Interceptor. After

— Пойдём кататься на питбайках в субботу? Думаю, тебе понравится, — Рэй Стивенсон, он же Стиви, он же обладатель ещё как минимум двадцати прозвищ и никнеймов, которые липнут на него как на клейкую ленту, замедляет шаг и смотрит на Джей Джей не моргая, словно телепат, пытающийся влезть в чужую голову. Джей Джей, до этого погружённая в рабочие мысли, заинтересованно поворачивается в его сторону. Сверкнувшая в солнечных лучах серёжка-колечко привлекла к себе взгляд, но ненадолго. Разглядывать симпатичное гладко выбритое лицо, идеально прямой нос, большие серые глаза и взъерошенные светлые волосы всё-таки приятнее. Стиви — счастливый обладатель так называемой “модельной” внешности, на которую женщины определённо ведутся, как повелась в какой-то мере сейчас и Джей Джей.  И всё же её брови невольно поднимаются. Вот так вот без лишних слов и неловких взглядов коллега пытается подкатить, пока они идут вдоль по улице, попивая кофе из пёстрых бумажных стаканчиков, ленно наслаждаясь мягким вечерним теплом и не спеша расходиться по машинам после очередного рабочего дня. Ну да. Куда же без подкатов. Не он первый, не он последний, но если года три назад Джей Джей светилась бы от гордости и удовольствия, то сейчас она хочет лишь покоя — и взгляд, должно быть, это выдаёт. Задолбанный взгляд уставшего человека, для которого лучший отдых сейчас — это тишина. — Обещаю, никаких приставаний, — Стиви будто действительно мысли читает, а может, лицо Джей Джей становится очень уж выразительным, — да мы и не особо-то потреплемся в шлемах: приедем, от души забрызгаем ели, осины, сосны и самих себя грязью по самое не балуй, перекусим на поляне в глуши, затем разъедемся. Всё. Всё. Вот так вот просто — всё. Без продолжения, заискивающих взглядов и не озвученных, но подразумевающихся ответных обязательств. Да конечно. Так она и поверила. — Какой тебе с этого прок? Выложить в соцсети совместные фоточки со звездой? — Джей Джей щурится, в привычной хрипотце своего голоса она слышит металл, но ничего не собирается менять: долбаная часть фанклуба, состаящая из мужиков с блестящими от вожделения глазами, её конкретно заебала. — Благодарность, — Стиви наоборот говорит мягче, и при этом выглядит серьёзным. Не блядски-сочувствующим и не тем самым будто вынуждающим ощущать себя слабой, а именно серьёзным. — Не все здесь хотят дорваться до твоей промежности, Да, желающих хватает, но мир не настолько испорчен. Многие люди именно что благодарны тебе за свои жизни, за жизни близких. За мир… Боже, как пафосно получилось... Стиви смеётся над собственными словами, ероша свой светлый затылок, и Джей Джей улыбается, немного, но умиляясь тому, что его веселит невольная торжественность. — ...И что я сделаю, если это правда? — продолжает он, всё-таки серьезнея, — у меня дед в Лос-Анджелесе и Пит, мелкий засранец-племянник, в Далласе. Когда показали ту ракету... Стиви замолкает на полуслове, и Джей Джей понимающе кивает. — Питу только семь. У него, как и у тысяч чьих-то малых племянников, впереди целая жизнь, которую ты сохранила. В мире, который ты им подарила. Поэтому отдых в глуши, подальше от безумия и суеты — это мизер по сравнению с тем, что ты сделала для моей семьи и миллионов людей. — Стиви замедляет шаг одновременно с Джей Джей, так как светофор на противоположной стороне дороги горит красным. — Иногда, ложась спать, я закрываю глаза и думаю, насколько бесконечным было бы кладбище с нашими близкими. Что, набирая номер Пита, буду слышать лишь гудки, потому что его тело разлагается в гробу. Ты настоящая героиня, прими это как факт. Поколебавшись, Стиви всё же кладёт руку на плечо Джей Джей, и, чувствуя сквозь ткань клетчатой рубашки горячее прикосновение, Джей Джей не испытывает желания отстраниться. — Но даже таким как ты сверхлюдям надо отдыхать. Без обид, но если не начнёшь высыпаться, твои синяки под глазами станут ближе к черноте, чем вантаблэк. А я отвечаю, что нет сна крепче, чем после хороших покатушек! — они переходят дорогу, и Стиви отходит на всякий случай на пару шагов, едва не врезаясь в спешащего по своим делам мужчину в дорогом костюме, но тот лишь бросает короткий недовольный взгляд и растворяется в толпе, к счастью, не узнав в Джей Джей героиню. Не то что пожирающий взглядом тип по ту сторону автомобильной дороги... — Покажешь, как управляться с питбайком? — заданный вопрос означает согласие. В конце концов, почему нет? Почему бы в самом деле не съебаться подальше от всего этого цирка, что вьётся вокруг её жизни в последние дни? А уж если в лесу ещё и не ловит связь... — Разумеется. Главное, сцепление выкручивай плавно, а то полетишь дальше, чем... — Стиви осекается, обрубая продолжение фразы. Видимо, не считает его этичным. Видимо, боится зацепить болезненные воспоминания, но Джей Джей продолжает: — Дальше, чем ракеты Кесселя. Они смеются, и проходящая мимо парочка — молодые парень и девушка — резко оборачиваются, но идут дальше. Однако через пару шагов останавливаются, и парень исподтишка достаёт смартфон. А тип через дорогу продолжает глазеть. — В субботу в девять утра. И чтобы это была самая глухая глушь, в которую мы только сможем забраться. — О, это без проблем. Мутанты-каннибалы — и те не сунутся туда, куда мы свалим, — Стиви заговорщицки подмигивает, Джей Джей хлопает его по плечу. Тип через дорогу наконец-то съёбывает. Солнце продолжает согревать истерзанный мир тёплыми лучами, а лёгкий ветер шебуршать зелёной ещё листвой. Улица шумит, гудит, иногда щёлкают направленные на неё камеры смартфонов, но мысли о будущих выходных сглаживают вспышки раздражения. И в этом моменте жизни будущее кажется не таким уж бесячим.