Love Sea

— Как ты здесь оказался? — Прилетел на самолёте. Или ты думаешь — пешком пришёл? — Мут! — Ась? Прости— прости. Кхом знал Махасамута с тех пор, как они оба были детьми. И то, что сейчас друг менял тему разговора, не отвечая на вопросы, раздражало. Тёмные глаза сузились, когда парень уставился на улыбающегося друга. Когда Кхом смотрел так пристально, Махасамут не смог удержаться и отвёл взгляд. — С тех пор, как у тебя появился парень, ты стал по— настоящему пугать. — Не меняй тему! — Зацепило, да? Кхом хорошо знал, что в словесной перепалке не выиграет, особенно с этим жизнерадостным парнем. А если учесть, что Махасамут был хитрым и скользким, как угорь, жадным до денег и умеющим выжить в любой ситуации... Но и жизнь с Коннором помогла Кхому разобраться в некоторых вопросах. — Окей, спрошу Рака. На этих словах хитрый угорь схватил его за руку. Кхом взглянул сначала на сжавшую его ладонь, потом посмотрел на человека, сидящего рядом с его парнем. — Что? Мне тоже интересно, почему Рак такой. Они вернулись в Таиланд раньше из— за работы Коннора и решили заскочить к писателю, отдать сувениры. И неважно, что Тонграк в этом необходимости не видел. Узнав писателя получше, Кхом понял, что тот одинок. И хотя Коннор говорил, что это не так, но всё же заботился о своём друге. И вот они пришли, а тут такой сюрприз. Вместо хозяина дверь им открыл растрёпанный друг Кхома. И догадаться, чем они тут занимались, было несложно. И вообще, пока они стояли в дверях... — Кто там? Владелец квартиры вышел в не менее растрёпанном виде. Мятая одежда, взлохмаченные волосы, раскрасневшиеся щёки. Кажется, они реально их прервали на самом интересном. В тот момент Коннор просто ухмыльнулся и предложил зайти попозже. И Кхом тут же сказал "Нет!". Он должен выяснить, как его друг оказался в Бангкоке и, тем более, в квартире Рака. И с какого это их вид говорил о том, что их отношения намного ближе, чем можно подумать. Беспокойство, и только оно, заставило Кхома внимательно уставиться на Махасамута. А тот продолжал улыбаться, как ни в чём не бывало. Хоть и поглядывая в сторону гостиной. — Какой — такой? — Мут, я беспокоюсь, — Кхом не стал ходить вокруг да около, а сказал прямо о своих мыслях, снова присаживаясь и не отрывая взгляда от парня. Он знал, что Мут был сильнее и выносливее, поскольку выживал самостоятельно с детства, в отличии от семейного ребёнка. Но это не означало, что не нужно о Махасамуте беспокоиться. Кхом знал, что Коннор нанял парня для заботы о Раке. И он не настолько наивен, чтобы не догадаться, что между этими двумя нечто большее. Рак говорил, что предпочитает романы на одну ночь, а Махасамут не раз "близко" общался с клиентами. Рак был достаточно красивый и часто привлекал к себе взгляды. Что касается Мута, то он тоже был обаятельный и довольно хорош собой. И между ними точно было что— то большее, чем просто общение гид— турист. Это большее... Точно не встреча на одну ночь. Больше, чем просто обоюдное желание... Естественно, что Кхом волновался. А как тут не волноваться, если уже бывал в подобной ситуации. Сын богатых родителей... Кхом посмотрел на своего друга, надеясь получить нормальный ответ, и тот наконец перестал глупо улыбаться, поднимая руки, сдаваясь. — Ты единственный друг, которому я так много уступаю, — сказал Махасамут. Когда они были на острове, то над Кхомом часто издевались. И только Махасамут всегда его защищал и обожал как младшего братишку. Если бы сейчас перед ним стоял Палм, то получил бы по голове. Кхом прищурился, пристально глядя на Махасамута, пока тот не вздохнул. — Ну чего ты бесишься? Твоего друга купили... — Ты совсем уже? Ты хоть знаешь, что... — Кхом остановил себя на полуслове и посмотрел в гостиную. Двое дорогих ему людей уставились на них и это заставило придвинуться к Махасамуту ближе, чтобы можно было говорить тише. Кхом знал, что Коннор всё ещё чувствует вину за то, что когда— то платил ему и общался как со слугой. Несмотря на то, что он пытался загладить вину каждый раз, когда поднималась эта тема и Коннор выглядел побитым щенком, сам Кхом не зацикливался и не хотел лишний раз вспоминать ненужную боль. Но это не значит, что он не злился. Злился на этого идиота, который лучше всех знал всё и делал то же самое. — Ты знаешь, что было раньше, и знаешь, через что прошёл я. Кхому было больно, особенно вспоминать о том, сколько слёз он пролил. И почему его чёртов друг пошёл тем же путём? Не то чтобы он не верил в то, что у Рака действительно могут быть чувства к Махасамуту, как у них с Коннором, но кто может дать гарантию, что всё закончится хорошо и никто не пострадает? — Эй, ты недооцениваешь меня, — Махасамут всё ещё не понимал всей серьёзности ситуации. — Ты же знаешь, что я мог бы просто сделать это. Махасамут хотел заставить Тонграка полюбить его. На этот раз злость Кхома сменилась на недоумение. Он ошеломлённо замолчал. Раньше он видел только друга, который борется за выживание. И да, Кхом видел, что Махасамут встречался с кем— то, но его ни разу не волновала любовь или долгосрочные отношения. Что же заставило Махасамута сейчас передумать? Или это не что— то, а один определённый человек? — Ой! Прежде чем Кхом успел обернуться, Махасамут рукой повернул его лицо обратно к себе. — Почему ты оборачиваешься? Они поймут, о чём мы говорим. — Так ты... — Да, я собираюсь заставить Тонграка полюбить меня. Так что не пугай мою добычу, — тихо прошептал Махасамут очень тихо и без какого— либо намёка на шутку. Его глаза вспыхнули решительностью, и Кхом закрыл рот. Хотелось выругаться, что при этом не нужно так сильно сжимать его лицо. Конечно, их странное поведение вызывало недовольство у мужчин на диване. И если фаранг имел право неодобрительно коситься на южан, то почему был так расстроен второй? Почему он так расстроился только от того, что рядом с Махасамутом стоит кто— то? При этом мужчина прекрасно понимал, что эти двое просто друзья. Тогда почему так нервно подергивалась рука? Что это? Спрашивал себя Тонграк, не переставая коситься на продолжающих разговаривать парней, совершенно не обращая внимания на окружающих. — Ты серьёзно? Серьёзен по отношению к нему? — Кхом придвинулся ближе, продолжая смотреть с недоверием. Если Махасамута заботили только деньги, и охотится он именно за ними, то... — Да ладно, если бы я не был серьёзен, то стал бы тащиться сюда? — Потому что ты жаден до денег, — неужели Махасамут и правда хотел чего— то другого? Кхому было наплевать на страдальческий взгляд, которым одарил его друг. — И ты никогда не отказался бы от моря. Его друга не только звали Махасамут, но и море вокруг своего родного острова он любил так же сильно, как и жизнь. И как этот человек, который любил родной остров, мог от всего отказаться ради денег? Никак. Махасамут был серьёзен, и Кхом это прекрасно знал. Дополнительные объяснения и не требовались. Но всё же, Кхом хотел убедиться. — Если ты готов покинуть море ради него... Значит, что он... Тот самый? Правда ли, что он испытывает к Раку нечто большее? Угольно—чёрные глаза Кхома продолжали внимательно всматриваться в друга, требуя ответ. — Да, — Махасамут вздохнул, сдаваясь. — Это, наверное, самое правильное слово. Хотя изначально я так не думал. Тебе не нужно беспокоиться. — Как я могу не беспокоиться о тебе? Особенно когда знаю, что Раку на любовь плевать. — Ты сейчас слишком близко к нему, милый. Прежде чем Кхом успел поделиться своим знанием, кое— кто влез и взял Кхома за подбородок, поворачивая его лицо к себе. Он встретился взглядом с парой изумрудно— зелёных, напряжённых глаз. Несмотря на то, что Коннор отличался ярким и жизнерадостным характером, свободно говорил по— тайски и всегда был в хорошем настроении, сейчас его взгляд ясно говорил, что мужчина недоволен. Кхом смущённо смотрел на своего парня, гадая, что же он такого сделал, чтобы у канадца так резко поменялось поведение. А Коннору очень хотелось возмутиться и дать понять парню, что ревнует, но он боялся что этим разозлит его. Неужели Кхом и сам не понимает, что они были так близко друг к другу, что можно было поцеловать Махасамута? Невыносимое зрелище. — Слишком близко, Кхом, — выдал Коннор. — Слишком близко к чему? — невинно посмотрел на фаранга Кхом, прекрасно чувствуя такую милую агрессию. Коннору хотелось утащить своего парня домой и отшлёпать в качестве наказания. Только сделать это он не мог, не так ли? — Я ревную. Обеспокоенный тем, что одними словами его чувства не передать, Коннор наклонился и запечатлел на прекрасных губах поцелуй, давая понять, что не стоит заставлять его ревновать. Он поднял взгляд, надеясь увидеть милый румянец, но... — Ты с ума сошёл? — возразил обычно спокойный парень, больно уколов Коннора. Да и мало того, Кхом ещё оттолкнул от себя лицо мужчины, продолжая разговор с другом. С какой стати Коннор вообще решил ревновать к Махасамуту? Совсем сдурел, прекрасно зная, что они просто друзья и ничего больше? Да, они спали на одной кровати и вместе принимали ванну, и всё, что видел Коннор, Махасамут увидел первым. Кроме того, ситуация Махасамута была тревожной настолько, что обычно послушный и мягкий Кхом совершенно игнорировал надутого фаранга. — Мне больно, когда ты так говоришь. — Коннор, — спокойно позвал Кхом, прежде чем мужчина успел картинно схватиться за сердце. — Мне нужно поговорить с моим другом. Их взгляды встретились. Угольно—черный решительный и изумрудно— зеленый напряжённый. — Хорошо, милый. И тигр превратился в кота. В прошлом эгоцентричный мужчина никогда бы так легко не сдался, предпочитая утащить своего парня, чтобы не оставлять его наедине с другим. Но сейчас Коннор вернулся на своё место. Тихо сев рядом с писателем, он с обидой и разочарованием посмотрел на своего парня, который даже внимания на эту пантомиму не обратил. Проблемы друга Кхома сейчас волновали сильнее. Обычно Тонграк наблюдал за такими сценами с большим интересом, ведь никогда не видел придурка Коннора таким послушным. Но сейчас глаза цвета мёда были прикованы только к темнокожему парню, который снова шептался со своим другом. Тонграк вообще ничего не понял. Он не понимал, почему так хотелось увести Махасамута. С Кхомом они знакомы несколько месяцев и Тонграк видел, что мальчишка обожал Коннора. Тогда почему сейчас так неприятно видеть, как этот мальчик разговаривает с "его" мужчиной? Я схожу с ума. Это даже смешно, они же друзья. Зачем так нервничать? — Ты куда? — встрепенулся Коннор, когда Тонграк поднялся с дивана. — Тебе всё расскажи. Любопытный какой, — с этими словами писатель направился в свою спальню, уверенный, что друг прекрасно его понял. Почему он так раздражён? *** — Если что— нибудь случится, позвони мне. — Хорошо. — Если у тебя возникнут проблемы, дай мне знать. — Конечно—конечно. Махасамут с удивлением наблюдал за все ещё волнующимся другом. У Кхома был такой подозрительный взгляд во время ужина, что Махасамуту хотелось сказать, что лучше бы друг такое внимание своему парню оказывал. А Коннор как раз старался это самое внимание привлечь всеми силами. Да и проблемы Махасамуту были не нужны, тем более у них с Коннором сложились достаточно хорошие отношения. В конце концов это Махасамут их познакомил. — И если тебе понадобится помочь с чем—нибудь... — Меня не выкинут через пару дней. Видя, что Кхом все ещё волнуется, Махасамут его перебил, прекрасно зная, какие мысли у друга в голове. Кхом боялся, что Махасамута бросят и ему некуда будет идти. — Не беспокойся обо мне, — Махасамут положил руку на голову притихшего и опустившего взгляд Кхома. — Ты же знаешь, я могу о себе позаботиться. Потрепав друга по волосам, Махасамут поспешил отойти, ведь казалось, что его стараются убить взглядом. — Милый, пойдём. Пока Кхом колебался, Коннор шагнул к нему и приобнял за плечи. Хоть и произнёс это мужчина спокойно, но его поведение говорило о том, как он хочет уже отвезти своего парня домой. Кхом посмотрел в зелёные глаза и спустя пару секунд кивнул. — Хорошо. Поехали домой. Не обращая внимания на зрителя, Коннор наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на мягкой щеке. — Мистер Коннор, — прежде чем гости ушли, Махасамут окликнул их. — Вы ничего не собираетесь мне сказать? В конце концов, фаранг нанял его только чтобы присматривать за Тонграком, пока тот был на острове, но вот Бангкок не упоминал. Махасамут глупым не был, и пусть не знал этого человека так же хорошо, как Кхом, но за ужином поймал не один изучающий взгляд на себе. Коннор наблюдал за ним и Тонграком. — Хах, — вопросительный взгляд сменился непроницаемой улыбкой. — Сложный вопрос. Внезапно канадец, который свободно говорил по—тайски сделал вид "моя твоя не понимать". Он посмотрел на парня в своих объятиях и улыбнулся, выдав на ломанном тайском: — Нам лучше идти. Я умираю от желания обнять тебя. Махасамут проигнорировал покрасневшего друга, продолжая внимательно смотреть на Коннора, пока они не встретились взглядами. — Это хорошо, что ты здесь. Теперь есть тот, кто может обнять Рака за меня. — Что вы хотите этим сказать? — спустя долю секунды выпалил Махасамут. Он никогда о таком не задумывался. Образ Тонграка в объятиях Коннора внезапно мелькнул в голове. Несмотря на то, что он знал, что у Тонграка были отношения до него, когда пришло осознание... Махасамут ощутил беспокойство. Другой мог стать для Тонграка особенным, но не Коннор. Они ведь друзья. Махасамут чуть не выпалил, что у фаранга вообще— то Кхом есть, но вовремя остановился. Это желание защитить друга или собственнические чувства по отношению к красивому писателю? Иногда даже неправильно произнесённое слово могло полностью поменять смысл. Он правда считает Тонграка своим? Коннор широко улыбнулся, и его зелёные глаза заискрились от восторга. Кажется, ему больше не придётся утешать Тонграка, когда тот будет чувствовать себя одиноким. Теперь он может проводить время, обнимая только своего парня, даря тепло только ему. Хотелось поскорее увести Кхома, но тот снова заколебался. — Мут, не забудь, что я тебе сказал, — напомнил парень другу и, наконец, позволил высокому канадцу увести себя к лифту. Но Кхом всё же бросил обеспокоенный взгляд на Махасамута, который неподвижно стоял в дверях. Он уже сказал Махасамуту, что Раку плевать на любовь. И теперь его лучшему другу предстоит решить, что делать дальше. Пока Махасамут стоял в дверях, провожая гостей, он успел поразмыслить, прежде чем вернуться к человеку, к которому испытывал нечто большее, чем просто отношение с работодателем. Несмотря на то, что Махасамут вёл себя уверенно, он всё же был уязвим. В Бангкок он приехал с мыслями, что сможет изменить характер их отношений. Надеялся, что сможет сделать Тонграка счастливым, и тому не нужно будет искать тепло в чужих объятиях. Но сейчас... После встречи с Коннором Махасамут уже не был так уверен в этом. Да, он не знал, были ли Тонграк и Коннор раньше больше чем друзьями. Но сейчас они только друзья. И отсюда вытекает вопрос — если такой человек, как Коннор, не смог завоевать Тонграка, то какие шансы у простого деревенского парня? Какие шансы у меня? Я моложе, беднее и не имею ничего... Махасамут никогда не смотрел на себя свысока, но это не значит, что он никогда не сравнивал себя с другими. Возможно, его план слишком наивный, но если повернуть время вспять, то он без колебаний снова воспользовался бы шансом, который предложил Тонграк. Шанс выйти за рамки того, что было между ними. — И как долго ты собираешься там стоять? — раздражённо спросил Тонграк. В тот момент, когда дверь закрылась, Махасамут вздохнул и прикрыл глаза. Нужно было привести себя в порядок. — Я просто ждал, когда вы придёте за мной, — дразняще улыбаясь, повернулся Махасамут, словно ничего не произошло. Они оба молчали, пока Тонграк не повернулся, проходя в гостиную под озадаченным взглядом южанина. Но Махасамут прошёл следом и тоже сел на диван. Правда держался на расстоянии вытянутой руки. И снова тишина, нарушаемая только звуком кондиционера. — Вы.. — Ты... Одновременно заговорили и замолчали, внимательно рассматривая друг друга. — Ты первый. — Нет, вы. — Я же сказал тебе... — Даю вам шанс высказаться, мистер Тонграк. — Будда... — А? Тонграк посмотрел на Махасамута с явным раздражением, на что тот смущённо моргнул. Парень был удивлён, что Тонграк был с самого ужина недоволен, хотя до прихода гостей был весьма в хорошем расположении духа. Втайне Махасамут надеялся, что после ухода незванных гостей, Тонграк скажет ему продолжить с того момента, где они остановились. Хотя в голове у парня поселились мысли о том, что делать дальше в принципе. Но, кажется, он ошибся. Тонграк был не в настроении. Что я сделал в этот раз не так? Тонграк не был уверен, прикалывается ли Махасамут или действительно не понимает, почему он злится. Обычно парень схватывал всё на лету, тонко чувствуя настроение Тонграка. Тогда почему не понимал сейчас? — Вы с Кхомом близки, не так ли? Чёрт, само собой вырвалось. И почему он вообще решил уточнить такую нелепую вещь, словно недоволен Кхомом. — А вы тоже очень близки с мистером Коннором? — А? — Тонграк уставился на него, не понимая не только реакцию парня, но и свои собственные чувства. — Какое это имеет отношение к делу? И я спросил первый. — Имеет, потому что я хочу знать. — Ответь на мой вопрос. — Нет, сначала вы. — Но ты же дал мне спросить первым. — А если я отвечу, вы расскажете, почему обнимались с Коннором? — Что? Что это значит? — Я тоже хочу знать всё. Это уже не раздражение, Тонграк был почти в ярости. Особенно от осознания, что наклоняется к человеку, сидящему рядом. И Махасамут тоже склонялся к нему. В темных глазах парня мелькнул намек на злость, и Тонграк опешил. Почему этот идиот злится? Это я злиться должен! Я его босс, но он обратил на меня внимание только сейчас! Чёрт возьми, почему я вообще себя так странно чувствую? Раздражённо вздохнув, Тонграк вскочил с дивана. — Я иду в спальню. — И я. Махасамут тоже поднялся, что побудило Тонграка обернуться. — Даже не думай заходить в мою комнату, — сердито сказал писатель. — Как жаль, ведь я планировал пойти к себе, — не менее раздражённо ответил Махасамут. Фыркнув, Тонграк прошёл к себе и громко хлопнул дверью. — Придурок! — не смог сдержаться мужчина и крикнул из— за двери. Махасамут посмотрел на закрытую дверь глазами, полными злости, и ушёл к себе. Гостиная погрузилась в тишину после той суматохи, которую устроили двое собственников. Махасамут стоял за своей дверью, запустив в волосы руку и сползая на пол. Он никогда никому не проигрывал. — Чёрт, как ребёнок себя веду. Это не Тонграк вел себя по— детски, а он ревновал как маленький мальчик. И что в итоге? Он был охвачен ревностью так сильно, что едва мог вынести это. Если бы кто—нибудь спросил Коннора, что он думает об этих двоих, то он ответил бы, что они собственники и... дети. Только вслух он осуждать их не будет. А то эти слова могут прилететь обратно, больно ударяя в спину. *** — Мина, пойдём поедим мороженого? — Да, хочу мятно—шоколадное. В классе престижной частной школы девочка с заплетёнными в косу волосами подошла к парте подруги, которая складывала учебники в сумку. Её взгляд был таким умоляющим, что Мина, обладательница глаз медового цвета, легко согласилась. — Фу, оно ж как зубная паста, — не удержалась от комментария подруга. — Оно вкусное и лучше, чем твоё радужное. — Не проявляй неуважения к радужному мороженому, — надулась Инг, но тут же улыбнулась, подхватывая Мину под руку. — Давай поторопимся, а то папа скоро за мной приедет, и мы упустим шанс куда— нибудь сходить. — Хорошо, — согласилась Мина, позволяя вывести себя из класса. Когда две девочки, болтая и хихикая, подошли к школьной ограде, в медовых глазах, так похожих на глаза её дяди, мелькнула нерешительность. Она схватила подругу за руку и потащила обратно в здание. — Что такое, Мина? Мой папа вот— вот приедет. — Ш—ш—ш, — школьница поднесла палец к губам, но смотрела девочка только на мужчину, стоящего у ворот школы. — А? Кто это? Мина не ответила. Она прищурилась, быстро соображая, что делать дальше. Ведь она слишком хорошо знала стоящего у ворот симпатичного мужчину средних лет. Даже если бы она не видела его лично несколько раз, даже если бы её бабушка сожгла бы все его фото, Мина всё равно бы его узнала. — Это мой дедушка, — наконец сказала Мина, поднимая телефон, чтобы сделать снимок. — Инг, ты можешь позвонить отцу и попросить его забрать нас из школы? А потом сходим в торговый центр к Свенсену. О, и спроси, сможет ли он меня подвезти, пожалуйста? Мина тут же сменила тему, говоря быстро, чтобы подруга была сбита с толку. — Конечно, а как же твоя мама? — Я позвоню ей и скажу, что я с тобой, — твёрдо ответила девочка, быстро моргая. — Хорошо, — в конце концов согласилась Инг. — Я тогда позвоню папе. — Отлично, пойдём на задний двор школы, чтобы время не терять. Мина не только говорила, но и быстро увела подругу на задний двор, постоянно оглядываясь на мужчину. В детстве ей было не нужно понимать, что делают взрослые. Она только должна была убедиться, что не является обузой и не расстраивает маму и бабушку. И прямо сейчас Мина не хотела возвращаться домой. Не хотела доставлять проблем. Единственный человек, по которому она скучала и которому могла рассказать всё, был её дядя Рак.