Сколько времени?

Мир кружился перед глазами, и он не совсем уверен, что произошло и как долго он там пролежал. Но когда он снова пришел в себя, то обнаружил, что лежит на спине, уставившись на Габриэля и Рафаэля, а также на пару других постояльцев, которые подошли и облокотились на спинку дивана. Постепенно мир становился все ближе и ближе, пока он не почувствовал, что наконец-то может снова крепко стоять на болотистом островке его сознания. Сделав небольшое усилие и резко вдохнув, он вернулся в реальность. Ему показалось, что он снова видит все своими собственными глазами, и, должно быть, ясность отразилась на выражении его лица, потому что Энджел Даст наклонился к нему поближе – Эй, коротыш, ты с нами? Люцифер глубоко вздохнул, медленно пытаясь сесть и с благодарностью принимая помощь Габриэля. Он поднял руку, чтобы протереть глаза. – Да, – пробормотал он, чувствуя, как все его чувства возвращаются одно за другим, - да, я тут. Простите за это. – Все хорошо – заверил его Хаск. Люцифер убрал руку и покачал головой, оглядываясь по сторонам. Когда он встретился взглядом с Чарли, она выглядела расслабленной, но все еще такой обеспокоенной. – Что это было вообще? – Спросила Вэгги, стоявшая рядом с принцессой, на мгновение привлекая его внимание. Король Ада пожал плечами. – Я... я точно не знаю. Ну.. я говорил тогда, после… эм.. я, э—э—э... что иногда мне кажется, что я... ну.. типо, улетаю? Просто иногда такое случается. Хотя обычно все не так уж плохо, большую часть времени я все еще могу поддерживать беседу... частично. Или, может быть, он всегда старался уходить до того, как становилось совсем плохо. Он не был до конца уверен. Хотя, имело ли это значение сейчас? – Ну… Я думаю, мы можем использовать это как сигнал к тому, чтобы сделать перерыв, – предложила Чарли, вставая с дивана, на котором она сидела. Люцифер моргнул непонимающе. – А как же вопросы? – Я думаю, мы закончили с вопросами, роднулька, – Габриэль тихо прошептал ему на ухо. Потребовалось слишком много времени, чтобы Люцифер смог осознать услышанное, и когда это произошло, он почувствовал, как его сердце сжалось. – О… Мне жаль. – Не стоит, - -Михаил подошел и встал рядом с Чарли, – я думаю… они сделали все, что от них требовалось. За этим заявлением последовало долгое молчание. Если честно, выплескивание всего накопившегося, признание всего что произошло и то, что они все всё еще были здесь… это было обнадеживающе. С его плеч словно свалился небольшой груз, и груз, который он нес на своей душе, стал немного легче. Чарли шагнула вперед, присаживаясь на край дивана, и устроилась поудобнее, когда его брат освободил для нее место. Стало довольно тесно, но что-то подсказывало ему, что никто из них не против. – Папа. Мне так жаль, что тебе пришлось прожить все это. Ты через многое прошел, и каким-то образом ты все еще здесь. Все еще стоишь. Все еще пытаешься... ради меня. Ты должен знать, что у тебя есть полное право быть не в порядке, и что я тебя ни в чем не виню. Все, чего ты когда—либо хотел, - это помогать людям, и я так рада, что унаследовала это от тебя. Исцеление дается нелегко, некоторые вещи нельзя исправить парой падений на доверие и разговорами по душам, теперь я это знаю. Но я здесь. Мы все, и мы никуда не денемся. Так что... не торопись. Тебе больше не нужно быть одному. Ее голос звучал так мягко, так понимающе, она говорила все то, что ему отчаянно нужно было услышать. Ему было трудно принять это, признать, что он это заслужил. Тем не менее, он был готов на все, чтобы увидеть ее улыбку, поэтому кивнул, показывая, что понимает. – Я думаю, – начал Рафаэль решительным, несколько натянутым тоном, – на сегодня с нас хватит грустных разговоров. На его щеках появилась озорная улыбка. – Эй, Ферка, почему бы тебе не рассказать им о том, как мы испортили гардероб Габриэля прямо перед его свиданием с этой супер-горячей, стервозной ангелочком? Феминный ангел издал негромкое раздраженное ворчание, но Люцифер тут же оживился. Это воспоминание дало его мозгу возможность развернуть эмоции на 180 градусов. Он выпрямился, все еще опираясь на ноги своих братьев, и пустился в замысловатую историю о том, как Габби прошел через фазу "подлого урода", когда начал встречаться с какой-то снобкой из высших. – Он продолжал вести себя так, будто он слишком хорош, чтобы общаться с нами, и едва ли уделял кому-либо из нас время. Поэтому мне пришла в голову блестящая идея заменить все его наряды на комбинезоны с утками. Габриэль пытался вмешаться, протестовать и защищаться, но Рафаэль каждый раз быстро утихомиривал его, приводя аргументы типа "нет, ты действительно был хуже всех", или "она была монстром", или "о, пожалуйста, мы оказали тебе услугу, и ты это знаешь!" Он не совсем уверен, когда разговор сменился на то, что все стали делиться неловкими историями друг о друге или о людях, которых они знали в жизни, но общая зона быстро наполнилась смехом, смущением и неподдельным весельем. На несколько часов они забыли обо всех заботах и невзгодах прошедшего дня и просто наслаждались обществом друг друга. В какой-то момент Ниффти убежала, и они с Аластором вернулись со свежеприготовленным ужином для всех. Люцифер не был уверен, действительно ли Радиодемона заботило происходящее или он просто хотел подлизаться к Чарли и его братьям. В любом случае, никто не был против угощения, и они все набросились на него. Люцифер, несмотря на свое веселье, все еще был не в состоянии переварить многое. Это был действительно тяжелый день, и еда просто в него не лезла. Когда его тарелка была еще наполовину полна, он поднес вилку с кукурузой ко рту и скривился. Он чувствовал, что у него пропадает аппетит, и в этот момент он полностью пропал. Его желудок скрутило, и он понял, что больше не сможет есть. Он медленно убрал вилку от рта, позволяя желтым зернышкам упасть обратно на тарелку. Единственное отличие состояло в том, что на этот раз кто-то заметил. – В чем дело? – Спросила Вэгги, бывший экзорцист оказался на удивление наблюдательным. – Вы не любите кукурузу или что? – Нет, нет! Люблю. люблю. Я просто... – он снова скривился, от одного взгляда на еду его затошнило. – Я просто… уже наелся, вот и все. Это было неправдой. Его желудок скрутило от голода, но, несмотря на это, он чувствовал, что если будет есть еще, то вся еда разлетится по всему ковру. – Но... ты же почти ничего не съел. – Обеспокоенно заметил Рафаэль. Это было правдой. Люцифер прикусил губу. – Я знаю… Я просто… Я думаю, мне просто не хочется есть. – Он отмахнулся от содержимого своей тарелки, не сводя глаз с уже чистой, пустой тарелки, когда Ниффти подбежала, чтобы забрать ее. – Обычно ты никогда не берешь много... – Заметил Чарли. На краткий миг он понадеялся, что она пытается оправдать его поведение, но затем она продолжила: – Это… как-то связано с… Он мог сказать, что она не знала, как это сформулировать. Каждая его частичка хотела солгать. Хотелось сказать: "Что? Нет! На самом деле, я все еще сыт после блинчиков”, но он прикусил язык. Нет. Больше никакой лжи. Ты и так многим поделился, если сейчас пойдешь на попятную, тебе не поверят. Поэтому, чтобы избавить себя от необходимости бороться - и в конечном счете проиграть - он уступил. – Думаю, да. На самом деле я не уверен. Просто иногда мне не хочется, особенно когда я неважно себя чувствую, что случается довольно часто, – он издал небольшой неловкий смешок и со стыдом опустил глаза. Габриэль перехватил его поудобнее, притягивая ближе в молчаливом заверении. – Что значит “не хочется”? – Он узнал низкий голос Хаска. Король пожал плечами, он снова не мог встретиться ни с кем взглядом. – я не знаю. Я не знаю, как еще это описать. Я.. типо иногда даже при взгляде на еду меня тошнит. Как будто это не стоит затраченных усилий. Он понимал, что это жалко. Еда была одним из самых простых действий, которые мог совершить человек. Впрочем, как и встать с постели, и в большинстве случаев это казалось еще труднее. – Ну так, ты все еще голоден? – Спросил Рафи, нежно поглаживая колено Люси. Король пожал плечами. Ответом было "да", но он не смог заставить себя признать это вслух. Его молчание было достаточным ответом. В одно мгновение атмосфера снова стала тяжелой и меланхоличной. Да, никто на самом деле не знал, что сказать по этому поводу. Он не винил их, у него тоже не было никаких объяснений. Они закончили трапезу в молчании, Ниффти собрала грязную посуду и побежала на кухню. По мере того, как воцарялась тишина, Люцифер все больше и больше погружался в объятия Габриэля. Своего рода изнеможение, к которому он слишком привык, начинало одолевать его. – Что ж, возможно, это тема для другого раза. Мы все еще стараемся не торопиться, да? Для ангелов еда не такая уж нужная вещь, как для обычных людей. Все еще не надо отказываться от нее, да, но последствия не такие ужасные. А пока, возможно, нам лучше просто подумать над этим вопросом. Мы не сможем найти все решения за две недели – Предложил Михаил, вставая со своего места и подходя, чтобы положить руку на плечо падшего ангела. На этот раз, возможно, виной тому была усталость, Люцифер не дрогнул. Падший ангел позволил себе поднять глаза на своего старшего брата. Это легкое прикосновение вызвало у него странное чувство нужды. – Кроме того, я думаю, тебе лучше немного отдохнуть, – добавил старший ангел, покрепче сжимая Люцифера. Страстное желание в одно мгновение охватило его, и он почувствовал, как его лицо покрылось бледным золотистым румянцем от такой перспективы. Нет, с ним не нужно было особенно нянчиться, как с каким-то младенцем. Он и так весь день провел на руках у Габриэля, и с ним все было в порядке. И все же он не мог избавиться от этого чувства, когда попытался спустить ноги с дивана. К несчастью для его достоинства, Михаил заметил этот взгляд. Вместо того, чтобы позволить Люциферу двигаться самостоятельно, он наклонился и подхватил значительно меньшего по размеру падшего ангела на руки. Король Ада издал сдавленный звук, наполовину в знак протеста, наполовину от удивления. На мгновение он попытался сопротивляться, но, похоже, его тело сегодня не слушалось его. Он не мог отрицать, что его организм наполнился дофамином, когда старший брат прижал его к груди, а его крепкие руки крепко обхватили его. Усталость Люцифера быстро взяла верх, и он еще крепче прижался к мужчине. Это напомнило ему о старых временах, о тех днях, когда он был слишком уставшим, чтобы дотащиться до своей постели, поэтому Михаил делал это за него. Тогда ему никогда не приходилось беспокоиться о том, что брат бросит его или причинит ему какую-либо боль. Сейчас, несмотря на легкий страх от этой мысли, он находил утешение в давно утраченной близости. Было приятно снова оказаться в его объятиях. - Почему бы нам не подняться к тебе в комнату? Мы, твоя дочь и ее милая девушка расскажем вам историю, – Предложил Габриэль. Падший ангел не возражал, и они восприняли это как намек подняться наверх. Никто не возражал против того, что их не пригласили, они знали, что это должно быть время, отведенное для семьи. Не успел он опомниться, как оказался в своей постели, все еще свернувшись калачиком в объятиях Михаила, слушая, как Габриэль рассказывает историю, а Рафаэль то и дело вмешивается. Они позаботились о том, чтобы включить его в рассказ, попросив прокомментировать некоторые события, прежде чем продолжить. Чарли и Вэгги также сели на его кровать, каждая по обе стороны от Михаила, причем первая взяла его за руку. У Вэгги было с собой копье, которое он ей подарил. Она бездумно полировала лезвие, и у него возникло ощущение, что таким образом она хотела сказать, что заботится о нем и о том, что он делает. Это был такой теплый жест со стороны обычно замкнутой женщины, что тронул его сердце. Ему действительно следовало бы узнать ее получше, если она собирается стать его невесткой. Люцифер почувствовал, как на его губах появляется легкая улыбка, и рассеянно погладил большим пальцем тыльную сторону ладони дочери. Каждый раз, когда он смотрел на нее, она смотрела в ответ и улыбалась, и это поднимало ему настроение. Она заслуживала счастья, даже если ее отец был полной развалюхой. Именно во время одного из этих мимолетных взглядов его непродуманное обещание попробовать переросло в нечто более серьезное. Он хотел стать лучше. Он хотел быть рядом с ней. Он хотел присутствовать при ее успехе и при ее неудаче. Он хотел видеть, как она идет к алтарю, и испытывать такую гордость, что будет рыдать на протяжении всей церемонии. Потому что, несмотря ни на что, она все еще любила его, и, как бы сильно он этого не понимал, похоже, так оно и останется. Падший ангел всегда говорил, что сделает для нее все, что угодно. Пришло время ему действительно сдержать это обещание. Он собирался перевернуть страницу своей жизни и начать новую главу. В которой он не чувствовал бы себя таким уж неудачником. Он знал, что на это потребуется время, и он, возможно, никогда полностью не оправится. Но… они будут делать это шаг за шагом. В его сердце поселилось устойчивое чувство. В глубине души он знал, что они всегда будут рядом. На этот раз его не бросят, если он пойдет на попятную или не будет поправляться теми темпами, которые они хотели. Обитатели отеля и его семья были здесь, чтобы остаться. На этот раз навсегда. Это было в тот субботний вечер, как раз перед тем, как он заснул, когда Люцифер Морнингстар, король Ада и Повелитель Семи Колец, наконец, осознал, что он не одинок. Нравилось ему это или нет.