The Herald of Darkness

      Кальцифер громко ахал после каждого толчка и крепко держался за стол, почти прижавшись к нему грудью. Инкуб жмурился и сквозь стиснутые зубы что-то бормотал про удовольствие. Десять минут назад он готовил завтрак, кофе накрапывало в кофемашине, ветер размеренно вальсировал со шторами.       Братумир крепко держал Кальцифера за талию и ритмично натягивал на себя, губами касаясь затылка и ароматных чёрных волос. Мужчина почти потерял людской облик, превратившись в дракономорфное существо с хвостом. Последний сшиб стакан со столешницы, и тот покатился по полу, но не разбился.       В демоническом облике у Волопасова был ещё больше, так что натягивать Кальцифера стало ещё интереснее. Он стонал громче и просил не останавливаться, хотя сам Братумир был на пределе. Пытался мысленно отвлечься, чтобы эрекция сохранялась как можно дольше. Инкуб крепко вцепился в стол и кончил с громким вскриком, за что Братумир прижал того к себе и лизнул в шею.       — Вкусный, — промурчал мужчина, обнимая парня и часто дыша.       Кальцифер закрыл глаза, чтобы прочувствовать момент. Да, Братумир — очередной партнёр, но кто сказал, что не последний? Демону хотелось тепла и участия, но его лишь разрывало на части. Бесконечные мужчины, которые оставляют раны на существе, ведь у демонов души нет. Существо представляло собой изодранную вредным котом занавеску, с которой игрался пустынный самум. Песок залетает в окно и хрустит во рту, пока ты нянчишь разбитые в кровь колени или считаешь количество сломанных зубов. Рёбра болят, но ты, вроде, ещё ничего, дышишь, но напоминаешь дырявый матрас для плавания, который то накачивается, то сдувается под напором воздуха. Братумир, вроде бы, не хотел причинять вреда, но и серьёзно ли это, Кальцифер не знал. Он был рад уже тому, что завтракал не один. Обычно его спутник — текила с утра, и сейчас его грел не алкоголь, а сексуальный мужчина.       По окончании секса Моргенштерн дёрнулся, словно его должны были ударить за излишнюю чувствительность. Братумир это заметил и нахмурился.       «Неужели с ним НАСТОЛЬКО плохо обращались?» — с сожалением подумал демон-дракон и обнял мальчишку ещё крепче.       Волопасов находил в Кальцифере небольшое очарование.       Луна стала свидетельницей их бурной ночи, когда по щекам Моргенштерна текли слёзы, потому что никто не был с ним так аккуратен и мягок. Он не плакал, слёзы текли сами собой, возможно, это лечится. Обычно лечился текилой, а сейчас — крепкими руками Братумира.       Ночь безлунною была, тихой, как погост.       Мне на встречу плыл ты в окружении звёзд.       Ах, каким ты юным был       И с ума мне сердце свёл.       Ты мой пятый океан, чудо-демон,       Пусть небесный наш роман длится целый век,       Пусть нас минут зло и обман,       И нежданных бед ураган.       Волопасов понял, что в его руках трепетный подснежник, по которому прошёлся не один лесник в поисках чего поценнее. Он касался мягко и уверенно, отчего Кальцифер на секундочку подумал, что он наконец-то кем-то любим, но в конце концов особо не обольщался, чтобы утром не разочароваться.       В холодильнике внезапно были продукты, оказывается, Братумир ещё вчера увидел казахскую степь на полках и заказал доставку из магазина. Кальцифер проснулся и поначалу хотел отстегнуть ему за это денег, но не хотел будить, а потом Волопасов жёстко отымел его, чтобы получить свою порцию салата «Цезарь» и утренний кофе. Сесть на высокий стул за барным кухонным столом и смотреть, как молодой демон не знает, куда себя деть. Кое-как Кальцифер уселся напротив и, стесняясь, начал есть. Трапеза прошла в молчании. Братумир хмыкнул. Понятно. На завтрак с ним никто не оставался.       — Тебе не понравилось? — спросил Волопасов, вытирая рот салфеткой и кладя её на тарелку.       — Нет! — подскочил Моргенштерн, словно очнулся от своего сна только сейчас. — Мне… Мне понравилось. Очень. Спасибо.       Братумир посмеялся, но по-доброму.       — Всем спасибо, все свободны? — сыронизировал он, поднимаясь и собираясь помыть посуду. — Нет, малыш, я воспитанный мужчина.       — Я сам! — вспыхнул инкуб, поднявшись, но Братумир усадил его обратно и чмокнул в нос.       Кальцифер готов был разрыдаться, как ребёнок, которого последним забирают из детского садика, но взял себя в руки и натянул ухмылку, пусть и неуверенную. Волопасову этого хватило, чтобы понять, что всё в порядке. Можно чувствовать себя как дома.       — Я первый, похоже, кто остался настолько долго, да? — поинтересовался Братумир, закончив с посудой и подойдя к юноше.       Кальцифер смотрел на него с какой-то неловкостью.       — Да, — он опустил голову, чтобы скрыть смущение.       Пришёл, согрел, даже тарелки помыл. За это Кальцифер дал ему сто очков вперёд. Демон-дракон взял голову парня за подбородок, приподнял и уверенно поцеловал, прижав к себе резко за талию. Моргенштерн пискнул от неожиданности и упёрся ладонями в грудь. Помял её. Из носа потекла кровь, ведь он так давно мечтал так сделать.       Братумир рассмеялся и подал парню полотенце.       — Рад, что я подхожу тебе по всем критериям.       Кальцифер вытер кровь и тоже посмеялся.       — Ты такой… ладный. Мощный. Сильный. И… милый. Одновременно. Я словно в алкогольном делирии застрял.       — Ну ты сравнил, конечно.       — Я не ждал тебя в своей жизни, но ты пришёл, и грех отказываться от такого подарка судьбы, — улыбнулся Кальцифер. — Кто знает, может, и сегодняшний мой вечер скрасишь ты.       — А есть другие? — с ревностью в голосе спросил Братумир.       — Нет! — Моргенштерн уронил полотенце и тут же подобрал его. — Я, конечно, был шлюхой, но я завязал. Просто ждал своего принца на белой дорожке.       Волопасов хмыкнул.       — Надеюсь, если я задержусь, ты не пойдёшь за дозой.       — Если захочешь — откажусь.       — Звучит многозначительно, но бывших наркоманов не бывает.       — Как и бывших шлюх? — с обидой спросил Кальцифер.       Братумир понял, к чему клонит юноша. Снова крепко обнял его и поцеловал.       — Сейчас ты только моя шлюха, коль тебе угодно употреблять подобные термины, и я буду драться, если кто-то ещё будет претендовать на тебя.       Моргенштерн увидел в Братумире своего избранника.       Своего героя.       Поцеловал в ответ и взял за руки, чтобы переплести пальцы. Они целовались, соприкасаясь губами и иногда потираясь носами. Кальциферу хотелось прыгать по комнате и кричать, Братумиру — крепко схватить буяна и шепнуть: «Всё будет нормально».       Всё будет нормально, Кальцифер.