Zero Squad Vol.1

Шурша листвой, Наонис в панике пробивался через густые заросли. Он жадно глотал воздух, с трудом борясь с предательски сбившимся дыханием. Ноги, не готовые к таким забегам с раннего утра, почти сразу стали деревянными. Проснувшись сегодня пораньше, Наонис по обыкновению ушёл недалеко вглубь леса в поисках ручья. Ежедневные переезды с места на место вынуждали его искать новый водоём каждое новое утро. Исключением были лишь те редкие дни, когда Мария, глава отряда, давала добро и лагерь разбивали не берегу какой-нибудь реки или небольшого озера. Сегодня же, быстро найдя узенькую речку, мирно текущую между тонкими осиновыми стволами, ещё сонный Наонис присел чтобы умыться и набрать немного воды с собой. Смочив лицо, он поднял голову, щурясь от яркого августовского солнца, медленно вздымающегося над кронами деревьев, когда увидел людей. Из леса прямо рядом с ним вышли двое, потом четверо, шестеро, а по итогу целая дюжина мужчин в клёпанных кожаных куртках, вооружённых кто мечами, кто ножами, а кто луками. Пересёкшись взглядами сразу со всеми, Наонис и группа наёмников застыли в секундном молчании. Наонис, недолго думая, подорвался с места и бросился бежать, надеясь, что группа примет его за простого сумасшедшего и не станет преследовать, но оказался не прав. Стоило глазам наёмников упасть на Наониса, разглядеть его белые как первый снег волосы и яркие рубиновые глаза, как все двенадцать мужчин тут же опознали его и бросились в погоню. Бежал он недолго, минут пять от силы. Но, превозмогая колющую боль в лёгких и предательски окаменевшие ноги, эти пять минут казались вечностью. В лагере только начиналась жизнь – разжигали костёр, тихо тлевший всю ночь, постепенно выносили еду. Появление Наониса никто поначалу и не заметил, но стоило ему, что есть сил и воздуха в ноющих лёгких, закричать: «Враг! Чёрная Роза идёт!», как взгляды всех тут же заострились на нём. — Где?! — послышался юный, ещё недавно сломавшийся голос Мартина, но Наонис даже не посмотрел в его сторону. — Идут сюда. Готовьтесь, — строго отвечал он, пробираясь прямиком к палатке Марии. Глава отряда встретила Наониса ещё на подходе к палатке, почти столкнувшись с ним лбом. Она услышала его крики. Бегло окинув лагерь глазами и осведомившись у Наониса о количестве наёмников, Мария громко скомандовала: — Фрина и Наонис, пакуйте вещи. Остальным приготовиться к бою. Что произошло после Наонис не видел. В моменте он вообще забыл, что где-то там есть какая-то угроза. Повинуясь приказу Марии, он зарылся в одну из палаток и торопливо паковал всё, что попадалось под руку – еду, стрелы, какие-то непонятные свёртки, карты и деньги. К его счастью, вещей у отряда было не слишком много – иначе снижалась мобильность. Совсем скоро снаружи послышались крики, а через секунду – звон металла и грохот магии. Но Наонис не боялся. Больше всего на свете он был уверен в своих товарищах. Хотя и будучи в отряде недолго, он уже успел увидеть их в действии и точно знал – против бойцов такого уровня дюжина наёмников бессильна. Он выполнил свою задачу – он предупредил их, не позволив врагу напасть внезапно. Дальше оставалось лишь следовать приказу Марии. Когда вещи были собраны, крики с улицы стихли. Наонис, взяв всё добро в охапку, вышел из палатки. Его товарищи с окровавленными клинками стояли над телами убитых наёмников. Наонис, не обращая внимания и лишь в очередной раз убедившись, что все его друзья целы, шёл грузить собранное добро на лошадей. Появление наёмников «Чёрной Розы» было тревожным знаком и поводом сменить позицию раньше времени. Хотя с этой дюжиной отряд справился без особых проблем, «Чёрная Роза» сама по себе представляла серьёзную угрозу и была главным врагом для отряда Марии. Появление большей группы наёмников или тех, кто был бы сильнее простых мужиков с мечами, могло создать немало проблем для отряда, чего Мария старалась избегать. Пока Наонис возился со всем собранным, водружая его на лошадей, Мария неспешно ходила по лагерю, переступая через тела убитых наёмников и считая их. Наконец, сделав несколько кругов и повторив пересчёт пару раз, она подошла к Наонису: — Сколько, говоришь, их было? — Я насчитал двенадцать, — отвечал Наонис, на время отвлёкшись от работы и взглянув на Марию, — Но, возможно, пока я бежал подоспело ещё несколько. — Сюда дошло одиннадцать, — сообщила Мария, оборачиваясь на трупы, — Ты уверен, что видел двенадцать? — Да… — озадачено произнёс он, опасаясь, что его попытаются поймать на лжи, а между тем и сам задумался, точно ли видел именно дюжину. — Плохо, — цокнула Мария, подзывая отряд жестом и громко обращаясь ко всем, — Одного отправили за подмогой. Пора ехать. Если эти из той же колонны, то придётся сменить весь маршрут. И, не задавая лишних вопросов, отряд оседлал лошадей и, бросив палатки и тлеющий костёр, ускакал прочь. Все прекрасно понимали, что лучшим вариантом в этой ситуации было бы ехать как можно дальше и как можно быстрее. Было бы огромным везением, если бы группа наёмников, вдруг появившаяся в этом лесу, была бы самостоятельной и оказавшейся здесь по чистой случайности, а тот единственный выживший был бы просто трусом, сбежавшим при первой возможности. Куда более вероятно было то, что эта дюжина была частью колонны и пришла к реке набрать воды, а значит, единственный выживший первым же делом сообщил о встрече с отрядом Марии своему руководству. В свою очередь то, сколько людей они отправят вслед, зная боевой потенциал отряда, остаётся лишь гадать. Отряд шёл небольшим конвоем, почти всё время скача карьером и лишь изредка переходя на галоп, давая лошадям небольшую передышку. В одну из таких передышек, Наонис, кое-как ведущий коня в общем ритме, случайно нарушил строй и приблизился к Марии. Она глянула на него из-за плеча и проговорила еле слышно: — Да… уже лучше, но не хватает контроля. — Простите, — Наонис виновато уткнулся в поводья. — Не извиняйся, — властно отрезала Мария, — Мы всё ещё не знаем, насколько хорош ты был до этого. Если допустить, что ездить верхом ты не умел никогда, то это отличный прогресс для двух месяцев. Ехать ещё долго, так что хорошо, что ты научился скакать карьером до того, как «Чёрная Роза» нас нашла. — Они всегда ездят такими большими группами? — Нет. Даже наоборот, обычно не больше пятидесяти человек. Это очень странно, — теперь Мария и сама молча уставилась в поводья, анализируя случившееся, — Столько оружия и всё в столицу… — тихо бурчала она себе под нос, уже будто и не разговаривая с Наонисом, — Не знаю, кто или что за этим стоит, но в столице явно что-то намечается. Остаётся надеяться, что нашим планам это не помешает, — она продолжала думать о колонне ещё некоторое время. Вскоре конвой снова перешёл на карьер. Отряд скакал долго. Достаточно долго, чтобы солнце, ещё недавно поднимавшееся с востока, теперь лениво опускалось на западе. Небо, бывшее ярко-голубым, сейчас медленно меркло. Совсем скоро случится закат, и оно озарится ярким золотым узором, невольно напоминающим предстоящую осень. По началу прямая, лесная тропа сменялась дикими, казалось, совершенно не тронутыми людьми участками леса, просторными комнатами со стенами из дубов и клёнов, гордо вздымающимися над коврами высоко поросшей травы. Иногда они выходили на цветочные поляны, достаточно большие, чтобы казалось, что лес уже кончился, но вскоре вновь оказывались в нём. В течение всей дороги им то и дело встречались попутчики – шумные стаи птиц, испуганно слетавшие с веток деревьев, косули, собиравшиеся у речек на водопой и малыши-ёжики, торопливо перебегавшие тропинки, опасаясь встречи с лошадиными копытами. Лес был большой, и местами очень густой, отчего приходилось делать большие крюки и долго идти в обход, лишь бы не возвращаться назад. Люди Марии уставали, но куда хуже – начинали уставать лошади. Даже делая регулярные паузы, они не могли скакать так долго. Кроме того, серьёзной проблемой были следы. Наёмники, наверняка уже выдвинувшиеся в погоню, точно знали кого они ищут и следы были прямой наводкой, отчего повторное обнаружение отряда Марии была лишь вопросом времени. Оставалось надеяться, что многочисленные обходы и смены маршрутов запутают преследователей. Было непонятно, когда делать остановку. Преследователи могли быть на другом конце громадного леса, а могли быть и совсем рядом. Рано или поздно остановиться бы всё равно пришлось, но, скорее всего, для этого пришлось бы прятаться в зарослях и надеяться, что даже если наёмники доберутся до них, они просто пройдут мимо. В крайнем случае отряд Марии был бы способен вступить в бой и, вероятно, если против них не направили всю армию, то они бы даже справились, но, во первых, такое сражение вызывало неоправданные риски, которых Мария хотела избежать, а, во вторых, пришлось бы всё равно стоять на стрёме, ведь внезапная атака посреди ночи могла бы застать врасплох даже их. Совсем скоро, небо озарилось рыжим узором, предвещавшим закат, а за ним и ночь. Мария невольно начинала поглядывать по сторонам, высматривая подходящую лужайку, как вдруг, на фоне золотого неба показалась чёрная струйка дыма, а за ней ещё две. Не сбавляя скорости, Мария повернула в сторону дыма, а отряд молча следовал за ней. Дорога лежала через густые заросли можжевельника, проходя через которые пришлось сбавить скорость. Совсем скоро деревья стали редеть и отряд вышел на опушку, а пройдя ещё недолго, на горизонте показалась деревня. Вернее сказать, совсем маленькая деревушка из полудюжины домов, из труб каждого из которых тянулась тонкая чёрная струя. Деревня была настолько маленькой, что в ней не было ни постоялого дома, ни трактира. Отряд недолго побродил вокруг, чем, конечно, привлёк внимание местных, уже готовившихся ко сну. На глаза попалась конюшня, с хозяином которой Мария смогла договориться о ночлеге для них и их лошадей в обмен на помощь по хозяйству. Мария была готова и заплатить в придачу, но конюх буквально перебил её, обрадовавшись свалившейся на них физической силе. Отряд разместили в стойле на сене, что было очень даже неплохо. Обычно им приходилось спать на земле на старых подстилках из того же сена, так что особой разницы никто и не заметил. То ли от сегодняшней суматохи, то ли храпа под ухом, Наонис долго не мог уснуть. В голове метались мысли, тревожившие его последние месяцы. Отряд Марии раньше тоже был частью «Чёрной Розы» и считался элитным, но около двух месяцев назад их пути разошлись. Кто-то называет это протестом, кто-то авантюризмом, а кто-то дезертирством. Как бы то ни было, Мария отказалась работать с «Чёрной Розой» и сбежала вместе с четырьмя своими подопечными. Наониса тогда не было с ними, он присоединился лишь спустя пару недель по чистой случайности, так что историю он знает со слов других ребят. Это, впрочем, не помешало «Чёрной Розе» включить и его в их розыскные списки после нескольких стычек с синдикатом, отчего совсем скоро каждая собака в округе, хоть немного связанная с «Чёрной Розой», знала весь отряд в лицо, как и то, сколько денег полагается за их головы. Отряд Марии оказался в бегах, но не бессмысленно. Всё также со слов других членов отряда, незадолго до их отсоединения от «Чёрной Розы», Мария связалась с одной из столичных мафий, которая обещала отряду протекцию и рабочие места. Другими словами, они сменили сторону и главной задачей до встречи с новыми работодателями, с которой они пока справлялись, стало выживание. Для самого Наониса эти рассказы звучали как исторические хроники. Не только потому, что его не было там физически, но и потому, что, как ему самому казалось, его и вовсе тогда не было. В самом деле, главной проблемой для Наониса было не преследование «Чёрной Розой» и не спартанские условия, в которых отряду приходилось жить, а тот факт, что вся его память ограничивалась событиями двухмесячной давности, незадолго до его попадания в отряд. Сколько бы Наонис не пытался напрягать мозги, он просто упирался в стенку, словно тогда, два месяца назад, он только появился на этот свет и до этого не было ничего кроме непроглядной тьмы. Конечно, он понимал, что это не так. Очевидно, что Наонису не два месяца от роду и что что-то происходило до этого. Как минимум, у него имелись знания и навыки, которые он не мог получить за последние два месяца. К ним относилась грамотность, базовое знание географии, стран, простейших природных явлений вроде погоды, магии и смены времён года, умение обращаться с мечом и социальные навыки. Он также помнил своё имя, хотя и не помнил возраста. Когда он впервые рассказал Марии о своей проблеме, она предположила, что Наонис страдает от амнезии. Этот термин, в отличии от многих, не был знаком Наонису, но простейшее объяснение более или менее совпало с его симптомами, отчего он просто принял это как должное. Вот уже два месяца он жил с амнезией. Он не знал, даже предположить не мог, что происходило до того, как он потерял память. Невольно он расчертил границу, не просто разделив жизнь на «До» и «После», но и, по сути, определив для себя две абсолютно разные жизни. По какой-то причине он считал и уже даже смирился с мыслью о том, что память о его прошлой жизни уже не вернуть. Наонис, каким бы он ни был в прошлом, умер, а два месяца назад родился новый, чистый Наонис. Он бы соврал, если бы сказал, что не паниковал первое время. В особенности в самом начале, когда никаких воспоминаний не было в принципе. Но сейчас, прожив два месяца в своей новой жизни, он постепенно пришёл к умозаключению – что было раньше не имеет смысла, это уже прошло. Куда важнее – что происходит прямо сейчас и что произойдёт в будущем. Это то, на что он действительно способен повлиять и то, о чём он действительно должен думать. Был ли он в прошлом героем или злодеем, рыцарем или преступником не играет роли – важно то, кем он станет в этой, новой жизни. И он решил, что то, чего он хочет больше всего – это счастье. Смысл жизни – быть счастливым и он будет использовать каждый шанс чтобы добиться этого. Первым шагом к счастью стало практически случайное вступление в отряд Марии, обернувшееся для него первым важным приобретением – семьёй. Ребята из отряда приняли Наониса с радушием и стали первыми важными людьми в его новой жизни. Атмосфера товарищества и командный дух отряда задали ритм жизни Наониса, чем сделали его безмерно преданным общему делу. То, как случайность обернулась важным приобретением для него, стало важным уроком для Наониса, сформировавшим в нём один из важнейших принципов – верить своей судьбе, чтобы найти место в новой жизни.