Сколько времени?

Король Ада уставился на безвольный, мертвый труп Клерианта, в его голове проносились миллионы мыслей. Это был тот человек, который был ответственен за причинение ему такой боли. Боли, которую Люцифер все еще немного думал, что заслужил, даже несмотря на то, что произошло с ним после возвращения. Да, он был чересчур садистским ублюдком…. ну а кто из райских не сделал бы то же самое Все революционеры, которые сейчас борются за свои жизни. Его мозг подсказал, мысль привлекла его внимание к тому, что происходило вокруг него. Тела ангелов были разбросаны по земле. В том состоянии, в котором они находились сейчас, было невозможно сказать, кто был на чьей стороне битвы. Они были не единственными. Несколько демонов Ада также пали. В какой-то момент битвы блокада рухнула, и многие воины Небес спустились на землю. Во главе наземных войск Ада был Сатана, выкрикивающий команды и потрошащий любого, кто осмеливался встать перед ним. Он принял свою полную демоническую форму. Большое мускулистое существо, похожее на Минотавра, в ослепительных доспехах, и с оранжевым адским пламенем, прорывающее его кожу. Он был похож на огромную спичку. В одной руке он держал большой боевой топор — размахивая им без усилий, несмотря на то, что как бы это двуручное оружие, — а в другой он размахивал над головой зловеще выглядящим цепом с шипами на концах, покрытыми ангельской сталью. Не то чтобы ему требовалось что-то еще, Грехи были более чем способны убить большинство ангелов и без этого. Асмодей и Левиафан также выделялись среди драки, спина к спине друг друга, когда они сражались. Леви хлестали длинными щупальцами, сокрушая и кипятя врагов в своих объятиях, в то время как Оззи пытался сжечь любого ангела, который осмеливался приблизиться, своим синим пламенем. Также стоило отметить маленькую фигурку, которая растягивалась и изгибалась вокруг тела Греха Похоти, невредимая пламенем и уведомляющая оба существа о любых противниках, приближающихся для неожиданных атак. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это Физзароли. Паукообразную форму Маммона можно было найти ползающим по домам в восточной части Пентаграм Сити (противоположная сторона от Отеля), поражающей всех ангелов, которые осмеливались подойти слишком близко, и обвивающей здания большой самодельной паутиной. Большая часть сражений происходила на окраинах города, поэтому сначала Люцифер думал, что Грех пытается сделать так, чтобы так и оставалось. Но затем он увидел всех маленьких бесов из Жадности, ведущих ангелов внутрь с территории, и он понял, что это была не баррикада… это была ловушка. Гигантский лабиринт из паутины, который обычное ангельское оружие не смогло бы прорезать. Ха, посмотрите на это. Хоть раз в жизни Маммон использует мозги по назначению. Подумать только! Вельзевул и Бельфегор присоединились к битве в небе, Бельф отрастила свои огромные крылья, похожие на крылья летучей мыши, а Вельз превратилась в свою большую жукоподобную форму. Обе они бесстрашно отражали атаки парочки более могущественных райских воинов, но не казалось, что у них с этим возникали какие-то проблемы. С того места, где он стоял, Люцифер также имел довольно ясный вид на отель Хазбин. Магический барьер был проявлен вокруг здания, и жители отеля сопровождали ангелов-целителей в хаос, обеспечивая прикрытие их спин, пока они собирали раненых. И судя по всему, раненых было много. Почти вдвое больше, чем погибших. Столько жизней, столько людей оказались на кону в войне, которая велась… Что? Пока падший ангел стоял там, Небесный Чиновник лежал мертвым у его ног, а остальная часть Ада была охвачена бойней, он едва заметил Гавриила, который спустился рядом с ним. — Люцифер! — выдохнул он, приземлившись. Он схватил брата за плечи и внимательно оглядел его на наличие травм — Ты в порядке? Медленно король перевел взгляд с окружавшей его бойни на своего брата. Посланник-ангел, должно быть, увидел затравленный взгляд в его глазах, поэтому он поднял руку, чтобы обхватить его лицо. — Люси, что такое, что случилось? Падший ангел покачал головой. — Зачем все это вообще? — прошептал он. Уныло указывая на битву Габриэль озадаченно посмотрел на него. — Что? — Я имею в виду. Я знаю, почему мы сражаемся. Я знаю, почему сражается Ад. Но что насчет Небес? Для чего они вообще здесь? Чтобы убить меня? Чтобы остановить Отель? Чтобы уничтожить демонов? — Пока он говорил, чувство отчаяния все глубже и глубже проникало в его нутро. Он поднял руку, запустив свои неприкрытые, изуродованные пальцы в спутанные светлые локоны. У него так и не было времени найти свою шляпу и надеть ее, так что его голова была голой. Весь он был почти голым. У него даже не было жилета. — Зачем они это делают? Что нужно сделать, чтобы они остановились? Чего они хотят?! Габриэль вздохнул, на мгновение опустив глаза в землю, прежде чем снова поднять взгляд. — Я не знаю, Люси. Честно говоря, я не думаю, что даже половина из них знает. Все, что они знают, это то, что они теряют контроль, и что Ад является причиной этого. Так что… если тебе интересны мои мои догадки? Они не остановятся, пока мы либо не сдадимся… либо пока не убедим их, что перемены, о которых мы просим, ​​не разорвут вселенную, если их осуществить. Люцифер внимательно слушал, задумчиво кивая и снова отвел взгляд. Он поднял глаза вверх, осматривая массу ангелов, сражающихся в небе. Их было еще много, но все они падали, как мухи. Что насчет догадок Гавриила, когда дело касалось таких вещей? Обычно он был прав. Он склонен оставаться объективным в таких ситуациях, уделяя пристальное внимание фактам как можно дольше, чтобы в конце-концов выдвинуть чертовски хорошую гипотезу. Он всегда был чем-то вроде голоса разума. Так что, если он сказал, что небеса не остановятся, пока Ад не умрет, или Совет не будет убежден, Люцифер собирался отнестись к этому как к факту. — О чем ты думаешь? — спросил посланник, уловив блеск, который начал появляться в глазах падшего ангела. — Я думаю… — начал он, и его мозг, возможно, впервые с начала битвы затих, — Мне нужно добраться до Серы. Она колебалась. Если я смогу застать ее наедине и поговорить с ней по-настоящему, вбить в нее немного здравого смысла, я, возможно, смогу убедить ее прислушаться к голосу разума. Он понимал, что это маловероятно, но это был их единственный шанс выбраться из этой ситуации, избежав полного уничтожения. Рука Габриэля сжала его плечо, насильно оттягивая его внимание назад. Взгляд его был серьезным и задумчивым. — Ты уверен? Ты знаешь, насколько она сильна, тебе может понадобиться подкрепление. — Я знаю. Но… кто-то должен это остановить. Нравится тебе это или нет, но я — причина, по которой поймали Лилит. Я не оставил ей другого выбора и испортил ее сделку с Лют, отправив ее обратно с пустыми руками, — Не было смысла лгать об этом, пытаться обмануть себя. — К тому же, я — Король Ада. Мой долг — защищать мой народ. Я лоханулся, когда позволил Истреблениям произойти. Я больше не совершу такой ошибки. Сера не станет слушать, если почувствует угрозу или загнанность в угол. Если у меня есть хоть какой-то шанс сделать это, я должен сделать это в одиночку. Его брат кивнул, выражение его лица застыло в жесткую решимость. Он снова вздохнул. — Ладно. Я передам сообщение и дам вам двоим немного места. Он отступил, повернулся спиной и приготовился улететь. Как раз когда он расправил свои голубиные крылья, он заколебался, оглядываясь через плечо на падшего ангела. — И… Люцифер, — начал он, убедившись, что они смотрят друг другу в глаза. — Хм? Голос посланника на мгновение смягчился. — Это не твоя вина. С последней ободряющей улыбкой Габриэль взмыл в воздух. Король Ада смотрел ему вслед, и его сердце чувствовало себя так, будто его только что пронзили насквозь. Потому что это неправда. Это неправда. Это его вина. Во всем. Во всем и всегда была его вина. Так устроен мир. Но на этот раз он был полон решимости поступить правильно. Положить конец безумию, прежде чем оно выйдет из-под контроля. Все, что ему нужно было сделать, это добраться до Серы. Легче сказать, чем сделать, но пока Габриэль сообщал всем о его плане, он наблюдал, как главный конфликт все ближе и ближе опускался к земле. Сера продолжала старательно летать над всем этим, наблюдая холодным взглядом, но никогда по-настоящему не вмешиваясь в конфликт. Никто не хотел нападать на нее. Они знали, что в их собственных интересах не трогать ее. Хорошо, что самосохранение никогда не входило в лексикон Люцифера. Пока он ждал, пока расстояние между ней и битвой увеличится, он на мгновение задумался. Сегодня был дерьмовый день. Он воссоединился со своей бывшей женой, только для того, чтобы она предала его и его дочь. Он ввязался в физическую драку с ней, в результате чего он совершил самый лицемерный поступок всех времен, изгнав ее, что, как он теперь еще больше убедился, было совершенно отвратительным поступком. У него был диссоциативный эпизод, худший, чем все, что он испытывал с тех пор, как его пытали, и он начал спорить со своей драгоценной дочерью, когда ей было нужно, чтобы ее выслушали и услышали. Просто один большой проеб за другим. Но на этот раз… на этот раз он не подведет. Он не может. Ему все равно, что с ним случится. Он собирается добраться до Серы и положить этому конец. Никто больше не должен пострадать из-за всех его глупых решений. Вся эта битва была его ответственностью, и он был полон решимости не подвести никого. Этого просто не должно случиться. С этой решимостью он еще раз окинул взглядом поле боя, прежде чем расправить крылья подняться в воздух. Покончим уже с этим.