Love Sea

В кофейне, которая была на первом этаже кондоминиума, Махасамут сидел за столиком с семьёй Тонграка, наблюдая за женщиной, очень похожей на своего брата. Мина сидела рядом, молча рассматривая его перебинтованную руку. Пришлось повернуться и широко улыбнуться. — Я же уже говорил тебе, что это ерунда. Или ты пытаешься прожечь во мне новую дырку? — Это и правда уже прошло, дядя Мут? — Не вспоминай, и не будет казаться таким ужасным. Это просто порез, из которого немного пошла кровь. Мина поморщилась. Вид крови на асфальте всё ещё был ярким в её сознании. Девочка была рада, что именно она была свидетелем этих событий. Будь там её мама, наверняка бы упала бы в обморок. — Мина рассказала мне, что там произошло. В их разговор вмешалась Хван, заставив обоих повернуться к ней и заметить, насколько она напряжена. Похоже, это небольшое происшествие затронуло не только её младшего брата, но и её саму. Махасамут и сам теперь пытался успокоиться. — Дядя Мут, прости, — мягко сказала Мина. — Если бы я не попросила тебя держать всё в секрете, то ничего бы не случилось. — Почему ты так думаешь? Сказали бы мы или нет, я всё равно бы разобрался с теми парнями. Не то чтобы его прям избили, это скорее воспринималось Махасамутом как неплохая тренировка. Кроме того, напавшие в любом случае хотели создать им проблемы. Рано или поздно всё равно пришлось бы столкнуться. Единственное, о чём жалел южанин, так это о том, что мудила не рискнул напасть сам. — Ты не боишься? — выпалила Хван. — Нет, чего тут бояться? — твёрдо ответил Махасамут, и это заставило женщину прикусить губу, крепко сжимая кулаки. — Знаешь, наш отец страшный человек. Мы никогда не знаем, о чём он думает, и его планы. — Вам и не нужно знать, о чём он думает. Я могу позаботиться о близких мне людях. — Но... Тебе может быть ещё больнее. — Я уже говорил, мне всё равно. О себе я могу позаботиться. Хван замолчала, когда парень ей ободряюще улыбнулся. — Уверяю вас, я не боюсь вашего отца. Потому что его не стоит бояться. Уверяю. Женщина потрясённо смотрела на Махасамута, не ожидая услышать от него подобные слова. Мой отец, заставивший всю семью в страхе оглядываться, не страшен? Как? Парень продолжал улыбаться, демонстрируя уверенность, которая заставила Хван понять, почему именно этот человек привлёк её брата. Он излучал ауру спокойствия и крепкой убеждённости в лучшем, которую ничто не могло поколебать. Этот парень без раздумий защищал тех, кто был ему дорог. — Тебе нравится Рак, верно? — Я его люблю. Эту фразу Махасамут говорил уверенно, раскрывая свои истинные чувства. Это звучало не просто как правда, а как общеизвестный факт, не подлежащий сомнениям. Он действительно испытывал искренние чувства к мужчине, оставшемуся в квартире. — Никогда не думал, что первый раз скажу это именно вам, но так даже лучше. Я хочу, чтобы семья Тонграка знала, что я серьёзен по отношению к нему. В конце Махасамут улыбнулся. По правде говоря, он понял свои чувства уже давно, просто не имел возможности признаться. Да и задавался вопросом, не попробует ли писатель сбежать после этих слов. Хван смотрела на Махасамута, и её глаза наполнялись слезами. — Мамочка, ты плачешь? — удивлённо спросила Мина. — Я просто так счастлива, — улыбнулась сквозь слёзы Хван. Наконец ее брат обретет счастье. Женщина быстро заморгала, прогоняя слёзы и отбрасывая слабость, которая словно была частью её жизни. Ей нужно быть сильной ради того, кто всегда заботился о ней. — Я хочу, чтобы ты знал о докторе, — сказала она. Как только Хван услышала, что Махасамута ранили, то сразу подумала о своём брате и его состоянии. Когда Тонграк узнал, что его дяди Доктора больше нет в этом мире, она видела, как её брат был разбит и винил себя. Его крики всё ещё эхом отдавались в её голове. И если этот человек дорог её брату, то он не допустит, чтобы всё повторилось. Если тогда их отец был причастен, то нельзя позволить снова этому случиться. Этот человек слишком хорошо манипулировал их чувствами. *** — Махасамут! Кхаймук убирала со стола, когда Тонграк внезапно проснулся и позвал южанина.  Девушка тут же бросилась к его кровати, беспокойно проверяя состояние своего босса, который порывался встать и найти парня. — Как ты себя чувствуешь, Рак? — Где Махасамут? — Тонграк схватил девушку за руку, дрожа. — Он спустился в кофейню. Не вставай слишком резко, у тебя голова закружится, — Кхаймук надавила мужчине на плечо, удерживая на месте. Утром она всё узнала, и Махасамут попросил её присмотреть за Тонграком, пока он отойдёт оговорить с Хван. Тонграк был взволнован, но слова девушки его, видимо, немного успокоили. — Он скоро придёт. Или ты хочешь, чтобы я ему позвонила? О, погоди, у него же телефон разбит, — Кхаймук захотелось себя ударить, когда она увидела виноватое выражение лица у писателя. Тонграк, видимо, винил себя. — Если хочешь, я могу спуститься за ним. Его молчание побудило девушку вежливо сказать: — Просто подожди немного, Рак. Я сейчас за ним схожу. — Всё в порядке. Поначалу Тонграк был взволнован, но успокоился, когда понял, что Махасамут всего лишь вышел за кофе. Страх, который всё ещё сковывал его, был сильным, особенно когда он проснулся и не обнаружил рядом парня. Нужно успокоиться... Пока Тонграк размышлял, Кхаймук начала волноваться. — Эм... Рак? — Я в порядке, Мук. Извини, что заставил волноваться, — попытался улыбнуться Тонграк. — Всё хорошо, ты не должен извиняться передо мной. Тонграк снова замолчал, глубоко задумавшись, заставив Кхаймук почувствовать себя неловко. Она привыкла к упрямому писателю, а не к такому... — Мук, ты не могла бы принести мне стакан воды? Когда её позвали, она закивала и пошла на кухню за водой, оставив владельца в одиночестве. Глубоко вздохнув, Тонграк встал с кровати и посмотрел на запертый ящик. Он всё ещё боялся, как и раньше, но образ окровавленной рубашки на Махасамуте был слишком ярким в его памяти. Дрожащей рукой он открыл ящик и достал телефон, чтобы зарядить его. Прошло совсем немного времени, когда экран засветился. Открыв приложение для чатов, писатель увидел уведомление о непрочитанных сообщениях. "Приходи ко мне, сынок". "Что бы ты ни решил, дай мне знать". Короткие сообщения были ужасающими и заставили мужчину вцепиться в край стола. Он уставился на присланную ему геометку, а следующее сообщение напугало ещё сильнее: "И передай тому человеку, который живёт у тебя дома, мои наилучшие пожелания". Это были сообщения от его отца! Всё это было делом рук его отца! Это сейчас было признание, что в травмах Махасамута виноват он, или прямая угроза? И если я не подчинюсь, то это произойдёт снова? Тонграк крепко ухватился за стол, чтобы не упасть. Дыхание сбилось и стало затруднённым. — Рак, вот твоя вода. Быстро закрыв телефон собой, Тонграк постарался успокоиться и не показывать своего состояния девушке. Повернувшись к Кхаймук, он улыбнулся. — Мук, я проголодался. Не могла бы ты сходить и купить мне чего-нибудь поесть? Он больше не хотел никого втягивать в это дело. Если его отец хочет причинить ему боль, то это будет только он. *** Махасамут выходил из кафе с Хван и Миной, обеспокоенный разговором. История, которую он узнал, всё ещё крутилась в его голове. Хотелось броситься обратно в квартиру и крепко обнять Тонграка, шепча, что всё хорошо, и он никогда не позволит случиться тому, что может огорчить его мужчину. И тут он заметил знакомую фигуру. — Мук? Где Тонграк? — нахмурившись, парень поспешил к секретарше. Почему она оставила его одного? В голове у Махасамута тревожно забились мысли. — А? Он сказал, что голоден, и попросил меня купить ему что-нибудь из еды. — Но в холодильнике полно еды, — напряженно ответил Махасамут. — Рак захотел что-то вот из того ресторанчика. Что-то не так? — заметив нервозность парня, Кхаймук тоже начала беспокоиться. Только парень не ответил, а развернувшись, рванул обратно в кондоминиум. Его интуиция кричала, что что-то случилось. И в этот момент парень надеялся, что интуиция его обманывала.  Пусть это будет первый раз в жизни, когда чутье его подведёт. Пусть это будет не то, о чём я думаю! *** — Мистер Тонграк! Тонграк! Махасамут распахивал каждую дверь в квартире. Спальня, ванная, гостевая, кладовка... Тонграка нигде не было, и  это только усиливало беспокойство. — Мне нужно одолжить твой телефон, — сказал Махасамут Кхаймук, которая поспешно исполнила просьбу. Девушка беспокоилась не меньше, чем он. Только, как и ожидалось, Тонграк на звонок не ответил. — Чёрт возьми! — выругался Махасамут, не в силах сдержать злость. Нет, он злился не на девушку и не на писателя, он был в ярости из-за того ублюдка. Ведь за этим мог стоять только один человек. — Должно быть, это дело рук нашего отца. Он был не единственным, кто переживал. Хван последовала за ним и пришла к тем же выводам, что и Махсамут. — Вы не знаете, где он может быть? Хван покачала головой, задрожав и побледнев. Она словно была готова упасть в обморок, и Мина поспешила поддержать её за руку. — С тех пор, как наши родители развелись, я никогда и не стремилась знать, где отец и что он делает. Мы никогда не хотели знать. — Но должен быть хоть кто-то, кто знает, верно? Любой, — настаивал Махасамут, но Хван только покачала головой. Крепко сжав плечо женщины, Махасамут твёрдо сказал: — Тебе нужно взять себя в руки и подумать. Должен быть способ связаться с вашим отцом. Ты должна вспомнить, кто может знать, где он. — Ну... Если только... Мама, — наконец ответила Хван. Человек, который казался самым отстранённым, в этой ситуации был единственным, кто следил за этим мужчиной, несмотря на череду собственных любовников. Хван знала, что её бедная мать всё ещё хотела знать, где этот мужчина. Так что если кто и знал, так только она. — Свяжись с ней прямо сейчас! — потребовал Махасамут, заставив женщину кивнуть. Он старался оставаться спокойным, но с каждой минутой это было всё сложнее. Чёрт возьми, я просто в ярости. Как лесной пожар, и убивать готов так же... Если он хоть пальцем тронет Тонграка, он труп. *** Тонграк не осознавал, как он добрался до этого места, но чем ближе он подъезжал, тем сильнее его тошнило. Он не хотел плакать, но образ доброго Доктора, который был рядом с ним, промелькнул в голове. Человека, который предлагал ему конфеты, спрашивал, как у него дела, обнимал, когда он был расстроен, и говорил, что всё наладится. И он всегда в это верил. — Дяди Доктора больше нет. Тогда Тонграку было всего девять лет. Он был мал, но понимал, что такое "ушёл навсегда". Он плакал и просился к дяде Доктору, но мама отвела его в место, наполненное ароматами благовоний, цветов и чёрно-белыми фотографиями усопших, которые улыбались на этих снимках. Доктора больше не было среди живых, не было рядом, чтобы заверить, что всё наладится. Внезапно образ дразнящей улыбки Махасамута возник в его мыслях. Парень, который улыбался ему, смеялся вместе с ним и говорил, что всё будет хорошо. Дерзкий и бесячий человек, которого можно было ругать каждый день. Тонграк начал всхлипывать. Монохромный образ, ранее бывший дядей Доктором, сменился на образ Махасамута. Крепко себя обняв, Тонграк позволил слезам капать на руль. Его рыдания эхом разносились по машине, но не уменьшали печали и боли. Он боялся, что это снова произойдёт. — Он не умер. Никто не умер. Всё в порядке, — зашептал Тограк самому себе, вытирая слёзы рукавом, а затем он посмотрел на большой дом, у которого припарковался. Он не позволит Махасамуту столкнуться с тем, с чем пришлось столкнуться дяде Доктору. Ни за что! Даже сейчас Тонграк не понимал, почему Махасамут вызвал у него желание встретиться лицом к лицу с прошлым, которого он так боялся. Единственное, о чём он думал, — как оградить от опасности этого улыбчивого парня с раздражающим блеском в глазах. Даже когда его не было рядом. Тонграк смахнул слезы. Пришло время взглянуть в глаза страху, от которого он так долго убегал. — Входи. Эта улыбка Тонграку не нравилась. — Трудно было найти мой дом? Не нравился и безразличный тон. — Я думал, что ты не приедешь. Он ненавидел человека, который ничего не чувствовал по отношению к собственному сыну и его ужасным страданиям. Тонграк посмотрел на своего отца, который выглядел сейчас так, словно вообще ничего не произошло. Словно они были обычной семьей, отец и сын. Так хотелось развернуться и сбежать как можно дальше, но он не мог. Если отец не получит что хочет, то не остановится, и угрозами всё не закончится. — Что ты хочешь? — Кажется, это стало твоим обычным приветствием, сынок. Давай присядем. — Я не... — Сядь. Несмотря на желание сопротивляться, Тонграк послушно сел на мягкий диван и опустил голову в неохотной покорности. Его отец встал перед ним. — Вот так, нужно быть послушным ребёнком. Итак, о чём именно был ваш договор с Махасамутом? Всего одно имя заставило Тонграка поднять взгляд. — Ничего с ним не делай. — Я спросил про ваш договор. Казалось, что они говорили о совершенно разных вещах, но Тонграк знал, что если он не расскажет, то отец продолжит свой допрос. Глаза цвета мёда закрылись, и он протянул дрожащей рукой несколько листов бумаги. — У вас действительно даже письменное соглашение есть? Верно, Тонграк передал отцу именно их с Махасамутом соглашение. — Я уже говорил тебе, ты должен перестать с ним видеться. — Почему? — ошарашено переспросил Тонграк. Хоть он и говорил себе всю дорогу сюда сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации отца. Но когда тот заговорил об этом, Тонгак не выдержал и схватил отца за руку. — Я сделаю всё, что скажешь, но пожалуйста, не трогай Махасамута, — умоляюще затараторил писатель. — Всё? — Всё.. — Даже если придётся вышвырнуть его из дома? Тонграк был ошеломлён, даже догадываясь о том, что может случиться. Но стоило услышать это от отца, как дар речи пропал, а сердце испуганно замерло. Дыхание сбилось. Одна мысль о свободной гостевой спальне пугала до чёртиков. Неужели он снова проснётся в пустой квартире? Неужели он больше не увидит человека, который встаёт рано, чтобы приготовить завтрак? Неужели он больше не услышит голос, запрещающий ему пить алкоголь? Неужели больше не увидит раздражающей улыбки и не услышит глубокий мягкий голос? — Вы голодны, мистер Тонграк? Неужели всего этого больше не будет? Именно тогда на плечо Тонграка легла ладонь отца, словно непосильный груз. — Ты ведь не будешь упрямиться, как в детстве? — спокойно спросил мужчина. — Я уже говорил тебе, что слушаться нужно только меня. От этих слов руки Тонграка безвольно упали по бокам, словно он лишился всех сил. "Я говорил тебе слушаться только меня". В последний раз он слышал эту фразу перед смертью дяди Доктора. *** — После того, как наши родители расстались, у Рака возникли проблемы. Мама отправила его к детскому психиатру. Там Рак и познакомился с доктором. Раньше Рак не разговаривал и не играл, как другие дети, но после встречи с доктором ему стало лучше. Рак всегда рассказывал мне с особым удовольствием, что доктор был очень добрым. Дядя Доктор очень любил Рака и не просто заботился о нём, а стал частью семьи. Всё налаживалось. Но ты же догадываешься, что случилось? Отец узнал... Махасамут вдавливал педаль газа в пол в то время, как голос Хван отдавался в его голове. История детства Тонграка, которой он сам никогда не делился. — Я не знаю, о чём он думал, но внезапно появился, чтобы встретиться с братом. Он пришёл, когда Тонграк был один, и сказал ему, что не нужно больше ходить к дяде Доктору. Рак никому об этом не рассказал, а я узнала уже после того, как скончался его врач. — Что случилось? Твой отец его убил? — Нет. Даже если мой отец и злой, но он никогда не мог сделать подобного. Он никогда не делал того, что могло принести ему неприятности. Я думаю, тогда он пришёл просто напугать Рака. Заставить его бояться. Он говорил брату верить только ему, иначе он пожалеет. Хван выглядела очень виновато в момент своего рассказа. — В тот день Рак, как и планировалось, пошёл на прием к врачу, чтобы рассказать об отце. Уже дома, когда мы ужинали, мама позвонила и сказала, что доктора сбила машина. Тонграк начал плакать и утверждать, что это он виноват. Если бы он не пошёл к доктору, тот бы не умер. В то время Раку было только девять, и я была недостаточно взрослой, чтобы сказать ему, что это не его вина. Это не имело никакого отношения к нашему отцу. Доктору просто не повезло. Но... Я ничего не могла сделать и только молча смотрела, как отец ударил Рака по голове... По щекам Хван текли слёзы. — Мы больше не говорили об этом. Даже зная, что отец не причастен, мы не знали, что он снова пришёл к Раку, чтобы сказать, что он предупреждал. Всего несколько слов, Мут, но из-за них Рак чувствовал себя виноватым. Он всегда винил себя, хотя был не виноват ни в чём. Признаю, я тоже боюсь отца, но это ничто по сравнению с тем, как сильно боится Рак. Я понятия не имею, как больно будет Раку, если ты... Хван умоляюще посмотрела на него, словно спрашивая, может ли она ему доверять. Ей хотелось, чтобы кто-то был рядом с её братом. Говорил, что он не виноват, и всё, что случилось в детстве, тоже не его вина. Она не ждала, что брат разом забудет всё случившееся, но, по крайней мере, поймёт, что это не его вина. — Я позабочусь о Тонграке, — уверенно заявил Махасамут.* Махасамут думал, что ему придётся вломиться внутрь, чтобы найти Тонграка, а не встретить в дверях этого мудилу с приветственной улыбкой. Оттолкнув Джека с дороги, он ворвался в дом, ища человека, о котором так беспокоился, не обращая внимания на назойливого мужчину, следующего по пятам. — Знаешь, я мог бы заявить на тебя за незаконное проникновение. Только Махасамуту было плевать. Если понадобится, он перевернёт весь дом, чтобы найти Тонграка. К счастью, когда парень вошёл в гостиную, то увидел того, кого искал. Не раздумывая ни секунды, он бросился к писателю и опустился перед ним на колени. — Вы в порядке? Что-нибудь болит? — Махасамут взял Тонграка за запястье, осторожно переворачивая, чтобы проверить, нет ли травм. — Ты говоришь так, словно я тут издеваюсь над собственным ребёнком. — Ты бы, блять, заткнулся. Чем дольше Тонграк сидел молча, отказываясь говорить, тем больше волновался Махасамут. Поэтому, когда Джек заговорил, Мхасамут разозлился, но тут же спокойно обратился к мужчине перед ним. — Скажи, что случилось? Мистер Тонграк? Поговори со мной. Красивое лицо Тонграка смотрело на него снизу вверх и в тот момент как их взгляды встретились, сердце сжалось. В медовых глазах было слишком много боли. Тонграк не плакал, не суетился, просто спокойно смотрел на Махасамута с нескрываемой болью, словно ему по сердцу полоснули ножом. — Ты в порядке? — парень коснулся бледной щеки, чувствуя, как она дёрнулась под его рукой. Скажи мне что-нибудь, я всё для тебя сделаю. — Тебе нечего сказать Махасамуту? Парень уже собирался повернуться и наброситься на Джека, но взгляд Тонграка удержал на месте. Мягко оттолкнув его руку, Тонграк, сдерживая слёзы, наконец тихо заговорил. Только его слова разорвали сердце Махасамута на части. — Я хочу все прекратить. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду нас. — Что? Тонграк задрожал, прежде чем повторить: — Давай расторгнем наше соглашение. До этого момента Махасамут не понимал, что за бумаги в руке Тонграка. — Я не согласен, — тут же возразил он. — Но я да. Мы расстаёмся прямо сейчас. — Нет. — Махасамут! — Чтобы ты не сказал, мой ответ — нет! Если бы Тонграк смотрел на него с гневом, то это было бы лучше, чем умоляющий печальный взгляд, в котором читалось: "не делай этого, хватит". Сожаление было таким очевидным, что Махасамут мог поверить, что это то, чего Тонграк хочет на самом деле. — Я больше не хочу тебя. Ты же понимаешь, что дрожишь, и я тебе не верю? — Я устал от тебя. Ты знаешь, что сейчас заплачешь? — Неправда, — Махасамут хотел бы сказать ему, чтобы он просто выплакался. Выплеснул всё это наружу, и он бы вытер его слёзы. Он смотрел на Тонграка серьёзно и твёрдо, уже собираясь заключить его в объятия, когда... — Я серьёзно. Прежде чем Махасамут успел остановить его, Тонграк подскочил, и схватив бумаги со своих колен... Порвал их. — С этого момента всё кончено, — заявил Тонграк. Всё, что мог сделать Махасамут, это наблюдать, как те несколько листов, которые он хотел порвать сам, были разорваны человеком перед ним. Он смотрел, как они падают на пол, и понимал, что их отношения с самого начала были хрупкими. Они бы никогда не оказались вместе, если бы не эти несколько листов бумаги. — Рак же ясно дал понять. Теперь ты должен покинуть его квартиру. Махасамут просто сидел неподвижно, когда Джек подошёл и встал рядом со своим сыном. — Молодец, Рак, — непринужденно сказал мужчина. — Завтра тебе придётся уехать, — тихо произнёс Тонграк, отводя взгляд. Южанин продолжал смотреть на писателя, который теперь смотрел в пол. — Вы хотите сказать, что я больше не обязан следовать нашему соглашению? — вдруг переспросил Махасамут. — ... Да... — И я не обязан подчиняться вашим приказам? — ... Нет, не обязан... — вздохнул Тонграк. Он бы поверил в это, если бы Тонграк не выдавливал из себя ответы. — Хорошо, — Махасамут медленно встал. — Я всё равно никогда не хотел выполнять ваши приказы. Он увидел боль в глазах человека перед собой. Тонграк выглядел так, словно вот-вот сломается. И это заставило парня, которого только что выгнали... Улыбнуться. — Потому что тогда я не смог бы сделать это. Под ошеломлённым взглядом Тонграка Махасамут схватил Джека за ворот рубашки и нанёс сильный удар. Если тебе больно, то я сделаю так, что этому мудаку будет ещё больнее.