Сколько времени?

Конечно, следующий кошмар Люцифера был ярким и ужасающим. Каким-то образом даже хуже, чем прошлый. Он проснулся в холодном поту, дрожа и едва сдерживая себя. Но, верный своему слову, Габриэль все еще был рядом, обнимая его и говоря ему, что все в порядке. Это были просто кошмары, они ничего не значат. Он очень любит Люцифера, и всегда будет любить. Когда падший ангел успокоился достаточно, чтобы они смогли сесть, раздался слабый стук в дверь. Габриэль колебался, ожидая, что Люцифер даст ему подтверждающий кивок, прежде чем позвать того, кто был у двери, присоединиться к ним. Это была Чарли. Ее глаза немного расширились, когда она увидела, что он проснулся. Она быстро закрыла за собой дверь, прежде чем подойти к кровати. – Привет, пап, как ты себя чувствуешь? — спросила она, присаживаясь на край Король Ада попытался улыбнуться, но вышло слабо, тогда он прислонил голову к боку брата. Ангел инстинктивно обнял его, прижимая к себе. Он пожал плечами в ответ. – Ты... эм... — она на мгновение замялась, – как думаешь, мы можем поговорить? Ой-ой. Ему не понравилось как это прозвучало. Он пожевал губу, глядя на Габриэля. Он всегда был готов сделать все, чтобы его дочь была счастлива. Если она хочет поговорить, они это сделают. Но... он не хотел просто выгнонять ангела. Не после того, как он так ему помог. Это было бы грубо. К счастью, посланник понял намек. Хотя он, казалось, не слишком стремился оставить падшего ангела одного после их последнего разговора, он неохотно отпустил его. – Я дам вам двоим немного пространства, — пробормотал он, схватив Люцифера за подбородок и крепко поцеловав его в лоб, прежде чем быстро выйти из комнаты. Как только они остались одни, сильный укол тревоги застрял в его горле. Он попытался оттолкнуть его. Это его дочь , он не должен был нервничать, разговаривая с ней. Он прочистил горло, заламывая руки, пока говорил. – Э-э -э -э... что... о чем поговорить, утенок? Чарли вытерла руки о штанину и закинула ноги на кровать, чтобы лучше видеть его. – Я… хотела поговорить с тобой… о нашей ссоре… Ах. Да. Я примерно это и предполагал. Он подумал. Но то, что он ожидал этого, не означало, что ему не хотелось вонзить себе в глазницы миллион бритвенных лезвий. – Я просто… — продолжила она, опустив глаза на колени, – Мне жаль. Я не должна была кричать. Я должна была больше стараться быть… чтобы… чтобы понять. Чтобы не быть такой сложной. Он так ненавидел эту формулировку. Король покачал головой, снова пытаясь улыбнуться. – Чарли, милая, все в порядке. Я понимаю. Ты была в большом стрессе. Я отец, это моя работа — выслушивать крики. Принцесса подняла руку, чтобы вытереть лицо, и он понял, что она начинает плакать. О нет. Он сказал что-то не то, да? Он такой идиот. – Я знаю... Я знаю... просто... Я могла потерять тебя, и последнее воспоминание, которое у меня было бы, — это наша ссора. Ты... ты чуть не умер, думая, что я злюсь на тебя, – Последнее признание заставило ее спрятать лицо в ладонях Сердце Люцифера разбилось. Она пережила столько стресса, она была такой смелой, сильной, независимой женщиной. Он был так чертовски горд ею. Он ненавидел видеть ее такой раздавленной. Он наклонился, притянув ее вперед, так что она крепко прижалась к нему. Он вяло погладил ее по спине, позволив ей поплакать на его плече. – Я не злилась на тебя, папа, клянусь! Я так сильно тебя люблю. Я злилась на маму. Я... я злюсь на маму, — пролепетала она, обнимая его в ответ. Падший ангел испустил долгий вздох – Я знаю, яблочко. Я знаю. И… я… мне жаль, если я заставил тебя почувствовать, что тебя не слышат, что эти чувства неправильные. Я должен был… я не знаю — наверное, я был слишком занят ее защитой, чтобы понять, через что ты проходишь. Это на мне. Это был ужасный родительский момент с его стороны. Его дочь была там, кричала, визжала, плакала , выплескивая все сложные чувства, которые она чувствовала. И что он сделал? Заткнул ее, настроился против нее, обесценил все, через что она проходила, и только ухудшил ситуацию . – Я просто... Мне было противно чувствовать, что я мешаю вашим отношениям. Ты всегда так любила свою мать. Я не хотел быть причиной твоих разочарований. Это было правдой. Но даже несмотря на это, Чарли быстро отстранилась и схватила его за плечи. – Ты не был, папа! Ты ничего не сделал. Мама сама решила уйти. Чтобы забрать меня. Чтобы... отправиться на небеса. Она сама разрушила наши отношения. Это не имеет к тебе никакого отношения – Его дочь клялась. Судя по взгляду в ее слезящихся глазах, она определенно верила в то, что говорила. Но... это не значило, что он верил. Король прикусил губу, но выдавил из себя еще одну маленькую, грустную улыбку. – Почему бы нам просто... не согласиться не соглашаться по этому вопросу, ладно? Я не хочу, чтобы ты подвергалась большему стрессу, чем нужно. Считай, что все это забыто. Она явно видела недоверие в его глазах, но была достаточно внимательна, чтобы понять, если она продолжит эту тему, они просто будут говорить по кругу и вернутся к тому, с чего начали. Поэтому, по крайней мере сейчас, ее плечи поникли, и она решила прекратить. – Хорошо. Довольный, немного неловкий провал протянулся сквозь разговор, и Люцифер позволил своим глазам блуждать по комнате, когда Чарли двинулась, чтобы сесть рядом с ним. Примерно тогда он вспомнил кого давно не видел. – Скажи... где Рафаэль? Он был практически приклеен ко мне с тех пор, как я пришел в сознание, но это уже второй раз за сегодня, когда я просыпаюсь, а его нет. – О, — глаза Чарли слегка заблестели, — мы наконец убедили его сделать перерыв. Габриэлю пришлось долго уговаривать, а Михаилу пришлось физически его тащить, но в конце концов он пошел в свою комнату, чтобы принять душ, а затем отключился на кровати. В последний раз, когда я проверяла, он был типа … в отключке. Это ничуть не удивило Люцифера. Будучи матерью-наседкой в ​​семье, несмотря на то, что он был вторым по младшести, Рафаэль всегда был гораздо более лучшим врачом, чем пациентом. – Он ведь очень переживал за тебя, — добавила Чарли, оглядываясь, — Я имею в виду, мы все переживали. Но... он особенно. Да, это был еще один факт, который падший ангел прекрасно знал. Он слегка пошевелился, чувствуя, как в его груди открывается новый колодец вины от этой правды. Его брат изводил себя из-за него. Это было несправедливо. Он заслужил расслабиться. Он должен был беспокоиться о какой-то неудачной попытке чего-то более стоящего, чем Люцифер. – Есть ли что-то, о чем я должна знать? Что-то, о чем ты мне не рассказываешь? – Когда он снова взглянул на нее, ее взгляд был призывающим и обеспокоенным, но не пытливым. Ему стало плохо еще до того, как ложь сорвалась с его языка. – Что? Ох, нет. Нет, ничего. Правда, все в порядке, родная, вот такой вот Ралс. У меня может быть просто насморк, и он закатит истерику. Ладно... это была не полная ложь. Вторая половина была правдой, но начало... Что бы там ни было. То, чего она не знала, не повредит ей. Есть вещи, которые ты просто... не рассказываешь своим детям. В любом случае, его маленький комментарий заставил ее хихикать. В следующее мгновение, с самым безупречным расчетом, который когда-либо видел Люцифер, ангел-целитель ворвался в дверь. Отец и дочь подпрыгнули, когда в комнату влетел хаос из зеленых жужжащих крыльев. – О! Боже мой! Фера! Мне так-так -так-так жаль! Я уснул, я-я не хотел уходить так надолго! Клянусь! Где Габриэль!? Он должен быть здесь. Он сказал, что присмотрит за тобой, пока я восстанавливаюсь! Он ушел? Ты был один ? О, клянусь, когда я его увижу, я... – Ралс! Ралс! Всё в порядке, остановись, вдохни, — Люцифер прервал бессвязную речь ангела, — Габриэль ушёл, чтобы дать мне и моей дочери немного времени наедине. Я не был один. Настолько, насколько я этого заслуживаю , с горечью добавил его мозг. Паниковавшие зеленые глаза дернулись в сторону, расширяясь, когда они увидели присутствие принцессы. Лицо Рафаэля тут же вспыхнуло ярко-золотым. – О! ... Я... Мне жаль. Ты... Ты бы хотел, чтобы я тоже ушел? Люцифер улыбнулся, на мгновение взглянув на свою дочь, прежде чем снова вернуть внимание на него. – Нет, все в порядке. Я думаю... уже все хорошо. Целитель испустил чрезвычайно явный вздох облегчения, когда он заполз на кровать. Его руки потянулись, автоматически направляясь к телу падшего ангела. – Как ты себя чувствуешь? Тебе нужно, чтобы я что-нибудь принес? Ты голоден? Пить хочешь? Что-нибудь болит? – Ты залечил рану, Ралс, как она может болеть? — спросил король, вопросительно приподняв бровь. – Я... я не знаю! У меня не хватило магии, чтобы залечить шрам. А если это тебя беспокоит или что-то в этом роде?! Наконец, падший ангел, насытившись, нежно обхватил пальцами запястья брата, остановив его суету. – Ралс, пожалуйста. Я в порядке. Во всяком случае, физически. Зеленые глаза встретились с его красными, глубоко сканируя в поисках любого намека на то, что он лжет. Должно быть, он нашел что-то, относящееся к мыслям, которые только что пришли в голову Люциферу, потому что его беспокойство немного рассыпалось в сочувствие. Он развернулся, устроился по другую сторону от брата и крепко прижал к себе падшего ангела. Хотя он знал, что на этот раз беспокойство Рафаэля, вероятно, было вполне обоснованным, Люцифер все равно бросил на Чарли взгляд типа «Я же говорил». Глаза принцессы заблестели, и она тут же прислонилась к нему, держа его руку двумя своими. Люцифер почувствовал, как рука брата коснулась его щеки, медленно поворачивая голову. Не сильно, но достаточно, чтобы он мог оставить долгий, полный беспокойства поцелуй на виске. Король Ада почувствовал, как маленькая слеза скатилась ему на плечо. Это было не ново. Целитель в последнее время много плакал. Раздался слабый, легкий стук в дверь. Вместо того, чтобы позвать того, кто снаружи войти, Люцифер просто использовал свою магию, чтобы осторожно скрипнуть дверью. Несколько удивленные Реми на мгновение уставились в щель, прежде чем войти в комнату. Они выглядели такими неуверенными, слегка теребя юбку, а их глаза были устремлены в пол. – Эм. С... сэ... Люцифер... некоторые другие хотели узнать, достаточно ли ты проснулся, чтобы принимать больше посетителей. Они хотят прийти к ва… тебе, - сообщил ворон. Обычно король сказал бы твердое «нет». Он говорил «нет» уже несколько дней. Но… он не был уверен. Что-то в его недавнем разговоре, в сочетании с сильной нервозностью, исходящей от птенца, внезапно заставило его почувствовать себя более расположенным. Он знал, что не заслуживает всего этого внимания. Что у них у всех, вероятно, есть дела поважнее. Но… они просили так долго, и что-то подсказывало ему, что в конце концов они перестанут просить и просто ворвутся в комнату. Итак, он вздохнул. Он почувствовал, как Чарли слегка сжала его руку, и подождал, пока Реми действительно посмотрит на него, прежде чем дать ответ. – Знаешь что? Конечно. Почему бы и нет. Иди и приведи их, дорогуша. Как всегда, Гоэтия немного чирикнули на прозвище, прежде чем кивнуть. Они повернулись, выйдя из комнаты немного слишком нетерпеливо, с улыбкой на лице. Он не уверен, почему это сделало их такими счастливыми. Возможно, они просто были рады сообщить некоторые «хорошие» новости. Не то чтобы он обязательно считал общение с ним хорошим. Ну и ладно. В этот момент это не имело значения, не так ли? Они придут независимо от его сомнений. Люцифер сделал долгий, глубокий вдох, позволяя своему телу еще глубже погрузиться в брата. Похоже, к нему собирались придти много гостей.