О призраках и героях

Несколько дней спустя было объявлено о приеме Шоты на новую работу в качестве учителя средней школы UA. Он без колебаний обвинил бы в этом Хизаши, но было бы ложью перекладывать всю ответственность за решение на плечи Хизаши. Айзава подал заявление по собственной воле, решив, что, возможно, если он был так недоволен новыми героями, которых видел на улицах, то мог бы попробовать свои силы в руководстве ими сам. Возможно, его уверенность укрепилась при мысли о двух молодых подростках, покорно взявших на себя ответственность за город и его жителей, воспоминаниях о благодарных приветствиях и гордо выпяченной груди в фиолетовом одеянии. Возможно, Шота задавался вопросом, не так ли сильно отличаются власть через статус и власть через причуды, в конце концов. И, возможно, он мучился из-за того, насколько важно руководство, даже для тех, кто, судя по всему, ни в чем не нуждался. Возможно, он решил попробовать сам, в свою очередь, направлять из-за темных глаз и слабой улыбки. Шота не мог быть уверен, так ли это, или ему просто всегда хотелось протянуть руку помощи молодым начинающим героям. В конце концов, вероятно, было немного и того, и другого, и Шота не разделял. Он бездельничал в парке, который, как привык думать, принадлежал Вэй Усяну, с Хизаши рядом с ним, наслаждаясь одним из их последних полностью свободных дней перед тем, как его оседлает группа избалованных подростков. Он надеялся на еще один визит Вэй Усяня и терпеливо ждал, когда подросток найдет время улизнуть. Хизаши был доволен тем, что откинулся на спинку скамейки рядом с ним, опустив голову под свою бодрую музыку, надев наушники на уши. Это был приятный день, тихий и расслабляющий. Из-за чего появление подростка было трудно не заметить. — Дагэ! Дагэ! — появился знакомый лист бумаги.— Брат… Ты знаешь, что Цзян Чэн теперь считает тебя вором? Как ты умоляешь, лживый бандит! Шота удивленно приподнял бровь, глядя на подростка, марширующего к скамейке запасных. Его называли по-разному, но никогда "лживым бандитом". Хизаши снял наушники и широко улыбнулся темноволосому мальчику. — Хи, братан! Как дела! Я слышал, ты устроил Шоте грандиозную экскурсию — я завидую! Вэй Усянь рассмеялся в ответ, подбегая, чтобы быстро обнять Хизаши. Всегда было интересно видеть их вместе. Оба по-своему общительные и жизнерадостные, но при этом такие разные по своей позе и поведению. Там, где Хизаши вечно размахивал руками, отвратительно кричал и спотыкался о собственные ноги, Вэй Усянь был плавным и элегантным, формальным почти вопреки себе, независимо от того, насколько дерзко он иногда себя вел. Хизаши обнял восхищенного подростка за плечи, и Вэй Усянь повернулся, чтобы осуждающе посмотреть на распростертого Шоту, ничуть не изменившегося после появления новоприбывшего. — Как неприлично! Даже не встал, чтобы поприветствовать меня... Меня не любят. Хизаши упал в обморок вместе с Вэй Усянем, оба захихикали, едва не упав в грязь. Шота лениво моргнул в знак приветствия и вытащил серебряные камешки, которые он случайно прихватил с собой. — Здесь, — зевнул Шота, игнорируя выходки этих двоих,— вы действительно назвали меня лживым бандитом? Вэй Усянь разразился хихиканьем, изящно убрал деньги и опустился на скамейку рядом с Шотой. Хизаши проследил за его движением, так что подросток оказался между двумя взрослыми. От внимания Шоты не ускользнуло, что Вэй Усянь приосанился от такого внимания, его глаза мягко заблестели. — Ну, видишь ли, после того, как ты исчез, — он сделал паузу, почесал щеку. —Ах, я думаю, это была моя вина, кстати, я пытался кое-что провернуть, но... Шота вздохнул, уже предвидя это. — Ты понятия не имел, что делал, взяв меня с собой, не так ли? Вэй Усянь покраснел. — Ха-ха… ну, у меня были какие-то теории? На этот раз я вложил в прыжок прилив... гм... духовной энергии? И это – я думаю — это удерживало тебя там... до тех пор, пока не закончилась энергия. Шота тихо заворчал, но вмешался Хизаши. — Ты хочешь сказать, что потащил Шоту с собой по наитию ? — взвизгнул он, бросив на подростка укоризненный взгляд.— Ты хотя бы подумал о том, что могло произойти, если бы ты ошибся?! С тобой? Или Шотой? Улыбка Вэй Усяня стала очень застенчивой, в глазах появилась легкая паника. Шота с любопытством наблюдал. Хизаши преподавал уже год, и это было заметно. Светловолосый мужчина смерил Вэй Усяня совершенно равнодушным взглядом. Способность быть серьезным при необходимости в этом для такого любящего веселье человека приводила в замешательство. Вэй Усянь медленно терял беззаботную уверенность, которую излучал, становясь задумчивым. Хизаши не поднял взгляда, даже когда подросток разорвал зрительный контакт и, защищаясь, ссутулил плечи. Шота наблюдал, как мальчик прикусил губу и на самом деле обдумал, и увидел момент, когда Вэй Усянь понял, насколько плохо это могло закончиться, если бы он ошибся, с расширенными глазами и ужасно виноватым выражением лица. Хизаши впился взглядом в Шоту, когда тот попытался открыть рот, явное предупреждение, к которому ему следовало прислушаться. Блондин быстро сжал плечо Вэй Ина и смягчил тон. — Я не знаю, как работают твои... твои способности, какими бы они ни были, — сказал Хизаши, — И, честно говоря, нет лучшего способа научиться, чем испытать это так, как это делали вы, но, — он сделал короткую паузу, поднимая голову Вэй Усяня, чтобы посмотреть ему в лицо, — Всегда помни, что все это нужно делать поэтапно. Ты врываешься и можешь ранить кого-нибудь, будь то ты сам или кто-то другой. Вэй Усянь кивнул, нахмурившись. Потом взглянул на Шоту, который ответил ему совершенно безразличным взглядом. — Не причинено вреда, — неловко пробормотал он, и поклонился им обоим по очереди, сложив руки вместе.— Я приношу свои извинения. Шота вздохнул, и Хизаши крепко обнял подростка. — Со- Вэй–бро, мой бедный обездоленный друг, — это стало постоянной темой с тех пор, как Хизаши понял, что Вэй Усянь живет в мире без цифровой музыки. — Расскажи мне все о том, как Шота исследовал Пристань Лотоса! — он подмигнул и понизил голос до громкого шепота.— Я знаю, что он не рассказывает мне всего. Он такой застенчивый. Шота застонал, услышав испуганный смех Вэй Усяня, и его раздражение было лишь наполовину притворным. Остаток дня прошел заметно менее непринужденно, далеко не в тишине, но не менее приятно. Они обсудили свои предстоящие расписания на учебный год. Встречаться станет немного сложнее, но Шота знал, что они справятся достаточно хорошо.