Love Sea

— Ты действительно не хочешь пойти со мной завтра? — Ты хочешь, чтобы я пошёл? Ночь не была лунной, но в комнате царил полумрак. Свет уличных фонарей пробивался сквозь легкие занавески в спальню, отбрасывая едва заметные тени двух молодых людей. Мужчина с поразительно светлой кожей прижимался к широкой груди высокого южанина. Нежась в крепких объятиях и чувствуя, как парень поглаживает его плечи, мужчина решил нарушить тишину. Подняв взгляд, полный мольбы, он внимательно посмотрел на Махасамута, который едва смог подавить улыбку. Сначала парень подумал, что писатель откажется, но в ответ услышал: — Да. Чёрт возьми, он такой очаровательный. Махасамуту хотелось поцеловать Тонграка, но он знал, что в последнее время тот хотел, чтобы его просто обнимали. Просто крепкие объятия и сон рядом, а не что-то ещё. Махасамут повернулся к Тонграку и нежно погладил его по щеке. — Я действительно хочу пойти с тобой, но твоя семья давно не собиралась вместе. Вам, вероятно, есть о чём поговорить, и мне будет неудобно присоединиться. — Но моя мама хочет с тобой познакомиться, — тут же возразил Тонграк. Его глаза цвета мёда внимательно смотрели в ответ, а губы поджались от лёгкой обиды. Только сам мужчина этого не осознавал. Тонграк даже не подозревал, насколько мягче стал после инцидента с отцом. Вызывающее поведение, которое всегда было у него, исчезло, сменившись потребностью в привязанности к другому человеку. Да... Тонграк был очень привязан к Махасамуту. И показывал это желанием вместе навестить его мать. Но привязан был не только он. Махасамут старался не выпускать писателя из виду. В первый день Тонграк признался, что все его мысли были об отце, и он всё ещё боится, что тот может что-то сделать своим родным или близким Тонграку людям. Но рядом с ним был этот высокий парень, постоянно отвлекал разговорами и предложениями отправиться на улицу погулять, чтобы не зацикливаться на произошедшем. Прежде чем Тонграк осознавал реальность после пробуждения, он искал Махасамута рядом. И парень тоже изменил свой распорядок дня, заменив утренние походы в кофейню внизу на то, чтобы сварить кофе самому и остаться в квартире, ожидая, когда Тонграк проснётся. — Тогда давай пойдём вместе в следующий раз, — предложил Махасамут. И хотя Тонграк хотел возразить, в конце концов всё же промолчал. Это заставило южанина рассмеяться и ущипнуть мужчину за щёку. — Ты нервничаешь? — С чего бы? Что такого в том, чтобы поужинать с матерью, которую я не видел много лет, и с сестрой и Миной? — Значит, ты справишься. Прежде чем Тонграк успел что-то ответить, Махасамут снова рассмеялся, заставляя мужчину замолчать. Действительно, Тонграк нервничал. Он любил свою мать и свою семью. Но слишком долго её не видел, и поэтому чувствовал себя неуверенно. Более того... он не знал, как отреагирует его мать на решение продолжать отправлять деньги отцу и... Его прекрасные глаза пристально смотрели на человека рядом. Что она подумает о нём? О Махасамуте... Его мать знала, что он платил Махасамуту за то, чтобы он с ним жил. Не решит ли она, что в конце концов он поступил так же, как и она? Но все мысли мгновенно улетучились, как только Махасмут заключил его в тёплые объятия. — Поверь мне, всё будет хорошо, — прошептал парень твёрдо и уверенно. И писатель верил этим словам всем сердцем. Без колебаний Тонграк прижался ближе к парню и уткнулся лицом в тёплую грудь. — В следующий раз тебе придётся пойти со мной, — пробормотал он. В следующий раз, когда Тонграк встретится со всей семьей, он представит всем Махасамута. — Всё зависит только от тебя, — услышал он над своей головой. Улыбнувшись, мужчина подумал о том, что Махасамут, как всегда, ему потакает, и следующий раз не будет отличаться от других. Настолько не будет, что даже становилось страшно. *** Махасамут держал в руке коричневый кожаный браслет. Хоть это и всего лишь кожаный шнурок, сплетенный в причудливый узор, превращаясь в браслет, выглядел он так же, как и любой другой, продаваемый в магазине. Но особенным и изысканным его делали две серебристые подвески-амулета. Такие разные и такие похожие. Маленькая перьевая ручка, так похожая на настоящую. И тёмно-синий шарик, при ближайшем рассмотрении напоминающий морские глубины и  рассказывающий историю двух людей... Нет, историю Махасамута. Проведя кончиками пальцев по рельефам узоров на амулете, Махасамут улыбнулся. Он вырос у моря, его жизнь началась среди лазурных вод, на борту корабля, ещё до того, как он научился ходить. Каждый день он слушал множество историй, пока не столкнулся с тем, что называется любовью. Он смотрел в пустоту в форме сердца на одной стороне амулета. Изгиб так хорошо отражал его собственную жизнь. Сейчас он мог смело сказать, что в этом суть любви. И так сильно хотелось сказать одному мужчине, что его сердце всё это время ему не принадлежало. Оно всегда принадлежало... — Мистер Тонграк. Махасамут изготовил этот браслет сам. И эти два амулета были заказаны индивидуально, только для одного особенного человека. Кто бы мог подумать, что его идея для продажи на острове станет подарком для особенного человека? Это было первое, что он хотел подарить самому важному в своей жизни человеку. Возможно, этот подарок и не идёт ни в какое сравнение  с фирменными вещами, принадлежавшими Тонграку, ни с дорогими авто или украшениями, в которых он щеголял, ни даже с сшитой на заказ обувью. Но Махасамут надеялся, что Тонграк примет его подарок. Потому что дарил он не просто браслет, а собственное сердце. — Я люблю тебя. Всё, что он хотел сказать Тонграку. Когда он смотрел на кожаный браслет, его сердце учащённо билось. Это была его последняя и главная ставка. — Махасамут! — хлопнула входная дверь. — Я на кухне. Как только Тонграк переступил порог квартиры, сразу выкрикнул это имя, скидывая свои сверкающие дорогие туфли. Поспешив на кухню, он широко улыбнулся. Медовые глаза блестели от радости, а счастье в душе возросло, когда он увидел широкую спину парня, который там был. Знакомая и уже родная картина согревала сердце. Подойдя, Тонграк крепко обнял Махасамута за талию и уткнулся носом в широкую спину. — Всё прошло хорошо? — весело спросил Махасамут, хотя уже знал, что всё было отлично. — М-м-м... Сегодня Тонграк ужинал со своей семьей. Сначала все казались напряжёнными, пока он не вспомнил слова Махасамута о том, что всё будет хорошо. И Тонграк решил напрямую спросить у матери, что на самом деле произошло за эти годы. Его мать, наконец, открылась и рассказала всё как есть. Что она продолжала давать деньги бывшему мужу, но не из-за любви, а чтобы держать его подальше от детей. Она давным-давно выбрала своих детей, но не знала, что их отец им угрожал. А молчала всё это время потому, что не хотела ворошить прошлое. — Прости, это я во всём виновата, — сказала его мать. Она просто беспокоилась о них, и так и не научилась выражать  любовь. — Я позабочусь о нём. С этого момента я обещаю, что он больше нас не побеспокоит. И даже если посмеет, у меня достаточно доказательств, чтобы посадить его за решетку на долгий срок. О, я также позаботился о камерах в том доме. — Камеры? Какие камеры? — парень обернулся и вопросительно посмотрел на писателя, словно подталкивая рассказать подробнее. — Запись, где я разрываю наше соглашение, — тихо сказал Тонграк, чувствуя вину за произошедшее. — Там были камеры по всему дому. Мой отец намеревался продать запись, где я умоляю его и бросаю тебя, журналистам. — Вот мудак! — этого было достаточно, чтобы глаза Махасамута вспыхнули яростью, словно он намеревался кого-то убить. Конечно, Тонграку польстила такая реакция. — Даже после всего он не усвоил урок? — рыкнул парень, выглядя так, словно прямо сейчас пойдёт и снова устроит драку. Остановила его только рука Тонграка. — Но мама уже позаботилась об этом. Взгляд Махасамута из злого снова стал вопросительным, и Тонграк улыбнулся. — Мой отец был готов на всё ради денег, поэтому неудивительно, что он не усвоил урок после того, как получил по лицу. Видимо, он думал, что это того стоит. К счастью, мама хорошо его знает и попросила кое-кого забрать запись. А затем она ворвалась в дом Прин...— Тонграк на мгновение замолчал и указал на себя. — Ты считаешь меня агрессивным? — Можно не отвечать на это? Тограк рассмеялся, ведь давно принял себя таким как есть. — Моя мама в несколько раз упрямее и настойчивее меня. Она чуть не вырвала волосы своей младшей сестре, так как же её племянница смогла бы сбежать? Мама позаботилась о том, чтобы вся семья узнала о том, что произошло, и что сделала Прин. После такого осуждения она не могла оставаться тут, и тетя обещала, что отправит Прин за границу и что она не вернется больше в Таиланд. Только после этого мама перестала бушевать. Тонграк не мог удержаться от смешка. Эта соплячка уже после пары слов тёти дрожала, как лист на ветру, не говоря уже о том, чтобы осмелиться взглянуть на разъяренную женщину. Тонграку даже представить себе эту сцену было страшно, настолько, оказывается, его мать в гневе страшна. — Давай просто забудем об этом, — отмахнулся писатель, тем более ему было чем поделиться ещё.  Улыбнувшись, он посмотрел на высокого парня. — С этого момента мама хочет, чтобы мы ужинали все вместе раз в месяц. — Это же хорошо. ТЫ сможешь общаться со своей семьей. — И еще она хочет познакомиться с тобой. — Я хочу познакомиться с этим твоим парнем. То ли улыбка матери, ли ли её слова о том, что Махасамут принадлежит ему, то ли по другой какой причине, сердце Тонграка учащённо забилось, а губы растянулись в счастливой улыбке. Счастьем он светился так заметно, что даже Хван это отметила. А Мина начала хвастаться тем, каким прекрасным человеком был Махасамут. И Тонграк действительно был счастлив. Он чувствовал, что его семья уже приняла в свой круг этого человека. И этого было достаточно. Хотелось поделиться этим с Махасамутом как можно быстрее. — В следующий раз пойдём знакомиться с моей семьёй, — широко улыбнулся Тонграк. От этой улыбки Махасамут когда-то был готов упасть в обморок, но не сегодня. На предложение писателя он ничего не ответил, и улыбка того медленно померкла. — Что-то не так? — прекрасные медовые глаза посмотрели на совсем недавно зажившую руку и вернули взгляд снова на парня. — У меня есть кое-что для тебя. Тонграк был удивлён, ведь не понимал значения такого взгляда. Не то чтобы Махасамут никогда не был серьёзен, был. Но как в случае с его отцом, он никогда не относился к этому легкомысленно. И сейчас было непонятно, в чём дело, только сознание Тонрака подсказывало ему бежать прочь, вот только тело не слушалось. — Ты можешь закрыть глаза? И даже эта простая просьба заставила Тонграка легко закрыть глаза. Сердце колотилось так, словно было готово вырваться из груди в любой момент, но всё, что он мог, это стоять неподвижно, чувствуя, как что-то коснулось запястья. Прохладное прикосновение металла к пульсу. Но не это заставляло сердце трепетать, а тёплые пальцы, поглаживающие его запястье. Знакомо и словно умоляюще... — Теперь можно открыть глаза? — с тревогой спросил Тонграк, ожидая ответа. — Да. Глаза цвета мёда медленно открылись, и он посмотрел в глубокие тёмные глаза, наблюдающие за ним. А затем он опустил взгляд на своё запястье. На руке красовался простой кожаный браслет, так не похожий на те украшения, которые Тонграк привык носить. Просто плетёный ремешок с двумя подвесками, на которые пришлось посмотреть внимательнее, чтобы рассмотреть детали. — Что это? Он увидел серебристую ручку с тёмными чернилами и амулет в форме шарика с кораблем и... Тёмным сердцем среди волн. Вот тогда тёплая рука сжала его запястье сильнее. — Ты помнишь, я показывал украшения из переработанного пластика, которые я делал? — ... Помню... Махасамут приподнял запястье Тонграка на уровень глаз. — Это первые, которые я сделал сам. — Ты собираешься их продавать? — тихо спросил Тонграк. Ручка это же... Я? А море это Махасамут... И он собирается их продавать? — Нет. Эти подвески уникальные. Я сделал их в единственном экземпляре, — крепче сжал руку Тонграка парень, заставляя прекрасные глаза встретиться со своими и тепло улыбаясь. — Ты видишь сердце в глубине? — Да... — Оно больше не со мной, потому что.. — Махасамут замолчал на мгновение. — Я отдал его тебе. — Что.... Этот момент был словно удар молнии, пронзивший Тонграка. Он был настолько сбит с толку, что едва мог уловить смысл только что прозвучавших слов. Несмотря на то, что он написал десятки романов и опубликовал сотню книг, происходящее сейчас не было похоже на то, что он себе мог представить. Это просто не шло ни в какое сравнение. Тонграку не нужно было понимать, к чему всё идет. Понял на уровне интуиции. — Я лю... — Не говори этого!!! Прежде, чем Махасамут успел закончить фразу, Тонграк вскрикнул и вырвал руку из его захвата. Он смотрел на резкие черты лица парня глазами, полными страха. Задрожав, мужчина тихо попросил не произносить того, что могло стать приговором. — Не говори этого, Махасамут... Пожалуйста, не говори ничего. Не дай закончиться всему вот так... Но парень словно не слышал его мольбы, которая отдавалась в сердце Тонграка тянущей болью. — Я все равно это сделаю. Я давно хотел тебе это сказать. Этого было достаточно, чтобы Тонграк стряхнул с себя руку Махасамута и рванул в спальню так быстро, как мог. Его взгляд дрогнул, словно вот-вот прольются слёзы,  в голове крутилась мысль ни в коем случае не слушать. Как только Тонграк оказался в спальне, сразу метнулся к своему ноутбуку и включил его, нетерпеливо ожидая, когда когда загрузится система. Он торопился как можно быстрее открыть нужный файл. — Что ты делаешь? — всего несколько секунд понадобилось Махасамуту, чтобы оказаться в спальне. — Ну же, быстрее... — постукивая по краю клавиатуры, Тонграк не обращал внимания на парня. — Что ты делаешь? — голос стал глубже, а парень подошёл ближе, хватая Тонграка за руку. — Соглашение, — выдал писатель. — Я напишу новое... — Какое соглашение? — Соглашение между тобой и мной. Тонграк заметил вспышку боли в тёмных пронзительных глазах, но не мог успокоиться. — Нам нужно составить новое соглашение. — Зачем? Забудь об этом чёртовом соглашении! — с пугающей настойчивостью сказал Махасамут, а его рука легла на плечо писателя. — Наши отношения не нуждаются в контрактах. — Нет, он нужен. — Это не так. — Я же говорю тебе, он необходим. — Так, Тонграк, послушай меня. — Это ты должен послушаться и... — Я люблю тебя. Пока Тонграк изо всех сил сопротивлялся, глубокий голос сказал то, что было категорически нельзя произносить, создавая после тишину. Глаза писателя расширились, тело задрожало, сердце колотилось так сильно, словно было готово разорваться. Казалось, что он умрёт в любой момент. — Почему... — с дрожью в голосе спросил Тонграк. — Почему ты это сказал? — Потому что хотел тебе это сказать. — Нет, ты не понимаешь... — Тогда, может, объяснишь? Опустив взгляд, Тонграк замолчал. Ему не нужна любовь, и как только Махасамут произнёс это слово, он сразу увидел... Конец их отношений. Всё, что когда-либо было связано с любовью в его семье, промелькнуло в голове, и это было... Не счастье и улыбки. Только слёзы, боль и агония от тоски по любимому человеку. Только это и всё. Одна мысль, что однажды эти тёплые глаза посмотрят на него с холодом, как когда-то отец в прошлом смотрел на мать, или парень Хван смотрел на неё, узнав о беременности... Была невыносимой. Тонграк видел, как этот парень смотрел на него пустыми и равнодушными глазами, без каких-либо чувств к нему... Нет, я не хочу ни видеть этого, ни слышать. — Я... Я хочу заключить новое соглашение, — тихо сказал Тонграк. И в этот момент Махасамут достал телефон. На телефоне Тонграка блямкнуло уведомление о новом сообщении. — Пять тысяч, этого достаточно? — Что... Новое уведомление. — Или пятнадцать? Прежде, чем Тонрак успел осознать происходящее, Махасамут повторил вопрос, набирая цифры на телефоне. Он словно делал так не первый раз, оставляя Тонграка в растерянности. Что он делает? — Тридцать тысяч? — Нет... — Сто? — Прекрати! — Или сто пятьдесят? — Прекрати это сейчас же! Махасамут! — человек перед ним не давал возможности ответить, и это заставило Тонграка закричать. Подняв руку, он схватил телефон парня и встретился глазами с решительным взглядом. — Если я хочу твоей любви, то сколько нужно заплатить? — Зачем ты это делаешь? — Потому, что твои деньги никогда мне не были нужны. Единственное, чего я хочу, это совсем не деньги, — на мгновение парень замолчал, но продолжал смотреть решительно. — Это ты. Тонграк потерял дар речи, и Махасамут сделал к нему шаг. — Позволь мне любить тебя. В тот момент, когда Махасамут коснулся его щеки, по комнате разнёсся звук пощёчины, прерывая южанина. Придя в себя, писатель толкнул парня в грудь, заставляя отступить. — Нет. Я этого не хочу. Не говори, что любишь меня! Не смей этого делать! Мне это не нужно! — Тонграк снял браслет, который, словно кандалы, сковывал его запястье, и бросил в Махасамута. — Я этого не хочу! Тонграк хватал ртом воздух, смотря на Махасамута. Тот стоял неподвижно и уже не был тем, кто дразняще ему улыбался. Сейчас на его лице была только боль. Видишь? Просто от одного упоминания любви... Мне больно. Тонграк не мог вынести этого чувства. В комнате воцарилась тишина. Их глаза встретились. Взгляд, полный страха и паранойи, и полный боли и страдания. Затем Махасамут наклонился, чтобы поднять браслет, в создание которого вложил всю свою душу. — Ладно, тебе он не нужен, я понял, — нарушая тишину, заговорил парень, делая шаг к Тонграку. — Но и себе его возвращать я не намерен. Взяв продолжающего молчать писателя за руку, Махасамут продолжил: — Моё сердце, мои чувства, я никогда не хотел их возвращать себе, — он вложил в его руку браслет. — Я просто хотел сказать тебе в последний раз. Это... Слёзы? — Я тебя люблю. Тёплое прикосновение к руке, успокаивающая улыбка во взгляде, глубокий голос, озвучивший чувства собственного сердца. Но Тонграк ответил: — Я никогда не любил тебя. — Верно, — Махасамут только улыбнулся в ответ. Тёплое прикосновение исчезло, а парень сделал шаг назад, разворачиваясь и уходя. — Тонгракмахасамут... Вероятно, этого никогда не случится. Как только дверь закрылась, Тонграк рухнул в кресло, крепко вцепляясь рукой в край стола. Он закусил губу до крови, всё это время продолжая сжимать браслет с такой силой, что подвеска ручка почти проткнула его кожу. Глаза закрылись, а по щекам потекли слезы. *** — О чём думаешь? — О Раке. В роскошной квартире актрисы был ещё один день, когда Ворапафа успешно заманила Кхаймук к себе. И сейчас секретарша сидела с довольной улыбкой, размышляя о своём "старшем брате". Было давно понятно, что она считала его своей семьёй. — Я счастлива видеть его счастливым. — Неужели это наконец так? — Ви присела рядом. — Почему ты так говоришь? — тут же нахмурилась девушка, заставив актрису усмехнуться. Раньше она не уставала угрожать Муту, а теперь перешла на его сторону. Но Ви тревожила другая мысль. Она слишком хорошо знала своего друга. Она знала Тонграка ещё со времен нелепой стрижки и до того, как он разобрался в своих сексуалных предпочтениях. Видела, как он отказывал девушкам,не раздумывая ни секунды. И знала, как был к нему серьёзен тот, кто лишил его девственности. Тонграк всегда просто пожимал плечами. — Какие чувства? Мы просто трахаемся. Тонграк был таким всю свою жизнь. Он не ненавидел любовь, а просто  боялся. Настолько, что один только вид буквы "Л" в слове "Любовь" заставлял его сбегать без объяснений. Так что южанину предстоит ещё потрудиться, чтобы заставить себя принять. — Иногда люди не осознают, что имеют, пока это не потеряют, Мук. И для того, кто бежал всю жизнь, будет сложно принять и понять это. Повернувшись, Кхаймук посмотрела на Ви большими круглыми глазами. Так наивно и с надеждой, пока этот взгляд не потускнел. — Но... Мут же не сдастся? Он же... — предубеждение к этому парню снова было написано у неё на лице. Ви улыбнулась, почувствовав желание поддразнить девушку, чьи действия не соответствовали собственным словам. Кхаймук и Тонграк были похожи, и им было трудно принять свои чувства. Но прежде, чем Ви успела что-то предпринять в адрес сидящей рядом девушки, раздался звонок в дверь. Кхаймук тут же подскочила и поспешила открыть дверь. — Привет. Однако мужчина, появившийся на пороге с рюкзаком, заставил Ви нахмуриться. Махасамут. У неё было предчувствие, что ничего хорошего из этого не выйдет.