мгновение наблюдая за этой невероятно милой сценой, прежде чем исчезнуть в вихре искр. — На следующий день Люцифер был разбужен тем, что кто-то, в буквальном смысле слова, ломился в его дверь. — Люцифер Морнингстар! Какого, прости меня, черта я слышу о том, что ты о себе не заботишься?! — Знакомый, ворчливый, чрезмерно обеспокоенный голос разнесся по комнате, когда к его кровати подлетел маленький зеленый комочек. Король Ада вскрикнул и отпрыгнул назад, когда над ним склонился не кто иной, как Рафаэль. — Раль?! — Давай, мы спускаемся вниз прямо сейчас, молодой человек! Пошли! — Ангел схватил его за запястье и телепортировал их обоих вниз. Люцифер, все еще пытавшийся проснутся, издал возмущенный звук, когда его потащили к дивану — Сядь! — Приказал целитель, не оставляя ему особого выбора, и толкнул его вниз. — Покажи мне свои крылья. Падший ангел воспользовался моментом, чтобы оглядеться. Они были в общем зале, на диване, и все смотрели на них. Михаил и Габриэль стояли среди постояльцев отеля, на их лицах было очевидное беспокойство. — Ч—что вы, ребята, здесь делаете? — Спросил Люцифер. Было слишком рано, чтобы Небеса одобрили очередную «проверку». — Твоя дочь позвонила нам. Она… она рассказала нам, что происходит. По крайней мере, в общих чертах. Что у тебя… проблемы… — Михаил объяснил. Он выглядел виноватым. Он не должен был. Стыд снова начал сжигать Люцифера изнутри. Это не их проблема. Рафаэль положил две крепкие руки ему на плечи. — Ферка, крылья. — Он приказал снова, на этот раз немного мягче. Ах, да. Прошлой ночью он спрятал их, чтобы лучше спать в своей маленькой кроватке. Король Ада на мгновение прикусил губу, глядя на свои колени, и отстранился от ангела-целителя. Он нервно подергал себя за пальцы, но после секундного колебания подчинился. Крылья за его спиной раскрылись, и он слегка поморщился от того, что нематериальная боль стала более ощутимой. Все трое его братьев ахнули. Они знали, насколько болезненным должно быть их состояние, они знали, насколько чувствительными были крылья такого ангела, как он. Люцифер внезапно почувствовал смущение из-за своей неспособности поддерживать их в надлежащем состоянии. — Ох, — выдохнул Рафаэль, нежно беря руки падшего ангела в свои. Внезапный контакт заставил Люцифера поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Слезы быстро навернулись на глаза Рафи, и он резко заключил сломленного демона в свои объятия: — Люцифер! После всех слез, которые он пролил за последние двадцать четыре часа, Люцифер с ужасом обнаружил, что снова задыхается. Его пальцы сами собой вцепились в бледно-зеленую мантию брата. Его взгляд скользнул к двум другим ангелам, которые, подошли к ним. Михаил смотрел на крылья так, словно его только что ударили под дых, а Габриэль прикрывал рот одной рукой, протягивая другую, чтобы слегка почистить испорченные перья. Он наблюдал, как у феминного ангела тоже выступили слезы на глазах, когда он медленно подошел к ним, чтобы присоединиться к объятиям. Михаил быстро последовал за ним. И, черт возьми, было так приятно снова оказаться в их объятиях. Было бы правильно вот так положиться на них в поисках утешения, как бы сильно он ни чувствовал, что не заслужил их любви. Его руки крепче сжались вокруг Рафаэля, и он издал тихое, приглушенное рыдание. — Шшш, все хорошо, Фер, все хорошо. Хорошо? Мы теперь здесь. Мы с тобой, — прошептал целитель, успокаивающе поглаживая его по спине. Длинные пальцы, которые могли принадлежать только Габриэлю, начали перебирать его волосы, а крупное телосложение Михаила служило ему защитой от внешнего мира. На несколько долгих минут во всем мире остались только Люцифер и его братья, заключенные в объятия. В какой-то момент Рафаэль снова, чтобы взять лицо Люци в ладони. Большими пальцами он вытер слезы, стекавшие по гладким розовым щекам. — Мы все исправим, хорошо? — пообещал он, слегка всхлипывая. — Мы все исправим. Все будет хорошо. Хорошо? Мы позаботимся о тебе Когда он сказал это, двое других отошли в сторону. Он почувствовал, как их руки пробежались по его сморщенным красным перьям, оценивая повреждения. После еще нескольких мгновений многообещающего бормотания Рафаэль присоединился к ним. Он увидел, как кончики их пальцев начали слегка светиться. У Рафаэля — зеленые, у Габриэля — голубые, а у Михаила — чисто белые. Другие постояльцы отеля расположились рядом с ними. Он слегка вздрогнул от удивления, когда они снова принялись за работу с конечностями, пораженный тем, как умело руки ангелов справлялись с самыми серьезными повреждениями. Магия, наполнявшая кончики их пальцев, согревала, позволяя мышцам крыльев расслабиться и уменьшая боль, которую он испытывал от их прикосновений. Он уже и забыл, каково это, когда за тобой ухаживает такой же ангел, как он сам. Вэгги была близка, но даже у нее не было той интимной способности вычесывания, которой были наделены ангелы постарше, такие как он. Комфорт и чувство сопричастности, переполнявшие его, были абсолютной эйфорией, несмотря на то, что прикосновение к худшему из его крыльев все еще причиняло боль. Он не смог сдержать легкого вздоха, когда глубже вжался в диван. Ангелы не одиночки, они ценят общение. Внезапно ему стало все равно, что прикосновение к его крыльям казалось слишком интимным для их все еще довольно хрупких отношений, это было слишком приятно, чтобы от этого отказаться. Слезы, которые он с таким трудом сдерживал, навернулись на глаза с новой силой. В последнее время он так часто это делал. Плакса. С другой стороны, он всегда был таким. Лилит говорила, что его все эмоции связаны со слезами. Было время, когда она говорила, что именно это заставило ее полюбить его, его способность быть таким страстным и уязвимым во всем. Это было, конечно, очень давно. Со временем его эмоциональная натура стала еще большей помехой в их отношениях. Просто еще один пунктик в его личности, с которой он не мог справиться. Однако из-за избытка дофамина, эти негативные мысли были мимолетными. Они быстро отступили на задний план, когда он все больше и больше погружался в давно забытое ощущение рук братьев на своих крыльях. Время от времени Рафаэль протягивал руку, гладил его по щеке, сжимал его ладонь, оказывал хоть какое-то физическое воздействие, рассказывая ему, какой он храбрый. Как чудесно все шло. Насколько лучше он скоро будет себя чувствовать. День клонился к вечеру, когда им удалось разчесать последний колтун. Как только их руки разжались, Люцифер почувствовал, что ему не хватает контакта. Он тихонько взвыл, его крылья инстинктивно задвигались, чтобы удержать их, прежде чем он взял себя в руки. Его лицо стало ярко-желтым, и он выпрямился на диване. К счастью, никто, похоже, его не осуждал. На лицах членов его семьи было несколько удивленных выражений, смешанных с более нежными. — Ты молодца, птенчик — Объявил Энджел, избавив его от необходимости оправдываться за свои действия. Люцифер окинул взглядом комнату. Повсюду были перья. Типо, они покрывали пол толстым красным слоем. Это был шок, что на его теле вообще что-то осталось. Вытянув шею через плечо, он увидел, что крылья выглядят обновленными, свежими и прекрасными, как всегда. Немного магии регенерации со стороны Рала позволило восстановить некоторые из лысых участков. Они выглядели как нельзя лучше и чувствовали себя точно так же. Люцифер встал, его тело немного протестовало из-за неиспользования, но быстро приспособилось, когда он полностью расправил крылья. О, они были правы. Так действительно лучше. Намного лучше. Теперь он мог сгибать руки и ноги, не опасаясь мучительной боли, отдающейся в спине. Это было так чертовски приятно. Внезапно падший ангел почувствовал, что его разворачивают, и столкнулся нос к носу с Габриэлем. Длинные волосы ангела аккуратно ниспадали ему на плечи, и Люцифер был тронут, заметив маленькое опаловое ожерелье, лежащее у него на ключице. Но он быстро перевел свое внимение от этой детали, когда кто-то поднес палец к его лицу. — Хорошо, Люси. Мне нужно, чтобы ты выслушал меня, потому что вот что сейчас произойдет. Рафи, я и Миша пойдем на кухню и приготовим твое любимое блюдо. А потом мы поедим. Затем все мы, или, по крайней мере, столько, сколько тебе будет комфортно, сядем и поговорим. Хорошо? Люцифер ненавидел то, как его сердце подпрыгивало к горлу. Но взгляд Габриэля — мягкий, но непреклонный — не оставлял места для возражений. Он медленно кивнул, и Габриэль кивнул в ответ. Более высокий ангел похлопал его по плечу, и его взгляд на мгновение потеплел, прежде чем он развернулся, и три ангела ушли, направляясь на кухню, чтобы приготовить чертову уйму яблочно-коричных блинчиков. Ну… пиздец. Подумал Люцифер про себя. Это было оно. Больше не нужно прятаться. Больше не нужно притворяться. Больше не нужно делать вид, что с ним все в порядке, чтобы никого не беспокоить. Пришло время быть честным с ними. Он не мог убежать от этого. Он был совершенно уверен, что в Семи Кольцах нет такого места, куда он мог бы пойти, где его братья или дочь не смогли бы его выследить. Он пообещал Чарли, что попытается. Постарайся впустить их… Так что… вот что ему придется сделать, подумал он. Изо всех сил стараться быть с ними как можно более открытым.… Как бы страшно это ни звучало.