The truth is near

Довольно на оживлённой улице, в тени высокой берёзы, стоял деревянный дом. Через открытое окно дул тёплый весенний ветерок. Шёлковые занавески, как две балерины на сцене, кружились в такт танца. Маленькая комната была освещена добрым приливом солнечного света. Снаружи, в поместье, творилась жизнь. Маленькие пчёлки, перелетая с цветка на цветок, собирали пыльцу. Они жужжали настолько громко, что казалось, будто находятся рядом с ним. Это был очередной жаркий день, а на календаре красными чернилами было написано: «Май». Молодой парень, лет пятнадцати, сидел за деревянным столом, накрытым кружевной скатертью. Перед ним — груда книг, лист бумаги и аккуратно перевязанная ниткой стопка собственных стихов. Он наслаждался этой погодой. Аквамариновые глаза, как маленькие звёздочки, смотрели и вглядывались в пейзаж, усердно ища прилив вдохновения. Но оно так и не приходило. Подперев голову рукой, а другой вертя ручку, он пытался черпать идеи из окружения. > — Вот стояла липа, а за ней — холм, А в дали бегали люди на лошадях верхом… — Нет, не то… Может… > — Расцвела сирень, Цветами белыми влюбляя, Запах манящий ветром По улице разливая… Отвлекла его подлетевшая птичка. Бегая по столу, она щёлкала клювом печенье, которое он уже собирался взять. Это немного позабавило его. Отложив задуманное в шкаф, Мичи просто попивал заваренный чай из самовара. Был и чайник — он бережно стоял на плите, но из этого серебряного гиганта пить нравилось больше. После бабушки, которая давно здесь не жила, не хотелось убирать самовар обратно на чердак. Неожиданно на подоконник запрыгнул кот, который испугал маленького птенчика. Тот, без всяких раздумий, улетел прочь, оставив после себя лишь крошки. Кот был с затемнённой мордашкой, а остальная шерсть кофейного цвета блестела на свету. Он смотрел своими зелёными глазами, которые так красиво выглядели на нём, но больше всего внимание привлекала блестящая серьга и крепко зажатый в зубах жёлтый одуванчик. Кот подошёл ближе и, поднося голову к руке, прося ласки, мурчал и покачивал хвостом, как маятник. Такемичи умилился этой картине, сразу стал чесать ушко и проводить по нему рукой, поглаживая. Тот уселся на коленях, как у себя дома. Но резкий скрип двери отвлёк блондина. В глубине комнаты, в менее освещённой части дома, появился тёмный силуэт в плаще, закрывающий весь вид. Он поставил меч в чехле около стены и захлопнул дверь. Стук сапог и тяжёлой брони становился всё громче, приближаясь, и так же резко стих, как только гость сел на табуретку. Всё это время Ханагаки внимательно смотрел и особо не волновался за вторжение. — Я так рад видеть тебя живым и здоровым. Я сомневался, что всё получится, — тихо и немного хриплым голосом сказал Шиничиро. Он уже снял свои перчатки и капюшон, открывая красивые очертания лица, а самое главное — чёрные глаза, такие тёмные, напоминающие чёрный сапфир. Синеглазый поднял голову, переставая гладить кота. Собеседник молчал, как партизан, осмысливая услышанное. — В чём ты не был уверен? Он усмехнулся и, засунув руку в карман, достал пачку самодельных сигарет. — Дойти до тебя. Добраться сквозь этот сон. Ханагаки не совсем уловил его мысль и ничего не сказал в ответ, продолжая смотреть вопросительно. Шиничиро выгнул бровь и сделал глубокую затяжку. — Сон?.. — немедленно ответил собеседник. — Что ты несёшь? Я просто... я у себя дома. Всё нормально. Это шутка какая-то? Если да — это совсем не смешно! — Кажется, что всё нормально, — сказал Сано. — Но всё это — иллюзия. Такемичи никак не мог понять смысл его слов. Потупив взгляд на друга, он посмотрел на кота, который жалобно мяукал и проводил своей лапой по его рукам, оставляя маленькие царапины. — О чём ты?.. Всё идёт как обычно. — Не всё. Ты помнишь вкус еды, которую ел в последний раз? А голос друзей? Ты помнишь себя в детстве? Рука, державшая кружку, немного подрагивала. Такемичи замер. — Не может быть… — Он снова посмотрел в окно, но всё, что он видел, понемногу начинало отдавать белым оттенком, превращаясь в пустоту. Шиничиро усмехнулся. Его голос стал теплее, почти сочувственным: — Всё было продумано до мелочей: дом, вид из окна, запах... Всё казалось родным. Но теперь придётся расстаться с этим местом, которое тебя губит. Просыпайся, Такемичи. — Он улыбнулся, и серый дым полетел к лицу, что вызвало сильный кашель. Окружение стало сильнее искажаться — его исцарапанных рук уже не было видно, кот убежал, и лицо Шиничиро, что так нежно улыбалось, исчезло. После целой вечности ожидания кажется, что-то стало проясняться…