Мелькало много раз

      — Ты только глянь на неё! — посмеялась Лена, подпирающая собой шкаф с медикаментами.       Настя, привычно для всех, описывала склад. Регулярные вылазки приносили всё больше различных препаратов, не оставляя девушку без работы ни на день.       — Да я вижу, — покачав головой, проговорила Света.       — У вас работы нет? — тихо спросила Настя, делая вид, что очень сильно погружена в процесс.       — Да тут дело поважнее будет, — сев напротив, сказала Лена. — Что, реализовала все свои влажные фантазии с ним?       Смущённая девушка не отвечала, застрочив ручкой быстрее, чем обычно. Света давно смекнула об этом, ведь Настино всё это время морщинами росшее меж хмурых бровей недовольство сменилось на милое, похорошевшее, румяное личико.       — Ну что ты хочешь? — не выдержала она, чувствуя, как Лена сверлит её взглядом.       — Было? — коротко спросила она, придвинувшись к подруге лицом.       — Нет. Довольна? — Настя развела руками, опустив глаза и продолжив писать.       — И это говорит она, — Лена обернулась к блондинке, — что орала как резанная, когда я с Сашей проходила мимо, чтобы отнести спящего брата.       — Да не орала я! — смущённо и возмущённо возразила она, быстро посмотрев на подруг.       — Да, не орала, но эти сладкие стоны, — Лена протяжным выдохом выделила слово «сладкие», зыркнув на Свету, — даже девушку совратят.       Настя раскраснелась до ушей, принявшись раскладывать кучу препаратов на стопки. Скрывать явно было уже нечего. И ведь она верила в то, что никто ничего не слышал, хотя тогда даже не задумывалась об этом.       — Ну так как оно?       — Ну да, чел мегахорош! — выпалила она, заставляя подруг просмеяться. — А ты завидуешь, что ли?!       Знатно пившая всю ночь, а утром шатавшаяся в отходняке Света поморщилась от вызванной этими воплями головной боли.       — А я завидую, что ли! — возразила Лена. — Потому что мы просто продолжили пить, хотя я, как ты, пропускала, а могла просто нахуяриться зная, что ничего не будет.       — А вот обещанного три года ждут! Потерпи и получишь свой дофамин, — уже спокойно закончила Настя, снова уткнувшись в журнал. — И вообще, идите работать.       — Да какая тут работа? — справедливо спросила Лена, когда узнающая в ней себя Света медленно присела рядом. — Рассказывай давай!       Улыбнувшись уголками поджатых губ, Настя отложила ручку, сев поудобнее и ожидающими вопросов большими глазами став смотреть на девушек.       — Никто у тебя его не отберёт. Все давно смирились, что этот Магомед не идёт к горе, а горы не могут подступиться…       — Да спрашивай ты, блять, уже, — перебила Настя, сама уже хотевшая рассказать всё в мельчайших подробностях.

***

      Макс перебирал между пальцев патрон калибра двенадцать и семь на сто восемь, что был больше его ладони. Хмыкнув пару раз и запихнув боеприпас в магазин, брюнет пристегнул этот здоровый металлический короб к винтовке, с усилием оттягивая затворную раму, что досылающим металлическим лязгом вернулась обратно в крайнее положение, как он разжал пальцы.       — Выстрел… — проговорил он так устало, будто ему уже надоело это слово.       Парень лежал спокойно, по выучке раскинув ноги, с прижатыми к земле пятками и сейчас медленно-плавно нажимая самым кончиком указательного пальца на спуск, после чего получая мощный толчок в плечо, что заставил дёрнуться весь корпус тела.       — В цель, — проговорил Ваня, в бинокль видя улетевшую вдалеке гильзу, по которой брюнет и стрелял.       Они с Саней ставили отработанные гильзы вертикально на случайной дистанции, чтобы Максу приходилось самому просчитывать расстояние. Тяжёлая крупнокалиберная винтовка являлась для него более привычным инструментом, чем лёгенький и закипающий от работы перфоратор на стройке, поэтому он без промаха укладывал все пули, выжидая большие промежутки между выстрелами, чтобы каждая попытка совершалась при холодном стволе.       — Вижу… — выдохнул он, поднявшись и став складывать винтовку.       Сделанный Степаном Андреевичем крюк уверенно держал части оружия, что Макс закинул на лямку, ушки для которой тоже выпросил у Никонора. Парень выпрямился, окинув взглядом стрельбище, которое являлось простым карьером, своей впадиной немного защищая от ветра.       — Десять из десяти, — подытожил Саша, скрестив руки на груди.       Будь Слава сейчас тут, а не на учениях, то по-любому бы захотел зарубиться с Максом на спор, но в глазах зама брюнет уже затмил ВДВ-шника. Втроём парни двинулись к машине, собираясь возвращаться на базу.       — Сегодня поедешь? — заводя двигатель и плавно трогаясь, спросил Ваня у севшего справа друга.       — Да куда я поеду такой? Меня потряхивает после бухича, — отмахнулся Макс.       — Аналогично, — влился Саша с заднего сидения, беря во внимание тот факт, что Ваня был бодрым, будто не пил, хотя на его глазах в одно лицо выдул бутылку ликёра.       — Ты, если бы не тупил, — брюнет повернул голову влево, — то был бы сейчас таким же довольным, как вот он, — Макс дёрнул подбородком на улыбнувшегося Ваню.       — Мне чувства важнее простых потрахушек, — буркнул зам.       — А ты сделай их непростыми, — усмехнулся брюнет, еще раз дёрнув подбородком.       — Пф-ф, честно признаться, у меня мало опыта, нежели у него, так что не зыркай так, — притихнув попросил Саша.       — Ты его опыт на себе не примеряй. Пускай он и трахался, как кролик, со своей рыжей, но там ничего хорошего не было.       — Да ладно тебе, — улыбаясь проговорил Ваня.       — Просто я помню, что ты ходил вечно избитый и с исцарапанной мордой, — угнетающе проговорил Макс, грозно посмотрев на друга. — Даже, блять, больно вспоминать.       — Чего? — зам вопросительно выгнул бровь.       — Пускай он и выглядит как альфа, командует батальоном, — посмеялся брюнет, — но с девушкой ростом ему до груди этот мазохист был далеко не доминант.       — Каждому своё, — выруливая на трассу, проговорил Ваня.       — Это ненормально, когда объект твоей любви заставляет тебя выглядеть так, будто ты херовый кошатник.       — Её это успокаивало…       — Блять, мерзость, нахуй! — отмахнулся Макс.       — Зато это не твоё… — задумался Ваня, щёлкая пальцами, — х… х…       — ХСБР.       — Хуйня эта, короче, — парень положил руку обратно на руль. — Сам себе придумал, что больно.       — Конечно, не придумал, но я тогда к той бабе-психологу просто за сексом пришёл.       — Ага-ага, отрицай больше, как и Покровский, Синицын и вообще все.       — Ага, и ведь дала только мне, — усмехнулся брюнет.       Макс успокоился, не став развивать тему душевных болезней, ведь тогда нужно было спорить с казавшимися ему ошибочными суждениями. Саша же смотрел с огромной печалью, сейчас понимая, что такие классные ребята просто избиты жизнью, а им только и оставалось посмеиваться с этого. Сам же он живёт с памятью о нелепой утрате девушки, но, хоть и говорил Ване, что нужно двигаться дальше, сам этому не следуя, решил, что всё-таки возьмёт и попытается понравиться Лене. Парни не давали советов что-то делать, а доказывали необходимость в этом своими действиями, ведь даже с такими душами они не унывают и держатся, и даже сейчас дурачатся.       — …и я ему говорю: «Выкрути звук, блять!», — скривив лицо, Макс помотал головой.       — Удружил, — посмеялся Ваня, смущённо прикрыв лицо рукой.       — А потом… блять, этот момент меня вообще убил, — сам посмеявшись, брюнет продолжил: — подхожу сменить трек, так как подзаебался немного под Harley-y-y со всеми крутиться, — слово из названия он произнёс с необычайным переизбытком британского акцента. — Скипаю, а там такой ремикс… I wanna feel you…       — Я слышал, — парень пытался стереть улыбку рукой, но она не оставляла шансов, налезая обратно до самых ушей.       — I want it a-a-all! — уже с нормальным, даже близком к носителю языка акцентом в голос пропел Макс, заставляя Сашу нехило удивиться и чётко вспомнить мотив ремикса, ведь парень на переднем сидении на удивление хорошо тянул ноты. — Baby, I wanna touch you… — в шутку вульгарно проведя рукой от пояса к груди, он быстро вдохнул воздух и продолжил: — I wanna bre-e-eath into your well. Слышал? — локтем пихнув Ваню в бок, спросил брюнет.       — Да слышал я, — посмеиваясь с его игры губами, ответил тот.       — See i gotta haunt you, — продолжил Макс, быстрыми выдохами допевая строчки, как могла передать тогда хрипящая колонка, слова песни в которой никто не мог различить, потому что просто не понимали произношение. — I gotta bri-i-ing you to my hell. Или она тебе сама на русском пела? — парень рассмеялся, заразив смехом и Сашу.       — Да, прям так и пела: «Baby, I wanna fuck you… I wanna fe-е-el you in my bones…», — с таким же чувством музыки подстебнул Ваня.       — Блять, вы ещё и поёте! — вслух удивился зам. — К чему вас там готовили?!       — Я сам, — ответил Макс. — С постапокалиптической скуки и не таким займёшься.       — Ира научила…

***

      Стоявшая жара, что испаряла воду всю неделю, заставила наполниться ею облака, которые ветер согнал в массивные тучи. И к вечеру полил сильный дождь.       — Быстрее! — орал насквозь промокший Ваня.       Косой от ветра дождь сильно шумел, когда скатывающиеся капли с прилипших ко лбу волос ручьями заливали глаза новобранцев, которые шлёпали по лужам чавкавшей от грязи и воды обувью, пока осторожно перебегали от снаряда к снаряду, чтобы не поскользнуться.       — М-да… — разочаровался Саша.       Криками, что текущие по губам капли воды улетали в разные стороны, Ваня прекратил этот цирк, собрав всех вокруг себя. Даже незапыхавшиеся, но дрожащие от холода парни, с облипшей на их телах мокрой одеждой, закинув автоматы на плечо, непонятливо стали смотреть на недовольного командира.       — Игорь, подойди, — громким, перебивающим шум дождя тоном попросил Ваня, как новоиспечённый, весь грязный и единственный тяжело дышаший, пятнадцатилетний ротный подошёл к нему. — Играем в «Найди отличия»!       Парни косо стали озираться друг на друга, сравнивая себя с Игорем, стоящим между Сашей и Ваней. Вопрос в физике тела? Да нет, ведь все они имели схожую комплекцию. Единственно верным было то, что его детские черты лица составляли уникальную внешность, как и у каждого в роте, ведь в ней не было хотя бы пары близнецов.       — А отличие такое, — стал объяснять Ваня. — Он выкладывается на полную, ничего не стесняясь. Почему-то вы не можете развить нормальную скорость в спринте. Боитесь поскользнуться и упасть? Испачкаться боитесь?! А ведь это просто дождь, просто грязь. Под пулями в полный рост бегать вы не будете! — последнее он выкрикнул, окинув взглядом всех. — Это просто позор, ребята. Не надо бояться грязи, вы будете сражаться против тех, кто далеко не с водяными пистолетами. Вашими вялыми перебежками никак не сменишь позицию вовремя, вас заметят и начнут отрабатывать. И попасть по прямостоящему человеку легко. А если вы примете положение лёжа?!       Командир тут же плюхнулся в полулужу-полугрязь, уперев локти в эту массу и подняв кисти, тем самым имитируя то, как он держал бы автомат.       — Попасть будет труднее, так? — оставаясь лежать, он кивнул в сторону ребят.       Опустивший за ним глаза, Игорь не мог не улыбнуться, ведь такой речью и действиями Ваня возвышал его над остальными, как бойца.       — А если ползком сменить позицию или перекатиться и продолжить вести огонь? — он показывал на своём примере, вместе со словами. — Поймите, — встав, он грязной тканью куртки вытер лоб, вода с которого всё продолжала литься в глаза и щекотать лицо, — брезговать не нужно. Пускай грязные, мокрые, но вы выживите, потому что какую-то шальную пулю в вас не попали. Вернётесь живыми и постираетесь, так что нехер чистоплотными прикидываться! Запомните! Автомат — единственное, что должно быть в чистоте. Всю одежду марайте от души, лишь бы выполнить задачу и, главное, выжить!

***

      Холодный душ расслаблял напряжённые ноги, что был холоднее, чем дождь, под который девушки бегали по улицам города, находясь под надзором Антона Реверчука. И будто бы уже не с тренировки, Настя возвращалась с отделением на станцию, где всем, как и было обещано, выделили место; для девушек этот момент был неописуемым восторгом, сравнимый с тем, как раньше люди в свою собственность получали шикарные квартиры.       — Так в сон клонит, — прозевала Юля, ложась к Насте на кровать.       Саму Настю не смущало, что эта миниатюрная милашка, со светлыми волосами, и Лена решили немного посидеть у неё перед сном. Девушка с каре выглядела так беззаботно, но это не повод ей засыпать прямо у командира отделения.       — Так иди к себе! — потребовала она, расчёсывая волосы. Деревянная лакированная расчёска справлялась на удивление хорошо. — Вторую ночь ты тут спать не будешь! — припомнила Настя, ещё с утра обнаружив её дрыхнувшее тело тут.       — У меня кровать с этой растянутой сеткой, блин! Я проваливаюсь… к полу… — снова зазевавшись, проговорила Юля. — А у тебя она нормальная, — она потянулась, приобняв подушку.       — Жёсткая же, я вообще не могу расслабиться.       — А дай я прилягу, — сказала Лена, убрав назад свои мокрые чёрные волосы и уже решительно перекидывая колено через Юлю, чтобы прилечь. — Ну и нормальная кровать.       В очередном зевании издав уставший стон, лёгшая первой девушка приобняла подругу, как сестру, прижавшись ближе, чтобы уместиться на одной подушке.       — А у тебя довольно большая грудь, — удивилась Лена, когда её рука по талии полезла под футболку подруги. — Я потискаю?       — М-м! — недовольно промычала Юля, убрав её руку к себе на спину, после чего кончиком носа потёрлась меж ключиц брюнетки. — Я сплю…       — Да вы охренели! — возмутилась Настя, которую нагло вытеснили с кровати. — Я, вообще-то…       — Всё, иди к Ване! — перебила Лена, жестом руки направив подругу на выход, после расположив её на ягодице обнимающей её девушки.       — Сейчас и ты пойдёшь отсюда, — уже не сонным голосом сказала Юля, ущипнув брюнетку в боку.       — Ай, да всё, всё!       Настя хмыкнула. Для её роста эти коротышки не представляли сопротивления, она могла силой спровадить их обеих наружу, но согласилась с тем, что наведаться к Ване — неплохая идея.       — И свет выруби!       Хоть и не хотелось выходить снова под ливень, но, чтобы кратчайшей дорогой попасть на нужную станцию, необходимо пройти по мосту через Днепр, на постах оправдавшись выдуманной историей про уточнение плана тренировок с инструкторами или распределения по точкам; в обоих случаях Ваня фигурировал как ответственное за эти мероприятия лицо, но Настя всё равно несколько зажималась, называя его командиром батальона. И вот, на ходу отжимая волосы, что укладывала до этого, и резинкой с кисти собирая их в растрёпанный пучок на затылке, девушка вышла с путей на перрон, где только в его палатке горел свет. Теперь ей стало легче хотя бы от того, что не нужно будить, но она всё ещё не придумала причину, объясняющую её визит.       — Кхм… не спишь? — робко проговорила она, заходя внутрь.       — А… это ты…       Полуголый и в одних таких же камуфлированных штанах, чья мокрая выстиранная копия сейчас капала с сушилки, подняв голову и опустив обратно, Ваня отжимался на одной руке посреди просторного помещения. Настя заострила свой взгляд на его широкой спине, где под светом лампы чётко могла разглядеть оставленные ею царапины. Её удивлял его пофигизм, но всё же смутившись она отвела взгляд, став рассматривать интерьер. Как и раньше, тут было пустовато, на столе же были раскиданы списки с фамилиями и числами, стоящими после зачёркнутых: видимо, он следит за показателями каждого из солдат.       — Все спят уже, — робко проговорила она.       — Пф-ф-ф, — дожав свой вес, выдохнул он, — пускай спят.       — А ты чего упражняешься?       — Да вот засиделся с личными делами новобранцев, разминаюсь, — спокойно проговорил он, поставив левую руку на пол, а правую убрав на поясницу.       Его техничные и безрывковые движения, сохранение всем телом идеальной прямой линии, касание груди до самого пола, а тяжко дающиеся выдохи, убеждали её в том, что это прямо полноценная тренировка.       — И часто ты так… «разминаешься»? — спросила она, разувшись на входе и как бы невзначай присев на кровать.       — Когда спина… затекает от писанины, — через вновь совершаемые усилия ответил он. — Да и в принципе… стараюсь всегда. Но с… разъездами по точкам… вылазками… пропускаю… или если это разминка с тобой, — на секунду прервавшись, он повернул голову в её сторону, после отвернув обратно и как ни в чём не бывало продолжил отжиматься.       — А, м… — немного огорчившись, она притихла в тоне.       — Тебя… хватило бы на большее?       — А ты возьми и узнай, — хоть Настя и произнесла это привычно уверенно, но чётко понимала, что тогда была на половине пути от всего лишь его пальцев.       Такое заявление не оставило его взгляд с прежним пофигизмом. Под её прищур он встал на колени, круговыми движениями некоторое время разминая локти и слегка забившиеся мышцы. Выпрямившись во весь рост, вставший перед ней Ваня заставил Настю поднять взгляд. Девушка слышно выдохнула носом, когда он, перебирая ладонями по матрасу, стал подкрадываться к ней, заваливающейся на спину и быстро сканирующей своими большими глазами его от зрачков до губ, на нижней из которых теперь не в темноте могла видеть струп там, где прокусила.       — Ты зачем пришла? — усмехнувшись после недолгого молчания, проговорил он, смотря на то, как она доверчиво сомкнула веки и слегка вытянула губы.       — А-а-а! — страдальчески рыкнула Настя. — Серьёзно? — девушка приподняла голову к Ване, всматриваясь в его улыбку, которая совсем не прятала серьёзность лица, и на усталом выдохе опустила обратно. — У меня, блин, кровать отобрали…       — Кровать отобрали? — спросил он, мило усмехнувшись и быстро похлопав веками.       В её мыслях он должен был отреагировать совершенно по-другому, но достаточно того, что эта нелепая причина теперь не заставляла выглядеть её так же нелепо, наверное. Если сравнивать его с боссом подземелья, то ночью ей удалось сбить только одну полоску здоровья из всех, что неизвестным множеством уходят ввысь над никнеймом; но теперь не понятно, что за тактику он ведёт.       — Да, — прискорбно, пытаясь этим показаться опечаленной, сказала она, убрав длинные прядки волос чёлки за уши, после заглядывая глубоко в его пристально смотрящие в ответ голубые глаза.       — Ну, тогда оставайся, — сжалился он, упав рядом в постели.       Так странно видеть его бездействие, когда через дождь сама пришедшая к нему девушка, что сейчас, подпирая голову рукой, находится в необычайной близи и не смущаясь рассматривает рельефное тело.       — И что ты будешь делать? — спросила Настя, как он, полежав немного, поднялся и сел за стол.       — Посижу немного, подумаю… — левой рукой взявшись за ручку, проговорил он.       — Подумаешь над чем? — поднявшись за ним, спросила она, опёршись на его плечи и став наблюдать сверху.       — Как кого дальше готовить. Не все же будут ездить, как я. Парни разные: высокие, низкие, сильные и не очень. Пулемёт физику любит, — обозначил он, прихлопнув рукой по тонкой стопке листов, — с ним пойдут явно ненизкие дистрофики. Хоть и физуху мы за несколько лет им выправим, но учиться работать с оружием лучше начинать как можно раньше. Низкорослых посадим в танки — им же проще. Шевелящим мозгами дадим снайперские винтовки, потому что стрельба из них завязана на математике. Но я пока просто присматриваюсь, потому что они ещё растут. И вот глянь, — Ваня вытянул листок, передав его Насте. — Анисимов Игорь Павлович, пример для подражания. Пятнадцатилетний мальчик бегает три километра в снаряге быстрее, чем ты налегке.       Девушка возмущённо хмыкнула, вернув листок.       — Нашёл себе любимчика!       — Тебе вроде спать негде, — проговорил он, зыркнув на её надувшиеся губы.       — Если бы я хотела просто спать, — буркнула она, сев обратно. Нежиться первой не хотелось, поэтому провоцировать парня на близость оставалось лишь словами.       — А чего ты хочешь? — развернувшись на стуле и свесив руку со спинки, спросил Ваня.       — Пф-ф, не раздражай… — выдохнула Настя, завалившись на спину и раскинув руки. — Такой умный, но такой тупой. Ты и без слов понимаешь, чего я хочу, — даже когда он присел рядом, она не посмотрела на него, продолжая играть обиженку. — Как и ночью…       — Хм, — самодовольно улыбнувшись, он повернул её лицо на себя за подбородок, — можешь сделать возмущённое личико?       — А сейчас я какая?       — Гордая, смущённая, расстроенная, — именно это описание подходило её большим глазам и округлым щёчкам, чётко вырисовывающим носогубный треугольник. — Ну сделай… — улыбнувшись, парень попросил ещё раз.       — Нет, — девушка отвела свой холодный взгляд.       — Обещаю быть хорошим мальчиком. Хороший мальчик делает всё то же самое, что и плохой, только хорошо.       Улыбнувшись, Настя потеплела в глазах. Она не торопилась смотреть на него, переминая и причмокивая губы, а затем нахмурила бровки, став глядеть исподлобья своими насыщенными, как изумруд, зелеными глазами.       — Вот так? — невольно у неё поменялся даже тон, сейчас идеально сочетаясь с мимикой.       — Да, вот так, — довольный он плавно перевёл ладонь с подбородка ей за ухо, приподнимая голову к себе и став медленно целовать.       Держась за него, как за прочную опору, девушка приподняла своё тело, плавно заваливаясь на парня и оказываясь сверху. Убранные за уши волосы снова выпали, когда она довольно быстро перешла от нежного поцелуя к более жадному.       — А сразу так? — оторвавшись на вдох, прошептала она.       — Надо же тебя подразнить, — усмешкой проговорил Ваня.       — О-о-ой, так мило! — наигранно пропела Настя, снова сделав хмурое лицо. — Нет!       Девушка по-настоящему возмутилась, после расплывшись в экстазе от того, как чувственно Ваня, сам подавшись вперёд, зацеловал её. Она не стала долго стоять над ним на локтях, под утягивающее движение сильных рук на своей талии полностью припав на его торс.       — Ты холодная, — отпрянув от губ, он продрожал, голой кожей почувствовав мокрую ткань её ветровки.       — И мокрая насквозь, — ещё сильнее поёрзав на нём, проговорила она, затыкая следующее возмущение поцелуем.       — Везде? — губами перейдя к её шее, спросил он, одной рукой сжимая её ворот куртки, а другой схватившись за молнию.       — И в… — хотела было выразиться Настя, отвлёкшись на резкий, похожий на выстрел из орудия танка, звук.       Оба дёрнулись: Настя направила взгляд в сторону увиденной краем глаза вспышки в окне, когда Ваня сообразил сползти с кровати, после чего утащил замершую девушку за собой.       — Лежи…       — Что это?! — громким тоном спросила она.       — Тихо! — шикнул он. — Одиночный выстрел… — без его объяснения Настя реально бы не догадалась, ведь учащённый от испуга пульс биением в висках перебивал все мысли.       Ваня ползком на локтях переместился к выходу, осторожно выглянув наружу.       — Блять… — протяжно простонал он, поднимаясь с пола. — Это Макс…       — Что там? Что ты увидел? — распереживавшаяся от того, что он ушёл, девушка поднялась за ним, останавливаясь на выходе.       Макс лежал по середине перрона, медленно складывая сошки своей ОСВ. Выстрел, произведённый из неё, для не слышавшей этого ранее девушки показался тем, чем обычно стреляют с бронетехники. Ваня босыми ногами шлёпал по мраморной плитке, уверенно и открыто приближаясь к другу, принявшему позу лотоса.       — Уходите… — шептал Ваня, широко размахивая руками для всех взъерошенных людей, кто вышел; а вышли из своих палаток все: Саша, Слава, Света и четыре ротных, что обитали тут же.       Все послушались, став наблюдать изнутри, когда Ваня вплотную подошёл к другу, сев на корточки.       — Макс, всё нормально? — шепотом спросил он.       Но очевидно, что у брюнета не всё нормально: вялые движения и слабые усилия, что парень был не в состоянии достаточно оттянуть затворную раму, чтобы поставить оружие на предохранитель и сложить вдвое; широко раскрытые глаза и суженные зрачки, однако лампа была подвешена у самого потолка, не давая достаточно света; смотрел же он будто внутрь себя.       — Давай помогу… — таким же шепотом говорил Ваня.       — Надо… — пытался ответить Макс, вяло выговаривая буквы, — почистить оружие…       Они вместе всё-таки сложили винтовку, после чего во всю дрожащей рукой брюнет, когда Ваня снял оружие с предохранителя, стал доставать выпрыгнувшую наружу затворную раму, в конце потряхивая её так, что металл детали звенел о винтовку как погремушка.       — Макс, всё хорошо, ты на базе… — Ваня пытался его успокоить.       — Я выполнил задачу… Надо почистить оружие… а не то лейтенанты снова…       Его руки упали на колени мёртвым грузом, выронив затвор, после чего дрожащий всем телом брюнет попытался обнять себя.       — Мне страшно… Вань…       Палатка Славы находилась ближе всего к ним, где припавшая на колени Света заплакала, ладонями сдерживая рвущиеся всхлипы. Она не была до конца уверена, что именно происходит с парнем, но разбирала каждое их слово в шёпоте.       — Плечо… болит, — опустив голову, проговорил Макс.       — Это нормально, у ОСВ сильная отдача…       — Холодно… — дрожащим голосом проговорил брюнет.       — В кровати тепло… Может, отдохнёшь всё-таки? — парень поднялся, обойдя друга и приложив руки к плечам. — Пойдём… я дочищу винтовку. Всё будет хорошо…       Брюнет доверился, медленно поднявшись с помощью друга, который увёл его внутрь палатки, что для Макса подготовили, пока он не уехал на север. Уложив его в кровать, Ваня на носочках вышел наружу, продолжая так идти несколько метров, после чего ещё пару шагов сделал, касаясь мрамора полной стопой, и остановился. Все, кого до этого он попросил уйти, бесшумно подбежали к нему, включая Настю.       — Что это было? — первым спросил Саша, в чью палатку прилетели вторичные осколки от стены, в которую Макс стрелял.       — Пф-ф-ф… — опустив голову, Ваня очень медленно присел на корточки. — Я уже и забыл.       — Что забыл?       — Он только что лунатил, — подняв голову, ответил он, став смотреть своими стеклянными глазами, будто бы уже плакал, но без слёз.       — Лунатил? А почему он тогда… блять, от выстрела не проснулся? — зам уже и не знал, что спросить.       — Потому что… — устало выдохнув, начал Ваня, — это лунатизм и одновременно ПТСР. Вот так вот… пиздец полный… если двумя словами, — договорил он, взъерошив волосы и потерев глаза.       — ПТСР? — спросил Слава, обняв Свету за плечо и поглаживая большим пальцем.       — Постравматическое стрессовое расстройство, — моментально пояснила Настя, с неким сожалением смотрев себе под ноги.       — Поэтому и не проснулся. Макс хоть и лунатит, но сейчас думает, что вернулся с задания… и если не почистит оружие, то его изобьют до полусмерти. И такое один раз реально было, — Ваня поднял винтовку и затвор от неё. — Идите спать, короче. Больше вставать он не будет.

***

      — Эти последние, — проговорила Настя, вручив одну коробку медикаментов Юле, а другую понеся в своих руках в сторону павильона.       Очередная регулярная вылазка по близлежащим городам заставила девушек подняться из метро самим, так как все парни неизвестным образом оказались резко заняты.       — Блин… — простонала Юля, на ходу разминая шею поворотами головы. — Мы так через день и будем в госпитале носиться?       — Ну да: день тренировок, день работы, — Настя звучала как начальник. — Давно должна была привыкнуть.       — Никакой разгрузки… даже, блин, эмоциональной, — буркнула она. — Ещё Лена с кровати спихнула.       — Как ты себе представляешь эмоциональную разгрузку на фоне физической усталости? — попридержав подруге дверь, Настя пропустила её перед собой.       — Ну ты же понимаешь. Вот, кстати… — слегка покраснев, Юля закусила губу.       — М? — безэмоционально промычала Настя, так как видеть личико подруги не могла, пока шла по лестнице за ней.       — Тот парень… Макс…       — О-о-о… — протянула девушка, догадливо повышая интонацию. — Уже успела влюбиться?       — Да, я понимаю, что это просто созданный образ крутыша, — перебила Юля, — и такие показные плавные движения… серые глаза… хищный, но томный взгляд, такой скорбящий, — она говорила всё тише.       — М-да, — Настя усмехнулась над переходом подруги с осудительного тона на влюблённый. — Запала на него.       — Да, — ответила Юля, хотя вопроса и не было. — Я хоть и пьяная липла к нему, но даже потанцевать не смогла.       — Вас таких ещё восемь там было, — с неким высокомерием заявила Настя, хотя сама была такой же по отношению к объекту своих чувств.       — Тебе легко говорить… — обиженно промычала подруга. — Даже эту ночь спала с Ваней.       — Вот именно, что просто спала. Ничего не было…       — Да и это неважно. В общем… Ваня же Максу близкий друг, кажется.       — Макс уехал на север утром, если ты хотела спросить, где он.       — То есть… — Юля совсем поникла головой, ведь то, что он пребывает на севере, означает, что однажды парня может и не стать.       — Юль…       Девушки пришли на склад, оставив коробки на столе. Перерыв в госпитале обязывал отдыхать некоторое время, поэтому, заваривая чай, они продолжили разговор.       — Ты скажи сразу: оно тебе надо?       — А что не так? — не понимая переживаний своего командира, Юля подняла на неё глаза.       — Ты его не знаешь, а уже типа любишь?       — Блин, да будь это сто раз провальной идеей, сидеть нелюбимой и чахнуть за работой я не хочу!       — А если он… скажем… ментально не здоров?       — В смысле?       — Да в прямом! — Настя посмотрела на девушку перед собой, будучи словно злой матерью. Её переживания вполне объяснимы, ведь кто знает, что может произойти, если снова случится подобное тому, что было вчера вечером. — Если у него крыша слетит от резкого звука и он подумает, что его обстреливают?       — Чего? — Юле казалось, что Настя что-то знает.       — Блин, ты думаешь, откуда он взялся?       — С се…       — Да он из чёрных! — перебив, Настя повергла подругу в шок. — И Ваня, блин, тоже… — поняв, что не стоит о таком громко говорить, она притихла. — Об этом никто не знал, а я уж поняла в Карелии. Я, кстати, так и не сказала, зачем мы мотались туда.       Хоть Юля и раскрыла широко глаза, но образ плохого парня сильнее укрепился в её голове. За кружкой чая Настя детально пересказала вечерний инцидент, даже не опустив подробности со своими предварительными ласками с Ваней.       — Мы потом просто лежали, настроение было никакое. Я всё же поинтересовалась, что за ужасы они там пережили.       — И что было? — сжимая кружку, но так и не отпив из неё, тихо спросила Юля.       — Они, как пошли в армию, получается, оставили свои семьи, ведь именно в этот момент решил произойти тотальный пиздец.       — Так.       — Макс из Екатеринбурга. Ваня говорил, что этот город был под красными первое время. Ну и чёрные решили по нему пройтись нехилой такой бригадой. И Макс туда вызвался, так как хотел родных найти.       — Ну и?! — почти взвизгнула Юля, придвинув лицо.       — Они много кого убили даже из мирных, — томно вздохнув, Настя дёрнула носом на кружку в руке подруги. — Но Макс так никого и не нашёл. Он с ума сходил, переворачивая трупы, но и половину тел не разглядел, как они умчали. Радует хоть то, что какая-то часть населения тамошнего метро спаслась. Наверное, они в Самаре теперь, — она пожала плечами, давая понять, что первые лица тех событий сами не знают подробностей.       — Как они держатся вообще… с такими судьбами?       — В общем-то, надо было тебе быть более настойчивой, если даже его проблемы с психикой тебя не беспокоят.       — Пф, — усмехнулась Юля с этого совета. — Настойчивости мне хватает.       — Ну да, ну да. Ты же стесняшка мелкая, — Настя нагло тыкнула пальцем в щёчку девушки перед собой.       — Эй! — возмутилась она. — Да я бы приворот на твоего Ваню навела!       — А чего не навела? — во всю улыбаясь, Настя подпёрла голову руками, приблизившись к подруге. Она ведь одна такая, что смогла сломить этого титана, поэтому подобные резкие заявления хорошенько забавляют её поднявшееся ЧСВ.       — А может, мне не нравятся шкафы с щенячьими глазами. Может, меня привлекают грустные нахалы, а? — пыталась оправдаться Юля.       — В любом случае, ты не торопись. Нормальных парней хватает…       Они стали косо смотреть друг на друга, так и зависнув ненадолго в неловком молчании. Юла заметно слышно сёрбала чаем, не сводя глаз с командира.       — Ладно, бред, — соглашаясь с её мыслями, усмехнулась Настя.       — Вот надо было ему просто возникнуть, а потом исчезнуть…       Настя улыбалась с этого сгустка милоты в маленьком женском теле подруги. Юля выглядела такой беззащитной, влюблённой и расстроенной, напоминая Насте саму себя в то время, когда она только познакомилась с Ваней, и хоть и была тогда по-своему счастлива, но хранила в голове некоторые сомнения по поводу дальнейших отношений. По-прежнему хотелось каких-то сентиментальных взаимных признаний, будто ей не двадцать семь, а семнадцать, ведь в душе она, как и все остальные дожившие до этого момента, оставалась подростком.       — Если хочешь, то могу поговорить с Ваней по поводу Макса…       — Правда? — тут же оживилась Юля, схватив руку Насти в свои маленькие ладони.       — Ничего не обещаю, — улыбнулась она. — Просто могу поговорить.

***

      Жизнь фракции продолжала течь в обычном темпе. Неделя сменяла другую, заканчивая месяц. Регулярные вылазки, учения, работа главных структур. На благо каждого мирного человека не происходило никаких происшествий. Разваленный город медленно начал отстраиваться, когда строители закончили с казармой и облагораживанием наземного штаба. Линия фронта на севере оставалась в статичном положении, где военные, по рекомендации комбата Калашникова, пока не рисковали предпринимать какие-то действия даже тогда, когда Макс, что успел шагами измерить дистанцию до расположения сил врага, заверял в успехе.       — Давай-давай-давай!       Настя в позе лотоса сидела на спине Вани, когда он решил заняться отжиманиями. Ей нравилось вечерами донимать его всяким дурачеством, а он и сам был не против. С её участием его подобие дома стало приобретать комфорт, наполняясь различными вещами, ведь она в наглую переехала к нему, заставив притащить с собою шкаф со своей одеждой.       — И сколько… ещё… тебя поднимать? — рухнув на пол, спросил он.       — Ещё десяточку, может… — усмехнулась она, не думая слазить даже при том, что под ней парню было тяжело дышать. — Может, сообразишь, как тяжело было мне, когда вы с Саней гоняли нас тестами.       — Знали бы вы… хотя бы приблизительно… — уставшими руками кое-как оторвав грудь от пола, он захотел оспорить, — что нас с Максом заставляли делать на срочке… п-поняли бы, что мы вас жалели.       — Кстати, как он? — вспомнив брюнета, спросила Настя. — Не лунатил больше?       — Нет. Ему просто… нужна ещё одна война…       — Я тоже смотрела «Острые козырьки», — усмехнулась девушка.       — Но тут… всё… реаль-но! — из последних сил разогнув локти, выговорил он. — Всё, слазь…       Переместившись на кровать за парнем, Настя легла рядом, сама перекинув его обессиленную руку через плечи.       — Даже Ярик приезжал повидаться, а он всё там. Цел хоть?       — А чего ты спрашиваешь? — подняв голову, спросил Ваня, находя интерес Насти слегка нездоровым.       — Да не я спрашиваю, девчонки спрашивают.       — Хм, — усмехнулся он. — Я не сутенёр.       — Твои разведчики их не особо влекут. Уже посматривают на Игоря. Говорят: «Такая пуська! Так бы и съела».       — Ты им скажи, — посмеялся парень, — чтобы даже не думали.       — А что я им скажу?       — Ты — командир отделения, если что…       — Да я им как староста в группе! — перебила она жалующимся тоном. — С утра построить-то ладно, а вот как жить — не прикажешь.       — Тут — да, согласился Ваня. — На срочке нашим сержантам тоже говорили проявлять жёсткость, но мы с ними, считай, с одной ложки ели, так что…       — Макс так и бродит по лесу?       — Я даже больше за него переживаю, он мне как брат. Но… кого ему тут любить?       — Не поняла, — приподнявшись на локте, сказала Настя.       — Твои девчонки хоть одну объективную причину для чувств нашли?       — А как парни, по-твоему, понимают, что любят?       Ваня улыбнулся. По этому вопросу они многими ночами в казарме болтали с ещё остававшимися относительно нормальными до формирования фракций сослуживцами. Мыслей было много, все разные, но сходились в одном.       — Так сразу понять, что влюбился, а не почувствовал сексуальное влечение, нельзя. И парни готовы любить просто потому, что их любят в ответ.       — Так просто? Прям вообще причин никаких? — она устала стоять на локте, а серьёзность разговора заставила смотреть на парня более пристально, поэтому Настя села сверху. — Еще раз: за что вы, парни, любите? И что для вас это значит?       — Хм, — улыбнулся он. — За недостатки.       Настя нахмурила брови, ведь если его отношение к ней и есть любовь, то недостатков она была полна.       — Могу объяснить на твоём примере.       — Уж постарайся, — демонстративно она сложила руки на груди.       — Вот ты хмуришься. Мимические морщины не красят девушку, но на тебе это выглядит мило. Твоё возмущение забавляет, а лёгкая стервозность заставляет из кожи вон лезть, чтобы оправдаться и добиться, — он говорил спокойно, слегка улыбаясь, но совершенно ничего не смущаясь, тем самым вгоняя девушку в краску. — И то, как ты иногда врёшь, что якобы в чём-то разбираешься, умиляет… Помнишь ВССК?       — Взломщик, что ли?       Ваня звонко рассмеялся с такого непринуждённого ответа, от чего Настя подумала, что он считает её в край тупой, хотя для него она просто гордая глупышка, но до жути от этого милая.       — Взломщик — это ОСВ-96.       — Да блин! — возмущённо она подпрыгнула на нём, после чего, смущенно поджав губы, отвела взгляд.       — А ВССК иногда называют «Выхлоп».       — Кто это придумал вообще? — Настя быстро зыркнула на Ваню.       — И вот всегда, когда ты недовольна, ты так брезгливо фыркаешь, а потом переминаешь губы.       Полностью покраснев, она снова стала смотреть на Ваню, сейчас расслабив губы, чтобы уверить в том, что это выдуманный факт, однако они предательски поджались сами собой, заставив парня снова рассмеяться, а её — ещё более смущённо отвернуться. Его взгляд всегда цепляла её чересчур живая мимика, от чего девушка перешагивала всякую грань милоты.       — А что значит «любить»… Я ещё в колледже спрашивал у ребят, потому что сам никого тогда не нашёл. Многие говорили, что… — он пожал плечами, — даже во время секса с одной, думали о той самой, что часто мелькала в мыслях далеко не эротического характера. А на срочке, — он улыбнулся, — цитирую, хоть и держу в руках автомат, а не талию своей девушки, но под шлемом всегда ношу её фотку. Примерно так.       — А мою бы носил? — чуть наклонившись, спросила она.       — А считается, что я всё время таскался с твоим личным делом, пока выяснял, не вражеская ли ты разведка? И вообще, — Ваня заставил Настю придвинуться предельно близко, подтолкнув своими бёдрами, — почему я один объясняюсь?       Она цокнула и, не долго смотрев ему в глаза, решила, что отделается от подобных вопросов поцелуем. И какое-то время он поддавался ей, от нежности целующих губ даже забыв, что сам рассказывал, но когда Настя отстранилась, взмахом головы перекинув мешающиеся волосы на одну сторону, Ваня, приложив указательный палец к её губам, всё же спросил:       — Ну так что?       — Ты хочешь знать, за что я тебя люблю? — она не смущалась произносить это слово раз за разом на пике удовольствия, но рассказывать причины было не в её манере.       — Именно.       — Да за всё! Взять только твою внешность, улыбку. Пропорции тела как у, мать его, древнегреческого бога!       — Ну не прям уж… — даже засмущавшись, проговорил парень.       — Забота… м-м… даже не столько ко мне, сколько вообще ко всем. Да и ты отнёс меня тогда… в самую первую встречу, — теперь её смущение было слышно даже в голосе.       — Ещё один твой недостаток, — умилился он.       — Ну не умею я пить! — тут же возмутилась Настя. — Достаточно тебе?       — Не-а, — моментально ответил Ваня, видя то, как Настя расслабленно вновь к нему потянулась.       — Капец, блин… Где ты был вообще лет двенадцать назад?       — Ну не всё же мне рассказывать.       — Я удивляюсь, как ты непринуждённо ведёшь себя со всеми. Ладно на базе тебя внимательно слушают, потому что ты командир, но на севере ты просто со всеми смеёшься так… так искренне. С тобой… так спокойно. Вот даже когда мы со Светой вышли наверх, а эти с поста выбежали, повели нас к штабу, ты вступился.       — А я уже и забыл, — намеренно соврал он.       — А поцелуй?! — возмутилась она. — И вообще, ты вроде как уверенный в себе человек, а тогда боялся лишний раз ко мне прикоснуться. И с твоей занятостью и моими недельными отъездами тебя будто не хватает.       — Вот чего ты меня донимаешь каждый вечер, — он улыбнулся уголками губ, проговорив так, будто смекнул об этом только сейчас, хотя сам всё прекрасно и понимает, сам безудержно скучая в отлучках.       В его заворожённом взгляде уже виднелось удовлетворение, пока он не моргая смотрел на девушку, что вечно зыркала по сторонам, явно смущаясь словесно его ублажать.       — Ну конечно, блин!       — Хм, — Ваня обратил на себя Настин взгляд, положив ладони чуть выше её коленей.       — Хм, — точно так же довольно хмыкнув, она поджала губы. — Даже так ты не искупишь свою робость, — проговорила девушка, округлыми бёдрами чувствуя плавное скольжение больших ладоней до самой талии.       — А так? — прошептал он, руками скользнув под футболку.       — Возможно… — шёпотом ответила она, когда вся спина покрывалась мурашками.       Накатывающее возбуждение перебивало дыхание не меньше, чем делал это он, теперь долго целуя её губы. Перекинув руки через его плечи, Настя потянула за ткань, стаскивая с него футболку одним движением, в экстремуме размаха рук выпуская её в полёт куда-то подальше от кровати, после вновь уже более жадно сплетаясь с парнем губами.