Love Sea

Море было чарующим, вода прозрачной настолько, что можно было разглядеть плавающих  в ней рыб. Дул лёгкий и свежий бриз. Небольшие волны набегали на берег, образуя белую пену. Идеальный пейзаж для отдыха. Да, Тонграк приехал сюда отдохнуть, так что разумно было предположить, что сейчас у него приподнятое настроение. — Почему этот парень плывёт с нами? Погода была идеальной для выхода в море, и парень, одетый в шорты и тёмную майку, споро поднимал якорь, демонстрируя сильные руки. Но его прервала схватившая за локоть светлая ладонь. На прекрасном лице можно было заметить недовольство и раздражение, мелькнувшее во взгляде. Кажется, писатель был не в лучшем расположении духа. — Давайте отправимся нырять? Когда Махасамут вчера его пригласил, Тонграк изобразил равнодушие, едва сдерживая улыбку. Только глаза выдавали интерес и возбуждение.  Махасамут немного подразнил его, утверждая, что во время отпуска нельзя просто сидеть в номере. После нескольких жалоб на жару и невнятных замечаний в адрес дайвинга, Тонграк всё же легко согласился. Даже проснулся сам без личного «будильника». Обычно Махасамуту приходилось будить писателя, но сегодня он сам пришёл на завтрак без уговоров. Красивое лицо за модными солнечными очками, человека, потягивающего кофе на пляже, вряд ли можно было не заметить.  Любой, кто видел мужчину, отметил бы, что тот взволнован... Сейчас с надутыми губами он выглядел очаровательно.  Махасамут тихо усмехнулся, наблюдая за недовольным личиком, вздёрнутым снова подбородком и горделивым в целом видом. Изящная ладонь вцепилась в его руку, отказываясь отпускать, а взгляд в сторону другого парня, уже поднявшегося на борт лодки, веселил. Причиной такого поведения был вероятно этот незваный ребёнок. — Привет, красавчик. Сегодня я здесь с вами, так что позаботьтесь обо мне!  Парень помогал со швартовкой и, заметив гостя, помахал рукой, сверкая улыбкой во весь рот. Однако писатель только сильнее нахмурился, рассматривая Палма с раздражением. Похоже, он всё ещё был смущён инцидентом с сокровищем острова. Мут улыбнулся и взял гладкую ладонь в свою руку, нежно поглаживая, словно желая утешить. — Когда я занимаюсь дайвингом, мне нужен помощник. Иначе кто присмотрит за лодкой, когда я уйду с гостями нырять? — терпеливо пояснил Махасамут, глядя прямо в глаза. Пусть Тонграк и принимал такое оправдание, но всё ещё дулся. — И почему это должен быть именно он?  — Палм работает со мной. А ещё ему нравится подрабатывать в баре по ночам. В разгар сезона он со мной.  Многие, когда поток туристов был низким, уходили на другую работу, а затем в сезон возвращались. Мужчина начал расслабляться, хватка на руке ослабла. Махасамуту нравилось, когда сердце красавчика смягчалось. Но, прежде чем Тонграк убрал руку, Махасамут переплел их пальцы, удерживая. Парень наклонился, чтобы прошептать в самое ухо: — Или вы хотели сделать со мной что-то такое, чему Палм бы мешал?  И реакция на его слова была прекрасная. Писатель дёрнулся, поднял на него расширившиеся в изумлении глаза и взволнованно попытался стряхнуть чужую руку. Тонграк словно хотел выругаться вслух, но не мог, потому что мальчишка явно подслушивал. И он... Прикусил губу. Это было так очаровательно, что захотелось подразнить котика ещё немного. — На лодке тоже может быть интересно... Только вас укачивает, не так ли? Хлопок! Махасамут изобразил стон, когда его ударили со всей силы, охотно отпустив руку, которую держал. Он видел, как покраснели белые щёки, а в глазах мелькнуло волнение после слов «на лодке». Кто сказал, что писатель по имени Тонграк сдержанный и полный достоинства? Махасамут видел только игривого, сексуального мужчину, стремящегося попробовать что-то новое. Махасамут отметил мысленно идею с лодкой. — Кого это волнует? — пробормотал тихо под нос Тонграк, чем позабавил южанина. — Правда? Наконец, Махасамут перестал дразнить писателя, в то время как его рука всё ещё поглаживала изящное запястье. Он наблюдал за тем, как Тонграк вздрогнул и начал просматривать план погружения. У них не было секса два дня... — Эй, ребята, вы не поднимитесь? Днём станет жарче, ты же в курсе? Или мне сменить работодателя?  Махасамут закатил глаза, когда их окликнул Палм с невинным вопросом, так что пришлось забыть о том, что он делал. Вместо этого он бросил небольшой якорь в лодку с черезмерной силой, от чего Палм вздрогнул и посмотрел невинным взглядом, мол «а что я сделал?», на что парень пожал плечами и повернулся, чтобы помочь Тонграку забраться в лодку. Как только писатель оказался на борту, Махасамут последовал за ним. — Там жарко, — крикнул он Тонграку, занявшему место на носу. — Не суйся не в своё дело, — хрипло отозвался мужчина, но всё же отошёл немного в тень, нанося на кожу солнцезащитный крем. Упрямство, сменившееся покорностью, заставило Махасамута нежно улыбнуться. Что сразу заметил Палм. — Чему ты улыбаешься Мут? Ой! Больно! Махасамут отвесил другу подзатыльник, игнорируя жалобы, и отправил его подтолкнуть лодку к тому месту, где можно запустить мотор. Всё это время Махасамут не мог удержаться и украдкой поглядывал на хорошенькое личико. Кажется, хорошее настроение к писателю вернулось вместе с лёгкой улыбкой. Он любил, когда Тонграк вот так улыбался. Кошки милее, когда потягиваются от удовольствия, а не когда шипят и дыбят шерсть. Но и шипящая кошка бывает милой. Уж Махасамут это точно знал. *** — Держите свой спасательный жилет. Тонграк посмотрел на оранжевый спасательный жилет со светоотражающими вставками, а затем — в тёмные глаза. Он хотел уже отказаться, но жилет просто сунули ему в руки. Парень, словно раскусив Тонграка, улыбнулся и вернулся к разговору с Палмом. Только он не заметил самодовольную улыбку на лице Тонграка, когда тот надевал жилет, ласты и трубку для плавания. А затем... — Эй! Даже сквозь плеск воды и пузыри воздуха от энергичного движения Тонграк услышал вскрик южанина и заметил, как тот бросился к борту лодки.  — Почему я должен тебя слушать? — всплыв, Тонграк крикнул в ответ и, сунув загубник в рот, снова погрузился в подводный мир. Прохладные объятия воды окутали его, освежая и успокаивая. Шум мира стих, словно он бы отрезан. Среди кораллов заметались рыбки. В памяти всплыли прежние ощущения. Сколько времени прошло с тех пор, как он нырял в последний раз? Годы... Поначалу Тонграк удивлялся, почему Коннор так страстно любит море, хватаясь за любую возможность понырять. В конце концов, Тонграк прошёл курсы дайвинга, получил сертификат и присоединился к Коннору в нескольких погружениях.  Находиться под водой было приятно, но он не был зависим, как друг. Мысли о том, чтобы нырять так же часто, были непривлекательными. Пострадала бы кожа, повредились волосы. И в конце концов он отказался от такого досуга. Всё же возвращение к давно заброшенному занятию принесло радость, но другого рода. Возможно, он был так долго окружён людьми, что совершенно позабыл о подобном спокойствии.  Никто не мог его побеспокоить. Никто не мог критиковать его действия. Никто не мог указывать на его недостатки. Сейчас были только он, снаряжение и красота подводного мира. Может, я просто старею? В прошлом ему нравилось находиться среди множества людей, чтобы скрыть одиночество. Он ненавидел оставаться один в огромном и душном доме. Ему нравилось проводить время с друзьями, и он искал всё новые развлечения. И так было до тех пор, пока Тонграк, сочиняя романы, не обнаружил, что ему действительно нравится быть одному... Правда, только во время работы. Когда он переставал писать, тишина подталкивала его к поиску кого-нибудь, кто облегчит чувство одиночества.  Эта поездка заставила его кое-что осознать о своём одиночестве. Сейчас он определённо чувствовал умиротворение и удовольствие.  Внезапно Тонграк перестал двигаться, позволив себе плыть свободно. Глядя на раскинувшийся перед ним огромный и прекрасный мир, он чувствовал головокружительную пустоту. Сердце ёкнуло, точно так же, как в прошлые разы, когда всё вокруг затихало... Он вспомнил, почему перестал нырять. Было слишком тихо. Слишком просторно. Это было... Внезапно что-то тёплое коснулось ладони, выдергивая его  из тишины обратно к звуку волн. Он вынырнул. — Не плавайте там, унесёт течением. Парень перекрикивал шум волн, рукой указывая на то, что Тонграк чуть не покинул безопасную зону. Мужчина быстро заморгал под маской, рассматривая явно недовольного южанина. — В следующий раз, когда захотите нырнуть, сначала скажите мне. Понимаете?  Хотелось возразить, что сам Махасамут в прошлый раз прыгнул в воду, не сказав ни слова. Но Тонграк промолчал, просто наблюдая за тем, как меняется настроение парня.  Протянув руку, Махасамут поправил осторожно его трубку. — Следуйте за мной, — сказал южанин, прежде чем нырнуть и отвести Тонграка в безопасную зону, не отпуская его руки. Словно он боялся, что Тонграка снова унесёт течением. Как только Тонграк оказался под водой, огромный подводный мир снова погрузился в тишину. Но тепло, охватившее ладонь, успокаивало.  Он не осмеливался делиться своим страхом ни с кем. Но страх проходил, когда кто-то был рядом с ним. *** Махасамут достал из холодильника бутылку воды и подошёл к завёрнутому в большое полотенце Тонграку. Когда он заметил, что писатель выходит из безопасной зоны, то сильно разозлился, но сейчас в его тёмных глазах отражалась только нежность к этому мужчине. Тонграк хвастался, что умеет плавать, и спасательный жилет ему не нужен. Сейчас мужчина дрожал, а у его ног образовалась лужа морской воды. Он знал от Коннора, что у Тонграка была лицензия на погружения, но это не означало, что он мог бездумно прыгать в воду, ничего не сказав. И всё же продолжать злиться не получалось. — Держите. Симпатичное личико на удивление не было плаксивым, раздражённым. Он без споров взял бутылку воды и, открыв её, сделал глоток, жестом пригласив Махасамута сесть рядом. — Вы уже устали? — Да, устал, — Тонграк повернулся, чтобы посмотреть на океан. — Здесь спокойно, не так ли? — При таком шуме волн? Вы, видимо, оглохли, — не смог удержаться от поддразнивания Мут. Ему нравилось, как этот красавчик ругается в ответ. — Ладно, ладно. Я понял, что вы имеете в виду — под водой. Мне нравится. А что насчёт вас?  Тонграк наслаждался тишиной под водой и тем, как прохладные воды окутывали его. И красоту подводного мира хотелось сохранить. — Слишком тихо... Парень молчал, вглядываясь в лицо писателя, на котором на мгновение отразился намёк на одиночество, но он быстро исчез. Этого было достаточно, чтобы разбудить любопытство такого наблюдательного человека, как Махасамут. Однако вместо дальнейших расспросов он предпочёл рассмеяться. — Вы хотите, чтобы я спустился с вами и досаждал? — И как ты собрался болтать под водой? Это же глупости. — Вы ведёте себя так, словно не изучали подводные сигналы, — Махасамуту нравилось, что Тонграк возражает.  — Я забыл их, — наблюдая, как парень сделал жест рукой, Тонграк пробормотал и отвернулся. — Хотите, научу вас снова? Мои расценки весьма разумны. — Ты приставучий. — Да, я такой. Парень снова рассмеялся, когда медовые глаза уставилась на него. Тонграк снова отвернулся, побеждённый. Верно, он и забыл, что Махасамут был бесстыдным. И то, что его назвали ещё и приставучим, совершенно не удивляло и не смущало. Если бы он не был приставучим, то они бы тут не сидели, ожидая, когда Палм закажет обед для важной и милой особы на борту. Махасамут не мог отрицать, что ему нравится этот человек. Особенно его лицо, когда он понял что его снова победили. Писатель сидел, обхватив колени руками, отвернувшись от парня и склонив голову набок, показывая, что он не хочет разговаривать. Он никогда не понимал соседских ребят, которые спорили из-за знаменитостей. Спорили, кто из них красивее, называли их своими любимыми, хотя сами были намного младше. А когда Махасамут спросил, ему ответили, что любовь это дело сердца, а не возраста. И это ненадолго лишило парня дара речи.  Теперь он понимал чувства тех детишек. Мужчина перед ним был бесспорно красив, нет, даже невероятно красив. Темпераментный, эгоцентричный, обладающий многими неожиданно привлекательными качествами. Сначала он просто хотел прогнуть гордость этого человека, но теперь хотелось знать о нём все. Включая и мелькнувшее в глазах одиночество: особенно ярко оно проступало, когда писатель сидел один. — Почему тебя зовут Махасамут? Это странно. — А почему вас Тонграк? Тоже довольно редкое имя. Когда мужчина заговорил, Махасамут не смог удержаться и не подразнить снова. Вопрос заставил симпатичного писателя обернуться и посмотреть с раздражением. — Я спросил первым. Тоже верно. Махасамут придвинулся ближе к Тонграку и протянул руку, чтобы убрать влажные волосы с его лица. Ему нравилось, что мужчина не оттолкнул. Когда их взгляды встретились, стало ясно, что от него ждут нормального ответа.  — Может это потому, что наши имена связаны? — решил заговорить о другом парень. — У тебя проблемы с тайским? Или что? Наши имена совершенно не похожи, — нахмурился мистер писатель. — Ну, — Махасамут пригладил волосы и придвинулся ещё ближе, указывая сначала на Тонграка, а потом на себя. — Ваше имя означает «неоспоримую любовь». А моё «океан». Получается, Тонгракмахасамут... Неоспоримая любовь к океану.  Парень наблюдал, как светлые щёки, холодные от воды, начали покрываться румянцем. Тонграк обдумывал смысл сказанного, хотя и утверждал, что знает язык лучше южанина.  Получается, Махасамут имел в виду слово «Тонграк» в форме глагола. Получается, он сказал: «Ты должен любить океан»... Нет, Махасамута.... — Чепуха какая, — голос дрогнул. — Тонгракмахасамут означает неоспоримую любовь... ко мне, — казалось, что южанин хочет дополнительно подчеркнуть смысл своих рассуждений.  Не к огромному океану перед ними, а любовь к человеку с именем Махасамут, который был перед ним. Парень дразнил в надежде увидеть, как писатель прикусит губу в знак поражения или зарычит от злости, что он посмел назваться не просто гидом на острове, или партнером в постели, а чем-то большим. Он ждал презрительный взгляд, который ясно даст понять, что кто-то вроде него не сможет стать любовником этого человека. Но нет... — Ты знаешь, что любовь — это просто выдумка воображения?  Мягкая ладонь оттолкнула его, и стройная фигура поднялась.  — Я вообще-то голоден, — более решительно заявил Тонграк, направившись в заднюю часть лодки, где Палм раскладывал по тарелкам цыпленка-гриль и клейкий рис. — Давайте ешьте, пока горячее. Эй, Рак, а вы пробовали свежих устриц? Прямо из моря! Хотите, нырну и достану вам немного? Говорю вам, свежее будут только если нырнуть в море самому! — Палм громко рассмеялся с кормы, используя те же слова, что и Махасамут. В этот раз Тонграк никак не отреагировал, просто взял тарелку и сел спокойно есть. Махасамуту оставалось только наблюдать. В голове эхом отдавался ответ на его вопрос. Это была его вина, что сейчас Тонграк выглядел так, словно вот-вот заплачет. Он говорил, не подумав.  *** Маленький мальчик цеплялся за надежду, что однажды эти глаза посмотрят на него. Губы произнесут его имя. Что его заключат в тёплые объятия. Он отчаянно надеялся получить любовь от этого человека, готовый на всё... Тонграк холодно уставился на последнее предложение, которое он оставил незаконченным. Он удалял и переписывал его много раз, но оно всё ещё казалось неправильным. Писатель не мог понять, это неуверенность, недовольство или непонимание ситуации. Чтобы создать хороший рассказ, писатель должен понимать чувства каждого персонажа и знать, что ему нужно. Но в очередной раз Тонграк обнаружил, что застрял на той же проблеме, которую не мог решить. Почему люди делают всё для того, чтобы получить любовь от одного человека? — Это забавно. Забавными были не его персонажи, а скорее он сам. Как писатель, умеющий составлять предложения и рассказы, он не понимал ничего из того, что сам же написал... И что сказал ему тот человек... Тонгракмахасамут. Почему его так удивило соединение двух имён? Это же просто бессмысленно. Почему это заставило историю, крутящуюся в голове, остановиться?  Тонграк поднял руку, чтобы потереть глаза, отводя взгляд от экрана. И обнаружил, что за окном идёт дождь. — Сегодня ночью будет дождь. Не спите с включённым кондиционером. Слишком прохладно. Внезапно низкий голос южанина отозвался в голове. Мужчина встал, чтобы выглянуть в окно, и увидел, что на остров надвигается сильный ливень. Деревья раскачивались и гнулись от силы ветра, хотя днём не было и намека на шторм, а прогноз погоды предсказывал ясное небо ночью. Значит, южанин снова оказался прав. — Это нервное, — пробурчал Тонграк себе под нос, не понимая, как парню удалось предсказать разыгравшуюся непогоду. Когда раздался звук вибрации телефона, Тонграк вздрогнул. Лишь несколько людей могли звонить ему, когда он переводил телефон в режим «Не беспокоить». Даже секретарь не удостоилась такой привилегии. Хван. Имя на экране удивило и заставило Тонграка немедленно ответить. — Алло? — Где ты Рак? Я пришла к тебе домой, а там никого. — Я в командировке, пишу роман. Что-то случилось? Голос на другом конце провода принадлежал его единственной сестре  и звучал очень встревоженно. Посетило предчувствие, что что-то не так. Хван на мгновение замолчала, а затем тихо спросила: — Папа пытался связаться с тобой?  На этот раз замолчал Тонграк, а его хватка на телефоне усилилась. Папа... Единственное слово, которое вызывало в нём фонтан эмоций. — Нет, а с тобой? — Нет. Но Мина сказала мне, что видела своего дедушку возле школы. — Возможно, — губы Тонграка сжались, а сам он побледнел, когда сестра упомянула дочь и его любимую племянницу. — Она ошиблась. — А если правда, Рак? Папа же не хотел встретиться с Миной, верно? Зачем ему? Почему не связаться со мной или с тобой? Или он правда хотел встретиться с Миной? Что тогда делать? — Хван, успокойся! Пришлось прикрикнуть на явно паникующую сестру, чтобы заставить её замолчать. Тонграк глубоко вздохнул. Он слишком хорошо знал, как легко сестра поддавалась панике, особенно когда дела их отца могли коснуться не только их. Даже сейчас, пытаясь стать опорой сестре, он не чувствовал разницу в их волнении от ситуации. — Если папа свяжется с тобой, скажи ему, чтобы звонил мне. Если ему нужны деньги, пусть звонит мне. Не позволяй ему связываться с Миной.  — Может позвонить маме? — Ей будет всё равно. Сразу воцарилась тишина, и, если он правильно расслышал, сестра старалась сдержать слёзы.  Тонграк с силой провёл рукой по волосам и сказал более мягко: — Тебе не нужно ни о чём беспокоиться. Если ты будешь слабой, то что будет с Миной? Скажи ей, что если она снова увидит дедушку, то пусть просто сбежит подальше. Пусть не разговаривает с ним и сразу позвонит мне или тебе. Хорошо?  — Эм... Да, хорошо. Он сказал ещё пару фраз, чтобы окончательно успокоить сестру, прежде чем повесить трубку. Вздохнув, Тонграк плюхнулся в кресло, крепко сжимая телефон в руке. Если Махасамут был его слабостью, то слово «папа» было скорее вызовом, с которым они с сестрой сталкивались не первый раз. Единственное, что этот человек им дал — это жизнь, но взамен хотел от них слишком многого. Тонграк даже не хотел вдаваться в подробности этих запросов. Их отец больше походил на демона, который вгрызается в жизнь, пропадая только когда получал то, что хотел, чтобы снова вернуться и преследовать снова и снова. И так каждый раз, когда они начинали чувствовать, что могут жить спокойно. Тонграк... Имя, которое Махасамут находил странным, на самом деле странным не было. Секрет таился в его происхождении. Его мать назвала так, потому что хотела, чтобы муж любил её так же сильно, как она. Она назвала сына Тонграк в качестве послания с требованием любви. И это разрушило их семью окончательно. И снова Тонграк спрашивал себя, почему же люди так жаждут любви?  Любовь — это просто выдумка воображения. Тонграк вернулся к своему ноутбуку. Взяв телефон, он отправил сообщение и затем возобновил работу с ледяным выражением на лице. Любовь в романах гораздо прекраснее, чем в суровой реальности мира. *** Махасамут вбежал в дом и с громким треском захлопнул дверь. Взъерошив волосы, он энергично стряхивал с себя капли дождя. — Чёрт, успел как раз вовремя. Речь шла не о том, чтобы укрыться от дождя, а скорее о том, чтобы обезопасить оборудование до того, как остров накроет шторм. Помимо него, в море выходила ещё одна лодка, перевозившая туристов на другую сторону острова. Как только он вернул мистера Тонграка на курорт, поспешил вернуться, чтобы помочь сложить снаряжение и закрепить лодки. Его всё ещё волновали чувства мужчины.  Махасамут снова грубо взъерошил волосы. Образ мистера писателя не выходил из головы вместе со словами, которые явно задели его за живое. Не говоря уже о том, что ранее Кхом говорил, что у этого человека были эмоциональные проблемы. И сегодня Махасамут почувствовал их реальность. Звук уведомления на телефоне привлёк внимание, и он решил проверить, кто это... «Я работаю над романом. Так что завтра не приходи». Глубоко вздохнув, Махасамут бросил телефон на кровать и отправился в ванную. Он только сделал шаг ближе к мистеру Тонграку, а тот отступил назад на три шага. Махасамут покачал головой и включил холодную воду, чтобы принять душ. Но перед глазами всё ещё было лицо мужчины, и он снова вздохнул. Кажется, он сильно взволнован. Не то чтобы он никогда не спал с гостями на курорте, но ни разу он не беспокоился, как в этот. Несмотря на то, что он получил и деньги, и секс, в комплекте оказалось и странное чувство беспокойства. — Трахни меня, — пробормотал он себе под нос.  Стоило об этом подумать, как возбуждение прокатилось по телу. В конце концов, он был молодым человеком с высоким либидо. Но Махасамут больше уделял времени работе, чтобы жить, и почти никогда не задумывался о своих сексуальных желаниях.  Прошлые встречи происходили потому, что были ему предложены. То есть ему и не нужно было о чём-то заботиться. Но за последнюю неделю ему несколько раз приходилось кончать из-за симпатичного гостя.  Он снова вздохнул, прежде чем взять себя в руки, и его глаза закрылись. В мыслях тут же всплыли мягкие щеки, к которым так хотелось прижаться своими губами. Гладкая шея, по которой хотелось провести языком. Отзывчивое тело, покорно поддающееся его прикосновениям. Сексуальные стоны всё ещё отдавались эхом в ушах. Чёрт возьми. Его рука двигалась сильнее и быстрее, пот выступил на виске, смываемый холодной водой. — Мут, поторопись... Трахни меня... Он стиснул челюсти, выглядя серьезным и напряжённым. На шее проступила вена. Рука задвигалась быстрее, и спустя мгновение ладонь заполнила белая жидкость.  Посмотрев вниз, Махасамут закрыл глаза.  С него хватит. Он... Зависим от мистера Тонграка.