О призраках и героях

На самом деле, они справлялись достаточно хорошо. Раз в неделю Шота проверял парк. Иногда там бывал Вэй Усянь, а иногда нет. Хизаши проверил в другой день, и в целом, они встречались с парнем чаще, чем скучали по нему. Шота подозревал, что ему шестнадцать или скоро исполнится шестнадцать. Детская округлость покидал его щеки, и хотя он шутил и поддразнивал так же много, как и всегда, но также все чаще демонстрировал более серьезное поведение. Шота так и не узнал, было ли это естественным следствием взросления Вэй Усяня, или это проистекало из особенностей его странной жизни. Несмотря на свои опасения по поводу мира, в котором вырос Вэй Усянь, Шота знал, что у подростка доброе сердце. Это обнадеживало, особенно когда ему напомнили, что мальчика учили сражаться и убивать большую часть его жизни. -- Шота не был большим поклонником "Золотой недели". Улицы были более многолюдны, чем обычно, люди наслаждались своим свободным временем. Хизаши постоянно был перевозбужден и стремился заняться чем-нибудь "веселым". Ночи были необычайно шумными, и Сотриголове приходилось иметь дело с гораздо большим количеством пьяниц, чем со злодеями. Это также означало, что нападения злодеев в течение дня имели тенденцию к чистому хаосу. Этот конкретный злодей, женщина с причудами оборотня, которая могла превращаться в шакала, очевидно, решила использовать толпу в своих интересах. Она побежала, отделяясь от других злодеев, с легкостью прокладывая себе путь сквозь толпу и толкая людей на землю, чтобы их раздавило паническое бегство мирных жителей. Шота узнал ее. Полиция называла ее Скрытым Джеком, она была воровкой и убийцей, с очень немногочисленными моральными устоями и еще менее известными мотивами. Она преуспела в побеге от полиции и героической опеки, неизменно исчезая до того, как ее могли арестовать за ее преступления. Шота гнался за ней с упрямой решимостью, используя свой шарф-ловушку, чтобы на бегу оттаскивать ее несчастных жертв в более безопасные зоны. Это значительно замедлило его, но он еще не потерял ее. Чего он не осознавал, так это того, что преследовал ее не один. Когда его занесло за угол, Шота с тревогой оглядел сцену. Затаившийсь Джек прислонилась к стене, из ее плеча текла обильная кровь. Рядом с ней стояла угрожающая группа незнакомцев, агрессивных и готовых сражаться по ее команде. Перед ними, беззаботно вертя кинжал в пальцах, стоял Вэй Усянь. — Вэй Усянь! — позвал Шота, сопротивляясь желанию выругаться слишком громко. — Ах, дагэ, — отозвался подросток, поворачиваясь, чтобы поклониться ему, как будто ему не угрожали шесть опасных злодеев. Шота мог поклясться, что его сердце подскочило к горлу, когда он увидел, как один из более крупных мужчин бросился прямо на Вэй Усяня. Мальчик, о котором идет речь, казалось, почти не смутился, увернувшись от мужчины быстрым прыжком в сторону, подставив ему подножку и вонзив рукоять кинжала в спину мужчины, отчего тот растянулся на земле. — Ай-я! Перебиваешь людей, когда они кланяются! Где твоя честь? — он ухмыльнулся, дерзко и совершенно не робея. Шота бросился в драку как раз в тот момент, когда к ней присоединились остальные злодеи. Прошло несколько секунд, прежде чем все, кроме Скрытого Джека, остались безвольно распростертыми на земле. Шота повернулся к ней как раз вовремя, чтобы увидеть, как она принимает форму шакала, низко рыча. Что бы Шота ни ожидал, что произойдет дальше, его подстерег Вэй Усянь, который с криком выронил кинжал в испуге и бросился к выходу из переулка. После этого все произошло очень быстро. Шота был отвлечен, и рыжевато-коричневый пес оттолкнул его в сторону. К тому времени, как он вскочил на ноги, Затаившийся Джек загнала перепуганного подростка в угол, отодвинулась и схватила его, приставив свой собственный кинжал к его горлу. Она рассмеялась низким рычащим смехом. Вэй Усянь стоял очень тихо, с широко раскрытыми глазами и тяжело вздымающейся грудью. Он не исчез. Почему он не исчез? Шота умиротворяюще поднял руки. — Отпусти ребенка, — напряженно сказал он, ожидая хотя бы малейшего подергивания ее руки. Почему подросток до сих пор не ушел? Шота оценивал Вэй Усяня с растущим разочарованием и страхом. Он был явно напуган, взгляд немного отсутствующий, расфокусированный. Паника не позволяла ему думать? Он был неспособен? Шота глубоко вздохнул. — Скрытый Джек, — сказал он. — Не впутывай его в это, — Айзава протянул руки. — Если тебе нужен заложник, я гораздо ценнее для комиссии по героям. Он серьезно встретил ее взгляд. — Обмен? Скрытый Джек рассмеялся, и это было неприятно, но и не пренебрежительно. Шота посчитал свои благословения. — Эй, Сонода, вставай, — приказала она, закатив глаза. Ее хватка на Вэй Усяне оставалась сильной. Дородный мужчина, которого Вэй Усянь швырнул на землю, первым поднялся на ноги, нахмурившись. Вероятно, это особенность исцеления. — Сотриголова, верно? — продолжила она с ухмылкой на губах.— Стой спокойно, и мы сможем поторговаться. Отродье выходит на свободу, а ты легко сдаешься. Сделка? — Договорились,— проворчал Шота. Это было рискованно. Такие ситуации всегда были рискованными. Шота сердито посмотрел на нее, желая, чтобы у него было больше, чем ее слова, чтобы продолжить. Тем не менее, он позволил Соноде завести его руки за спину и связать их своим шарфом. К счастью, она сдержала свое слово, оттолкнув от себя Вэй Усяня, как только Шота был схвачен. Подросток немедленно прижался к стене, явно напуганный, но не способный или не желающий бежать. — Брат... — выдохнул он, и действительно, Шота был тронут беспокойством мальчика. Он сдержал вздох. Дородный Сонода повел Шоту вперед. Он подождал, пока они не окажутся примерно в метре от него, прежде чем пригнуться и сильно пнуть Спрятавшегося Джека сбоку от ее колена. Она с воем упала, и он, не теряя времени, ударил Соноду плечом в живот, отчего тот отлетел к стене. Скрытый Джек, возможно, была сложным противником в своих лучших проявлениях, но сегодня она была ранена и устала, кровь все еще покрывала одну сторону ее костюма. Он увернулся от ее молотящих ног, квирк был направлен прямо на нее, и тщательно контролируемым ударом ноги в голову. Она была немедленно нокаутирована. Сонода заколебался, как только увидел сердитый взгляд Шоты. Он открыл рот, передумал, поднял руки и сел на землю. — Эй, Усянь?, — позвал Шота, вытянув шею. он позвал. — Ты в порядке? Раздался короткий взрыв смеха, и подросток вышел вперед, быстро ослабляя узлы на захватном оружии Шоты. Айзава использовал свободную длину, чтобы обезопасить сопротивляющегося Соноду, прежде чем вызвать полицию на место происшествия. Шота прислонился к стене переулка, наблюдая, как Вэй Усянь борется с собой. Наконец, подросток заговорил. — Почему ты... Я мог бы... ты мог умереть! Я должен... Со мной все было бы в порядке. Я мог бы... мог вернуться. Голос мальчика был сдавленным. Шота слегка погладил его по голове. — Ты не мог. Или ты бы не сделал, — с уверенностью заявил он. Вэй Усянь уставился на него, потеряв дар речи. — Кроме того, каким героем – каким человеком — я был бы, если бы позволил пострадать своему младшему брату на моем дежурстве? — ухмыльнулся Шота. Он испуганно вскрикнул, когда Вэй Усянь резко бросился ему на грудь, чтобы обнять.