Сколько времени?

Ангелы должны были прибыть в любую минуту, но он все еще сидел в своей комнате, дрожа. Он не знал, кем будут эти ангелы, но он знал, что они его возненавидят. Все всегда его ненавидели — за исключением Чарли по какой-то причине, но он уверен, что в конце концов и с ней проебется. Как сейчас, когда я все еще прячусь, даже после того, как она попросила меня быть рядом с ней. Как ужасный отец, которым я являюсь, кричали его мысли. Все, что ему нужно было сделать, это вдохнуть. Вдохнуть. Выдохнуть. И улыбнуться, он должен был улыбнуться. Улыбнуться, вдохнуть и спуститься вниз. Подождите, но он должен был убедиться, что дышит правильно. Никакой этой гипервентиляционной херни, которую он сейчас делал. И его улыбка должна была выглядеть естественно, и он... Нет, нет, не помогает, сказал он себе, энергично качая головой. Ты можешь, Люси. Просто дыши. Вдох... выдох... вдох... уууу — о, черт, я не могу этого сделать! Он провел руками по волосам, шагая взад и вперед по комнате. Сердце колотилось в груди, и казалось, что во всем аду не хватит кислорода, чтобы наполнить его легкие. Почему я такой? Он посмотрел на часы-утку и я замер. 4:00?! Когда это произошло?! Он не уверен, когда именно должны были появиться ангелы, по какой-то причине, которую он не мог вспомнить, но он знал, что он определенно опоздал Ох, бля! Бляяяяя, бля, бля! Чарли так на меня разозлится... Я... Я должен пойти туда! Должен загладить свою вину перед ней... Он ударил себя. Физически ударил себя так сильно, что это больно. На мгновение он задумался, сможет ли он так сильно ударить себя по черепу, чтобы он больше никогда не проснулся. Потом он вспомнил, что не может умереть, и рассмеялся. Как бы то ни было, он выполнил свою работу. Его мозг, казалось, переориентировался, и он использовал свою магию, чтобы телепортироваться в общий зал. Вероятно, именно туда Чарли отвела ангелов. Может быть. Если только она не покажет им их комнату. Но был очень большой шанс, что она будет там. Это все, что имело значение, он должен был извиниться. Хорошо, что все ангелы были там. Плохие новости? Чарли не было. Хуже новости? Это были его братья. Когда он материализовался в красно-золотом облаке, три пары глаз уставились на него. Одна золотая. Одна серо-голубая. Одна зеленая. Все они были наполнены необузданной ненавистью. Его старший брат, тот самый, кто в первую очередь заставил его пасть сюда, громко зарычал. – Люцифер, — прошипел он. – Маленькая сучка Морнингстар сказала, что ты здесь. Не думал, что у тебя хватит наглости показать свое жалкое лицо. Габриэль скрестил руки на груди, закатив глаза – Я надеялся, что ты этого не сделаешь. Самый маленький из троих, Рафаэль, повернулся спиной к падшему ангелу, его крылья были нехарактерно неподвижны. Он ничего не сказал. Это едва не ранило сильнее. – Не усвоил урок с нашей прошлой встречи, как я посмотрю? Или, может быть, ты пришел сюда, думая, что несколько тысяч лет заставят нас сочувствовать твоей маленькой выходке – Старший спросил, его ноги медленно несли его к брату. Люцифер попытался отступить назад, подняв руки. – Н-нет. Нет, конечно, н-нет. Я-я не ожидал-пожалуйста, я-я-Миш- – Не называй меня так! — закричал Михаил, протягивая руки и обхватывая воротник жилета Люцифера. Он безжалостно дернул его вперед, едва не заставив падшего ангела упасть. – Ты не имеешь права! Ты отвратительное, мерзкое, богохульное существо, которое не должно даже смотреть в мою сторону. Ты позорище! Воин оттолкнул Люцифера, и на этот раз король действительно потерял равновесие. Его спина сильно ударилась о землю, и он поднял на брата широко раскрытые, полные страха глаза. – Ты не заслуживаешь называть себя моим братом. Ты даже не заслуживаешь дышать. Ты был позорным пятном на нашей семье слишком долго… – Люцифер наблюдал, как что-то меркуло в руке Михаила, и он взмахнул сверкающим копьем. Его фирменное оружие. Высшее ангельское оружие. – Пришло время это исправить. Гавриил встал слева от Михаила, а Рафаил справа. У последнего в глазах были слезы, но они были полны ярости. – Как ты мог это сделать? — спросил его почти-близнец, — Ты все испортил! ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК! Теперь и Люцифер плакал. Он не мог отвести взгляд от этих злых зеленых глаз. Даже когда Михаил направил свое копье в грудь падшего ангела. – Я бы хотел, чтобы ты никогда не был создан! Все было бы намного лучше, если бы тебя никогда не было! — продолжал кричать младший ангел. Люцифер не мог выразить словами, насколько ему было больно слышать это от целителя. Это ранило так глубоко, что он не был уверен, что его сердце когда-нибудь оправится от этого… Но, очевидно, это не имело значения. Голос Михаила прорвался сквозь тираду меньшего ангела. Его золотистые глаза были каменными, холодными и полными отвращения. – Не волнуйся, младший брат. Я не могу изменить то, что он сделал, но я могу определить его будущее. Люцифер наконец посмотрел на своего старшего брата, глаза его расширились еще больше, когда он наконец понял, что оружие направлено ему в грудь. Все, о чем он мог думать в тот момент, было: Чарли. Ангел, величайший воин Небес, смотрел на него сверху вниз. В его глазах не было ни намека на раскаяние. Никаких признаков того, что он вообще сомневается в том, что собирался сделать. Не то чтобы падший ангел ожидал увидеть что-либо. В конце концов, он заслужил это. Затем воин прорычал и произнес последнюю фразу своему отчужденному брату. – Ты больше никогда никому не причинишь боли. Затем, внезапно, в сердце Люцифера вонзилось копье. Невообразимая боль пронзила его. Такую, какой он никогда не испытывал в своей жизни. И он просто знал, что умирает. Последнее, что он осознал, последнее, что он увидел, были эти три пары глаз. Золотые, серо-голубые и зеленые, холодно уставившиеся на него, пока его мир становился черным. Люцифер резко сел на кровати. Из его горла вырвался прерывистый вздох, когда он схватился за грудь. Реальность замерцала вокруг него. Он не мог понять, где находится. Что происходит? Почему он все еще не спит? Почему он все еще жив?! Его только что пронзили. Он просто... – Фер! Ферушка, все в порядке, все в порядке, дыши... Люцифер вздрогнул, когда рука опустилась на его плечо. Он развернулся, отскочил на кровати и слегка отпрянул, широко раскрыв глаза, глядя на своего брата. Брата, который несколько минут назад только что кричал на него. Кроме. Нет. Подождите. Это было неправильно. Рафаэль никогда не кричал на него. И... и он не был в зале, не истекал кровью, он был в своей постели. Целитель поднял мягкие руки, не угрожающим жестом, и заговорил медленным, успокаивающим тоном. – Эй, все в порядке. Все в порядке. Ты в безопасности. Это всего лишь я, ладно? Я не причиню тебе вреда. Хотя дыхание Люцифера все еще было прерывистым, он медленно возвращался к тому, что происходило. Ему приснился кошмар. Он казался таким реальным... таким осязаемым... но это было не так. Это было нереально. Его братья... они не... Он подавился рыданиями и поднес руку ко рту. Они не ненавидели его. Он закрыл глаза, плечи его съёжились, когда на него накатила волна горя. Они должны. Я имею в виду, посмотрите на него. Как долго он уже в сознании? Сколько времени прошло с момента его почти смерти? Неделя? Может, немного меньше? И он все еще был в полном беспорядке. Все еще просыпался с кошмарами и заставлял членов своей семьи успокаивать его. Заставлял их тратить время из их счастливой и довольной жизни, чтобы утешать его. Спать с ним, как с ребенком, который не может позаботиться о себе сам. Они этого не заслуживали. Они не должны были беспокоиться о нем. Это несправедливо. Они все такими хорошие люди, а он просто... тратит их время. Мешает. Потому что он каким-то образом заставил их думать, что он хороший человек, хотя на самом деле он не был таковым. Он должен остановиться. Покончи с этим сейчас, пока он не причинил им боль, как он причиняет боль всем. Но он пытался раньше. Он пытался, и это никогда не срабатывало. И даже когда он был так близок и смерть была фактически подана ему на блюдечке с голубой каемочкой... Ему все равно удалось проебаться. Вот это то что он есть, не так ли? Неудачник. Лох. Проклятие. Он почувствовал, как Рафаэль медленно приближается к нему, и свернулся в еще более тугой клубок. Он обхватил руками колени и засунул лицо в пространство между ними и грудью. – Хотел бы я, чтобы это сработало, — в его голосе не было ничего, кроме отвращения. После этого наступила тишина. Затем: – Люцифер... – Я не должен быть здесь – Он оборвал Ралса. Он не хотел этого слышать. Пустые утешения. Он этого не заслуживал. Он не заслуживал утешения. Уверенности. – Я хотел бы, чтобы меня здесь не было. Король шмыгнул носом, его голос повысился вместе с отчаянием. – Все эти попытки. Все вещи, которые я пробовал, и ничего из этого не сработало! А потом мне даже не пришлось пытаться, и все равно ничего не получилось. Почему? Почему не вышло?! Я просто хочу сделать все лучше, разве я прошу слишком многого?! Почему я не мог сделать хотя бы одно дело правильно и просто, блять, умереть?! Его крик быстро оборвался, перейдя в еще более прерывистые рыдания. Он обхватил себя крыльями, пытаясь отгородиться от мира в своем несчастье. Но затем он замер всем телом, услышав знакомый глубокий голос из-за угла кровати. – Что? Он звучал так слабо. Так напуганно. Люцифер резко втянул воздух. Его голова резко поднялась, а крылья отодвинулись ровно настолько, чтобы он мог встретиться взглядом с парой широких золотистых глаз. Глаза Михаила. Дерьмо.