Blood on the Altar

      Се Лянь смотрит на него, не в силах осознать происходящее, а князь демонов смотрит на него в ответ, застыв, явно не в силах сделать что-либо еще. Что происходит? Что могло бы… И тогда его разум, взбудораженный и сбитый с толку всем, через что он прошел, наконец осознаёт этот момент, и он все понимает.       Он понимает, и в этом нет никакого смысла, и это переворачивает все, что, как он думал, он понимал в своей нынешней ситуации, и все же…       — Отомри, — Се Лянь произносит это тихо, его голос дрожит, и... ничего не происходит.       Се Лянь прерывисто вздыхает, сжимает кольцо в руке и, вложив в это слово всю силу воли, на которую способен, повторяет:       — Отомри.       На этот раз реакция была мгновенной. Рука князя демонов опустилась, плечи напряглись, а взгляд устремился прямо на Се Ляня.       — Мне жаль, — говорит Се Лянь, его слова вырываются быстро и торопливо. Извиняться перед князем демонов кажется немного странным после всего того, что произошло между ними, но что еще он может сказать после того, что только что сделал? Если он прав, то, возможно, он должен извиниться перед призраком не только за это.       — Вашему высочеству не нужно извиняться. Я дал его вам, чтобы вы могли им пользоваться.       Се Лянь уставился на него, широко раскрыв глаза и побледнев, его пальцы все еще сжимали плавные изгибы кольца. «Ничего особенного, — сказал князь демонов, — Просто талисман». Но это не так, да ведь? Не возможно иметь такую власть над непревзойдённым. Ничего не может иметь такую власть над непревзойдённым, ничего, кроме… Се Лянь мало что знает о «жизни» призраков, но за 800 лет скитаний по миру и столкновений со всевозможными несчастьями он кое-чему научился. Он знает, как определить на глаз разницу между разными рангами призраков, и он знает, как призраки относятся к солнечному свету, и он знает, что у всех призраков есть одна общая слабость.       — Это твой прах, не так ли? — голос Се Ляня становится спокойным, в нем отчетливо слышатся новые нотки.       Князь демонов отводит взгляд, но через мгновение слегка кивает.       Сердце Се Ляня бешено колотится, голова идет кругом, он пытается понять то, что не должно иметь смысла.       — Зачем тебе...       — Я же говорил тебе. Я хочу, чтобы ваше высочество чувствовал себя в безопасности. Казалось, ты думал, что у меня есть власть над тобой, поэтому я решил, что тебе будет спокойнее, если ты будешь знать, что именно у тебя есть власть надо мной.       — Но это же... — голос Се Ляня затихает, потому что внезапно он сталкивается с невероятной мыслью.       Это не уловка.       Это не игра.       Это не манипуляция.              Это не ловушка.       Это не…       Безликий Бай пошел бы на все, чтобы подчинить Се Ляня своей воле, завоевать его доверие, управлять его действиями, но это… Это…       Это слишком.       Ни один призрак не стал бы отдавать свой прах в качестве уловки или ловушки, а Безликий Бай? Он, конечно, никогда бы не рискнул, чтобы Се Лянь получил над ним реальную власть. Нет, демон, князь демонов, Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём, он не играет с Се Лянем, не использует его, не... разрозненные образы заполняют разум Се Ляня, образы призрака, спасающего его на алтаре, укладывающего его на мягкую кровать, исцеляющего его, слушающегося, когда Се Лянь просит сохранить шрамы, сидящего рядом с ним, когда он просыпался в панике.… И теперь, когда он думает об этом, после того, как он задремал в тот первый раз, лежа поверх одеял, наполовину раздетый после исцеления, он проснулся полностью одетым и завернутым в одеяло, кто еще мог это сделать, если не князь демонов? Но это означало бы, что…       Се Лянь прерывисто вздыхает.       — Я никогда не был твоим пленником, не так ли?       Глаз князя демонов расширяется, и на мгновение он выглядит пораженным, затем выражение его лица смягчается, становясь более печальным.       — Я не осознавал, что ваше высочество думал об этом в таком ключе.       Плечи Се Ляня опускаются. Теперь это так очевидно. Кормление, лечение, утешение, предоставление безопасного места для отдыха — все это было проявлением доброты, и все же, как Се Лянь отплатил князю демонов за его щедрость? Подозрениями, обвинениями и жестокостью. Его руки скользят от шеи вверх, чтобы коснуться окровавленной повязки, прикрывающей проклятые кандалы.       800 лет, а он ничему не научился.       Се Лянь склоняет голову.       — Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём, простите меня. Вы были так добры ко мне, а я...       Его слова обрываются, когда чья-то рука опускается ему на плечо, помогая подняться.       — Не кланяйтесь мне, пожалуйста, - голос призрака наполнен внезапной тревогой, и когда Се Лянь поднимает взгляд, он видит, что его единственный глаз переполнен болью.       — Мой господин? — неуверенно спрашивает Се Лянь.       — Тебе не обязательно быть таким формальным, — призрак одаривает его легкой улыбкой.       Се Лянь моргает, на мгновение застигнутый врасплох. Ему трудно поверить в то, что мотивами призрака является чистая доброта, но князь демонов испытывает явный дискомфорт даже от попыток Се Ляня поклониться и от того, что тот использует его титул… После 800 лет боли и одиночества это слишком странно для его понимания.       — Как бы ты хотел, чтобы я называл тебя?       Князь демонов на мгновение задумывается:       — Когда-то я был третьим сыном в моей семье, так что как насчет Сань Лан?       В этой просьбе есть что-то странно обнадеживающее, и Се Лянь снова моргает, пораженный этим, а также неформальностью, равенством, на которое, кажется, намекает это обычное имя. Он ожидал, что князь демонов будет смотреть на него свысока, как на падшего бога, нищего, уличного циркача, собирателя металлолома, посмешища трех миров. Так почему же…       — Сань Лан, почему ты так добр ко мне? — рука Се Ляня падает на колено, пальцы слегка дрожат.       — Это долгая история, — взгляд Сань Лана падает на эту руку, и на мгновение кажется, что он собирается взять её, но он этого не делает, — Это не то, о чем стоит беспокоиться вашему высочеству, пока вы поправляетесь.       — Я в полном порядке, — Се Лянь слегка улыбается ему. У него и так было больше времени, чтобы прийти в себя, чем на что-либо другое, что он пережил за последние восемь столетий.       — Нет, — голос Сан Лана мягок, но тверд, — Ты потерял много крови, а прошел всего один день.       — Этого времени было достаточно. По крайней мере, ты позволишь мне сделать что-нибудь для тебя, чтобы отплатить за гостеприимство и загладить вину за то, как я с тобой обошелся?       Сань Лан, кажется, задумался на мгновение, а затем кивнул.       — На самом деле, есть одна вещь. Ты можешь остаться здесь, пока ваше высочество не поправится, но не как мой пленник, а как мой гость.       Се Лянь уставился на него, снова потеряв дар речи. Что в нем такого особенного, что князь демонов пошел ради него на такие хлопоты? Се Лянь — ничтожество, посмешище, неудачник, так почему...?       — Зачем тебе это?       Зачем я тебе нужен?       Князь демонов одаривает его озорной улыбкой.       — У меня есть свои причины, — он встает, — Ты останешься?       Се Лянь молча кивает.       — Ты устал? Хочешь еще поспать?       Се Лянь вспоминает о кошмаре, от которого проснулся, и быстро качает головой.       — В таком случае, я прикажу принести что-нибудь поесть и принять ванну?        Се Лянь оглядывает себя и впервые замечает, как много на нем собственной крови. Она давно высохла и стала коричневой. Се Лянь бывало был покрыт гораздо большим количеством крови более длительное количество времени, но, глядя на красоту комнаты и роскошь того, что, как он теперь догадывается, должно быть, являлось кроватью для гостей, он почувствовал себя грязным.       — Пожалуйста.       Сань Лан кивает, явно довольный ответом бога.       — В таком случае я все приготовлю. Теперь, когда ваше высочество обосновался, мне нужно уладить кое-какие дела.       Он направился к двери, и Се Лянь был настолько ошеломлен его внезапным уходом, что князь демонов был уже у двери, когда он собрался окликнуть его.       — Подожди!       Сань Лан оборачивается с удивленным видом.       — Ваше высочество?       Се Лянь быстро начинает возиться с застежкой серебряной цепочки.       — Ты забыл кольцо.       — Оставь его себе, - призрак пожимает плечами, как будто его прах, как будто сама его сущность, не имеет большого значения.       — Но я могу случайно использовать его снова, или потерять, или как-нибудь повредить...       — Сомневаюсь, что ты бы так поступил.       — Я бы не хотел, но... — Се Лянь смущенно улыбается ему, — Мне очень не везет.       Сань Лан поворачивается и небрежно улыбается ему в ответ.       — Но мне очень везет, так что я уверен, что все будет хорошо, — он снова отворачивается и открывает дверь.       — Но...       — Не волнуйся так сильно. Я доверяю тебе, — И в этот момент дверь захлопывается, и Се Лянь остается один.       Несколько мгновений все, что он может делать, это смотреть на то место, где только что был князь демонов, затем медленно проводит рукой по своей груди, его пальцы касаются кольца и нового шрама на шее, прежде чем снова упереться в ткань, прикрывающую его проклятые канги, улыбка исчезает с его лица. губы, когда он говорит с пустой комнатой.       — Ты бы посмеялся, если бы был здесь? Или ты бы сказал ему, что я последний человек, которому добрый призрак должен доверять?