Love Sea

В тот момент, когда небо было украшено мерцающими звёздами, но их сияние затмевал искусственный свет фонарей, двое молодых людей лежали, прижавшись друг к другу, на роскошном диване посреди дорогой квартиры. Один заснул, измученный, но довольный завершенной работой, в то время как второй лежал без сна, рассматривая тусклый потолок, глубоко задумавшись. События вчерашнего дня всё ещё живой картинкой крутились в его памяти. Разговор с Джеком, отцом человека, которого он обнимал. Взгляд Махасамута опустился на красивый профиль мужчины, лежавшего рядом с ним, проследив изгиб бровей, густые ресницы, отбрасывающие тени на светлую кожу. Он не смог удержаться и кончиками пальцев погладил мягкую щеку. Махасамут был уверен, он никогда в жизни не видел никого прекраснее. Кого-то, кто был красив и статен одновременно, и казалось, родился со всем, чего можно пожелать. И в тоже время он тоже столкнулся с тяжёлой судьбой. Кулак парня сжался так сильно, что под кожей проступили вены. Махасамуту хотелось прямо сейчас кое-кому врезать, и это был тот ублюдок.... *** В кофейне неподалёку от частной школы Махасамут сидел лицом к лицу с красивым мужчиной средних лет, с улыбкой подтягивающим кофе. Неподалеку сидела Мина, которая настояла на том, чтобы пойти с ними. Обнимая стаканчик с мороженым, она внимательно смотрела на двух мужчин. Джек поставил чашку с кофе и небрежно спросил: — Как дела? — Что ты имеешь в виду? Спрашиваешь, как будто мы давно знакомы, — ответил Махасамут, не скрывая своей настороженности.  Он не из тех людей, которые будут улыбаться тому, кто причинил боль важному для него человеку. В то время, как Джек продолжал улыбаться, не выказывая никаких признаков недовольства сидящим перед ним парнем. — Каково это — жить с Раком? — повторил свой вопрос мужчина, рассмеявшись от изменившегося выражения лица молодого человека. — Я знаю, что ты живёшь с ним с тех пор, как он вернулся с острова. Да ладно тебе, я отец Рака, и для меня естественно беспокоиться о жизни своего ребёнка. Особенно о том, с кем он встречается или... кого приводит к себе жить. Махасамут оставался бесстрастным, хоть мужчина и намеренно подчеркнул в конце своих слов, что он просто ничтожество, которое его сын притащил домой. Это было бы понятно, если бы отец и сын все ещё были близки, словно этот мужчина и правда переживал. Тем временем девочка несколько раз открывала рот, желая возразить, но сдерживала себя. — Я не знаю, слышал ли ты обо мне, но судя по лицу Мины, ты слышал совсем немного, — Джек улыбнулся своей внучке, которая резко отвернулась к своему десерту. Мина закрыла лицо руками, чувствуя, что ее мысли читают, и ненавидела это чувство больше всего на свете. Повернувшись, чтобы снова встретиться взглядом с Махасамутом, Джек продолжил: — Я признаю, что в прошлом немало причинил боли Раку, Хван или их матери. Я был ужасным мужем и отцом. И об этом я сожалею по сей день, — он изобразил печальный взгляд, словно его мысли погрузились в далёкое прошлое. — На самом деле, это позор. Мне хотелось видеть, как мои дети вырастают, быть рядом в самые значительные моменты их жизней, поддерживать их. Губы Джека сжались в болезненную улыбку. — Я думаю, что будет лучше, если ты прямо скажешь, чего от меня хочешь, — перебил мужчину Махасамут, скрестив руки на груди, совершенно не заинтересованный в жалкой драме этого мудака. Он уже начал догадываться, что происходит. Если бы отец Тонграка искренне сожалел, то должен был пойти к сыну с извинениями, а не болтать сейчас о своих сожалениях. Кроме того, Махасамут терпеть не мог людей, которые ходят вокруг да около. Эти люди из высшего общества когда-нибудь доходят до сути? — Просто согласиться пойти с тобой сюда уже пустая трата моего времени. Если тебе нечего сказать сейчас, поговорим в другой раз, — сказал Махасамут, собираясь встать. — Я хочу, чтобы ты порвал с Раком. Махасамут резко замолчал, уставившись на Джека. Его темные глаза недобро блеснули, но это не смутило мужчину. Поднявшись и шагнув к парню, словно стараясь подчеркнуть их разницу, Джек ещё раз произнес: — Порви с Раком. — И почему я должен это сделать? — Я уже говорил, что хочу исправить прошлое. — И решил играть роль хорошего и заботливого отца? — Да, по крайней мере, как отец я хочу сыну добра. — Вот только ты никакого отношения к нам с Тонграком не имеешь. — Да, не имею, — Джек посмотрел на него грустными глазами, а затем сказал то, что ввело Махасамута в ступор. — Но ты прекрасно знаешь, что ему не подходишь. Парень сильно сжал кулаки, чувствуя, как боль пронзает грудь. Даже если бы Джек этого не сказал, Махасамут знал эту истину лучше любого другого. С самого начала, ещё на острове, это был единственный шанс быть рядом с Тонграком, при этом не имея с ним ничего общего. Кто бы мог подумать, что эти слова придется услышать от такого мерзкого человека. Того, кто причинил Тонграку боль намного сильнее, чем кто-либо. Их взгляды встретились в молчаливом противостоянии. Холодный и собранный и полный превосходства. — Я хочу вернуться домой. Дядя Мут, пошли домой, — именно в тот момент, когда Махасамут собирался ударить этого красивого человека по лицу, вмешалась Мина. Она слышала весь их разговор и, подбежав, крепко схватила парня за руку. Это прикосновение дрожащей руки привело Махасамута в чувство, заставив посмотреть на побледневшую девочку. Если бы не она, он бы позволил какому-то мудаку лезть в их дела... — Тебе следует заниматься своими делами, — просто отвернулся Махасамут, вставая. — Пойдем домой, Мина. Парень подтолкнул дрожащую девочку к выходу. Она была сильно напугана, как и ее дядя, когда сталкивался с подобным. Ей пришлось напомнить себе, что не стоит делать ничего опрометчивого. Если она что-то сделает, то может снова сыграть на руку этому кукловоду. Мужчина, оставшийся у столика неожиданно заговорил: — Я уже был в твоём положении раньше. Если не хочешь навредить Раку, то подумай о том, что я сказал. Махасамут не ответил. Взяв Мину за руку, он вывел ее из кофейни, не оглядываясь, хоть и был напряжён от беспокойства. — Дядя Мут, пожалуйста, не рассказывай об этом дяде Раку. Я умоляю тебя. Пока Махасамут обдумывал произошедшее, сжимая кулаки, голос Мины звучал как эхо на фоне. Пришлось зажмуриться и заставить себя успокоиться. Мысли сместились на храбрую девочку, которая сейчас выглядела перепуганной только потому, что всего час провела рядом со своим дедушкой. Как только они вышли на улицу, Мина обернулась и умоляюще посмотрела на него. — Не говори дяде, — побледнев, попросила она. — Это из-за меня. Если бы я не рассказала, что встретила дедушку, мама и дядя не связались бы с ним. Я думала, что справилась, ведь всегда быстро сбегала. Но это не так. Дедушка хотел, чтобы я рассказала о нём... это моя вина... Махасамут быстро схватил маленькую девочку за руку, когда на её глаза навернулись слёзы. — Всё в порядке, это не твоя вина, а этого муд... придурка, твоего дедушки. Мы просто не знали, что он сделает, — он чуть не выругался в присутствии девочки, но вовремя остановился. — Тогда, — Мина подняла на него взгляд. — Можно тебя попросить кое о чём? Дядя Мут, не говори дяде Раку. Давай притворимся, что всего этого не было. Я не хочу видеть дядю грустным. И ещё... не делай того, что сказал дедушка. Не бросай его. Не бросай... у него никого нет. — Я никогда не покину Тонграка. Ни за что! Это твёрдое обещание заставило Мину улыбнуться, хотя её пальцы всё ещё крепко сжимали его руку. — Если тебе плевать на слова дедушки, то давай вести себя так, словно этого не было? Я буду молчать, и ты тоже ничего не говори дяде Раку и маме. Не хочу, чтобы они расстраивались. И не хочу делать то, что хочет дедушка, а он определенно хочет, чтобы мы рассказали всё дяде Раку. Как только у Джека хватало наглости называть себя беспокоящимся отцом, когда он заставил свою внучку так волноваться? Несмотря на то, что Махасамут продолжал успокаивать девочку, его злость не утихала. Всего нескольких слов Джека хватило, чтобы понять, почему Тонграк так его боялся. Хладнокровный манипулятор, игравший чувствами собственного ребёнка... *** Эти воспоминания заставили тёмные глаза вспыхнуть решимостью. Когда он посмотрел на человека в своих объятиях, его руки крепче сжались на стройной талии. — Я защищу тебя. Этому мудаку нужно было иметь дело с кем-то вроде вроде меня! Махасамут не знал, насколько хорошо Джек манипулировал чувствами каждого из своей бывшей семьи, но на нём эта тактика не сработала. Он жил по принципу "око за око"! *** — Рак закончил рукопись раньше установленного срока. — Я знаю, — обычно ему приходится напоминать о сроках. Иногда даже до ярмарки не успевал, но сообщал о новой книге. Редактору приходилось работать не покладая рук, чтобы книга вышла вовремя. Но сейчас он всё отправил даже раньше! В конференц-зале известного издательства сотрудники не верили Тонграку, в то время как сам писатель сидел, скрестив руки на груди и улыбаясь. — Кто сказал, что она закончена? — вдруг заявил мужчина. — Я ещё даже не начинал специальные главы. И прежнее возбуждение мгновенно исчезло. — Только не говори, что снова закончишь прямо перед стартом продаж! — беспечное отношение писателя заставило Сао со смешком покачать головой. — Возвращайся к работе. А вы, если продолжите тут болтать, то Раку, возможно, и не захочется писать спецглавы. Как только она закончила, все разом захлопнули рты и быстро засобирались по своим рабочим местам, активно покидая конференц-зал. Тонграк и Сао остались одни. Редактор посмотрела на писателя, которого оберегала с тех пор, как он попал в издательство. — Кажется, я всем доставляю неприятности, — заговорил Тонграк. — Я привыкла к этому, — спокойно кивнула женщина. — Ты не должна быть такой прямолинейной! — тут же возразил Тонграк. В конце концов, они знали друг друга довольно долго. Сао видела и бесконечное нытье, и нежелание работать, и даже привыкла к мелким бунтам и неповиновению. Так что Тонграка она знала как облупленного. — Что привело тебя сюда? Обычно после сдачи работы ты сразу отправляешься отмечать. — Ты говоришь так, словно я алкоголик. — А это не так? Тонграк пожал плечами, слишком ленивый, чтобы спорить. Тем более, даже его семья продолжала напоминать ему о необходимости бросить пить и есть всякую гадость. Повернувшись, чтобы взять пакет с презентами, которые он принёс, он поставил его на стол. — Вот, принёс немного вкусняшек в качестве извинений за проблемы с книгой. На это Сао удивлённо моргнула и посмотрела на пакет, не скрывая изумления. Не то чтобы Тонграк никогда не приносил подарков. Приносил на каждый праздник — Новый год, Лунный новый год, Сонгкран, Рождество... но это было всегда с подачи Кхаймук. Ситуация, когда Тонграк позвонил и сказал, что зайдет, да ещё с конфетами, была неожиданной. — Ты хорошо себя чувствуешь, Рак? Тонграк от души рассмеялся. Его забавляла реакция редактора, стоявшего перед ним, но он и правда делал то, что для него совершенно нетипично. — Я в порядке, сестрица Сао. Просто захотелось хоть раз попробовать быть таким же внимательным, как тот, кто остался дома, — с улыбкой ответил он. Не думать о парне дома не получалось. Даже после переезда к нему Махасамут продолжал думать о людях на острове. Было любопытно узнать, как сильно Махасамут озабочен ювелирными изделиями из переработанных материалов. Тонграк знал, что он планировал попробовать продавать их в отелях в высокий сезон, и если выгорит, парень хотел это сделать общественным делом. Тогда Тонграк задался вопросом, делал ли он когда-нибудь что-нибудь для окружающих его людей? Круг общения Тонграка оказался весьма обширным, но по факту очень закрытым. Он был общителен и знал многих людей, но из близких людей у него было всего несколько человек. Сао была одной из этих немногих, кого он всегда уважал. Когда рукопись, пусть и не полная, была отправлена в издательство, то он подумал, что стоит заглянуть лично. — Ты о том парне, который был с тобой на книжной ярмарке? — улыбнулся в ответ Тонграк, и этого хватило, чтобы понять, больше он ничего не расскажет. — А как же Мук? — кивнув, поинтересовалась Сао. — Почему она не с тобой? — Она взяла неделю отпуска. — Ха? Она-то? Та, которая никогда не берёт перерывов и отпуска, не болеет и бессмертная? — даже Сао подумала, что это странно. А вот Тонграк не понял, что не так. — Да, утром позвонила, а потом просто исчезла, — пожал плечами Тонграк, проверяя свой телефон и не обнаруживая новых сообщений. Кхаймук по-прежнему нехарактерно для неё молчала. — Что ж, хорошо, что ты здесь. Вот, посмотри на варианты обложек и скажи, что нужно поменять. Когда Сао вернулась к обсуждению работы, Тонграк отложил телефон и снова сосредоточился. Но теперь и ему было любопытно, куда же исчезла Мук. *** Тонграк провёл немало времени в издательстве, завершая рабочие обсуждения и подписывая книги. Однако его верная секретарша, всюду следовавшая за ним по пятам, по-прежнему не выходила на связь. И это уже становилось подозрительным. Обычно, если она знала, что он на работе, то не исчезла. Разве что могла отправиться по его какому-нибудь заданию. Когда он попытался ей позвонить, никто не ответил. — Странно, — пробормотал он, уставившись на экран телефона. Тонграк уже вышел из здания, собираясь ещё раз набрать девушку, как... — Рак. Рука дрогнула, и с глухим стуком телефон упал на тротуар. Медовые глаза расширились от шока, а сердце в груди испуганно замерло. Он никогда не думал, что ему снова придётся столкнуться со своим самым большим страхом — собственным отцом. — Уходи! Картины из прошлого мелькнули перед глазами. Равнодушный взгляд... крики, заполнившие комнату... бутылка из-под спиртного... тёплая кровь, текущая по щекам... — Рак. Прежде чем рука отца его коснулась, Тонграк отпрянул назад, словно его кипятком ошпарили. Быстро заморгав, стараясь вернуть себе самообладание, он не мог показать слабость перед этим человеком. Хоть руки и тряслись, а сердце принялось бешено колотиться. Наклонившись, чтобы поднять телефон, он старался успокоиться и снова встретиться лицом к лицу со своим страхом. — Прошло много времени, не так ли? — голос не дрогнул, и Тонграк почувствовал некоторое облегчение. — Действительно, мы не виделись много лет. — Чего ты хочешь? Если кто-то мог подумать, что воссоединение отца и сына спустя столько лет будет трогательным и полным слёз и объятий, то он глубоко ошибался. Голос у Тонграка был спокойным, но легко можно было понять, что он хотел бы быстрее выяснить, чего от него хотят. Проще дать желаемое и, наконец, выпутаться из сложившейся ситуации. Единственное, что реально хотел сейчас Тонграк, это поскорее вернуться домой. В крепость, которая делала его сильнее. Странно, но мысли о том, кто ждал его дома с привычной раздражающей улыбкой, помогли замедлить бешено колотящееся сердце и успокоиться. Тонграку просто нужно узнать сумму, и тогда всё снова вернётся в привычное русло. — Почему ты думаешь, что твой отец чего-то хочет от тебя? — Потому что это всё, чего ты когда-либо хотел, — возразил молодой человек, но это только заставило отца вздохнуть и печально на него посмотреть. — Это то, что ты давал мне. Только разве я когда-нибудь просил у тебя денег? Я просто хотел тебя увидеть, поговорить с внучкой и... — Не смей подходить к Мине! Чёрт возьми! Тонграк знал, что теряет контроль, но не смог сдержать испуганный возглас. Он несколько раз моргнул, пытаясь унять страх, что этот человек может вмешаться в жизнь его любимой племянницы. Нет, только не это. — Почему нет? Она моя внучка. — Держись подальше от Мины, прошу, — потеряв самообладание Тонграк. — Если тебе что-то нужно, просто скажи мне. Я что угодно отдам, только не приближайся к моей племяннице. Он просто не сможет вынести, если с ней что-то случится. — Тогда, порви с Махасамутом. В тот момент, когда отец закончил говорить, Тонграку показалось, что мир рушится у него на глазах. Он был ошеломлён и сбит с толку, не понимая, откуда вообще отец знает про южанина и почему требует его выгнать. Махасамут вообще не имел к этому человеку никакого отношения. Тонграку казалось, что невидимая рука сжимает сердце, мучительно медленно, не позволяя даже вздохнуть. Что этот человек может сделать с собственной внучкой? А с Махасамутом? — Не... не связывайся с ним... Мир перед глазами расплывался, и Тонграк понял, что был всего в шаге от истерики и слёз. Даже собственный голос казался каким-то неправильным. Он умоляюще посмотрел на отца, который смотрел в ответ равнодушно. Словно у него нет эмоций. Джек медленно подошёл к нему и положил руку на вздрогнувшее плечо, довольный тем, что Тонграк не рискнул его оттолкнуть. — Итак, Мина или Махасамут, кого ты выберешь? Разве ты только что не говорил, что отдашь всё, что я попрошу. — Я... пожалуйста, не связывайся с Миной... не делай ничего Махасамуту... я... умоляю тебя, отец. — Неужели я воспитал тебя таким жадным? Ты должен выбрать что-то одно. Точно также, как раньше, выбрал остаться со своей матерью и порвать все связи со мной. Он не мог выбрать. Тонграк не мог вымолвить ни слова, просто стоя и дрожа. И вроде это так просто, племянница, которую он знает всю её жизнь, или парень, с которым он знаком меньше трёх месяцев. Ведь так просто сказать всего одно слово. Так просто вернуться домой и сказать Махасамуту собирать свои вещи и проваливать... Но он не мог вымолвить ни слова. Они просто застряли в его горле. Тогда Джек крепче сжал его плечо и наклонился, чтобы прошептать: — Если ты не можешь выбрать, то может тогда стоит выбрать мне? Точно так же, как я сделал выбор с тем доктором? Как только отец упомянул давно ушедшего человека, которого Тонграк уважал намного больше собственного отца, он дёрнулся в ужасе. Прекрасные медовые глаза заполнились слезами, пока он смотрел на притворно добрую улыбку, как у самого дьявола. Сцена похорон промелькнула в голове, заставив Тонграка решиться. Развернувшись, он быстро пошел прочь. В голове билась лишь одна мысль, как можно быстрее вернуться домой и убедиться в том, что Махасамут всё ещё дышит. Махасамут... Единственное, о чём думал Тонграк, смахивая слезы и нажимая на акселератор, пока не добрался до дома. — Почему ты не берёшь трубку? Ответь, Махасамут! Всю дорогу от издательства до своей квартиры Тонграк пытался связаться с Махасамутом, но всё, что он слышал, это механический голос, сообщающий, что данный номер недоступен. Страх подступил к горлу, мешая нормально дышать. От одной мысли, что с парнем что-то случилось, тошнило. Как только машина остановилась, он бросился к лифту, нервно несколько раз нажимая на кнопку своего этажа. Все в порядке. Все должно быть хорошо. Все должно быть хорошо. Тонграк схватил себя за руку, наконец почувствовав, что дрожит. Подъем с первого этажа до нужного казался вечным. Не успели двери лифта полностью открыться, как Тонграк бросился к двери и трясущейся рукой ввёл код. — Чёрт! Тонграк надеялся, что открыв дверь, он увидит молодого человека, с задорной улыбкой и совершенно не понимающего, что произошло. Но никак не лучшую подругу, вскрикнувшую от неожиданности его резкого появления. На Ви сейчас Тонграку было плевать. Его взгляд обвел комнату в поисках южанина. — Махасамут! — Подожди, Рак. Сначала успокойся и выслушай меня. — Где Махасамут? Где он, Ви? — схватил за руку актрису Тонграк. — Я встретил сегодня отца. Он собирается его убить. Если с ним что-нибудь случится, что я буду делать? Отец точно убьёт его, как и дядю доктора! — Рак, нет. Никто не умрёт. — Но, Ви, отец... Именно в этот момент Ви обняла его, крепко прижимая к себе. Она всегда так делала, когда замечала, что её друг плачет. Прямо сейчас Тонграк был уязвим, и она должна его поддержать, сделать сильнее и успокоить, прежде чем он узнает, что произошло с самым важным для него человеком. Пусть Тонграк до конца это и не признал. — Всё в порядке, успокойся. Я здесь. — Ви... Махасамут.... Что мне делать? Мой отец снова заставляет меня... словно всё снова как тогда... — задрожав сильнее, Тонграк обнял Ви в ответ. — Рак, послушай меня. Сегодня твой отец послал кого-то, чтобы найти.... Этого было достаточно, чтобы Тонграк оттолкнул подругу, в шоке уставившись на неё. — Где Махасамут... Скажи мне, где он?! — в конце он уже кричал, и его глаза снова наполнились слезами. Ви потеряла дар речи от такой картины, и прежде чем Тонграк успел её встряхнуть, чуть не вывернув плечо, из-за спины раздался глубокий голос: — Я здесь, мистер Тонграк. Тонграк повернулся на звук и замер, сразу замечая синяки на красивом лице. Затем его взгляд скользнул по потрёпанной одежде, словно Махасамут валялся на тротуаре, и остановился на запястье, обмотанном бинтом. Он ничего не сказал. Не спрашивал, не ругался. Только сильнее побледнел, чем выразил намного больше. — Это... это то, о чем я хотела тебе сказать. После этих слов по щекам Тонграка потекли слёзы, напугав присутствующих в комнате. Махасамут шагнул к мужчине, заключая его в своих объятиях, крепко сжимая, чтобы почувствовать тепло и унять чужую дрожь. — Я в порядке, правда, — тут же зашептал парень, стараясь успокоить. — Не волнуйся. Видишь, я здесь. Всё хорошо. — Тонграк! — Рак! Со стороны Тонграка не последовало никаких слов, он разом обмяк в сильных руках Махасамута. Парень ещё крепче его обнял, чувствуя, как теплые слезы капают ему на плечо. Тонграк был слишком измучен морально и просто разрыдался. Махасамут держал в своих руках самого дорогого и такого уязвимого человека, который жалобно дрожал….