Сколько времени?

В одно мгновение все силы покинули Люцифера. Его плечи опустились, контроль над силовым полем отеля пропал, и он полетел вниз, пока его ноги не коснулись земли. Все это время он был не в силах отвести взгляд от того места, где в последний раз видел борющуюся фигуру своей бывшей любви. Тихие слезы навернулись ему на глаза, свободно стекая по лицу, когда все эмоции, которые он заставлял себя не испытывать во время битвы, нахлынули на него. Он… ужасный человек… не так ли? Лилит на самом деле не хотела навредить отелю. Пойти против Чарли. У нее не было выбора. Она оказалась в безвыходной ситуации, а он только что сделал ее жизнь намного хуже. Куда ей теперь идти? Обратно на Небеса, где она наверняка столкнется с неприятными последствиями своего провала. Что Чарли думала о нем? О том, как он смотрел Лилит в глаза, когда она умоляла, и все равно изгнал ее. Он готов был поспорить, что сейчас она его ненавидит. Разве это не то же самое что сотворили с ним Небеса? Изгнали его, выгнали из дома за то, что он действовал против их воли? Ни справедливого судебного разбирательства, ни слушания, ни сочувствия. Только бессердечные глаза и безжалостные копья, направленные в его сторону, когда он умолял, но они все равно изгнали его. Как он мог сидеть здесь и думать, что любая защита по отношению к нему была оправданной, когда он просто взял и сделал то же самое. Он так лицемерен. Он почти уверен, что почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча. Он почти уверен, что слышал, как кто-то с ним разговаривал. Но он не подал виду. Он не мог. Ему казалось, что его сознание поднялось прямо из Ада вместе с Лилит. Все, что он мог делать, это… смотреть. Чувствуя оцепенение, пустоту и себя самым дерьмовым человеком во вселенной. Зрение Люцифера затуманилось, как от слез, так и от его собственной неосознанности, а ноги подкосились. Он почувствовал, что хочет разрыдаться, но понятия не имел, так ли это на самом деле. Его дыхание было тяжелым и стесненным в груди, кольцо на пальце казалось невероятно тяжелым, а глаза, казалось, навсегда приклеились к этой странной точке на небе. Он не уверен, что произошло после этого. Его хрупкая связь с реальностью полностью улетучилась, а разум погрузился в странное, туманное состояние, где он ничего не чувствовал, ничего не слышал и ничего не видел, независимо от того, какие физические стимулы получало его тело. Только что он был на улице и смотрел в небо, а в следующее мгновение уже сидел в своей постели, прислонившись спиной к спинке кровати Он почувствовал, что моргает одним глазом за другим, недостаточно отчетливо, чтобы по-настоящему осознать свои чувства, но в то же время достаточно отчетливо, чтобы понять, что он все еще плачет. И что его трясет. Может быть. Или может быть его мозг был просто настолько перегружен, что он думал, что его трясет. В течение нескольких минут, пока он медленно, но верно приходил в себя, он был убежден, что был один. Что остальные просто бросили его в его комнате, прежде чем спуститься вниз, чтобы заняться более важными делами. Например, текущее состояние Небес против Ада. Или Чарли, которая, он был уверен, была просто вне себя, увидев, как он навсегда вышвырнул ее мать из их жизни. Конечно, он сделал это, чтобы защитить ее, но он даже не подумал, как она отнесется к подобному. Он просто взял и сделал это. Но затем что-то пошевелилось рядом с ним, и он понял, что… нет… он был не один. Он повернул голову в сторону движения. Его восприятие было все еще сильно затуманено. Он не был уверен, почему. Он знал, что все еще был слишком не в состоянии, чтобы разглядеть что-либо в их чертах, не говоря уже о том, кто это был. Что-то коснулось его щеки и заставило его наклонить голову вперед. Звуки вибрировали у него в ушах, как будто он плыл под водой. Они были искаженными, неслышимыми и неразличимыми. Подсознательно он подпер щеку рукой, глядя вперед сквозь полуприкрытые веки на что-то, в существовании чего он не был до конца уверен. Человек продолжал говорить, и Люцифер не уверен, сколько времени это заняло, но в конце концов приглушенные помехи превратились в настоящие слова. — __ вернешься. Все в порядке. Не торопись, Ферушка. Мы с тобой. Ты отлично справляешься. Падший ангел снова вяло моргнул, на несколько мгновений сомкнув веки, прежде чем снова открыть их. Когда он это сделал, казалось, что весь мир внезапно обрел четкость. Изображение все еще было немного расплывчатым по краям, но гораздо более четким, чем мгновение назад. Перед ним сидел Рафаэль, и по сладкому запаху ванили он понял, что Чарли крепко прижалась к его боку. Люцифер глубоко вдохнул, чувствуя, что наконец-то снова может дышать полной грудью, поднял руку и осторожно обнял дочь за спину. Как он и подозревал, по его лицу все еще текли слезы, но он не пытался вытереть их, а просто нежно сжал ее в объятиях. Рука его брата все еще оставалась на его щеке, и Люцифер на мгновение попытался улыбнуться ангелу. Вышло слабо, и оставив эту жалкая попытку он слабо нахмурился — Простите, — прошептал он хриплым, едва слышным голосом. Он почувствовал, как Чарли изогнулась, обхватив его руками, а Рафаэль наклонился вперед, чтобы сделать то же самое. Люцифер обнял ее в ответ, крепко прижавшись лицом к плечу брата, а поток его слез усилился. В то же время он позволил своей руке успокаивающе пробежаться вверх и вниз по спине дочери. — Не извиняйся. Ты же знаешь, что рядом с нами тебе позволено чувствовать себя как ты чувствуешь — заверил его близнец, предполагая, что он извиняется за то, что замкнулся в себе. И, в общем-то, так оно и было, но дело было не только в этом. И чем больше он думал об этом, тем более отвратительным он себя чувствовал, принимая их утешение. Его лицо помрачнело, и, приложив немного усилий, он оттолкнул Рафаэля. Брови его брата нахмурились в замешательстве, и Чарли тоже отпрянула от него. Люцифер старался не встречаться с ними взглядом, чувствуя, как его охватывает отвращение. — Люси? Что случилось? Падший ангел стиснул зубы, на глазах у него выступили крупные слезы, губы опасно задрожали. — Я изгнал ее, — слабо прошептал он, — она умоляла меня не делать этого, но я… я все равно это сделал. Она твоя мать, и я просто… изгнал ее. Было совершенно очевидно, к кому обращена последняя часть. — Папа, — попыталась Чарли, но он не закончил. Он поднял руку, чтобы смахнуть слезы с глаз, когда в нем вспыхнул гнев, направленный на себя. — Я—я даже не спросил никого! Я даже не пытался придумать другое решение. Я просто бросил ее на растерзание волкам, прекрасно зная, что она будет наказана за мои действия. Даже когда она кричала, чтобы я не отпускал ее, я просто… блядский… Он подтянул колени к груди, изо всех сил стараясь отстраниться от них, когда они попытались оказать ему поддержку. Он этого не заслуживал. Он не заслуживал ничего из этого. Он провел рукой по щекам, глядя прямо в глаза Рафаэлю, когда следующая часть вырвалась у него сама собой. — Чем это отличается от того, что Небеса сделали со мной? С нами! — Голос Люцифера просто переполняла ненависть, которая кипела внутри. Он чувствовал, как это чувство скребет его по груди, поглощая все больше и больше, чем дольше он думал об ужасной, отвратительной, непростительной вещи, которую он только что совершил. Они не должны были находиться рядом с ним, не должны были иметь возможности утешить его, не после того, как он разрушил— — Эй! — прервал его Рафаэль, его голос был мягким, но твердым, когда он схватил Люцифера за подбородок. Падший ангел моргнул, крики в его голове на секунду стихли, когда его брат потребовал его внимания. — Это совершенно не похоже на то, что Небеса сделали с тобой. Даже на секунду не думай, что это не так. Ты сделал то, что сделал, чтобы защитить свою семью. Чтобы сберечь мечту твоей дочери. И самое главное, ты не причинил ей вреда, чтобы сделать это. У тебя не было выбора, оставалось либо позволить ей разрушить отель, либо избавиться от нее. Черт возьми, ты даже дал ей возможность вернуться, при условии, что она не попытается причинить кому-либо вред. Небеса сделали то, что они сделали, чтобы наказать тебя. Это было безжалостно и жестоко, и не было ни единого шанса на возвращение. Когда они вышвырнули тебя, они хотели контроля. Ты просто хотел защитить людей, которых любишь. — Но… — запротестовал он, и в его голосе послышались слезы, — я… я мог бы… — Папа, — пробормотала Чарли, и Рафаэль отпустил его подбородок, чтобы он мог посмотреть на нее, — ты сделал то, что должен был сделать. Я не виню тебя… Никто тебя не винит. Люцифер понял по ее глазам, что она именно это и думает. Волна облегчения захлестнула его. Что он такого сделал, чтобы заслужить ее? Он повернулся так, чтобы как следует обнять ее обеими руками. — Я все еще сожалею. Извини, что тебе пришлось смотреть. Тебе не следовало этого видеть. Чарли обняла его в ответ, слегка впившись пальцами ему в спину, но ему было все равно. — Я признаю, на это было тяжело смотреть. Я—я мне было больно смотреть, как вы двое ссоритесь. И я просто— я хотела бы, чтобы она увидела, что я пытаюсь сделать, и вступилась за меня, но… Думаю, сейчас больше всего на свете я рада, что ты в безопасности. Люцифер улыбнулся, его брови сошлись на переносице, когда к горлу подступила волна новых эмоций. — Ты тоже, малышка. На самом деле это не имело смысла, но он решил, что она поняла, что он пытался сказать. Он тоже был рад, что она в безопасности. Он все еще чувствовал это, эту гнетущую вину глубоко внутри, но, зная, что она не сердится на него… зная, что она не хотела, чтобы он уходил… от этого ему стало немного легче. Слова Рафаэля прокручивались у него в голове, и, пока он не мог до конца поверить в них, часть его соглашалась с тем, что ангел был прав. Думаю, это еще кое-что, с чем ему предстоит разобраться. Добавь это к куче всего остального. Еще через пару минут они снова отстранились, и на этот раз улыбка Люцифера осталась на его губах. Он перевел взгляд со своей дочери, выражение лица которой, казалось, стало намного светлее, на Рафаэля, чья неуверенная улыбка делала его похожим на маленького щенка. Король поднял руку, несколько раз шмыгнул носом и вытер лицо, и в комнате воцарилась приятная тишина. Рафаэль повернулся так, что оказался по другую сторону от Люцифера, переплетя их пальцы. Падший ангел медленно опустил голову на плечо Ральса. Он нашел утешение в неустанной, вездесущей поддержке своего самого близкого брата. Ангел действительно так много для него сделал. Люцифер не был уверен, что когда-нибудь сможет отплатить ему. Он улыбнулся ангелу, и Ральс ответил ему такой же радостной улыбкой. Затем заговорила Чарли. — Итак… э-э-э…… Я знаю, что сейчас, возможно, не лучшее время, но… — она наклонила голову, выглядя немного смущенно, — можно мне… э-э-э…… можно мне посмотреть на твои крылья? Брови Люцифера взлетели вверх при этом вопросе. Это было совсем не то, чего он ожидал. Он быстро понял, что впервые за много дней его крыльев не было видно. Должно быть, он спрятал их в какой-то момент и не заметил. На его лице появилась легкая улыбка. Чарли всегда любила его крылья. — Конечно, тыковка. Просто, э-э-э…… Дай мне секунду — Он медленно слез с плеча Рафаэля, подполз вперед и повернулся спиной к нему. В тот раз он заметил, что они были огромными, намного больше, чем когда-либо прежде. Он не хотел недооценивать их размеры и случайно ударить одного из них по лицу. Во вспышке золотого света покрытые перьями конечности преодолели брешь в реальности, появившись у него за спиной. Он оглянулся через плечо и с удовлетворением увидел, что они по-прежнему выглядят так же красиво, как и раньше, почерневшие кончики выделялись на фоне его красно-белой комнаты. Чарли ахнула, и он увидел, что ее глаза изумленно расширились. Сердце Люцифера забилось сильнее, и он повернул к ней одно из крыльев. Немного поколебавшись, она протянула руку, пока ее пальцы не коснулись мягкого пуха. Как только она коснулась его, все шесть конечностей затрепетали. Они так долго были в наихудшем состоянии, что он уже и забыл, какого это, когда кто-то прикасается к ним, и не испытывать при этом боли. Принцесса отпрянула, на мгновение испугавшись, что причинила ему боль, но потом заметила довольное выражение на его лице. Рафаэль с готовностью вскочил на ноги и бесстыдно прошелся по кровати, пока не оказался за спиной Люцифера. Нежным прикосновением он провел рукой по самым большим крыльям, и довольный урчащий звук вырвался из горла падшего ангела быстрее, чем он успел его подавить. Его лицо стало желтым, и Чарли хихикнула, когда тоже встала и, зайдя ему за спину, запустила пальцы в невероятно мягкие перья. Именно в этот момент раздался стук в дверь. Люцифер оглянулся, все еще издавая этот мурлыкающий звук, словно приглашая того, кто был за дверью, войти. Дверь открылась, и вошли двух других его братьев, а также Энджел Даст и Реми, которые смущенно прятались за крылом Михаила. Глаза Габриэля тут же расширились от этой сцены. — Эй, это нечестно! — Воскликнул он, забегая в комнату, когда его взгляд остановился на великолепных крыльях. Остальные быстро последовали его примеру, а Энджел широко улыбнулся. — Похож, кое-кто чувствует себя лучше. Рад снова видеть тя улыбающимся, Коротыш. Все, кроме Реми, не раздумывая, забрались на кровать и расположились вокруг него, восхищаясь его новой внешностью. Габриэль опустился на колени перед Люцифером, немного левее, чтобы все еще иметь доступ к крыльям. Он с любопытством протянул руку и на мгновение заколебался, глядя падшему ангелу в глаза. — Я… можно нам? — Он спросил. Люцифер улыбнулся, и его перья снова затрепетали в предвкушении. — Пожалуйста, да. Краем глаза он заметил, как Чарли потянулась к Реми, осторожно приглашая ворона на кровать, и направляя их руку к крыльям. Гоэтия издали радостное, удивленное чириканье, когда их пальцы коснулись перьев. Они посмотрели на него и инстинктивно отдернули руку, когда встретились с ним взглядом. Однако, как только они поняли, что он не имеет ничего против, они осторожно вернулись к своим действиям, проводя когтями по крыльям. Люцифер понял, что это, вероятно, был один из немногих случаев, когда они видели крылья неповрежденными. Две пары рук быстро превратились во множество, и Король Ада буквально растаял. Черт возьми. Это так ахуенно приятно. Звук, вырвавшийся из его горла, стал громче, и Габриэль слегка усмехнулся. Ангел-посланник потянулся, положил одну из своих рук на голову Люцифера и нежно почесал его затылок. Это заставило его глаза приятно закатиться, а мурлыканье-воркование усилилось, когда он потянулся к прикосновению. Перья на его крыльях еще больше распушились, позволяя рукам еще глубже погрузиться в мягкий пух. Люцифер уверен, что, если бы он мог, он бы умер от той эйфории, которую испытывал прямо сейчас. Рука Габриэля двигалась до тех пор, пока не привела его в положение лежа, когда его голова аккуратно лежала на коленях брата. Затем рука вернулась, снова зарывшись в мягкие светлые локоны и заставив падшего ангела полностью закрыть глаза — Ты такой очаровашка, ты ведь знаешь это, правда? — Прошептал ангел ему на ухо. Единственным ответом, который он смог сформулировать, было еще сильнее прижаться к нему, подняв руки и слабо запутавшись в шелковистой голубой мантии. И он знал. Он знал, что еще так много всего предстоит пройти. Так много проблем еще предстоит решить. Рай, Ад, революция, огромное количество вины, все еще давящей на его сознание, терапия, через которую им с Чарли придется пройти после всего этого. Он чувствовал этот груз на плечах. Но… прямо сейчас, всего на пару минут, Люцифер был рад позволить всему этому растаять и просто быть счастливым с людьми, которых он любил.