Love or Ride

Шарль

      Макс с утра не может усидеть на месте больше минуты. Он постоянно ходит по дому, паникуя, как будто вот-вот родит, а не встретится со своим отцом, который первым делом написал ему утром и попросил приехать со мной по указанному адресу. Я не знаю, чего ожидать, поэтому ни к чему себя не настраиваю, чтобы потом не чувствовать разочарования. Посмотрим на месте. Я знаю, что его отец странный человек, и я много слышал о нем, поэтому не удивлюсь, если он будет ждать нас с пистолетом, чтобы застрелить, или с шоколадными конфетами, чтобы извиниться. — Дорогой, у тебя не болят ноги? — Спрашиваю я, когда Макс снова заходит в спальню и собирается снова покинуть ее. После моих слов он ложится на кровать и закрывает лицо руками. — Все будет хорошо. Я буду там с тобой. — Напоминаю я ему, надевая футболку. — Может быть, нам лучше надеть костюмы? — внезапно говорит он, на что я парирую смехом, но через мгновение понимаю, что его слова не шутка, и хмыкаю, глядя на его серьезное лицо. — Нет, Макс. Просто оденься нормально. Ты идешь не на собеседование о приеме на работу, ты идешь на встречу со своим отцом. — Я подхожу к нему и протягиваю руки навстречу. — Давай. — Добавляю я, и он неохотно протягивает мне руку, поднимаясь, чтобы сесть. — Я не знаю, Шарли, чего ожидать. Несмотря на то, кто он, мне не все равно. Мы не общались почти полгода, потому что он сказал, что, выбрав тебя, он перестает быть моим отцом. Внезапно сейчас он хочет встретиться, и я не знаю, чем бы это могло быть, и я начинаю излишне волноваться. — Я знаю, Макс, — я целую его в лоб. — Но я обещаю, что, если что-то пойдет не так, я вылью на него свой суп и вытащу тебя оттуда. — Я говорю серьезно, что вызывает у него улыбку. — Я серьезно, Макси. — Я знаю. — Он кладет руки мне на бедра, чтобы мгновение спустя скользнуть ими под рубашку. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, а теперь прекрати меня раздевать. — Я отступаю, прежде чем он задирает мою рубашку. — Я не хочу туда идти. — Он громко вздыхает, когда я подхожу к шкафу, чтобы достать для него кое-что из одежды. Я даже не знаю, когда почти вся его одежда оказалась в моем доме. — Ты хотел этого только что. — Я напоминаю ему. — Но я больше не хочу. Мы не можем остаться? В постели? — он невинно улыбается, когда я возвращаюсь к нему с одеждой. Он встает с кровати и смотрит мне прямо в глаза. — Пожалуйста, Шарль. Позвони ему, скажи, что мне нездоровится и мы не приедем. Я найду для нас занятие получше, — говорит он между поцелуями в мою шею. — Макс. — Я смеюсь, желая отойти, но он кладет руки мне на бедра, не давая мне этого сделать. — Макс, нам нужно идти. — Мы не обязаны. — он бормочет, но все равно отходит, потому что знает, что я этого хочу. — Возьми себя в руки. — Я указываю на одежду и, прежде чем он успевает убедить меня снова остаться дома и ухожу, потому что, хотя я ему и не скажу, он снова начнет целовать меня, и я соглашусь, хотя я знаю, что мы должны пойти туда, потому что я знаю, как сильно Макс заботится о своем отце. Я рассчитываю, что эта встреча закончится хорошо. В противном случае, клянусь, этот человек окажется в больнице со стеклом, воткнутым ему в лицо.       Через несколько минут Макс наконец выходит из комнаты, и я беру ключи от его машины, направляясь к выходной двери, рядом с которой стоят наши ботинки. Я надеваю свою обувь, вручая Максу ключи от машины. Он кладет их в карман, даже не прокомментировав, потому что знает мое мнение по поводу рулевого управления, пока находится рядом со мной. Если мы не идем на вечеринку, где он пьет, он всегда за рулем и, кажется, не расстраивается по этому поводу. Он надевает ботинки, и мы выходим из дома, вероятно, мы оба молимся про себя, чтобы сегодня не случилось ничего плохого.       Мы садимся в машину, и когда Макс выезжает со стоянки, я ищу какую-нибудь классную песню по радио. Ни один из нас ничего не говорит. Я, потому что знаю, что мои слова ничего не дадут, и Макс, потому что у него стресс. — Расслабься. — Наконец говорю я, когда вижу, как он крепче сжимает пальцы на руле. Я кладу руку ему на ногу, и это отчасти помогает, потому что я вижу, что он расслабляет мышцы, громко вздыхая. — Я все время буду рядом с тобой. — Добавляю я, хотя не знаю, поможет ли это чему-нибудь. — Я знаю, это единственная причина, по которой я иду туда. — Он искренне отвечает, глядя на меня. — Если бы не твое присутствие, я бы давным-давно сменил направление.       Мое сердце делает семь переворотов от счастья, и широкая улыбка расползается по моим губам. Я смотрю на него, когда он паркует машину и через мгновение выключает двигатель, делая глубокий вдох. Он пытается поправить прическу и когда он смотрит на меня, я быстро целую его в губы, выходя из машины.       Через некоторое время Макс присоединяется ко мне, и мы вместе заходим в кафе, где в отдалении сидит Йос. Он просматривает что-то на своем телефоне и пьет кофе. Внезапно он замечает нас и, отложив смартфон, встает. Макс, который идет впереди меня, останавливается, поэтому я осторожно толкаю его, заставляя его снова направиться к отцу. Я знаю, как он напряжен, но он не может убежать отсюда сейчас. Это было бы странно. — Макс. — говорит его отец, когда мы подходим к столу. — И Шарль. — к моему удивлению, он добавляет без всякой охоты. — Доброе утро. — Говорю я с улыбкой, глядя на Макса, который бессознательно затаил дыхание. Я незаметно толкаю его локтем под ребра, и он выпускает воздух из легких и вдыхает свежий, глядя на своего отца. — Привет. — говорит он, и Йос обращает все свое внимание на него.       Внезапно, без каких-либо слов, он просто подходит и обнимает Макса. Я стою в шоке, стараясь не открывать рот от удивления, мой парень похож на меня. Сбитый с толку, он неуверенно обнимает своего отца, который через мгновение отстраняется и делает то же самое со мной, что, я думаю, удивляет нас двоих еще больше. Я закатываю глаза и, увидев лицо Макса, чуть не разражаюсь смехом, но в последний момент сдерживаюсь и отвечаю на жест взаимностью. — Присаживайтесь, пожалуйста. — Говорит он, отстраняясь от меня, и мы все садимся. Подходит официантка, чтобы спросить, что мы хотим заказать. Я выбираю кофе, а Макс — воду. Я не знаю, хорошая ли это идея для него — заказывать какие-либо напитки вообще, потому что от следующего сюрприза он может подавиться во время питья, но неважно. — Я пригласил тебя сюда, чтобы извиниться. Я знаю, как это звучит, и я знаю, как много я натворил. Я не разговаривал с тобой, Макс, шесть месяцев, потому что думал, что ты передумаешь, что бросишь Шарля и вернешься ко мне, поджав хвост, но когда я посмотрел на тебя в Интернете, я понял, что он делает тебя счастливым. Я многое понял. Например, тот факт, что я плохой отец, который не заботился о твоем счастье, только о своем собственном. Если ты позволишь мне, я хочу все исправить. Я знаю, что не верну потерянные годы, но… Я постараюсь быть лучше. И ты, Шарль. — Он смотрит в мою сторону. — Я очень сожалею о своем поведении по отношению к тебе. Я был ужасным человеком, и теперь я уже понимаю, что ты ни в чем не виноват и я не должен был так ужасно относиться к тебе. Я должен даже поблагодарить тебя за заботу о моем сыне, когда я был таким ужасным, и за то, что благодаря тебе он улыбался.       Я в шоке смотрю на этого человека, не зная, что сказать. Между нами повисает тишина, мы все молча смотрим друг на друга, и, конечно же, с точки зрения третьего лица это должно быть забавно. Для меня это не так, потому что я не знаю, что делать. Внезапно тишину нарушает официантка. Он вручает нам напитки и уходит. — Я не могу сказать, что прощаю, потому что не мне это говорить. Если Макс дает тебе шанс, то и я дам, но если ты причинишь боль ему, я причиню боль тебе, и, наверное, неуместно говорить такие слова отцу своего парня, но мне плевать. — Я говорю серьезно, глядя на Макса. — Макс? — с надеждой спрашивает мужчина.       Снова тишина. Мы оба смотрим на Макса, который по-прежнему ни на секунду не отводит взгляда от своего отца, как будто хочет силой найти знак того, что его слова не были искренними. — Я не знаю, что сказать. — он говорит откровенно. — Но если ты думаешь, что способен измениться и доказать это мне, тогда да, мы можем попробовать. Ты мой отец, и я забочусь о тебе, но если ты снова заставишь меня выбирать, я всегда выберу Шарля, всегда. — он говорит с ударением на последнем слове. — Я знаю, Макс. Я знаю, и я постараюсь исправиться, чтобы у тебя был отец, которого ты заслуживаешь. Ты и Шарль. Вы оба мои сыновья, и я обещаю быть лучше. Эти шесть месяцев без тебя в моей жизни помогли мне понять многие вещи, и я готов совершенствоваться, хотя знаю, что это будет нелегко. — говорит он с улыбкой.       Наконец, Макс тоже улыбается. Я не знаю, когда он в последний раз улыбался в компании своего отца, но это зрелище заставляет меня сдерживаться, чтобы не расплакаться, как идиот. Я просто рад, что все прошло хорошо, потому что я знаю, как Макс переживал, и я знаю, как ему было бы больно от еще одной неудачной встречи.       Следующие полчаса мы проводим за разговорами. В основном я разговаривал с его отцом, который расспрашивал меня о самых разных вещах, а Макс сидел рядом со мной, молча наблюдая за мной и улыбаясь. Это потрясающе. Он помирился со своим отцом, и вместо того, чтобы говорить и сосредотачиваться на нем, я по-прежнему тот, кто важнее всего. Наконец, парень кладет руку мне на бедро, когда его отец смотрит на него и что-то спрашивает. Сегодня действительно хороший день, и я знаю, что, возможно, теперь все наладится.       Я не знаю, когда Макс поладит с Йосом, чтобы пойти в дом его отца и пригласить наших друзей и наши семьи, но не успеваю я опомниться, как мы оказываемся на диване в гостиной. Отец Макса приветствует каждого входящего по очереди, и я прислоняюсь к плечу парня рядом со мной, который играет с моими волосами. — Ты умеешь водить? — тихо спрашивает он. — Я не хочу, чтобы ты пил. — Я громко вздыхаю, бросая на него взгляд. После последней ситуации с Даниэлем я уже по горло сыта пьяным Максом. — Пожалуйста, Шарли… Я не буду много пить. — Он смотрит на меня как побитый щенок, и это срабатывает каждый раз. — Ладно. — Я закатываю глаза, на что он широко улыбается, и, когда я встаю, он встает, чтобы поприветствовать наших друзей. Я тоже так делаю, и через некоторое время приходят наши семьи, с которыми мы тоже здороваемся, и я усаживаю всех в гостиной.       И это ошибка. Поскольку я не буду много пить, победит тот, кто выпьет больше. Они с Даниэлем восприняли это слишком близко к сердцу, так как через час по очереди ходили в туалет, чтобы их вырвало, а затем снова вливали в себя алкоголь. Остальные смеялись над ними, потому что они тоже были пьяны, а я чуть не плакал, думая о том, как мне придется отвезти Макса домой.       Через несколько часов наконец все начали расходиться по домам, так что мне удалось убедить Макса, что нам тоже пора возвращаться. Сначала он был недоволен, но потом неохотно согласился, и с помощью его отца мы отвели его в машину. — Спасибо. — Говорю я, закрывая пассажирскую дверь. — Да ладно, это ерунда. — Он махнул рукой в воздухе. — О, не это. Я в общем за эту встречу и за то, чтобы заставить его передумать. Это много значит для Макса. Я знаю, потому что сегодня он чуть с ума не сошел, ожидая этого вечера. — Говорю я, бросая взгляд на спящего Макса, который прислонился головой к стеклу, держась за ремень безопасности, прежде чем соскользнуть с сиденья. — Я надеюсь стать хорошим отцом. — говорит он обеспокоенно, но прежде чем я успеваю ответить, он прощается и уходит домой, где еще осталось несколько человек. Я сажусь в машину, что, к сожалению, будит Макса. Он смотрит на меня пьяный и сонный, широко улыбаясь. — Благодаря тебе все стало лучше. — внезапно он говорит. — Что? — Озадаченно спрашиваю я. — С тех пор, как ты рядом со мной, все становится лучше. — Он объясняет, и, хотя он пьян, я знаю, что этими словами не разбрасываются вот так. — Ну, ты знаешь… Я помирился со своим отцом, Кристианом, у меня есть любовь всей моей жизни, я живу с тобой и я счастлив. У меня место в Формуле, и все знают, что я встречаюсь с самым красивым мужчиной в мире. — он лениво улыбается. — У меня дома тоже все лучше, потому что ты живешь рядом. — Я отвечаю честно и завожу двигатель. — Ты даже не представляешь, насколько я счастлив, Макси. — Добавляю я, хотя он уже не слышит этого, потому что снова засыпает.