Interceptor. After

Это был хороший сон. Немного бессмысленный — хотя бы потому, что Джей Джей обрела дар летать, а светлый Хейнекен в стеклянной зелёной бутылке вообще не заканчивался. Вторая суперспособность ей нравилась куда больше, но какая теперь разница, если прямо сейчас эти чудесные грёзы раздирает в клочья назойливая «классическая» трель телефонного звонка? «Нет. Ну нет!» — не проснувшаяся до конца Джей Джей с трудом разлепляет веки и сбрасывает вызов. Она ещё может вернуться в уютный мирок и вновь пить холодное пиво, вытирая с губ мягкую пену... но настырный абонент снова перезванивает. — Алло, — собственный голос звучит колюче и сипло, по горлу словно проводят наждаком, отчего Джей Джей невольно морщится. За окном грохочет гром. А меж тем неизвестный абонент сбрасывает, и Джей Джей сонно таращится в режущий глаза своей яркостью дисплей. Внутри тлеет злость, но разгореться не успевает: СМС с координатами и коротким «сейчас» тушит пламя ярости, вместо этого вгоняя в ступор. Некто уверен, что она всё бросит и помчится неизвестно куда в грозу, каких Вашингтон не видывал уже давно. Отстранённо, будто происходящее — это продолжение сна, Джей Джей смотрит в экран смартфона, прежде чем перезвонить. И снова сброс с последующим сообщением, но уже новым: «Генералы по-прежнему в тени и готовят следующий шаг. Война ещё не окончена». Пять утра. Пять ёбаных утра, и ливень хлещет так, словно Тихий океан обрушивается с небес. Джей Джей откидывается на подушку, закрывает глаза, но её словно колет невидимое жало, и Джей Джей вновь и тянется к поставленному на беззвучный телефону. Ничего. Наверное, произошедшее — чья-то шутка: всеобщая известность приносит слишком много внимания, выраженного подчас в извращённых и омерзительных или просто тупых и раздражающих формах. Её — уже третий — номер мобильного продавался и покупался: мессенджеры кишели фотографиями мужских половых органов и сальными предложениями, а полиция уже два раза выводила из-под окон жаждущих поглазеть на кумира в реальной жизни фанатов. Такова цена популярности, даже на тысячу процентов положительной. Пять ноль семь. Заложив руку за голову, Джей Джей вглядывается в дёргающиеся тени дерева, что качается за окном. Сон не идёт. По ощущениям, проходит часа полтора прежде, чем она снова смотрит на дисплей смартфона. Пять пятнадцать. И новое СМС: «Они затаились. Они нанесут повторный удар. И где гарантии, что в этот раз перехватчик успеет спасти страну?» «Кто ты?» — пальцы промахиваются, и Джей Джей попадает по нужным кнопкам лишь со второго раза, но вместо ответа на вопрос она получает те же координаты многоэтажной парковки в девятистах метров от больницы имени Джона Хопкинса в Балтиморе. Если резво собраться и ехать настолько быстро, насколько это возможно в грозу, полтора часа должно хватить. «Полтора часа должно хватить»... — дьявол, она действительно рванёт неизвестно куда, прочитав СМС, которые, возможно, лишь дурацкая шутка очередного странного поклонника. Либо же это кончик тонкой нити, ведущей к заказчикам запуска боеголовок и оборвавшейся было со смертью Кесселя. Пять тридцать. В Белом Доме нужно быть к девяти. Она ещё может успеть. Не заправляя кровать, Джей Джей натягивает чёрные джинсы, футболку и застёгивает кобуру с верной Береттой М92 ФС Вертек: подарок отца, всерьёз обеспокоенного ублюдками, разгромившими её квартиру в Аризоне. Там он был рядом и смог прийти, когда в этом возникла необходимость. Здесь, на другом конце страны, Джей Джей одинока — может быть, не считая Стиви. С этим милым тридцатилетним блондином Джей Джей проводит не только рабочее, но порой и личное время. Они пару раз гуляли по Национальной аллее после работы и слушали орган в Кафедральном соборе в воскресенье. Стиви верит в Бога, Джей Джей хоть и относится к религии скептически, однако органная музыка её покорила. О, Джей Джей непременно затащит Стиви на концерт... когда-нибудь. Как будет время... ...Пять пятьдесят. Мокрая дорога кишит дождевыми пузырями, а впитавшая воду отяжелевшая ветровка липнет к телу: до гаража меньше пятнадцати секунд бегом, однако этого хватает, чтобы промокнуть насквозь. Неважно. Всё это неважно. Удерживая руль одной рукой и то и дело глядя на заливаемое бесконечными струями лобовое стекло, Джей Джей перечитывает сообщения, за которыми скрываются грозные тени неизвестных фигур. Разорванная паутина штопается, чтобы вновь обрушиться на мир, сжать, выдавить из него жизнь и оставить лишь руины. Если удастся узнать, кто за этим стоит — ей крупно повезло, но если нет... Джей Джей хмурится, прибавляя газ и летя по скользкой дороге. Если всё это зря, она найдёт шутника и навсегда отобьёт ему желание веселиться каким-либо образом вообще. А ещё почки. Потому что ей — не смешно, вот вообще. Джей Джей чувствует себя растерянной, потому что не понимает, какие эмоции испытывать: гнев? Волнение? Единственное, что она ощущает особенно сильно, так это нетерпение, нарастающее с каждой пройденной милей. Пересечена граница штата Мэриленд. Пульс учащается. Сквозь водную толщу виднеется приветственное «добро пожаловать в Балтимор». Горло сглатывает комок, а вспотевшие пальцы крепче вцепляются в руль. Съезд на главную улицу, остановка на светофоре: медленном, как и всё начавшее мучительно тянуться время! Парковка встречает полумраком, в котором поблескивают фары пустых машин. Здесь сыро и холодно из-за гуляющих по огромным автокоридорам свистящих ветров. Джей Джей оглядывается через плечо, всматривается в разноцветные кузова, но никого не видит. «Я на месте», — окоченевшие на ветру пальцы едва попадают по клавиатуре. Челюсти сводит морозной судорогой, зубы начинают стучать. Ёжась и растирая ладони, Джей Джей вглядывается в темноту, из которой никто не показывается. А время идёт. «3 этаж, С57». Шаг за шагом — крадучись, словно большая кошка, и вслушиваясь в тишину. Ветровка расстёгнута, и покрывшееся мерзкими мурашками тело дрожит от холода, но Джей Джей не убирает руку со спрятанной под мышкой рукояти Беретты, которую невольно согревает собственным теплом. Третий этаж встречает ещё более тусклым освещением из-за половины неработающих ламп. Джей Джей обращается в слух, но шум ливня перекрывает все звуки, кроме её собственных шагов, которые кажутся непозволительно громкими. С54. С55. С56... Там, куда ей нужно, не горит свет. Дальний угол, скрытый от посторонних глаз громоздким чёрным Хаммером, — идеальное место для засады. Джей Джей замирает. Щелчок затвора в окружающей пустоте кажется оглушительным. Вдох. Выдох. Направив дуло в неизвестность, Джей Джей делает решительный шаг за Хаммер и мгновенно оказывается на прицеле. Но тут же стрелок в униформе охранника, лицо которого, несмотря на темноту, скрыто солнцезащитными очками, опускает пистолет, позволяя рассмотреть себя. Джей Джей невольно отмечает, что он лежит на боку, целясь нижней рукой, а верхнюю прижимает к груди. Несмотря на шум дождя, она слышит его тяжёлое дыхание. Этот человек ранен, но крови на его одежде нет. Он протягивает руку к лицу и морщится от боли, но всё же стаскивает очки, после чего вымученно улыбается. — Здравствуй, Джей Джей. Скучала? Его рука обессиленно падает, пальцы разжимаются, выпуская очки. А Джей Джей так и стоит с пистолетом в руке, направив дуло на свернувшегося калачиком Кесселя. — У тебя десять секунд, чтобы убедить меня не вызывать полицию, — Джей Джей хмурится. Этот человек выглядит беззащитным, но. Но!!! Он выжил после выстрела в грудь из снайперской винтовки и со сломанными коленом умудрился достать форму охранника и покинуть госпиталь, а потому у Джей Джей есть веские причины не убирать оружие. Александр Кессель готов убить сотни тысяч человек, и неизвестно, скольких он положил этой ночью, совершая свой побег. — Я почти уверен, что у них есть люди в полиции, — надломленный голос едва слышно за дробью капель, — и если это так, мне не дадут сказать ни слова... Джей Джей, пожалуйста, не могла бы ты перестать целиться в меня? Кессель смотрит снизу вверх, дыша всё глубже, моргая всё реже. Кажется, все свои силы он потратил на побег, и теперь, оказавшись вне больничных стен, медленно угасает. — Меня пытались убить, — бормотание становится менее разборчивым, — это форма одного из них, а не честного парня... Кессель делает глубокий вдох, закрывает глаза. Кажется, он погружается в сон. — Я не навредил никому... из «хороших ребят», если для тебя... это... важно... Кессель бормочет что-то ещё, но Джей Джей не разбирает слов. Ублюдок отключается, оставляя её захлёбываться отвращением к этому... существу, потому что считать того, кто с тошнотной улыбочкой обрёк на гибель тысячи людей, Джей Джей не может. Удар мыском ботинка в живот — не сильный, но чувствительный — быстро воскрешает эту тварь: Кессель судорожно хватает ртом воздух и сжимается ещё сильнее. Джей Джей опускается на корточки и сдавливает его шею до тех пор, пока его лицо не начинает краснеть. Ублюдок задыхается. — Если я не увижу пользы, то по кусочку буду от тебя отрезать и скармливать тебе же. И мне ничего, слышишь, ничего за это не сделают. Подумай хорошенько: может, всё же обратно под охрану? Джей Джей разжимает ладонь и брезгливо смотрит на пальцы, словно она притронулась к кишащему опарышами тухлому мясу. Привезти этого выродка к себе — полдела. Ей придётся врать, укрывая его от правосудия — возможно, насквозь червивого. Возможно, он действительно поможет размотать клубок и выйти на тех, чей извращённый мозг решил, что мир очистит лишь теракт настолько же мерзкий, насколько ужасный. Шестнадцать крупнейших городов. Триста миллионов человек. Джей Джей не может представить, сколь была бы высока гора из искалеченных мёртвых тел, если бы Кессель сделал то, что задумал. Дрожа от холода под грохот проливного дождя, она возвышается над Кесселем, сжимая в одной руке пистолет, а в другой телефон. Внезапный шум приближающегося автомобиля заставляет Джей Джей нырнуть за Хаммер, выставив перед собой оружие. Кесселю не дадут уйти, а вместе с ним — и ей. Джей Джей плавно опускается на колено, следя, чтобы длинная тень не покидала границ укрытия. Время начинает тянуться. Кажется, что становится ещё холоднее. Серый Форд Мондео приближается медленно, словно выискивающий добычу хищник. Джей Джей сглатывает слюну, и вдруг ливень прекращается. А автомобиль как ни в чём не бывало проезжает мимо и поднимается на следующий уровень. Становится тихо. Кажется, Кессель не дышит, но, присмотревшись, Джей Джей отмечает, что это не так. Пнув его как следует в бедро и тем самым приведя в чувство, Джей Джей буквально закидывает на себя это туловище в одежде ещё более мокрой, нежели её собственная, и тащит его к автомобилю. А на душе дерьмово, очень. Затаскивая что-то бормочущего Кесселя на заднее сиденье, Джей Джей нарушает закон. Она укрывает от правосудия террориста, тем самым предавая доверие миллионов человек, подаривших ей свою любовь, предавая президента, страну и саму себя. Джей Джей понятия не имеет, как будет смотреть в глаза отцу. Она чувствует себя омерзительной, замаравшейся об этого недочеловека. ...А на часах восемь утра. И Джоанна Джулия Коллинз всё ещё успевает в Белый Дом, который приветливо распахнёт двери перед величайшей героиней и лгуньей в одном лице.