Гарри Поттер и Международный турнир Трех Волшебников

      «Мы так рады, что вы смогли прийти, месье Поттер».       Гарри поднял голову, смахнув с себя пыль после путешествия по камину, и увидел довольно свирепого на вид мужчину. "Пожалуйста, проходите. Меня зовут Патрис Делакур, и мне очень приятно познакомиться с еще одним Поттером".       Патрис потянулся вперед и пожал Гарри руку.       "Спасибо, что пригласили меня. У вас прекрасный дом". сказал Гарри, оглядывая элегантную прихожую, порог которой только что переступил.       «Флер сказала мне, что не была уверена в том, что ты придешь». Он сказал это с кривой улыбкой.       Гарри слегка покраснел; должно быть, Флер сообщила мужчине о том, что сделала. То, как она провела рукой по его ноге, не было ее флиртом с ним. Хотя на самом деле, может и было. Ее рука, прижатая к его ноге, была замаскированной передачей письма. Ну насколько он знал. Единственная другая возможность сделать это - когда они вместе танцевали, но это казалось ему менее вероятным.       "Давай опустим формальности, ты сможешь называть меня Патрис. При других обстоятельствах ты мог вырасти и называть меня дядюшкой Патти".       Гарри кивнул, следуя за мужчиной. Патрис был общительным, и хотя он поддразнивал Гарри, он умел увлечь его, чтобы ему было комфортно рядом с этим человеком.       «Ты уже пообедал?» доброжелательно спросил мужчина. Они вдвоем прошли дальше в замечательный дом. Гарри понятия не имел, представляют ли картины и другие предметы искусства какую-то значительную ценность или нет.       «Да.» Сейчас был уже не ранний полдень. В письме говорилось, что они надеются, что он сможет прийти сегодня в любое время дня. Он не хотел пропускать свою тренировку, а учитывая, что это был день ритуала, он должен был завершить и его.       "А, ну ты застал нас не в самое подходящее время. Моя младшенькая, Габриель, гуляет с моей женой, Аполлин, и я собираюсь сходить за ними. Как насчет того, чтобы позволить Флер показать тебе наш дом, а когда она закончит, я смогу познакомить тебя со своей семьей?" Гарри покраснел и кивнул. Они продолжили идти по длинному коридору.       Патрис остановился перед дверью, на которой было написано имя Флер Делакур.       С безупречным таймингом дверь открылась, и вышла Флер. Гарри задохнулся, увидев ее. Ее длинные серебристо-светлые волосы свободно струились по спине, обтягивающие мягкие голубые джинсы и топ выглядели как вторая кожа благодаря тому, что плотно облегали ее тело, пусть и не показывая части груди. Ей не нужно было опускаться до таких мер, чтобы привлечь внимание противоположного пола.       «'Арри! Я так рада, что ты смог прийти». У Гарри были серьезные проблемы с этим тоном. Когда он слышал, как она произносит его имя и обращается к нему так, это делало с ним неестественные вещи. Он ненавидел это, потому что это действительно влияло на него, даже если ему удавалось не подавать вида. Может быть, магия, о которой предупреждала Наталья, была в ее голосе...       «Bonjour, Флер». Удалось ему сказать уверенно. Она кинулась к нему и обняла. «Я волновалась, что ты не придешь». Она прошептала ему на ухо, обнимая его. На мгновение Гарри забыл, что в комнате находятся не только они двое.       "Мне пора идти. Будь милой и проводи Гарри, пока я не смогу забрать твою мать и Габриель". сказал Патрис, хлопая Гарри по спине.       Она наклонила голову, глядя на него. «Папа вообще показал тебе что-нибудь?» спросила она.       «Нет, меня привели сюда прямо со входа».       Гарри предложил свою руку, и она повела его по дому. Роскошный – подходящее слово для него. Насколько Гарри мог упомнить, здесь было десять роскошных спален, предметы искусства, выставленные по всему дому, и множество специализированных комнат, включая, но не ограничиваясь: художественная комната, музыкальная комната, читальный зал и многое другое. Бальный зал и официальные столовые были самыми вычурными из всех. Последним местом, куда они попали, был сад бального зала.       Вдвоем они вышли в сад, держась за руки. По ходу осмотра дома они вели общую вежливую светскую беседу, хотя в основном Флер рассказывала о различных аспектах их прекрасного поместья. Именно в саду Гарри планировал завести более откровенный разговор с наследницей Делакур.       "Я хотел бы предварить свой вопрос тем, что практически ничего не знаю о вейлах. Могу ли я спросить что-то, что может оказаться оскорбительным?" осторожно начал Гарри.       Ее голова слегка опустилась, когда она с вызовом посмотрела на него. «Oui.»       Обнадеженный, он продолжил свой вопрос. "Я слышал, как люди называли тебя существом. Я видел вейл на чемпионате мира, но не совсем понимаю. Я читал, что вейлы не являются магическими существами... тогда почему?"       Когда Флер услышала слово «существо», ее глаза опасно сузились. Это не помешало ему задать свой вопрос, он просто принял это к сведению. Ее губы истончились, и Гарри нужно было быть слепым, чтобы не заметить, что она расстроена.       «Это... euphémisme dérogatoire, как по-английски уничижительный эфимизм?». Хмурость, омрачающая ее лицо, могла быть либо от того, что она не смогла подобрать правильное английское слово, либо все же от темы.       «Уничижительный эвфемизм». Гарри мягко поправил, и она опустила подбородок в знак признательности. "Я так и думал. Я не понимаю... почему это плохо? Разве это не должно быть комплиментом?" Он спросил с подавленными плечами, в его голосе прозвучала приглушенная нотка.       Флер довольно странно посмотрела на него, прежде чем рассмеятся. Ее музыкальный смех наполнил сад. "Комплимент? Как так?"       "Ну, настоящие магические существа могущественны и прекрасны по-своему. Драконы, фениксы, единороги и василиски страшны и удивительны. Я бы воспринял это как комплимент, если бы меня сравнили с кем-то из них. Я могу понять, что василиски могут восприниматься как нечто негативное, но даже они удивительны". Искренность, с которой Гарри говорил, соответствовала безмятежности сада и полностью контрастировала с хихиканьем Флер.       Она пыталась подавить их, но у нее ничего не получалось. 'Арри, ты просто manifique ".       Он не знал, как на это реагировать.       Когда она успокоила свое хихиканье, то избавила бедного мальчика от его непонятных страданий. "То, что нас называют „магическими существами“, означает, что мы не „люди“. Это как то, если бы магглорожденного называли грязнокровкой. Хотя твои мысли по этому поводу довольно забавны, 'Арри". Она снова хихикнула.       «Понятно».       Гарри подождал, не собирается ли Флер сказать что-нибудь еще, но она не продолжила. У него оставалось еще больше вопросов, на которые он хотел получить ответ.       «Почему ты изменила свое поведение по отношению ко мне?»       «Как я изменилась?» Ее лоб наморщился, когда брови сомкнулись вместе. «Ты имеешь в виду от задания к балу?» Она озвучила свою мысль вслух.       "Нет, в смысле да, но это еще не все. Ты говорила мне, что семьи Поттеров и Делакур близки, но игнорировала меня до Первого задания, а потом предложила помощь. А вчера вечером ты была довольно фамильярной, даже когда я был на свидании с другой девушкой". Может, ее брови и были сощурены, но брови Гарри - нет. Его глаза были сужены, и он пытался сконцентрироваться на языке ее тела.       Чтобы успокоить его, Флер знала, что лучше быть честной с ним. "Я думала, что ты не хочешь иметь ничего общего с нашей семьей…. Ты не отвечал ни на какие письма, и поэтому я оставила тебя в покое. Я думала, что ты можешь быть... предубедителен..."       Гарри недоуменно посмотрел на нее, пытаясь понять, что именно она пытается донести до него. Он слабо улыбнулся, когда понял, какое слово она хотела сказать. «Ты имела в виду предубежден?»       Это была одна из тех вещей, в которых он находил такую радость. Как он до сих пор не вышел за круг двух своих бывших лучших друзей, удивляло его. Слишком много удовольствия можно было найти в том, чтобы дразнить симпатичных девушек.       Гарри решил двигаться дальше и покончить с ее смущением из-за того, что она плохо знает его язык. "Это объясняет первую часть, но что насчет первого задания и Святочного бала?       Она поняла его жест и дала ему понять, сгибая свою руку, которая была сплетена с его рукой. «После того как ты пропал, и я поняла, что ты не знал о связи Делакур и Поттеров, я захотела тебе помочь».       Гарри кивнул и стал ждать, ожидая, что она продолжит. Он изо всех сил старался не реагировать ни в ту, ни в другую сторону.       «Что касается бала... Я хотела увидеть тебя и быть твоей спутницей». Она не покраснела, но выглядела несколько смущенной. "В итоге я пошла с Виктором, так как ни один из нас не мог пойти с теми, с кем хотел, поэтому мы пошли вместе. Он бывал рядом с вейлами, так что у него не было проблем".       Они все еще шли по неестественно гладкой дорожке через их большой сад под открытым небом. Безупречные кусты, цветущие цветы, великолепные деревья и все было такое ухоженное.       "Почему ты хотела пойти с кем-то настолько молодым? Тебе же семнадцать? А мне четырнадцать". Гарри планировал выпытать у Делакуров довольно много вещей, когда посетит их сегодня.       «Ты не знаешь, 'Арри?» Ее взгляд был наполовину недоуменным, наполовину хищным.       Дрожь, пробежавшая по его позвоночнику, была в равной степени связана с тем, как она мурлыкала его имя, и с тем, как она на него смотрела.       «У вейл...» Она сделала паузу, чтобы подобрать правильное слово, наклонив голову в раздумье. "Уникальные магические черты, которых нет у обычных ведьм. Ты же чувствуешь очарование, которое мы излучаем, да?"       Возможно, именно это так волновало Наталью предыдущим вечером. «Нет.»       Верхние зубы Флер выступили над нижней губой и попытались соединиться с нижними, пока она хмыкала, обдумывая его ответ. Они все еще держали друг друга за руки, продолжая прогуливаться по садовой дорожке. Флер решила остановиться у двух деревьев, сплетенных друг с другом. В них был вырез таким образом, что часть ствола представляла собой скамейку, а по бокам располагались два высоких ствола деревьев. Гарри заметил, что она выглядела довольно потертой от регулярного или длительного использования. Они сели близко друг к другу, но не так, как он сидел с Натальей. Между ними было пространство, и ни один из них не пытался преодолеть этот разрыв.       Когда они устроились поудобнее, она ответила на его предыдущий отказ. "Я заметила, но думала, что ты все же что-то чувствуешь. Ты совсем не чувствуешь, да?"       Гарри покачал головой в знак отрицательного ответа.       "У вейл есть еще одна черта. Нас тянет к сильнейшим, к тем, кто способен защитить нас и произвести на свет сильное потомство". При этих словах на коже Гарри появился небольшой красный оттенок. «Те, кто наделен большей магической силой, часто не замечают нашего воздействия».       «А, в этом есть смысл», - согласился Гарри.       «Правда?» спросила она, так как на самом деле не все было так хорошо изучено. Была сильная корреляция, но это не было теоретически обоснованной концепцией.       «Конечно, магия разумна». Он повторил мантру своего покойного наставника.       Флер уставилась на Гарри, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. Его лицо, тон и язык тела говорили о том, что он серьезен, но это мог быть завуалированный сарказм.       «Quoi?»       Гарри заметил, что девушка, сидящая рядом с ним, не понимает этой концепции. В Хогвартсе этому не учили, и, похоже, в Шармбатоне тоже.       "Все волшебники пропитаны магией. Более чем вероятно, что магия более сильного волшебника стремится защитить их. Хотя я все еще новичок в попытках понять все, я верю, что моя магия реагирует на мои желания. Я не хочу, чтобы мной управляли, и если твоя магия будет контролировать или менять мое поведение, моя будет сопротивляться". Гарри объяснил ей кое-что из того, что он изучал и на чем остановился. Он много размышлял о том, как чувство магии может влиять на него. В частности, все ритуалы и то, как появилась Обнимашка.       «Ты уверен?» Она скептически отнеслась к тому, что четырнадцатилетний подросток объясняет магию так, как она не слышала ни от своих родителей, ни в своей престижной школе.       Гарри пожал плечами. Он доверял Салазару в том, что касалось магической теории. Он не собирался ни защищаться, ни объяснять, у кого именно он учится. Независимо от его неудачных попыток понять, как вообще работает Тайная комната.       "Значит, ты интересуешься мной из-за моей силы? Это магическая сила, политическая, экономическая? Полагаю, магическая". По тому, как он сформулировал вопрос, можно было подумать, что это обычный стандартный вопрос. А не о том, что четырнадцатилетний подросток сидит с великолепной семнадцатилетней девушкой в непосредственной близости один в тихом уголке сада, когда даже ее семьи не было дома.       «Oui и non...» начала Флер. "У вейл есть способность... чувствовать? Ощущать? Различать? Это трудно объяснить не вейле... Я могу понять, что ты чувствуешь по отношению ко мне".       Лицо Гарри нахмурилось, он глубокомысленно нахмурился.       Эта способность глубоко смущала его.       "Я могу сказать, когда мужчина хочет меня только из-за моей внешности, например. Это черта, позволяющая нам определить, испытывает ли романтический партнер к нам искренние чувства или нет. Я не могу чувствовать твои эмоции, мы не способны к эмпатии за пределами этой единичной ситуации. Это часть нашей пассивной магии".       Ограниченная природа была более приемлемой, но все равно заставляла его быть в некотором напряжении.       "Мы тактильные существа. Когда я прикасаюсь к тебе или ты ко мне, я могу это распознать. Когда я положила руку тебе на плечо перед первым заданием, я была рада почувствовать, что ты не входишь в число тех, кто увлечен мной лишь в сексуальном плане. Потом, когда ты положил свою руку на меня, я почувствовала, что намерения были искренними. Не было даже проблеска развратного желания".       Флер смотрела на Гарри с сильным чувством.       "К твоей магической силе у меня есть влечение, как ты говоришь, 'Арри, но это нечто большее. Мы более страстные, более обидчивые, чем ведьмы. Мы жаждем физической близости. Ты увидишь Габриэль, мою сестру, которая прижимается к моим родителям, чтобы почувствовать их любовь и привязанность. Она цепляется за меня, и я подозреваю, что ей понравится находиться в физическом контакте с тобой. От большинства мальчиков я чувствую похоть, когда они прикасаются ко мне, и я ненавижу их грязные прикосновения. Я предполагала, что ты не окажешься таким же, и ты не оказался. За всю прогулку ты ни разу не почувствовал вожделения. Желание есть, но естественное, незапятнанное. Ты не жаждешь подчинения. Я могу прикоснуться к тебе и удовлетворить свою тягу к позитивному физическому контакту".       Это был большой объем информации.       "И у тебя нет проблем с тем, чтобы заинтересоваться четырнадцатилетним? Разве это не является, эээ, необычным?" Гарри не так много знал о мире волшебников, но его не интересовали ни одиннадцатилетние, ни даже двенадцатилетние.       "Нет, моя магия и инстинкты считают, что ты можешь быть очень желанным партнером. Мы не навсегда останемся четырнадцатилетними и семнадцатилетними. К тому времени, когда тебе исполнится семнадцать, это уже не будет странно, нет. К двадцати пяти годам это уже совсем не будет проблемой. Хотя я не ведьма, поэтому не ограничена таким. Обычно вейла больше интересуется мужчинами старше себя, потому что они более влиятельны и устроены в жизни. Моя mére не удивилась бы, если бы я встречалась с мужчиной на семь лет старше меня". Ей нравилось проводить время с Гарри. Не со многими мужчинами в своей возрастной группе ей было так комфортно.       «Ты так легко делишься подобной информацией со всеми?» Гарри так не считал, и ответ Флер показал, что его ход мыслей был верным.       «Нет, но семья Поттеров была близка к нашей, и мы верим, что ты не станешь распространяться об этом».       Гарри бросил на нее ободряющий взгляд. Если Флер позволила ему узнать информацию, которая обычно хранится в тайне, он не предаст ее доверия.       "А как же тогда ужин? Что там было между тобой и Натальей?"       Флер слегка напряглась от этого вопроса. "Это сложно. Мы знали друг друга по урокам балета, но в основном дела в том, что между нашими семьями разногласия".       Прежде чем Гарри успел попытаться выпытать подробности, он услышал новый голос. «Флер, Гарри?»       «Папа».       «Пойдем, я познакомлю тебя с Аполлин, моей прекрасной женой, и Габриэль, моей младшенькой».       

***

      Гарри не ожидал, что будет включать в себя послеобеденный отдых с семьей Делакур. Поболтать с Флер в безупречном саду, быть оттащенным в комнату Габриель, чтобы осмотреть ее и все ее вещи, пока она быстро говорила с ним по-французски, а затем перекус с чаем - это было не совсем то, чего он ожидал. Это было не то сидение и просмотр телевизора, которое он видел у Дурслей.       Это было приятно, расслабляюще и освежающе.       Он все еще удивлялся тому, насколько Апполин, Флер и Габриель были похожи друг на друга. Несмотря на разницу в возрасте, у них были одинаковые серебристо-светлые волосы и голубые глаза. Габриель выглядела именно так, как он представлял себе юную Флер. Если она будет чем-то похожа на Апполин, то они останутся удивительно красивыми женщинами на долгие годы.       Самым поразительным во второй половине дня было то, насколько комфортно он себя чувствовал. Они воспринимали его присутствие так, словно он всегда был рядом. Габриель обращалась с ним так, словно он был ее старшим братом. Апполин была вежливой и теплой, доброй и ласковой, но при этом не властной.       Это был взгляд на другой тип волшебной семьи. Не в доме, который лопается по швам от переизбытка энергии и полной нехватки пространства. Там, где на всех приходится одна-единственная уборная, а обязанностей по дому столько, что можно сойти с ума.       «Ты уверен, что справишься с moi?» Флер вывела его из задумчивости, встав напротив него в дуэльном зале.       «Я не стану с тобой церемониться только потому, что ты моложе». усмехаясь, сказала она ему.       Гарри уже знал, что она искусна в магических искусствах. В Шармбатоне не было официального дуэльного клуба, и Флер никогда не пустят в мрачные дуэльные круги, но она все равно считалась лучшей среди своих сверстниц, так как отец тренировал ее с восьми лет.       Он просто кивнул Патрису, который наблюдал за спаррингом. Салазар осуждал бесполезные слова и подшучивания. Подшучивание было полезно для того, чтобы расстроить противника или заставить его потерять бдительность. Для этого было свое время и место, и сейчас их не было.       Гарри приготовился и ждал начала дуэли.       Как только он увидел сигнал к началу, он начал свой шквал. Он использовал четыре простых заклинания: разрушение щита, оглушение, связывание тела и обезоруживающее заклинание. Заклинание разрушения щита нужно было использовать непосредственно перед одним из тех, которые должны были все закончить. Тактики здесь было очень мало. Его план состоял в том, чтобы быть быстрым, наносить сильные удары и быть абсолютно неумолимым в своем давлении. Ошеломить ее скоростью, точностью и силой, двигаясь при этом хаотично для своей защиты.       Флер была слишком самоуверенна и пропустила этот шквал. Она никогда не сталкивалась ни с кем подобным. У нее не было времени на раздумья. Заклинание за заклинанием истощали ее защитные возможности быстрее, чем она могла себе представить. Каждый щит, который она выставляла, уничтожался мощными разрушителями щитов. Непрерывные струи магии текли на нее, словно она пыталась остановить наступающий прилив.       Это не заняло много времени. Она остолбенела и почти одновременно лишилась своей палочки. Если бы она могла двигать челюстью, то скрежетала бы зубами от досады.       «Победитель, Гарри Поттер», - сказал Патрис, все еще пребывая в некотором шоке от того, чему он только что стал свидетелем. Он даже не был уверен, что его наследница смогла произнести хоть одно атакующее заклинание. «Твой наставник обучал тебя основам?» спросил он Гарри, преодолев свое оцепенение.       «Что-то вроде того», - ответил тот, пожимая плечами. Он всегда был максимально скрытен в информации о своей подготовке и образовании.       Патрис улучил момент, чтобы расколдовать свою дочь и передать ей обратно ее палочку. Он посмотрел на победителя и увидел, что на нем нет и капельки пота после такого интенсивного выступления.       Флер кипела от бешенства. Она никогда не дралась на дуэли таким образом и позволила ему получить преимущество в начале поединка. Он воспользовался этим небольшим преимуществом и держал ее в напряжении и обороне, пока она не сломалась. Она не потерпит такого поражения в их единственном поединке.       «Я требую реванша». рыкнула она, возвращаясь на свое место.       Патрис знал, что это не лучшая идея. Кто бы ни обучал Гарри Поттера, он заставлял его совершенствовать самые основы. Его скорость и выносливость были феноменальны. Как только основы скорости, силы и выносливости будут на неприличном уровне, они должны были приступить к тактическим тренировкам. Это говорило о самоотверженности и многократных тренировках.       Его дочь была искусна и сведуща в тактике боя, но он знал, что она не сравнится с Гарри. Она была домом, построенным на песке, и глубокие сильные волны надвигались, чтобы опрокинуть его. Он не натаскивал ее так сильно, как следовало бы, поскольку это было мирное время.       Теперь он столкнулся с последствиями этого решения.       Патрис посмотрел на мальчика, и тот дал понять, что готов. Он начал второй поединок.       Флер с праведной яростью выбрасывала заклинания. Ни одно из них и близко не коснулось Гарри. Его движения были слишком быстрыми и хаотичными, чтобы его можно было так легко прижать. Хуже всего была его ухмылка. Он наслаждался упражнением и не испытывал никаких сомнений.       Гарри еще не выпустил ни одного ответного заклинания. Патрис наблюдал за происходящим и искренне пытался разгадать уловку. Он видел, что у Гарри есть время для ответного залпа, но он не стал этого делать. Он прыгал, уклонялся, уворачивался и нырял, мастерски избегая всего, что бросала в него Флер. Она подожгла землю вокруг него, но он уже создал себе защиту. Все, что она посылала в его сторону, он избегал или рассеивал.       Патрис не мог быть более впечатлен. Он был слишком молод, чтобы сражаться в войне с Гриндельвальдом, но тренировался с теми, кто сражался. Лишь немногие из них остались на активной службе, а те, кто все еще служил в правоохранительных органах, уже утратили свой пик. У кого-то не было стимула поддерживать боевую готовность. Бюджеты не позволяли выделять оплачиваемое время на тренировки достаточно долго, и большинство заинтересованных лиц уходили в дуэльные круги. С такими строгими правилами и финансовыми стимулами, основанными на продаже билетов, это было слишком показушно и негибко, чтобы считаться настоящим боем.       Молодой человек, которого он видел перед собой, готовился к войне. Не было другой причины, почему он был в такой хорошей форме, как физической, так и магической. Флер устала от своего шквала, но Гарри выглядел так, будто мог продолжать бесконечно. Все отзывы, которые он читал о мальчике, были ошибочными. С его баллами по СОВ, которые, как он думал, были завышены или раздуты благодаря благоприятному освещению в СМИ, и теперь с этим впечатляющим выступлением, он не сомневался, что у того, кто его тренировал, была цель. Четырнадцатилетний подросток не будет так усердно тренироваться без причины, и ты не будешь тренироваться так усердно только потому, что тебе сказал твой наставник. Должно быть, им что-то движет.       Флёр магически истощила себя, и она это осознавала. Патрис понял, что она изменила стратегию. Оставаясь на расстоянии, она не могла победить, и если он посмеет издеваться над ней, не отбиваясь, она сократит разрыв, и ему придется отбиваться.       Молодая вейла была вне себя от ярости, она была в бешенстве от своей некомпетентности. Когда они сошлись ближе, Патрис ожидал увидеть, что Гарри отойдет или начнет игру в кошки-мышки. Но вместо этого он не пытался ей помешать, и размер его ухмылки увеличился.       Флер уже не применяла наступательную магию в прежнем темпе. Ее тело было истощено, а Гарри по-прежнему оставался неприкасаемым. Она подошла на расстояние пяти футов, и Патрис чуть не упал на колени от смеха. Гарри ни разу не был вынужден прикрываться щитом. До сих пор он парировал или уклонялся от каждой атаки. Теперь, когда она была так близко, он добавил новый элемент. Пока она держала палочку перед собой, она была так близко, что Гарри мог направить ее в сторону от себя или шлепнуть по ее запястью. Как только она завершала движение палочкой, он направлял ее в сторону от себя. У нее был только один выход, и это был не тот, к которому ее готовили, - физическое насилие. Патрис знал, что сейчас его дочь не будет пытаться сделать это. Она была слишком измотана, чтобы делать что-то еще, кроме как стоять. Пот стекал по ее лицу, скапливаясь на подбородке, и моросил с него.       Он никогда не видел свою дочь в таком состоянии. Слишком уставшей, чтобы поддерживать свою ярость, и смотрящей на мальчика так, словно он не был человеком. Спарринг закончился тем, что Гарри вырвал палочку из ее руки. В руках Гарри были обе палочки, и на этот раз он тоже вспотел. Хотя он и близко не приближался к тому ужасному состоянию, в котором находилась Флер.       Зная, что это приведет его дочь в ярость, а также тот немаловажный фактор, что она слишком устала, чтобы как-то отреагировать, он нежно погладил ее по голове, сродни тому, как с любовью гладят голову домашней собаки, и обратился к Гарри.       «Это было весьма впечатляюще». В этом замечании не было ничего неискреннего. «Хочешь еще разок?»       Гарри странно посмотрел на него, приподняв бровь. «Она уже не может».       Патрис снял верхнюю, более тяжелую, мантию и начал двигаться к стартовой позиции, которую ранее занимала Флер. «Сразись со мной».       Гарри пожал плечами и переместился в стартовую позицию. Флер оттащила себя в сторону, где она была защищена дуэльными щитами. Гарри наслаждался первыми двумя спаррингами; было приятно сменить ежедневную одиночную практику в Комнате.       Он мало что знал о Патрисе, но видел, как изменился язык тела этого человека. Он больше не был тем, кто безучастно наблюдал за тренировками своей дочери. Он был хищником на охоте, и вся его манера поведения изменилась, когда он встал напротив, готовый к дуэли.       Гарри приготовился, и Флер начала поединок. Гарри хотел посмотреть, какой тон задаст Патрис, прежде чем вступать в бой. Режущее проклятие в его шею сделало это очевидным. Он не собирался сдерживаться. Именно так, как хотел бы Гарри. Одиночное, режущее шею проклятие было выпущено, после чего наступила короткая пауза. Патрис убедился, что Гарри и он находятся на одних и тех же негласных условиях. Гарри кивнул, и поединок начался всерьез.       Палочка Гарри была настоящим вихрем, он бросал свои атакующие заклинания с силой и точностью.       Патрис, чего не знал Гарри, был сотрудником правоохранительных органов в отставке. Его роль была похожа на роль спецназовца в маггловской полиции. Его обучали лучшие ветераны Великой войны, занимавшиеся охраной правопорядка. Сейчас он был на пенсии, но это не позволило его навыкам атрофироваться. Это мало повлияло на его подавляющее преимущество в опыте.       Патрис был чудовищем совсем иного типа. Одного разрушения щита и одновременного второго заклинания было недостаточно, чтобы пробить его защиту. Он мог легко парировать вторые заклинания, а его щиты были намного прочнее.       Он был хитрее и гораздо опаснее в нападении, чем его необученная дочь.       Гарри начал бросать в него различные комбинации. Разрушитель щитов не был полезен ни для чего, кроме разрушения щитов. По сути, это была магическая кувалда, предназначенная для того, чтобы пробить щит, но на этом ее эффективность заканчивалась. В заклинании не было никакой универсальности. Разбить щиты и разнести людей. Они вышли из употребления, потому что можно было использовать заклинание вроде Бомбарды и добиться аналогичного результата, но если оно пробивало щит, то все равно было полезным.       Салазар заставил его использовать это заклинание в качестве одного из четырех по очень конкретной причине: оно выглядело как оглушение. Это было заклинание, которому не было реального противодействия. Если противник не защищался или не уклонялся, все могло закончиться плачевно. Если же он уклонялся, и это был просто разрыв щита, то он пробивал щит или разносил волшебника в клочья. Главное, чтобы движения палочек совпадали. Гарри непрерывно отрабатывал заклинания и свел движения палочек к минимуму, так что они выглядели совершенно одинаково. Это давало такой же эффект, как если бы бейсбольный питчер использовал совершенно одинаковую подачу для своего фастбола и брейкбола. Одна и та же подача с разной скоростью отбрасывала бэттеров, и здесь результаты были похожи.       Самым сложным для месье Делакура было упорство его противника. Постоянные атаки Гарри все еще проходили так же быстро, как он бросал их в Флер. Он был не в форме, физически и магически, и уставал. Его настигли два разрушителя щитов, и он был рад, что они не оказались оглушающими. Он был уверен, что сможет победить младшего, но не знал, как ловко Гарри сумеет соединить свою исключительную защиту с мощным нападением. Пока он уклонялся, он выпускал точные заклинания, а когда щит падал, его размытая палочка тут же контратаковала. Его было трудно застать врасплох.       Чем дольше продолжался спарринг, тем лучше чувствовала себя Флёр. Ее папа был намного сильнее ее, и она могла сказать, что даже его сбивает с толку изнуряющий шквал Гарри.       Патрису нужно было срочно победить, иначе он проиграет на истощение. Он замедлялся и не мог продолжать идти в ногу с младшим.       Заклинания продолжали сыпаться с такой скоростью, что казалась нечеловеческой. Мальчик был словно размыт. Постоянные красные заклинания затрудняли дело, он не мог отличить их друг от друга. Простое связывание тела и обезоруживающие чары тоже были исключительно быстрыми заклинаниями, к счастью, они не были того же цвета, что и два других. Может, это и просто, но чертовски эффективно.       Обливаясь потом, старший мужчина решил объявить ничью. Ему не хотелось быть оглушенным или проверять, вложил ли мальчик достаточно силы в обезоруживающие чары, чтобы телесно отбросить его, когда палочка будет вырвана из его руки. Кроме того, у него были другие планы, и он хотел оставаться бодрым. Он мог бы использовать свои заклинания высшего уровня, но оно того не стоило. Он мог бы поднять щит уровня мага и применить его в свободной руке, а затем начать использовать трансфигурацию, чтобы переломить ход дуэли. Это утомило бы его гораздо больше, чем ему хотелось бы, а он уже видел более чем достаточно.       Патрис хотел увидеть, насколько мальчик искусен. У него была неудержимая атака, но сможет ли он без проблем добавить к ней защитное шоу, которое он только что устроил во второй дуэли? Если он сможет, то никто из его ровесников не посмеет к нему прикоснуться. Без катализатора в виде войны мир волшебников стал более расслабленным.       Это не было настоящей проверкой его возможностей. Это была дуэль по чарам. Трансфигурация привнесла совершенно новый элемент. Он мог наколдовать сплошную стену, и ему больше не нужно было использовать стандартные щиты вообще. Он мог колдовать как в наступлении, так и в обороне, и даже если их уничтожить, они добавят в дуэль целую кучу легко трансфигурируемого материала. Сейчас было не время выкладываться на полную катушку, он хотел оценить парня, и он это сделал. Из этой демонстрации можно было сделать много выводов.       Используя свою способность управлять чарами в доме, Патрис поднял между ними защитный щит, который остановил дуэль.       «Очень впечатляет!» прокомментировал он, надеясь, что никто из них не понял, что он закончил ее, чтобы сохранить лицо.       Он был рад, что мальчик только кивнул и пробормотал что-то непонятное. У его дочери теперь было другое выражение лица. Она и раньше была в ярости от своего смущения, но теперь она смотрела на отпрыска Поттеров так, как отец никогда не хотел бы видеть, чтобы его драгоценная дочь смотрела на кого-либо противоположного пола, как бы сильно ему ни нравился этот молодой человек. Он поборол гримасу, которая попыталась появиться на его лице.       Небольшая его часть, крошечная доля, переживала за Гарри Поттера. Вейлы не были обычными ведьмами и обладали более сильными инстинктами, а он на собственном опыте знал, что значит, когда на него охотится хищная птица.       

***

      «Есть причина, по которой я пригласил тебя сюда сегодня, помимо знакомства с моей семьей и дружеской дуэли».       Гарри задавался вопросом, почему его пригласили сюда именно сегодня. В записке Флёр чувствовалась срочность. Было крайне необходимо быть здесь сегодня, и сама причина должна была открыться именно сейчас. Он находился в личном кабинете Патриса Делакура и позволял тому взять ситуацию под контроль. Ему было интересно, особенно когда Флер упомянула о связях их семей.       "Твой дед и мой отец сражались с МКМ против Гриндевальда. Карлус и мой отец были близкими друзьями после войны. Каждое лето мы ездили на каникулы с семьей Поттеров. Мы пытались сохранить эту традицию, но нам отказали в общении с тобой. Отношения между Англией и Францией довольно холодные".       Гарри не был уверен, что он действительно может подтвердить или опровергнуть эту историю. Она казалась правдоподобной, и, конечно, было бы здорово покидать дом Дурслей, даже на короткую передышку, но как он мог поверить, что это правда?       Патрис ждал много лет, чтобы пригласить Гарри в свой дом, и он собирался отплатить за ту помощь, которую семья Поттеров оказывала предыдущими поколениями.       "Соединенное Королевство официально не участвовало в войне против Гриндевальда. Твои учебники истории расскажут тебе, что Дамблдор победил Гриндевальда в какой-то эпической битве и все закончилось радугой и феями. Реальность той войны до сих пор отдается эхом по всему континенту. Это была долгая кровопролитная война, которая уже обернулась против Гриндевальда и его союзников. Дамблдор, возможно, и остановил их лидера от кровавого разгула, но остальные его силы были обречены.       "Карлус Поттер был одним из тех, кто вызвался добровольцем и сражался под знаменем МКМ вместо национальной армии. Он быстро поднялся по карьерной лестнице и стал капитаном собственного отряда. На войне стали известны три капитана МКМ: Карлус Поттер, Антуан Делакур и Дореа Блэк".       Увидев шокированный взгляд, он остановился, как и ожидал. Он видел, что Гарри завис на каждом его слове.       «Антуан был моим отцом, Карлус - твоим дедом, а Дорея - твоей бабушкой». Он ласково улыбнулся, прежде чем продолжить, вспоминая бабушку и дедушку мальчика перед ним. "Твои дедушка и бабушка поженились после войны. Узы, созданные во время войны, скрепились, и эти трое были так близки, насколько могли быть".       Он щелкнул своей палочкой, и перед Гарри взлетела фотография. Справа стоял человек, очень похожий на Патриса. Посередине стоял седой мужчина с густой черной бородой, обхватив двумя руками мужчину справа и женщину слева. Женщина была красивой, в чем-то устрашающей, не то чтобы это имело значение для Гарри. У нее были черные волосы, завязанные в хвост, и элегантные аристократические черты лица.       "Это они. Эта фотография была сделана, когда их дивизию демобилизовали после окончания войны. Она была сделана прямо здесь, в нашем поместье. Если ты заметишь слева, то это то самое место, на котором сегодня сидели ты и Флер".       Конечно, он был прав. Странная скамейка с двумя соединенными деревьями была там. Пальцы Гарри проследили за изображениями его бабушки и дедушки. Он никогда не видел их раньше, и это было дорого его сердцу, как его фотоальбом, полученный от Хагрида.       "Кстати, это тебе на память. У нас есть копии. Одна выставлена в этой комнате". Гарри проследил за взглядом мужчины и увидел, что там фотография, на которой они стоят и смеются вместе. "Есть еще одна внизу и еще одна в семейном крыле. Я хотел воссоединить наши семьи, так как знаю, что это было бы важно для моего отца и, думаю, для твоей семьи тоже".       Он это сделал специально для Гарри. Флер сказала ему, что тот ничего не знает о семье Делакур и поэтому не знает об их общей истории. Гарри держал фото с благоговением.       "Мне так много нужно рассказать тебе о твоей семье и нашей общей истории. Я хотел дать понять, что я и вся семья Делакур хотим помочь тебе. Мне бы хотелось, чтобы ты мог доверять мне и видеть во мне дядю, которым я должен был стать для тебя. Я хотел бы давать тебе советы и чтобы ты был рядом с моей женой и дочерьми". Он поднял руку, чтобы остановить Гарри от ответа, пока тот не сможет завершить свою речь. "И я знаю, что это не мне решать. Я высказываю свое желание, а ты можешь принять или отвергнуть его. Сейчас тебе тоже не обязательно принимать решение. Я хотел быть с тобой откровенным и дать тебе понять расклад".       Когда он говорил, на его лице была абсолютная серьезность. Он был искренен и явно тщательно обдумывал свои действия. Гарри мог сказать, что мужчина тщательно спланировал этот разговор. Он знал, что это не только встреча двух ранее дружественных семей, но и первая встреча между могущественным патриархом Делакуров и стремительно набирающим популярность потомком Поттеров. Мальчик уже был знаменит, а последние результаты показывали его безграничный потенциал.       Гарри предпочел не отвечать словесно. Он кивнул и постарался сохранить нейтральное выражение лица. Он чувствовал, что может верить этому человеку на слово, что тот честен и откровенен, но он не был наивным, чтобы думать, что его невозможно обмануть.       Гарри наблюдал, как мужчина открыл ящик стола и достал оттуда несколько папок с документами. Он взял верхнюю и протянул ее Гарри. «Пожалуйста, пролистай ее».       Гарри нахмурился, гадая, что же это такое.       На папке, которую ему вручили, было имя.       На ней было написано его имя.       Он нерешительно открыл ее и начал читать.              Гарри Джеймс Поттер.       Дата рождения: 31 июля 1980 года, Годрикова Впадина.       Родители: Джеймс Поттер и Лили Поттер, урожденная Эванс.       Родословная: Поттер, Певерелл через Поттера. Эванс? (неизвестно).       Характеристики: Установлено, что Гарри совершенно не знаком с магическим миром. Из первых рук известно, что до своего одиннадцатого дня рождения он был воспитан маглами и не знал о магии. Мальчик обладает слабыми чертами характера. Тихий, застенчивый, неуверенный в себе, эмоционально незрелый...              «Что это, черт возьми, такое!»? потребовал Гарри. Он сделал это неосознанно, но уже встал со стула и достал свою палочку.       Патрис поднял обе руки в жесте, который, как известно, означает капитуляцию.       «Гарри, может уберешь свою палочку?» Его глаза скользнули вниз, к палочке в руке Гарри, прежде чем вернуться к тому, чтобы посмотреть ему в глаза. «Я показал это тебе, чтобы проинформировать тебя, в качестве жеста доброй воли». Хотя руки мужчины были подняты, он был готов безмолвно приказать чарам своего кабинета сделать юношу неспособным причинить ему вред.       Гарри принял капитуляцию мужчины и глубоко вздохнул, сосредоточившись. Ему было неловко от того, что он стоит с палочкой в руке. Он чувствовал себя оскорбленным. В отчете, который лежал перед ним, было слишком много частной информации на первой странице, а он прочитал только верхнюю часть первой страницы, а в папке, насколько он знал, их могло быть и все сто.       Он убрал палочку обратно в кобуру и сел обратно. На его лице появилось кислое выражение. Злость, жаждущая выхода, вскипала в его венах, и не ослабевала. Он был в ярости от того, что это был длинный подробный отчет о нем. Он мог видеть оглавление на внутренней стороне папки. Он начал читать общий обзор и вывод. Там было несколько частей, включая психиатрическую оценку и рекомендации по взаимодействию с ним. Он заметил приложения. Там было целое приложение с его фотографиями и доказательствами для некоторых частей отчета.       «Гарри» Старший мужчина привлек его внимание, когда произнес его имя. «Это отчет, с которым я хотел тебя ознакомить». Он подождал, чтобы убедиться, что полностью завладел вниманием волшебника-подростка, прежде чем продолжить. "Есть влиятельные семьи, которые платят за подобные отчеты. Это позволяет им быть в курсе основных игроков и важной информации о них. Это..." Он сделал паузу и нахмурился. "Ну, это распространено не на всех уровнях, а среди самой элиты нашего общества. Знание - сила, и если ты можешь заплатить за подобные отчеты, они могут окупиться с лихвой".       Гарри напряженно кивнул мужчине, и тот застыл на месте. Он хотел узнать больше, прежде чем снова реагировать. Он дал знак мужчине, чтобы тот продолжал.       "Вы уже знаете, что семьи Павлова и Делакур знакомы через балетную академию Лакруа. Семьи Блэк, Павлова и Делакур уже давно являются лидерами в своих сферах влияния. Я точно знаю, что все трое владеют этой информацией". Он сделал паузу, чтобы дать осознать это.       "Из того, что я слышал, ты казался довольно близок с младшей Павловой, Натальей. Хотя я не могу сказать однозначно, но готов поставить немалое состояние на то, что она читала и знакома с твоим досье. Могу я задать тебе несколько вопросов о твоем общении с ней?"       Гарри потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Он не хотел говорить о том, что происходило между ним и Натальей. Да, он хотел с ней встречаться, но они это не обсуждали. Она ему действительно нравилась, и они так хорошо ладили. Он не стал бы разглашать то, что считал личным, но ответить на несколько безобидных вопросов не помешает.       «Конечно, если я могу не отвечать, если не захочу». ответил он осторожным тоном. Он откинулся на спинку стула, но не в то положение, чтобы показать, что ему полностью комфортно.       Патрис, похоже, ожидал такого ответа и не стал ничего предпринимать.       «Когда вы познакомились, она была застенчивой и из нее трудно было вытянуть больше, чем несколько слов?» спросил он с любопытным блеском в глазах.       Гарри не был уверен, какой вывод следует из этого сделать, и его мысли были далеки от этого. Возможно, это была удачная догадка, но она была довольно точной.       «Она была скромной и немного простоватой на вид?» Он проницательно перешел ко второму вопросу.       «Что вы подразумеваете под словом „простая“?» Гарри хотел получить разъяснения. Он не был уверен в том, что она была простой, он помнил, как был потрясен тем, насколько она была красива.       "На ней не было ничего модного, волосы были убраны в прическу, возможно, в беспорядочную, и она не была бы накрашена. Неприметная одежда, которая возможно тоже была маггловского происхождения".       Тогда он не обратил на это внимания, но, когда он представил себе их первую встречу, все было довольно точно. Ее волосы были заправлены, она не была накрашена, а когда они пошли в парк, она была в маггловской одежде, ничем не примечательной. У него заныло в животе, когда он подсчитал все правильные догадки.       "Позволяла ли она тебе вести разговор? Начинала ли она робко и неуверенно? Как ты думаешь, потребовались ли от тебя эмоциональные вложения, чтобы заставить ее немного раскрыться?" Он задавал вопросы, прочитав какой-то раздел бумаги.       Тяжелое чувство опустилось еще ниже. Детали, которые он перечислял, были слишком похожи на то, что произошло на самом деле. Он чувствовал, что его голосовые связки не функционируют должным образом. Он чувствовал, что его эмоции находятся в беспорядке. Гнев утихал, но внутри него разгоралась целая плеяда новых. Буря вот-вот должна была схлестнуться с потоком, который его захлестнул, когда он ответил, кивнув головой.       "Я не буду продолжать, Гарри. Ты заслуживаешь уединения, а я вижу, что тебе уже некомфортно". Патрис увидел, как на лице молодого человека появилось облегченное выражение. Он уже догадался, и, похоже, безошибочно, что Наталья воспользовалась рекомендациями из папки, чтобы сблизиться с мальчиком. Как ни странно, его дочь сделала все наоборот, став надменной и неприступной. Высокомерие и любая форма издевательства над мальчиком вывели бы его из себя быстрее, чем он успел бы нырнуть за снитчем.       Он взял папку и повернул ее обратно к мальчику. «Прочитай здесь раздел рекомендаций».       Гарри понял, почему мужчина задавал такие резкие вопросы. Это были рекомендации о том, как успешно подойти к нему с романтическими намерениями, основанные на собранных отчетах и их анализе.       Это было похоже на сценарий их первого свидания. Будь спокойной и сдержанной. Застенчивой и скромной. Простой и понятной. Богатство, власть и высокомерие уведут его в сторону......       Его ограниченные социальные навыки потребуют терпения. Позволь ему втянуть тебя в разговор….       Модный макияж, прически и демонстрация богатства оттолкнут его...       Он не будет делать первый шаг в физическом плане. Он сторонится физического контакта......       Чем больше он читал, тем хуже себя чувствовал. Неужели Наталья использовала это, чтобы сблизиться с ним? Чтобы он ей понравился?       "Когда ты будешь готов, я бы хотел обсудить с тобой семью Павловых. Наталью, ее родителей, братьев и сестер и профиль семьи. Это было бы очень полезно для твоего положения...". Он замолчал, оставив предложение без окончания.       Патрис взял оставшиеся папки с документами и разложил их перед собой.       «Иван и Сильвия Павловы». сказал он, жестом указывая на две папки, лежащие прямо перед ним. "Глава семьи и его жена. Они следят за общим состоянием семьи и определяют общую стратегию". Он не успел обдумать эту мысль, как месье Делакур двинулся дальше. Внимание Гарри привлекли двое рядом с ним. "Саша и Елена Павловы. Саша - старший и женился на болгарской невесте. Они отвечают за болгарские предприятия".       Открыв книгу, Гарри увидел, как много в ней содержится информации. Их оглавление было намного больше, чем его собственное. Да и сам файл был во много раз больше. Даже у жены, Елены, папка была больше, чем его собственная.       "Ганс - второй по старшинству и управляет делами семьи в Германии вместе со своей женой Леей. Хотя семья наиболее сильна в Болгарии, они имеют обширное влияние в некоторых частях Германии". Теперь Гарри начал понимать, какой властью и влиянием может обладать эта семья. Это объясняло, почему Лакруа вообще не решалась познакомить его с Натальей.       "Далее у нас Игорь и его русская невеста Юлия. Хотя Магическая Россия все еще довольно пустынна, они управляют там семейными операциями. Семья Павловых происходит из России. Когда царь Николай II был свергнут, на волшебников охотились и убивали их, если они не бежали из страны."       Это было довольно большое количество информации, которую нужно было переварить. Он помнил о царе из своих маггловских уроков, но было трудно вспомнить больше, чем просто незначительные детали из тех уроков. Если его память подсказывала ему правильно, то это событие должно было произойти примерно во время Первой мировой войны. Патрис перешел к последней паре, которую он ему выложил.       "Мария, старшая сестра Натальи. Она вышла замуж за Клауса Эрхоффа. Это был политический брак, чтобы еще больше укрепить их политический престиж и экономические интересы в Германии".       Патрис подождал, пока снова не завладел полным вниманием мальчика. "Как ты видишь, эта семья не из тех, в которую можно просто войти, получив случайное приглашение на ужин от девушки, которая привлекла твое внимание. Тебе нужно прочитать досье Натальи и ознакомиться с ним". Он разговаривал с Гарри так, словно проводил инструктаж или читал ему лекцию по политике. Он прервался, чтобы высказать свою последнюю мысль.       "Я никогда не встречался с Натальей. Я не могу сказать, искренне ли она заинтересована в тебе, и не знаю, не было ли это махинацией ее семьи. Я считаю, что тебе нужно открыть глаза и иметь все факты, чтобы ты мог принимать взвешенные решения. Ты видишь, что наши две семьи не в лучших отношениях. И это подводит меня к другому вопросу, который я хотел бы прояснить лично".       Он опустил руку ниже уровня стола, а когда поднял ее обратно, в его руке был конверт. Он протянул его Гарри без комментариев. Гарри увидел, что он адресован ему, и вскрыл его. Это было элегантное и тщательно выверенное приглашение на бал Делакур. Гарри заметил дату: 27 декабря. Он был назначен на завтрашний вечер.       "Бал обычно проводится в Йоль. Поскольку Флер не смогла бы присутствовать, мы перенесли его на 27-е. Я каждый год пытался отправить тебе приглашение, но все они не были доставлены, так произошло и в этом году. Я надеюсь, что ты сможешь посетить его. Если ты захочешь привести Наталью Павлову, я не буду устраивать сцен, пусть семье Павловых уже давно запрещено присутствовать на этом празднике".       Гарри поднял глаза и посмотрел на мужчину, оторвав взгляд от броского приглашения. «Почему им запретили?»       Патрис вздохнул и с меланхоличным видом объяснил. «Ты был на чемпионате мира, да?» Получив невербальное подтверждение Гарри, он продолжил: «Болгария и Франция - два преобладающих региона для вейл. Ты можешь встретить их и в других странах, но почти все они живут в одной из этих двух стран. С тех пор как пал магический мир России, многие их политики перекочевали в Болгарию. Раньше и Франция, и Болгария признавали вейл как людей с магическими чертами, а не как граждан второго сорта, как нечеловеческих существ. Во Франции вейлы находятся под защитой и к ним относятся так же, как к любому другому волшебнику или ведьме. В Болгарии так было до начала этого века. Предрассудки из России коварно прокрались в их законодательство, и с момента возвышения Гриндевальда они были классифицированы как существа. Семья Павловых была частью лобби".       Гарри видел, что мужчина выглядел усталым и немного опечаленным, пока просвещал его. Это была либо очень хорошая игра, либо неподдельные эмоции по поводу темы, которой он был увлечен. Из того, чему научился Гарри, было очень сложно понять истинные мотивы другого человека. Он думал, что Наталия была абсолютно искренней, но теперь он не был в этом уверен.       Патрис вздохнул, прежде чем закончить свое объяснение. "Когда ты женат на вейле и у тебя две дочери-вейлы, ты поймешь, что не можешь позволить кому-то относиться к ним как к гражданам второго сорта. Называть их псевдолюдьми и унижать за их происхождение. Семья Павловых была частью русского дворянства, ушедшего после падения их царя. Они открыто поддерживали Гриндевальда, пока не ополчились на него в самом конце войны. Даже сейчас, в МКМ, они делают все возможное, чтобы заблокировать законы, которые потребовали бы от стран-участниц признать всех вейл равными с обычными волшебниками и ведьмами. И я не пущу таких людей в свой дом на праздничное торжество". В его тоне чувствовалась скрытая сила, сталь, сдобренная непреклонной решимостью.       «И вы позволите мне привести Наталью, если я захочу?» После того как он услышал, как этот человек говорит об этом вопросе, он хотел быть уверенным на 100%.       Гарри наблюдал, как тот взял паузу, чтобы обдумать свой ответ. "Я бы предпочел, чтобы ты нашел себе другую пару или взял Флер, но еще больше хочу, чтобы ты присутствовал. Я также могу признаться, что не знаю, похожа ли она на своих родителей. Она немного в затруднительном положении. По некоторым данным, она может быть не в почете у своей семьи, а по другим - она еще та Павлова... Я бы хотел посоветовать что-нибудь тебе, но не буду принимать за тебя решения. Поддерживать, а не управлять".       Это чувствовалось искренне и казалось реальным.       Но так ли это?       

***

      Гарри не был уверен, как именно он оказался здесь. Он вышел из кабинета Патриса Делакура и направился в сад. Апполин помогала Габриель с ее ночными делами, а Патрис остался, чтобы завершить кое-какую работу, которой он пренебрег ранее, или просто так сказал.       Ему хотелось выйти на улицу и подумать. Свежий воздух и красивые пейзажи были как бальзам на его помутившийся разум. Он был настолько не в своей тарелке.       Он позволил своим мыслям блуждать. В его мире было слишком много того, в чем он не был уверен: Волдеморт, Слизерин, Дамблдор, Павлова, Делакур, Сириус, Уизли, Гермиона..... Список постоянно увеличивался. Самым большим минусом того, что он был сиротой, было то, что у него не было никого, кто был бы на его стороне безоговорочно, ведь родители должны были безоговорочно поддерживать тебя. Он знал, что не все такие, но это не мешало ему тосковать по ним.       Ноги сами собой понесли его по той же тропинке, по которой он ходил с Флер в начале дня. Он нашел ее сидящей на том же месте, которое они занимали ранее.       «'Арри, это папа послал тебя за старой доброй moi?» Она одарила его жаркой улыбкой, приготовившись подняться и пойти с ним.              «Нет, э-э-э... я просто пытался развеятся... и вроде как просто шел сюда?» Он звучал неуверенно, потому что так оно и было. Он был полностью захвачен своими мыслями и не обращал внимания на то, куда идет.       «О!» Ее улыбка стала ярче при мимолетной мысли о том, что он, возможно, специально искал ее. "Не стесняйся, присаживайся, ‘Арри. Чем-нибудь могу помочь?" Ее акцент был очень слабым, но, похоже, она всегда подчеркивала его имя с сильным французским оттенком. Она похлопала по скамейке рядом с собой, приглашая его сесть.       Гарри не хотел говорить с ней о том, кто заслуживает, а кто не заслуживает доверия. Эта великолепная девушка все еще оставалась для него загадкой.       «Ты сохранила свою модельку дракона?» Он не думал, что у кого-то еще есть миниатюрный дракон типа Обнимашки. Модель, которую ему дали на задании, превратилась обратно в камень.       "Я храню ее в своей комнате. Чары выветрились, но я подумала, что это хороший сувенир, не так ли?"       Гарри сел рядом с ней, и расстояние между ними сразу же исчезло. Их бедра и ноги теперь соприкасались, но она не делала шагов к нему, во всяком случае, не в этот раз.       "Да, я тоже сохранил свою. Как долго длились чары на твоей?" Это был ритуал. Он все испортил, это уже было ясно. Согласно книге, он не должен был испытывать такую боль. Наличие чувствующего магического существа, как следствие, было еще одной очевидной подсказкой.       Гарри посмотрел вдаль. Воздух был свежим, но не слишком прохладным. Он подумал, не действуют ли здесь какие-то экологические чары, регулирующие температуру.       Последние пару дней он не уделял своей маленькой приятельнице много времени. Он был так занят балом, что пренебрегал ею. Он был уверен, что поплатится за это. Маленький гремлин накажет его за то, что он так нагло игнорировал ее. Теперь, даже закрыв глаза, он мог представить себе Хвосторогу. Хотя он никогда бы не признался в этом проклятому зверю, Гарри наслаждался комфортом и ее привычным присутствием в своем логове. Работа над магическими навыками была изнурительной, и присутствие рядом Обнимашки успокаивало.       Он вдыхал свежий воздух и чувствовал себя довольным. Его жизнь не была идеальной, но он был доволен тем, как она развивается.       Сегодня он победил Флер. Он знал, что Патрис мог бы сокрушить его. Он решил продолжить игру в шашки. Он мог бы добавить много слоев сложности в их поединок и даже не быть снисходительным, предлагая перемирие. Гарри не стал бы называть это ничьей, этот человек победил бы его, если бы захотел. Он знал, что тот был силен и невероятно компетентен. Но все равно это было более чем удовлетворительное выступление. Он мог спокойно спать.       Что-то вывело его из задумчивости. Гарри резко открыл глаза. Перед ним стояла Флер и трясла его за плечо.       «'Арри! Проснись!» Она положила обе руки ему на плечи и раскачивала его тело взад-вперед, пытаясь вернуть его в сознание.       "Я и не сплю! Э-э-э... почему ты меня трясешь?" Он был сбит с толку. Разве он не разговаривал с ней? Если бы она что-то сказала, он бы заметил. Он закрыл глаза всего на минуту.       "Ты не ответил. Папа позвал нас к себе, а ты не ответил. Тогда я попыталась привлечь твое внимание, но ты уснул?" Она была возмущена и беспокоилась о нем. Он не должен был ни отключаться, ни засыпать так быстро.       Он был в таком же замешательстве, как и звучал. "О, я тебя не слышал? Я... просто задумался".       Он увидел, как изменилось ее лицо, и понял, что оставил ей легкую возможность поддразнить его. "Ну, я спросила, не составишь ли ты мне компанию на нашем семейном балу. Думаешь о старой доброй moi?"       Хищный блеск в ее глазах заставил его осмелиться возразить ей.       Он ни за что не собирался вскрывать эту банку с червями прямо сейчас. «О, ты приглашаешь меня?»       «Ты действительно не слышал, как я спрашивала?» Она нахмурилась: то ли из-за того, что он уклонился от вопроса, то ли из-за того, что не услышал ее, он не мог сказать, возможно, это было и то, и другое, и что-то еще. Кто знал, что творится в голове у женщины.       «Нет. Ты знаешь, что твой отец разрешил мне пригласить Наталью?» Ему было комфортно с Натальей, ну, теперь несколько меньше. Он не был исключительно сам по себе, так как Наталья была сама по себе рядом с ним.       Он видел, как она надулась, но не позволил этому повлиять на себя.       «Ты уверен, что не со мной?» спросила она. Они встали и снова пошли рука об руку, направляясь обратно к дому Делакуров.       «Мне кажется неправильным пригласить ее на бал 25-го числа, а через два дня пойти с другой девушкой». Это была полуправда, похожая на то, как говорил директор Дамблдор. Он слегка ухмыльнулся при этой мысли.       Судя по выражению лица Флер, она понимала, что это полуправда.       «Ты уверен, что можешь ей доверять?» Он видел, как она пытается подорвать их отношения. Она не хотела нападать на свою соперницу. Вместо этого она сеяла семена сомнения.       Это был вопрос, который он уже задавал себе.       Мог ли он доверять Наталье?       Более того, кому он мог доверять?       Казалось, что единственный, кому он мог доверять, - это он сам.