Влечение к нему

Эмма приехала к дому Голда в 19:00 в среду вечером. Она была одета небрежно, в шорты и майку, и надеялась, что Голд тоже будет одет небрежно. Как обычно, Голд открыл дверь, одетый в брюки цвета хаки и рубашку-поло. — Добрый вечер, Эмма. — Голд обнял ее за талию и притянул к себе. — Ты выглядишь прекрасно, как всегда. — Он поцеловал ее в макушку, погладив по щеке и откинув волосы с лица. — Я скучал по тебе. — Я тоже по тебе соскучилась. — Произнося эти слова, Эмма думала о том, насколько они правдивы. Голд притянул ее ближе, захватив ее губы своими, и поцеловал с нескрываемой страстью. Эмма ответила ему тем же, и они на несколько минут погрузились в атмосферу взаимности. Постепенно Голд прервал поцелуй и глубоко заглянул ей в глаза, проводя большим пальцем по ее губам. Эмма отметила, что он изменился. До этого момента он всегда позволял ей брать на себя инициативу и задавать темп. Что-то изменилось в их отношениях, и она не была уверена, тревожит ли это ее или возбуждает. Она знала только, что ее тело уже возбудилось от поцелуя и жаждет большего. — Ты голодна? Эмма не знала, как интерпретировать его вопрос, поэтому взяла его руку и поцеловала ее. — Очень. Голд усмехнулся и снова поцеловал ее, прижимаясь своим возбужденным телом к ее. — Я так и думал. — Он хихикнул. — Но я говорю о еде, моя дорогая. Мы продолжим это, когда время подойдет. А сейчас мы отправляемся на ужин. Эмма почувствовала волну разочарования. Она была крайне возбуждена и жаждала, чтобы губы и язык Голда оказались на ней. — Мне очень жаль, моя дорогая. Я знаю, что ты не можешь дождаться момента, когда сможешь заняться мной. — Глаза Голда насмехались над ней. — Очень смешно, Голд. Мне не сложно подождать. — Она старалась говорить убедительно, хотя сама этого не почувствовала. — Немного отрицания — и в дальнейшем все сложится еще лучше. Поверь мне. — Он попытался поцеловать ее еще раз, но ему было слишком смешно, чтобы сделать это эффектно. — Спорим, тебе не будет смешно, если я буду не в настроении. — Это рассмешило Голда еще больше, и хотя Эмма старалась выглядеть расстроенной, но она не могла не смеяться вместе с ним.        ————————————————————————————————————————— Когда они вместе вошли в « У бабушки», во всем заведении воцарилась тишина, и все старались делать вид, что не смотрят на них. Эмма почувствовала, как ее щеки наливаются краской. Короткая прогулка до их столика показалась ей бесконечной. Когда их наконец усадили за стол, она почувствовала облегчение. — Похоже, мы снова наделали много шума. — без всякой необходимости прокомментировал Голд. Казалось, он искренне наслаждался вниманием, и Эмма почувствовала раздражение. — Может, тебя это и забавляет, Голд, но я чувствую себя очень неловко. Это было почти незаметно, но ей показалось, что он выглядит обиженным, и это заставило ее тут же пожалеть о своих словах. — Я очень закрытый человек и не люблю, когда обо мне сплетничают. — Мне очень жаль, Эмма. Я не должен был подвергать тебя этому. Я знаю, что ты только выполняешь свою часть нашей сделки. Неправильно, когда кто-то неправильно истолковывает суть наших отношений. Эмма не знала, что ответить. В чем именно заключалась суть их отношений? Они, безусловно, выходили далеко за рамки условий сделки. — Я не уверена, что они неправильно истолковывают их. — Слова вырвались у нее прежде, чем она успела осознать, что говорит. — А… — Голд ухватился за ее слова. — Я правильно тебя понял, дорогая? Ты пытаешься мне что-то сказать? Эмма отказывалась смотреть на него. — Ты меня услышал, Голд. Теперь давай посмотрим меню и сделаем заказ. Голд был похож на кота, съевшего канарейку. Он самодовольно ухмылялся от уха до уха. — Здравствуй, Эмма. Здравствуйте, мистер Голд. — Руби подскочила к нему с выражением чистой радости на лице. — Так приятно снова видеть вас двоих. — Она продолжала смотреть на Эмму, словно хотела что-то ей сказать. — Может, мне уйти, мисс Лукас? Я не хочу вмешиваться в то, что вы хотите сказать, мисс Свон. — обратилась к ней Голд. — Не нужно уходить, Голд. Мне нечего скрывать. В чем дело, Руби? — В голосе Эммы звучало нетерпение. Руби застенчиво посмотрела на мистера Голда, а затем наклонилась, чтобы прошептать Эмме на ухо. — Мэри Маргарет сказала, что это самый лучший секс в твоей жизни. Это правда? Ухмылка Голда сказала Эмме, что он слышал каждое слово. Она почувствовала, как к ее лицу поднимается жар, и посмотрела на Руби. — Да, это правда. Руби издала легкий писк, а затем радостно затараторила, принимая их заказы. Голд все это время наблюдал за Эммой с забавным выражением лица, в то время как Эмма, казалось, была полностью поглощена меню. Когда Руби ушла, Эмма сразу же повернулась к Голду. — Да, это правда, Голд. Лучший секс в истории. Это должно помочь твоему хрупкому эго. Голд рассмеялся. — Я польщен, моя дорогая, хотя должен признать, что для меня это так же. Он взял ее руку и поцеловал. — Я наслаждаюсь каждой минутой, проведенной с тобой. Здесь присутствует магия, дорогая. — Теперь ты начинаешь говорить как Генри… и это напомнило мне, Голд, что он думает, будто знает твое имя и кто ты в книге. — Неужели? — Голд уделил ей все свое внимание. — Он говорит, что ты Румпельштильцхен, он же Темный. В ответ на это Голд улыбнулся злобно-восторженной улыбкой, от которой у Эммы по коже пробежал холодок. — Я знал, что у тебя замечательный сын, моя дорогая. Мальчик разгадал тайну моего имени. Ты выиграла нашу маленькую игру, и теперь я в долгу перед тобой. — Голд выглядел ликующим для человека с таким именем, который только что проиграл пари. — Не шути со мной, Голд. Не может быть, чтобы это было твое имя. — Эмме это не понравилось. Голд пытался превратить это в какое-то грандиозное развлечение для себя. — Но это правда, Эмма. Меня зовут Румпельштильцхен. Это старое семейное имя, которое передавалось из поколения в поколение на протяжении многих веков. — Верно. И, полагаю, ты также известен как Темный? Голд рассмеялся. — Я этого не говорил, нет? «Нет». Эмме было не до смеха. — Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь насчет своего имени, Голд. Я просто не могу тебе поверить. — Прости, дорогая, но меня действительно так зовут. — Даже не знаю, как я скажу это Генри. Он и так нездорово одержим своей книгой. Он считал тебя злым колдуном, а теперь подумает, что это действительно правда. — Может, и так, Эмма. Похоже, я оказываю на тебя магическое воздействие. — При этих словах Эмма почувствовала, как ее пронзил всплеск электричества. — Очень забавно, Голд, или, лучше сказать, Румпельштильцхен? — Эмма хихикнула. — Как мне называть тебя для краткости? Румпель? Румп? — Можешь и дальше называть меня Голдом, дорогая. Теперь ты знаешь, почему я не использую свое имя. Эмма улыбнулась про себя. Если бы ей не пришлось делиться этой новостью с Генри, она бы получила огромное удовольствие от всего этого. Когда к этому добавился он, все стало не так смешно. — Так о какой услуге ты собираешься просить меня, моя дорогая? — Голд, похоже, слишком жаждал услышать. — Не так быстро, Голд. Я не собираюсь тратить услугу впустую. Ты узнаешь об этом первым, как только я приму решение. — Не могу дождаться ответа. Я никогда не был никому должен. Сделка всегда оборачивается в мою пользу. — злорадствовал Голд. Эмма была полна решимости сделать так, чтобы эта услуга стоила ее усилий. Ей придется хорошенько подумать. Она подняла голову и увидела, что Голд смотрит на нее с вожделением в глазах. — Ты очень сексуальна, когда погружаешься в свои мысли, Эмма. — Он взял обе ее руки в свои и погладил их большими пальцами. Она тут же почувствовала, что возбуждается. Этот мужчина оказывал на нее необъяснимое воздействие. — Простите. Надеюсь, я не помешала. — Пришла Руби с ужином в руках. Голд крепко сжимал руки Эммы. — Вовсе нет, мисс Лукас. — Затем он поцеловал каждую руку, прежде чем отпустить их. Эмма покраснела, а Руби заулыбалась. — Надеюсь, вам понравится ваша еда. — К чему это было, Голд? — Эмма почувствовала тот же сдвиг в их отношениях, что и раньше. — Я ничего не могу с собой поделать, дорогая. Ты желанна для меня, и я хочу, чтобы все об этом знали. — Голд пристально смотрел на нее. — Я бы хотел взять тебя прямо сейчас, посреди этого заведения. Эмма снова покраснела. Его слова вызвали у нее извращенное возбуждение, которое она не хотела, чтобы он видел. — Как бы заманчиво это ни звучало, Голд, этого никогда не случится. — Она надеялась, что ее слова прозвучали достаточно беззаботно. — Думаю, мне придется подождать, пока мы вернемся домой… если только ты не нападешь на меня в машине, как в прошлый раз. — Голд усмехнулся. Он должен был затронуть эту тему. Мужчина не хотел, чтобы она забыла, что она хочет его так же сильно, как и он ее. — Я уверена, что могу подождать, пока мы не вернемся домой, Голд. — Она поймала себя на том, что сказала это. Почему она назвала дом Голда, будто дом её? Это был его дом, а не ее. — Посмотрим. — Голд смеялся над ней. Ну и пусть смеется. Только за это она заставит его потрудиться, чтобы заинтересовать ее сегодня. Если захочет, она сможет сдержаться. Это не составит никакого труда. ————————————————————————————————————————— Эмма осталась верна себе и сумела проделать весь путь до дома Голда, не проявив ни малейшего интереса в плане сексуальной активности. Голд, как обычно, вел себя спокойно, слегка касаясь ее руки и спины, но не делая никаких попыток. — Сегодня вечером ты проявила удивительную сдержанность, Эмма. — В его голосе слышалась ехидная нотка усмешки. — И только за это я позволю тебе победить. — Он придвинулся к ней сзади и положил руки на ее талию, целуя обнаженное плечо. Эмма хотела что-то возразить, но толчок сексуального желания, мгновенно охвативший ее тело, заставил ее замолчать. Голд притянул ее к себе, и она почувствовала, что он тоже возбужден. Он ухватился за нижнюю часть ее майки и поднял ее над головой, чтобы снять, а она спустила шорты и отбросила их в сторону. Затем он развернул ее и отодвинулся от нее. На ней был белый шелковистый бюстгальтер, который почти не скрывал ее затвердевшие соски, и белые шелковистые трусики, которые также не скрывали ничего. — Я уже говорил тебе, какая ты сексуальная, Эмма? — Его глаза ласкали ее тело, пока он снимал одежду, открывая ей, насколько он возбужден. Эмме хотелось прикоснуться к нему, но она чувствовала, что он хочет, чтобы она позволила ему взять инициативу в свои руки. Он придвинулся к ней вплотную и левой рукой стал дразнить ее сосок через лифчик, а правую руку властно положил ей между ног. — Я хочу обладать тобой, Эмма. Я чувствую, что ты принадлежишь только мне и никому другому. — Колени Эммы словно подкосились, когда ее тело обмякло в его руках. — Я вся твоя, Голд. — Она не знала, почему испытывает такие чувства, просто чувствовала. Он обхватил ее левой рукой и притянул ближе к себе, поглаживая ее по шелковистой ткани трусиков. Эмма застонала и потерлась телом о его руку. Он страстно поцеловал ее в губы и нашел ее язык своим. Он спустил трусики, чтобы коснуться ее обнаженной кожи. Эмма задыхалась от его прикосновений, когда он начинал поглаживать ее во всех нужных местах. Теперь Голд сосредоточил свои пальцы на ее клиторе, и Эмма задвигала телом, стоная и хныча. — Возьми меня ртом… пожалуйста. — Эмме не пришлось умолять. Он оторвал свои губы от ее губ и опустился перед ней на колени, притянув ее к себе, чтобы взять ее клитор в рот и пососать его, а затем помучить языком. Эмма вскрикнула и прижалась к нему. Она держала его голову в своих руках. — Вот так… не останавливайся. — Она едва успела произнести эти слова, как он присосался к ней так, что она вскрикнула и стала постанывать, испытывая оргазм, растянутый почти до боли. Она внезапно отстранилась от его рта, чтобы прекратить интенсивность ощущений, и рухнула на пол рядом с ним. Голд лег рядом с ней и притянул ее к себе так, что его эрекция вдавилась в нее. Эмма взяла его в руку и погладила по стволу. Он застонал в ответ, на что она продолжила поглаживать его. Ей нравилось ощущать его в своей руке; ей нравилось, какой он твердый, эрегированный и мощный. Ей хотелось почувствовать его в себе, поэтому она положила свою ногу ему на бедро и направила его в себя. Они удобно расположились лицом к лицу. Медленными ритмичными толчками Голд погружался в нее. Соприкосновение с ее клитором было интенсивным, и Эмма снова почувствовала приближение кульминации. Голд контролировал свои толчки, сокращая их, чтобы обеспечить максимальное трение для Эммы, но эти изменения стимулировали его неожиданным образом. Он чувствовал, что начинает терять контроль над собой. Потребность в разрядке начала одолевать его. — Эмма. — Не останавливайся, Голд. Я почти у цели. — Он продолжал входить в нее, создавая идеальное трение, и она вскрикнула, когда он довел ее до предела. Ее стенки сжались вокруг него, и он больше не мог сдерживаться. Он толкнулся еще несколько раз и последний вошел в нее с такой силой, какой не ожидал. Они долго лежали вместе, сплетясь телами и обхватив друг друга руками. Потом они помогли друг другу встать и поднялись в спальню Голда. ————————————————————————————————————————— Проснувшись на следующее утро, Эмма обнаружила, что лежит в объятиях Голда. Голд все еще спал, и она не могла не провести пальцами по его волосам. Ей никогда не нравились мужчины с длинными волосами, но Голду они подходили как нельзя лучше. Ей нравилось, какими шелковистыми они были в ее руках. Голд слегка зашевелился, и она осторожно откинулась в сторону, чтобы получше рассмотреть его. Его тело было подтянутым, стройным и мускулистым во всех нужных местах. Голд постоянно удовлетворял ее потребности, и ей очень хотелось изучить его тело и удовлетворить его так же, как он ее. Ей было так приятно взять его в рот в тот день. Она все время думала об этом и о том, как сильно это ее возбудило. Заметив, что он частично эрегирован, она не удержалась и взяла его член в руку, нежно поглаживая его. Голд снова зашевелился, становясь все тверже и тверже. Эмма была очень возбуждена и продолжала поглаживать его ствол. Голд застонал во сне и, открыв глаза, увидел, что она смотрит прямо на него. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она делает. — Моя, моя, дорогая, ты действительно не можешь оторваться от меня, не так ли? — Наверное, не могу. Мне очень нравится прикасаться к тебе. Он посмотрел на нее, и она поцеловала его. — Расслабься и получай удовольствие. Я хочу, чтобы о тебе позаботится так же, как ты заботишься обо мне. Голд не пытался остановить ее, а просто позволил ей продолжать гладить его. Ей нравилось ощущать его полностью возбужденный член в своей руке. Это было то самое чувство обладания, о котором он говорил, и она хотела обладать им, быть той, кто сможет доставить ему удовольствие, как никто другой. Она взяла в руку его яйца, и он застонал. Затем она продолжила гладить его, а он двигал своим телом вместе с ней, побуждая ее увеличить скорость. Эмма последовала его примеру, а затем наклонилась над ним и взяла его в рот. Голд громко застонал и тут же положил руки ей на голову, побуждая взять в рот еще больше. Эмма с энтузиазмом согласилась и взяла его в рот как можно глубже, облизывая его языком, двигаясь вверх и вниз по нему. Она почувствовала, что он уже близок, поэтому немного отстранилась и сосредоточила свое внимание на головке его члена, проводя языком по ней и посасывая ее так, что он затряс бедрами и застонал в агонии. — Пожалуйста, Эмма. Ты мучаешь меня. — Эмма чувствовала, как из нее течет. Ее сильно возбуждала реакция Голда на ее действия. Теперь она старалась довести его до предела, поэтому снова полностью взяла его в рот и стала сосать, увеличивая скорость и глубину, насколько могла. Голд пыхтел и напрягался, стараясь соответствовать ее движениям. Он вдруг напрягся и закричал, когда она почувствовала, как он кончил ей в рот. Она продолжала сосать его, пока он не кончил. Она приподнялась и прижалась к нему. Он притянул ее к себе правой рукой, а левую положил ей между ног. Она автоматически раздвинула их пошире, и он, улыбнувшись, поцеловал ее. Он ввел в нее два пальца и провел большим пальцем по ее клитору. Она задыхалась от его прикосновений. Она была так возбуждена, что уже была на грани того, чтобы кончить. — Ты очень мокрая, Эмма. Думаю, тебе действительно нравится прикасаться ко мне. — Голд очень легко поглаживал ее клитор, и она снова начала постанывать. Он остановился и стал вводить и выводить пальцы из нее, пока она извивалась под ним. Теперь он вытащил пальцы и слегка погладил ее рукой, очень нежно поглаживая клитор. Эмма выгнула бедра и застонала от мучительных ощущений, когда он продолжил легонько поглаживать ее. Она прижалась к его руке, усиливая контакт, так как отчаянно искала разрядки. Наконец он опустился к ней и стал языком лизать и посасывать ее клитор, пока не довел ее до предела. Все ее тело содрогнулось, когда она кончила, а он остался между ее ног, успокаивая ее, пока она отходила от оргазма. — Поцелуй меня, Голд. — Она хотела, чтобы он лег рядом с ней и прижал ее к себе. Он поцеловал ее и заглянул в глаза. — Эмма. — Большего он сказать не мог. Эта красивая девушка завладела им так, что он не мог этого объяснить, и он не знал, как будет жить дальше после того, как все закончится. Он никогда не думал, что будет чувствовать себя так, как сейчас. — Голд. — Эмма едва смогла произнести его имя. Она почувствовала комок в горле и желание заплакать. Рядом с ним ее переполняли эмоции. Он прижал ее к себе, и она разрыдалась. Такое с ней случалось уже второй раз, и она не знала, как это объяснить. Она была благодарна ему за то, что он не спросил почему, но подозревала, что он понимает это лучше, чем она сама. ————————————————————————————————————————— Эмма улыбалась про себя, думая о последнем приглашении Голда. Суббота была предпоследним днем их сделки, и он собирался сделать ее особенной. Он сказал ей перед отъездом, что хочет, чтобы она приехала в субботу после обеда и взяла с собой Генри и Мэри Маргарет. При мысли о том, как отреагирует на это Мэри Маргарет, Эмма усмехнулась. — Ты выглядишь счастливой сегодня утром. — Мэри Маргарет заметила улыбку Эммы, как только та вошла в дверь. — Ты и Голд повеселились прошлой ночью? — Да, нам было весело, но я улыбаюсь не поэтому. — Эмма начала смеяться. — Что тогда веселого? — Мэри Маргарет очень хотелось знать. — Голд хочет, чтобы ты поехала со мной к нему домой в субботу на барбекю. И еще он хочет, чтобы я взяла с собой Генри. — Что? — Мэри Маргарет широко раскрыла глаза от неверия. — Голд хочет, чтобы я поехала с тобой в субботу к нему домой? — Да, ты и Генри. — Эмма смеялась, прекрасно зная, что Мэри Маргарет будет чувствовать себя обязанной пойти с ней, хотя это было последнее, что она хотела бы сделать на свете. Мэри Маргарет выглядела испуганной. Эмма чувствовала, что она изо всех сил пытается придумать оправдание, но проблема заключалась в том, что она не умела лгать. — Послушай, все будет не так уж плохо. — Эмма успокоила ее. — С ним я всегда хорошо провожу время. Он действительно не кусается. — Дело в том, что ей хотелось, чтобы и Мэри Маргарет, и Генри узнали Голда получше, чтобы они поняли, почему он ей нравится. Этот человек в целом был непростым, но она увидела в нем ту сторону, о которой не знал никто другой. Мэри Маргарет не выглядела убежденной. — Я приду только потому, что ты этого хочешь, и я не задержусь надолго. — Нет проблем. Генри будет со мной всего несколько часов, так что это не будет затяжным мероприятием. — Мне что-нибудь принести? — Мэри Маргарет уже вошла в роль хозяйки. — Как насчет шоколадного печенья? Голд — сладкоежка, и я с Генри их любим. — Хорошая идея. Я приготовлю их в субботу утром, чтобы они были свежими. — Мэри Маргарет уже почувствовала облегчение. — Кстати, ты никогда не задумывалась, как его зовут? — Эмма не могла удержаться, чтобы не поделиться этой странной информацией с Мэри Маргарет. — Нет. Я знаю его только как мистера Голда. Я никогда не знала его имени. — Его зовут Румпельштильцхен. — Эмма едва смогла выговорить это имя, так как сильно смеялась. — Что? — Мэри Маргарет была уверена, что ослышалась. — Румпельштильцхен. — Эмма изо всех сил старалась повторить его без смеха. — Ты, наверное, шутишь. Его назвали в честь сказочного персонажа? — Мэри Маргарет была настроена скептически. — О да. И только подумай, как это воспримет Генри. Я все еще не очень ему верю, но он настаивает, что это правда. Его назвали в честь беса, который превращает солому в золото и заключает сделки за чужих первенцев. Довольно жутко, ты не находишь? — Думаю, он тебя обманывает, Эмма. Кто бы мог назвать своего ребенка Румпельштильцхеном? Бедному ребенку пришлось бы несладко. — Эй, это многое о нем объясняет. Проблема с Голдом в том, что я не всегда знаю, когда мне стоит воспринимать его всерьез, а когда нет. Я воспринимаю эту историю с именем как крупицу правды. Единственная причина, по которой я ему доверяю — это то, что он теперь в долгу передо мной за то, что я его угадала. Мэри Маргарет выглядела потрясенной. — Это, должно быть, для него впервые, Эмма. И что же ты собираешься у него попросить? — Я еще не решила, но хочу, чтобы вышло удачно. Время не ограничено, так что я просто заставлю его попотеть. — Эмма знала, что этого не произойдет. Похоже, Голд был рад оказать ей услугу. Ей придется придумать что-нибудь, чтобы заставить его за все расплатиться. Эта мысль очень развеселила ее.