Нужное подчеркнуть

🤍🤍🤍 Агентство 10x Entertainment использует все передовые технологии по охране персонала, стаффа, айдолов, их жизни, здоровья, личных данных и т.д. Чан, который провёл в стенах JYP 7 лет в качестве трейни и больше 5 лет уже как айдол, завёл массу полезных знакомств с разными людьми. Причём, это были люди самых разных профессий - от стилистов до технических работников и от профессиональных телохранителей до лучших в мире мастеров корейской кухни. В данный момент Уджина подвело то, что его агент раньше работал в JYP и был хорошим другом Чана. Именно такая превратность судьбы привела его сейчас в этот задрипанный отель, на который ему едва хватило наличных. Потому что агентство халатно упустило из виду, что элитный номер для их артиста не забронирован. К тому же, карты и мобильный номер Кима были заблокированы по какой-то неведомой причине. И сейчас он просто рвал и метал то, что мог, в простенькой комнате отеля, представляя, какой разнос он устроит по возвращении в страну своим агентам и тем, кто отвечает за его безопасность и комфорт. К несчастью для него, все ответственные были уверены, что Ким Уджин самовольно отказался от охраны и предоставленного компанией проживания, чтобы заняться собственными делами. Именно такое сообщение от его имени было получено. Учитывая невыносимый характер знаменитости, сильно никто не расстроился. 🤍🤍🤍 - Уджина никто не ищет. Чан велел Джисону выбросить эту мысль из головы, иначе всё отменяется. Они разворачивают тонированную неприметную машину и больше не возвращаются к этому вопросу. Хан прекратил повторять это вслух, но, судя по упрямому взгляду, продолжил повторять про себя. Они вломились в комнату так, как бывает только в боевиках, причём, Чанбин сделал то, что всегда хотел попробовать - взобрался по пожарной лестнице и проник через балкон. Уджин грохнулся на пол и закрыл голову руками, когда трое мужчин в полном спецназовском обмундировании (как он его себе представлял) появились в номере с разных сторон. И, сотрясая пол берцами, приблизились широкими шагами и нависли сверху. У них не было никакого оружия. Даже кастет Чан велел оставить в машине. И Джисон был вынужден повиноваться старшему альфе. Сейчас Хан понимает, что оружие и не нужно. Их трое. У него ни на секунду не мелькает мысль о том, что это не по-мужски. Потому что чёрта с два было по-мужски травить течного омегу, к тому же, с поддержкой мерзких дружков. У них был план. Джисон готовил речь. Но пленник, захныкав, предпринимает попытку бегства. Не к добру для себя. Но, как выяснится позже, к удаче нападающих. Ботинок Джисона отпечатывается на белоснежном костюме Уджина. С огромным трудом Хан удерживает в голове приказ Чана не задевать органы и не ломать кости. Поэтому удар приходится чётко по заднице, от чего Ким вопит и чуть не заваливается вперёд. Но, приобретя ускорение от пенделя, ещё быстрее пересекает прихожую и, словив ещё один пинок от Чана, вылетает в коридор. Хёнджина оставили на шухере возле двери. Потому что он был так же возбуждён и воинственно настроен, как и Хан. И старшие решили разделить их. К тому же, он был сильным противником. И реакцию его недооценивать было нельзя. Удар кулаком в челюсть вырубил Уджина так резко, что он даже не успел разглядеть, кто перед ним. Да и узнать Хёнджина в капюшоне, маске и очках было невозможно, если ты не его мама или не Стэй. Уджин не был ни тем, ни другим. - Блять ну и что теперь делать? Чанбин и Чан оттаскивали Хана от греха подальше, но это было лишнее. Уж избивать бессознательное тело он бы точно не стал. Спокойно улыбаясь под чёрной балаклавой, он снова и снова прогонял в голове момент, как позорно смывался этот недоносок, получая поджопники. Хёнджин затащил нокаутированного Кима в номер. Тот подавал слабые признаки жизни. Моргал и мычал. - Сильно ты его? - Деловито поинтересовался Чан. - Слегка, только остановить. - Заверил Хёнджин, но Хан ему не поверил, слишком довольным был голос. - Ясно, - хмыкнул Чанбин, тоже понимая, что Хван лукавит. - Уджин-ааа... я... Да блять! Чан отдёрнул Джисона, поняв, что тот на эмоциях выдаст себя и их. С этого момента они общались только жестами. Через двадцать минут Хан, присев на корточки, произнёс шёпотом на ухо связанному по рукам и ногам Уджину, у которого, к тому же, были завязаны глаза: - Ну что, сейчас ты не так самоуверен, как во времена трейни, да, тварь? С течными омегами ты был смелее, верно? Что ты сделал с тем омегой, который не побоялся заявить на тебя и устроить скандал? - Я... Я-я.. Я ничего ему не сделал, мой адвокат всё доказал!!! - Надрывно оправдывался Ким, вертя головой с повязкой на глазах и трепыхаясь в путах. - Эта шлюха сама на меня кинулась, он же в течке, как собака.. ыыыйзщщщ!!! Уджин взвыл, когда его пальцы захрустели под ботинком Хёнджина. - Ты блять позоришь альф своим существованием, падаль. - Продолжал Джисон, с трудом оставаясь в шёпоте. - Если тронешь ещё хоть одного омегу, в следующий раз - а он состоится - я захвачу тот грёбанный кастет, и гравировка отпечатается на костях твоего носа, челюсти и паха. Хана и Хёнджина выталкивают первыми на балкон, потому что эти двое уже готовы порвать урода на подтяжки. Чан быстро заталкивает кляп в рот пленника и, услышав топот ног по пожарной лестнице, манит к себе Чанбина. Вдвоём они склоняются над неподвижным телом и, усмехаясь друг другу, произносят. - Эй, не думай, что я не заметил в твоём запахе сладость, когда тебя скручивали трое альф, ... альфа. - То, как Чан сделал паузу перед последним обращением, заставляет Уджина задохнуться и стиснуть челюсть на кляпе. Мужчины переглядываются, убедившись, что им не показалось. - Ты ведь не хочешь, чтобы кто - то узнал твой маленький секрет, м? - Продолжает Чанбин. - То, что ты течёшь от крепких парней, сладкий? Пленник вскинулся, рискуя повредить кожу верёвками, но это волновало его в последнюю очередь. Ещё бы, такая тайна может раскрыться. То, что он давил в себе всю сознательную жизнь. Нет, он не может позволить себе такой всеобъемлющий крах, вся его личность построена на псевдо-маскулинности. Поэтому, когда Чан шлёпает его по бедру и шепчет: - К кому же ты приходишь за утешением, ... альфа?... Уджин рычит и выгибается так, что верёвки трещат, на его теле точно останутся следы. Он слышит тихий мужской смех и звук закрывающейся балконной двери. А затем удаляющийся топот берцев по пожарной лестнице.