О призраках и героях

Шота зашипел сквозь зубы на состояние, в котором находился он - его младший брат. Он был весь в синяках, царапинах, укусах, грязь втерлась во все поверхности, и у него была высокая температура. И если этого было недостаточно, кто-то выжег клеймо. Он был поблизости, когда ему позвонила полиция. После вчерашнего он уведомил местную полицию, чтобы кто-нибудь был под рукой, чтобы связаться с ним как можно скорее, если в парке случится что-нибудь странное. И что-то произошло. Найти явно взвинченного подростка в грязно-белых одеждах, прижимающего к себе бессознательное тело Вэй Усяня, защищаясь от него, было совсем не тем, чего ожидал Шота. На какой-то ужасающий момент Шота поверил, что его младший брат мертв, но затем Вэй Усянь пошевелился, заговорил, и Шота почувствовал, как облегчение борется в нем с беспокойством. Очевидно, тот, кто в белых одеждах, угрожал каждому, кто приближался, палкой и предположительно ледяным взглядом. Полиция предупредила его, что подросток в белом был потенциально опасен. То, что нашел Шота, было подростком на конце его веревки, с почти совершенно бесстрастным лицом, которое, тем не менее, едва скрывало отчаянную решимость защитить охваченное лихорадкой тело в его руках. Что бы ни сказал или сделал Вэй Усянь, очевидно, этого было достаточно, чтобы одетый в белое подросток согласился доверять Шоте. Это не означало, что подросток расслабился - далеко не так. Он наблюдал за Шотой как ястреб, напряженный и настороженный к каждому внезапному движению. Он не сказал Шоте ни слова и даже не издал ни звука, несмотря на тревожные признаки травмы, которые тот демонстрировал. И все же Шота достиг взаимопонимания с одетым в белое подростком. Было почти слишком легко следить за беззвучным языком младшего, за долгими взглядами и настороженными оценками. Шота намеренно приказал установить медицинскую палатку в самом парке, как можно ближе к тому месту, где появились подростки. Особенно с двумя из них, Шота не знал, как долго они продержатся – как долго они смогут оставаться. Если младшему брату Шоты пришлось бы вернуться за своим другом, они в любом случае вернулись бы сюда, все еще нуждаясь в помощи. Теперь он отступил, когда медсестра быстро использовала свою причуду, чтобы оценить травмы странного подростка. Она стиснула зубы и быстро резюмировала свои выводы, перейдя непосредственно к ноге подростка. Отогнув ткань его мантии, можно было увидеть кровавое месиво кровоточащей плоти. Кто-то перевязал кость двумя кусками мокрой палки, а сами раны, очевидно, когда-то были перевязаны каким-то самодельным бинтом. Медсестры сняли оторванный лоскуток ткани, удерживающий палочки, и отложили его в сторону, спеша очистить и обработать искалеченную ногу. Шота почувствовал, как в его грудь просачивается глубокая настороженность. Он знал, что дела идут плохо, и ему не нравилось, что эти дети были втянуты в это. Прошло совсем немного времени, несколько дней, с тех пор, как Вэй Усянь появился в гребаных цепях, его одежда на плечах была пропитана кровью, и он был слишком напуган, чтобы говорить. В конце концов, он объяснил кое-что из своей ситуации, и чем больше Шота слышал, тем злее он становился. Этих детей использовали в качестве разменной монеты в войне, которой их родители не смогли избежать. Они добровольно пошли в пасть своему врагу и расплачивались за это. Шота скрестил руки на груди и крепко прижал их к своему телу. Он надеялся, что Цзян Чэн и другие дети, посланные в качестве пешек в политической игре, были в порядке. -- Лан Чжань снова очнулся в пещере. Он задавался вопросом, не представлял ли он, что находится где-то в другом месте, не изменил ли ему рассудок, не взяла ли, наконец, верх травма ноги. Его нога… Было на удивление хорошо. Как будто рана уже начала заживать. Он растерянно моргнул. У него еще не осталось духовной энергии для исцеления. Ему было интересно, как поживает Вэй Ин… Вэй Ин! Где он? Лан Чжань поворачивался то в одну, то в другую сторону, но не было никаких признаков движения, ни холмика в форме человека, ни – “Вэй Ин!” позвал он, полностью разрушив маску спокойствия. Ответа не последовало. Он почувствовал, как в груди зарождается паника. Внезапно кто-то возник буквально над ним. Лан Чжань приглушил недостойный вопль, подняв руки, чтобы защититься. “Умпф...", звук исходил от лица, впечатанного в грудь Лан Чжаня, но его все еще можно было узнать. Облегчение медленно уступило место смущению. “Вэй Ин”, - заявил он. Темноволосый подросток неловко изогнулся, опираясь на него и недовольно фыркая. “... тьфу, нужно переосмыслить, как я это делаю”, - пробормотал подросток. Лан Чжань опустил глаза и увидел, что подросток смотрит на него в ответ с легкой ободряющей улыбкой. Он почувствовал, как у него запылали уши от близости собеседника. Все было по-другому, когда Вэй Ин была без сознания. Более необходимо и менее… неприлично. “Итак, Лан Чжань. Ты предпочитаешь лосось или курицу терияки?" ” спросил другой. Послышался шорох, и каким-то образом Лан Чжан получил два твердых бумажных горшка с ... едой. Он моргнул. Вэй Ин все еще была очень близко. “Смотри. Ты знаешь, скоро тебе придется выбирать. Если ты этого не сделаешь, ты упустишь свой шанс!”, Усмешка Вэй Ина была видна даже в темноте, "Лан Чжань. Айя, Лан Чжань!” Он медленно выбрал один из контейнеров. Еда была странной на вкус, но Лань Чжань не чувствовал себя разборчивой. Он проглотил еще один кусок и вопросительно посмотрел на усталого подростка, сидевшего, привалившись к стене пещеры. “Вэй Ин ...” - позвал он, не зная, какого ответа он на самом деле хотел получить. Где это было? Это было на самом деле? Кто это был? Почему? Как? Его язык неуверенно прилип к небу. “Ах, я думаю, объясню, не волнуйся. В любом случае, у меня есть лекарство от врачей, которое мы можем принять, вот. ”, - он протянул белую таблетку Лан Чжану, взял другую сам и проглотил целиком. Лан Чжан в замешательстве скопировал движение. В конце концов, Вэй Ин начал говорить. Не много и не в деталях, но достаточно. Он узнал о другом царстве - возможно, отдельном измерении их царства или о чем-то совершенно другом. Другой объяснил, почему они вернулись в пещеру (Вэй Ин был безрассуден. У него закончилась духовная энергия, когда он захватил Лань Чжаня после их драки). Кем был этот человек (Дагэ Вэй Ина). Они уснули, тесно прижавшись друг к другу, чтобы согреться, их костер догорал до маленьких угольков. И в течение недели, которую они провели в ожидании спасения, Вэй Ин снабжал их едой, чистой водой и медикаментами, забирая доказательства обратно, как только они заканчивались. Очевидно, что ему стоило больших усилий путешествовать так часто, у него было мало духовной силы, и он все еще восстанавливался, но ни один из них не хотел рисковать, чтобы Вэни нашли их первыми. Способности Вэй Ина были слишком странными и могущественными, чтобы их раскрывать. Лан Чжань беспокоился, что Вэй Ин упадет в обморок до прибытия помощи. С каждым днем он выглядел все более изможденным. Приближалась седьмая ночь, когда Лань Чжань наконец решил спросить о самой способности. В конце концов, Цзян Ваньинь не подал никаких признаков того, что знал, что у его брата есть тайный выход. “Кто знает?” - тихо спросил он. Натянутая улыбка на лице Вэй Ина была не совсем обнадеживающей. “.. Аааа… ну, например, ты. Дагэ. И еще один человек ... оттуда.” он пожал плечами. Лан Чжань обдумал это. Было странно, что ни один из братьев и сестер Вэй Ин не был включен в список. Он сам видел, насколько они были близки в Облачных глубинах. “... Семья?” - наконец подсказал он, внимательно наблюдая за собеседником. Вэй Ин поднял руку, чтобы потереть нос, избегая взгляда Лань Чжаня. “Аааа… Ну, я действительно рассказывал им, когда мы были детьми? Но тогда я даже не был уверен, что сам в это верил. Это было скорее воображаемое” чем реальное". он немного грустно улыбнулся: “Мадам Юй не одобрила, и никто мне не поверил”. “Сейчас?” Потому что этого не могло быть. Он не верил, что Вэй Ин перестанет упоминать об этом из-за неодобрения одного человека, независимо от его положения. И теперь они были намного старше, достаточно взрослыми, чтобы наверняка слушать – или быть показанными, потому что Вэй Ин, очевидно, знал, как перенести кого-то другого. Вэй Ин почесал щеку. “Это… Не знаю. Я просто… это было мое, думаю". Вэй Ин неловко замолчал. Лань Чжань обдумал это. Он мало что знал о жизни Вэй Ин, презирая слухи, сколько себя помнил. Однако он знал, что Цзян Ваньинь, несмотря на то, что был наследником их секты и талантливым самосовершенствующимся, не был главным учеником. Он также видел, как плохо скрываемое поморщение Вэй Усяня произошло, когда он упомянул мадам Юй, мать Цзян Ваньиня. Не казалось надуманным предположить, что между Вэй Ином и его приемной семьей существовал какой-то уровень напряженности, особенно учитывая игривый, неуважительный характер друга. Даже в Облачных перерывах Вэй Ин часто исчезал, якобы для того, чтобы исследовать или пробраться в город Цайи. Лан Чжань мог сочувствовать желанию сбежать, и, возможно, эта его способность давала ему безопасное убежище, которым он не горел желанием делиться. “Мгм.” Лань Чжань был рад, что Вэй Ин решил поделиться этим с ним.