говорю «да» будущему с тобой

— И потом я ему говорю: «Акито, вообще-то тебе только исполнилось двадцать, нельзя так сразу налегать на алкоголь!», но он же самый умный у нас, он меня не послушал. И пожалел, — рыжеволосый, слушая эту крайне эмоциональную речь, недовольно закатил глаза. — Так вот, затем– — Шираиши, ты рассказываешь эту историю уже сотый раз. Перестань. — Тенма-сэнпай её ещё не слышал, поэтому можно! Самый старший из присутствующих, как раз-таки тот самый Тенма-сэнпай, лишь улыбнулся в своей привычной манере и задорно посмеялся. Ну конечно, ему-то без сомнения как никогда весело. Не то, что его кохаю, которому приходилось громко вздыхать, перебивать девушку и откровенно позориться уже который час. Зря он пригласил своих друзей (да, Тойя и Кохане тут тоже были... благо, хоть они вели себя адекватнее). Лучше бы посидел со светловолосым актёром наедине. Потому что стоило только в начале вечера дать Ан каплю алкоголя, как она тут же решила вспомнить все постыдные моменты из жизни своего друга. Обычно она рассказывает о них другим людям и в половину не настолько же эмоционально и красочно. Но как только на горизонте спустя три года (всё-таки после выпуска они никак не пересекались) появился Цукаса Тенма собственной персоной, в ней сразу что-то поменялось. Порой Акито думал, что Ан совсем немного, но что-то точно чувствовала к своему доброму, милому сэнпаю. Это было бы крайне неприятно, но объяснило бы очень и очень многое. Хотя бы её поведение сегодня и то, как она словно специально пыталась выставить своего друга дураком в глазах Цукасы. И общалась с ним, естественно, больше всех остальных. Если в начале вечера рыжеволосый ещё закрывал на это глаза, то спустя какое-то время эта деталь, которую он заметил, откровенно начинала подбешивать. Ему тоже хотелось общаться с Цукасой вот так же легко, спокойно и беззаботно, смеяться вместе, обсудить что-то. Но вместо этого он вынужден был наблюдать за тем, как актёр всё своё внимание отдавал именно Ан. Иногда – Тойе и Кохане. Уж слишком ловко он нашёл со всеми ними общий язык. Лишь на одного Акито старался особо не смотреть. А если и позволял себе такую дерзость, то потом быстро отводил взгляд и притворялся, будто ничего не было. Странный он. Всегда был странным, навсегда таким и останется. Но, каким бы отпетым чудаком он ни был, Шинономе никак и никогда не мог отвести от него взгляд. Будто что-то магнитило его. После выпуска он с сэнпаем редко встречался. Разве что переписывался, но и то не слишком часто из-за того, что Тенма слишком занят учёбой и работой одновременно (услышав о том, что актёр всё это совмещает, Акито был... если честно, поражён и даже восхищён — всё-таки не каждый вот так сможет). И вот, увидев Цукасу снова спустя достаточно долгое время, юноша не мог не признать очевидного: его сэнпай похорошел. Стал даже красивее, чем был в школе, хотя, казалось бы, куда ещё. С экрана телевизора или со сцены разглядеть эту красоту тяжело, но вблизи, когда он сидел в меньше метра, рыжеволосый всё не мог перестать любоваться им. Кохай всё смотрел и смотрел на него весь вечер таким тяжёлым и анализирующим взглядом, и Цукаса чувствовал это напряжение между ними. Словно произошло что-то, о чём он не догадывался, но должен был нести за это ответственность. Из-за этого старался как можно меньше говорить с ним, боясь, что ляпнет что-то не то и только усугубит положение. В мыслях так и продолжал без остановки в отчаянии повторять: «Акито-о-о, неужели ты всё ещё меня ненавидишь? Ну за что?». Но на лице эти эмоции, конечно же, не отражались. — ...и когда Акито уже стало плохо, мы позвали моего отца. Боже, он так опозорился перед ним, ты бы знал, потому что– — Так, всё, хватит. Закругляйся со своими разговорами, Шираиши, — на этом Шинономе не выдержал и решил всё же поставить точку в чужом разговоре. Девушка недовольно, почти что возмущённо вздохнула, но всё же перечить не стала – поняла, что задела гордость парня. — Кстати, сэнпай, уже поздно. Тебе не надо домой? — А, э... «Акито-о-о, — мысленно взвыл юноша, чувствуя, как нервно дёргается улыбка. — Да что ж я тебе сделал и когда? — изо всех стараясь не дать грусти проявиться на лице или во взгляде, продолжил он. — Совсем не хочет меня видеть... тогда зачем позвал сегодня?! Му-му, совсем его не понимаю, что за человек-то такой!» — Шинономе-кун, сейчас же лето, так что темнеет поздно, — встряла Кохане. — Я думаю, ничего, если Цукаса-сан побудет с нами ещё. — Нет-нет, всё в порядке! Акито прав, мне уже пора идти! — Тойя с небольшим сомнением посмотрел на сэнпая, что впопыхах собирал свои вещи. — И всё же– — Сами понимаете, у актёров дел много! Так что, вынужден откланяться!! Акито, быстро допив свой стакан, также встал из-за стола. Все вмиг посмотрели на него в удивлении, и он, не ожидав такого внимания, чуть замялся. Потерев шею, кое-как промямлил: «я, ну, провожу...». Цукаса, чуть открыв рот, сначала глупо моргал глазами, а потом вдруг заулыбался и чуть ли не заискрился от счастья. Казалось, ещё чуть-чуть и все в этом баре точно ослепнут от его перенаполненных радостью глаз. Актёр быстро со всеми попрощался, пообещал, что обязательно ещё организует подобную встречу, а после чуть ли не бегом поспешил за кохаем, который уже шёл к выходу. — Все это сейчас видели, да? — вдруг расплываясь в улыбке, спросила длинноволосая девушка. Двое друзей удивлённо посмотрели в её сторону. — Ой, да ладно, не придуривайтесь! Это же так очевидно! — О чём ты, Ан-тян?.. — Тц-тц, всё приходится пережёвывать. Ну, в общем, смотрите, с самого начала вечера Акито– *** Цукаса старался не дышать, ведь думал, что если вдохнёт или выдохнет чересчур громко, то сразу горько об этом пожалеет. Сейчас нельзя было проявлять себя с плохой стороны, сейчас был ответственный момент. Он, конечно, старался не давать себе ложных надежд, но радость от того, что Акито вот так вызвался проводить его и побыть с ним наедине не могла не брать своё. Из-за этого сердце билось чаще, и контролировать себя становилось тяжелее. Лицо у блондина оставалось невозмутимым, — он же всё-таки актёр — но по тому, как бегали его глаза, можно было понять, что он нервничал. Вот только не хотелось, чтобы кохай стал считать его ещё более странным из-за этого. Поэтому парень старательно играл роль абсолютно спокойного человека. Выходило это, правда, гораздо тяжелее, чем на сцене или на камеру. — Сэнпай, а ты... — вдруг Шинономе, наконец, заговорил, что заставило блондина дёрнуться. Играть абсолютно спокойного человека, поймавшего дзен, сегодня не получалось совершенно. — Ну, кхм... — кохай вдруг замялся и, видимо, решил, что задать вопрос вслух будет ошибкой. — А, хотя, нет, забудь. — Э-э, Акито, так нечестно. Мне же теперь интересно, что ты собирался сказать. — Нет, правда, забей. Это не так важно. Зря я начал. — Ну скажи, Акито, — Цукаса вдруг позволил себе подойти чуть ближе. И, улыбнувшись, продолжил более мягким голосом: — Даже если что-то стыдное, никому не проговорюсь. Блондин подошёл ближе и стал с надеждой всматриваться в зелёные глаза. Из-за такого внимания к себе Шинономе заметно смутился и, почесав шею, чуть потерянно отвёл взгляд. «Лучше бы молчал. Вот дёрнул чёрт открыть рот» — думал он, пытаясь игнорировать, как Тенма вовсю прожигал его своим взглядом. Ему на самом деле уже и не хотелось знать ответ на свой вопрос, ведь боялся, что он его не устроит. Спустя где-то ещё пару секунд этой пытки в полной тишине кохай всё же сдался и пробормотал: — Ну, я просто хотел спросить... есть ли у тебя кто-то? — Э-э-э, — протянул Цукаса в немного удивлённой интонации. — В каком плане?.. — рыжеволосый тяжело вздохнул – это в очередной раз было напоминанием, что его сэнпай не из самых умных и легко схватывающих всё на лету людей. Хотя, возможно, свою роль ещё играл выпитый за весь вечер алкоголь (а его было немало). — Ты с кем-то встречаешься? Девушка есть? — уже более прямо спросил парень. Актёр поморгал пару раз — переваривал так информацию. А потом, как-то странно поменявшись в лице, словно бы вопрос его возмутил, отрицательно покачал головой. Акито этого, конечно, показывать не хотел, но мысленно он выдохнул с таким облегчением, что сбросил, вероятно, килограмма три. Уж что-что, а наличие у сэнпая девушки он бы точно не пережил. Наверняка пошёл бы пить (а точнее запивать горе) с Ан дальше. Выпил бы так много, что повторил бы ту историю, которой она так рада была поделиться. Цукаса ни с кем не встречался. Это было... хорошо. Прекрасно даже. Мир вдруг стал чуть ярче и добрее. Его сердце было абсолютно свободно– Или же нет? Акито не совсем учёл факт того, что у такого уже вполне себе известного актёра давно был кто-то на примете. То, что он не состоял в отношениях, ещё ничего не значило. Он всё равно может быть влюблён в кого-то. Рыжеволосый заметно помрачнел в лице — мир перестал быть ярким и добрым. — А планируешь с кем-то встречаться? — всё не унимался Шинономе. При этом, правда, старался звучать максимально незаинтересованным в судьбе блондина. Делал вид, будто спрашивал это всё просто, чтобы подразнить. — Может, кто-то покорил сердце самого Цукасы-сэнпая? — А, ну... — парень замялся и, отводя взгляд, замолчал. И в тот же момент коварная улыбка медленно стала пропадать с лица его кохая. — Значит, кто-то есть?.. — Н-нет, нет! Нет, никого нет, ха-ха! Я ни в кого не влюблён, карьера мне дороже, ты же знаешь!! Тем не менее, теперь Шинономе уже не мог перестать изучать каждое действие сэнпая. Прямо как в начале этого вечера. Он снова стал анализировать и подозревать актёра в чём-то так, как будто тот у него что-то украл. — Да и вообще, что мы только обо мне... лучше скажи, Акито, встречаешься ли с какой-нибудь девушкой ты? — решил, значит, повернуть стрелки. Умно – рыжеволосый не стал этого отрицать. — Нет. Девушки меня не интересуют. На самом деле по Шинономе нельзя было вот так сразу этого сказать, но девушек он действительно не любил. Просто не мог находить их привлекательными. Все они почему-то отталкивали его. Максимум, что он мог себе с ними позволить — это быть друзьями, и не более. В него много кто влюблялся, – особенно, когда он вырос – но каждой девушке Акито отказывал быстро и чётко. У Цукасы всё было немного иначе. Ему нравились и девушки, и парни. Только это, конечно, было секретом между ним и его сестрой. Остальным он не рассказывал никогда — боялся, что никто его просто не поймёт. — А... а-а! Вот оно что! — изо всех сил актёр старался показать, что у него не было никаких предрассудков. Он просто немного удивлён, не более того. — Тогда парень? — Акито покачал головой, давая знать, что и этого у него не имелось. — Аха-ха, ясно. Выходит, мы с тобой оба одиноки. — Я, наверное, всю жизнь буду один и несчастен, — хоть кохай и улыбался, было ясно по его интонации, что он совершенно не веселился. — Не говори так, Акито! Ты обязательно найдёшь себе кого-то!! Как мне как-то сказала Саки: «не торопи любовь, она должна созреть»! Шинономе тихо хмыкнул, но ничего не ответил. Он уже давным-давно смирился с мыслью о том, что так и останется один. Возможно, женится на музыке, ведь особо вариантов у него больше и не было. Тяжело быть однолюбом, очень тяжело. Но парень старался не жаловаться, а просто принимать это как должное. Сестра его время от времени жалела, тяжело вздыхала и говорила пытаться что-то с этим делать, но он её не слушал. — Что-то ты не очень поверил моим словам, — заметил Цукаса, нахмурившись. После, вздохнув, замолчал на какое-то время – что-то очень долго и муторно обдумывал у себя в голове, пока вдруг не решился произнести роковую мысль вслух: — Слушай, Акито... — от волнения актёр быстро облизнул сухие губы. — Если ты так уверен, что никого не найдёшь, то давай ты пообещаешь мне кое-что? Шинономе удивлённо изогнул бровь. Вслух, правда, ничего не сказал – позволил продолжить. — Если до двадцати пяти лет не начнёшь ни с кем встречаться, то мы поженимся! — Ха? Э?! — от шока кохай даже не постеснялся широко разинуть рот. — Н-ну, я очень добрый и заботливый сэнпай и, так уж быть, осчастливю тебя! — в свете фонарей было очень заметно, что актёр сильно покраснел. — Всё-таки ты мне дорог, и я бы очень не хотел видеть, как ты будешь всю жизнь страдать в одиночестве. А... а со мной будет не так грустно, ха-ха! — Акито продолжал смотреть на него почти что в ужасе. — И я готовить умею! Цукаса всё ещё продолжал что-то говорить, а точнее быстро тараторить, пока удивлённый кохай практически не моргал. Теперь мир был... каким-то странным. Сэнпай сам предложил ему не то, что отношения, а сразу женитьбу? Это звучало как какой-то розыгрыш, но в голосе актёра издёвки не слышалось. Но и нельзя было допускать мысль о том, что Тенма в него влюблён. Зная этого идиота, он действительно сделал такое предложение просто по доброте душевной. Уж кто, а вот Цукаса в любое время готов пожертвовать собой ради чужого счастья. Даже когда дело касалось чего-то настолько важного. Акито понимал, что глупо будет соглашаться на нечто подобное. Для него это всё серьёзно, он будет питать слишком много ложных надежд. Но, чёрт побери, такую возможность просто нельзя было упускать. Особенно когда сэнпай сам предлагал. Практически давал всё и сразу на тарелочке с золотой каёмочкой. Парень пометался пару секунд, но после, шумно выдохнув, сказал: — Хорошо, обещаю, — а после быстро добавил: — Но и ты обещай, что потом не передумаешь в последний момент, Цукаса-сэнпай. — Не передумаю! Счастье моего кохая мне очень важно!! «Он меня не любит, — подумал Шинономе, сжав губы в тонкую линию. — Он просто идиот, который хочет помочь... и всё же, — возможно, не всё потеряно. Возможно, если они действительно поженятся, то удастся пробудить в нём хоть какие-то чувства. Ведь есть так много историй, как люди сначала женились, а уже после влюблялись. Так что– — Попробовать стоит. Я ничего не теряю, а, наоборот, только получаю» — Тогда обязательно поговорим об этом ещё после моего двадцатипятилетия, сэнпай, — на том они и порешали. *** — Шинономе-сан, я уже очень давно хотела это сказать, и... — девушка наклонилась и, протягивая конверт вперёд, практически выкрикнула: — Вы мне очень нравитесь! Пожалуйста, не хотите ли В– — Нет, — резко ответил Акито, чем шокировал фанатку. — Н-но, Шинономе-сан, Вы ведь даже не дослушали... — Я уже знаю, что ты хочешь сказать. Поэтому говорю нет. И, не смея проронить больше ни слова, прошёл мимо неё. Даже не принял письмо, которое, в целом, не особо-то было ему нужно. От девушек ему никогда ничего не было нужно. Если раньше он ещё пытался отказывать им как-то помягче, то в последнее время даже не пытался заботиться об их чувствах. Признаний становилось слишком много что в реальности, что в интернете. Учитывая популярность, это было неудивительно, но всё же Акито хотелось бы получать слов любви от чужих, незнакомых людей поменьше. Его никто не интересовал. Даже парни, которые тоже иногда признавались в любви. Некоторые из них даже подходили под его типаж, но всё равно он не желал иметь с ними ничего общего. Поэтому раз за разом отказывал абсолютно всем. — Ты так реально помрёшь в одиночестве, Акито! — сетовала сестра, наблюдая за тем, как он удалял уже который e-mail с любовным признанием от какого-то парня. — Жениться-то вообще собираешься? Хотя бы лет в тридцать или сорок? — Собираюсь. Уже есть кое-кто в планах, — поправив на носу очки, что нужны были для чтения (всё-таки зрение с годами стало постепенно ухудшаться), пробормотал рыжеволосый. Это заставило Эну поубавить свой пыл. — Да ладно... да нет, ты врёшь. Ты же даже не встречаешься. С кем собрался жениться-то? Акито прикусил губу и так ничего не ответил. Обещание, которое он дал сэнпаю, было только их секретом. Больше никому ничего об этом он не рассказывал. Каждый год, становясь всё взрослее и взрослее, он молился, чтобы известный актёр Цукаса Тенма поскорее приехал обратно в Японию и перестал уже колесить по миру. Интересно, тот вообще помнил о своих же собственном предложении? Точно ли он сдержит слово и, как только кохаю стукнет двадцать пять, позвонит или хотя бы напишет? Двадцать пятый день рождения приближался постепенно, и Шинономе честно не знал, куда себя деть от желания поскорее стать взрослее. Порой даже отсчитывал, сколько месяцев ему осталось до того самого дня. Он отвергал всех, даже таких же известных, как он, людей, ради того, чтобы двенадцатого ноября сказать: «я так никого и не нашёл, сэнпай». И честно надеялся, что делал это всё не зря. — Акито, да ладно тебе, — продолжила сестра. — Ну мне-то можно рассказать. Мне же интересно! — Вот когда женюсь, тогда и узнаешь, кто это. — Тц, ты невыносим! — и с этими словами она ушла готовить ужин для них двоих дальше. В гости она вот так наведывалась часто, на кухне хозяйничала так, словно это была её квартира, но Акито не ругался на неё за это. Шинономе с чистой совестью удалил e-mail и после, откинувшись на спинку стула, вздохнул. Оставался месяц до дня рождения. У него всё ещё никого не было. Учитывая то, как активно он следил за социальными сетями Тенмы, тот тоже не нашёл себе ни девушку, ни парня. Всё для маленького обещания складывалось просто идеально, будто бы пожениться после двадцати пяти — это их судьба. Думая об этом, юноша не мог не улыбаться. Свой день рождения Акито дождался кое-как — думал, что умрёт быстрее, чем ему исполнится двадцать пять. Его пришли поздравить очень много людей и друзей. Всё-таки юбилей, а юбилеи всегда надо праздновать в большом кругу людей. Но больше всего на своём празднике Шинономе был рад увидеть именно актёра, который, наконец, соизволил приехать на родину. Поначалу Цукаса вёл себя так, словно никакого обещания и не было вовсе, словно он всё забыл. В принципе, Акито бы даже не удивился, если и так. Глупо было надеяться, глупо было верить в то, что ему предложили на пьяную голову, глупо было– — Ещё раз с днём рождения, — произнёс блондин, когда они оба вышли на балкон остудиться. В ноябре было уже холодно и немного морозно, поэтому парни стояли рядом, чтобы было теплее. — Тебе уже двадцать пять, Акито, такой большой. Ты, кажется, стал ещё выше... — Не кажется, — ухмыльнулся рыжеволосый. — И пирсинга добавилось, — игнорируя то, что его поддразнили, продолжил актёр, а после указал на проколотую бровь. — Тебе идёт. Отводя взгляд, Шинономе еле промямлил «спасибо». Какое-то время они стояли в полной тишине, иногда подрагивая от резких порывов ветра, пока блондин вдруг не спросил: — Акито, а ты... так никого себе и не нашёл, да? — на миг рыжеволосый перестал дышать. Сначала он подумал, что ему показалось, что просто послышалось, но после взглянул на лицо актёра и понял, что услышал всё правильно. Цукаса не забыл о своём предложении, даже спустя четыре года. — Нет, — он кое-как смог заставить свой голос не дрожать. — Не нашёл. — Мгм, вот как... Тенма аристократично заправил длинную прядь волос, что отросли у него за четыре года так сильно, что приходилось собирать их в низкий хвост, а после мягко улыбнулся. Его кохай, не отводя от него глаз, шарился по своим карманам. — Ты не забыл своё обещание, Акито? Ответом ему послужила маленькая коробочка, которую рыжеволосый достал из левого кармана брюк и, открыв, вытянул вперёд. Невозмутимым Цукаса оставаться не мог — его это действительно сильно удивило. Да так, что он чуть не разинул рот от удивления. Уж не думал он, что Акито будет настолько подготовленным. Так, как будто– Только этого и ждал? — Не забыл, — позволяя блондину разглядеть кольцо в коробке, серьёзно сказал Шинономе. — Поэтому давай поженимся. Тенма молчал пару секунд, пытаясь прийти в себя. А после, заискрившись от счастья, тут же выдал: — Я согласен!