Человек за объективом

— Ты ведь можешь лучше. В тоне Джейкоба Кубрика не было злости или раздражения, один лишь мягкий укор, от которого, как ни странно, Стэнли чувствовал себя так неловко, как если бы на него накричали. Он отвёл взгляд, не желая смотреть отцу в глаза. Жаль, матери не было сейчас дома: гуляла где-то с маленькой Барбарой. При Гертруде Джейкоб никогда не отчитывал сына, но сейчас улучил момент, чтобы спросить об успеваемости. С успеваемостью… и правда могло бы быть и лучше. — Мне просто неинтересно, — Стэнли, чтобы не пялиться в стену, перевёл взгляд; в поле зрения попал шкаф с частью семейной библиотеки. — А тем, что мне интересно, я и так занимаюсь. Разве я хоть раз принёс ниже «B» за зарубежную литературу? Отец глянул в ту же сторону, что и Стэнли. Невольно кивнул: он сам поощрял сына брать с полок всё, что ему приглянется. — Иногда приходится заниматься вещами, которые тебе неинтересны, — сказал он нравоучительно, но вздохнул устало. Понимал: сейчас такие слова едва ли подействуют на мальчика, которому через полгода стукнет четырнадцать. — Пусть ими занимается кто-нибудь другой, — Стэнли дёрнул плечом и прикусил губу. Пускай всё его юношеское естество противилось тому, что говорил отец, он был не настолько глуп, чтобы отрицать это всерьёз. Повисло молчание. Стэнли всё ещё не смотрел на отца, но по звуку угадал, что тот поднялся с места и вышел в коридор. Совсем не в его привычках было ссориться с родителями. Так уж его воспитали. Но и сами родители редко когда что-нибудь от Стэнли требовали. У Стэнли всегда был выбор — касалось ли дело книг, увлечений или даже религии. И всё же, видимо, школа и тут была камнем преткновения. Мысленно Стэнли пообещал себе: когда он выпустится из этого треклятого места, он непременно устроит свою жизнь так, чтобы как можно меньше пришлось делать того, что ему абсолютно безразлично — время на бессмыслицу вроде тригонометрии он мог бы даже сейчас потратить куда с большей пользой. — Послушай, Стэнли. Он наконец повернулся к отцу: в руках у того была какая-то коробка, которую он пока не спешил открывать. — Иногда приходится заниматься вещами, которые тебе неинтересны, — повторил, снова садясь рядом с сыном. — И если ты научишься расправляться с ними быстро, то у тебя останется больше времени на действительно важные для тебя занятия. Можешь пообещать мне, что постараешься? — Не могу. Но постараюсь, — буркнул Стэнли. — Хорошо. Потому что я не хотел бы, чтобы мы оставили это… на такой ноте, — отец передал ему коробку. — На самом деле я правда хотел бы, чтобы ты занимался только тем, что тебе интересно. Только так человек и может сделать что-нибудь стоящее — когда по-настоящему увлечён своим делом. Стэнли открыл коробку — и его глаза расширились от удивления и восторга. — Это же Graflex? — безошибочно угадал он, вытаскивая фотоаппарат с величайшей осторожностью. Отец кивнул; тёплая улыбка теперь не сходила с его лица. — И он твой, — сказал, одобрительно кладя ладонь сыну на плечо.