Гарри Поттер и Международный турнир Трех Волшебников

      "Знаешь, Гарри, - с раздражением в голосе сказал Римус, - когда ты сказал, что приведешь "подругу", мы ожидали немного не этого. Обычно парни-подростки говорят так, когда приводят девушку".       Гарри ухмыльнулся. "Я сделал то, что сказал, просто не так, как вы ожидали". Он совершенно не раскаивался, если эти два старика не могли оценить хороший розыгрыш, то это была не его вина. Он снова рассмеялся над ними.       "Я зову ее Обнимашкой, она милая и симпатичная". Он одарил обоих кривой ухмылкой.       Маленький дракончик, видимо, понял смысл этих слов, так как выпустил еще один огненный шар в Сириуса, который уже хорошо натренировался уклоняться, и полетел к груди Гарри, замедляясь, чтобы зависнуть прямо над его телом. У Гарри был большой опыт в этом маневре, и он использовал предплечье, чтобы поддержать вес, а свободной рукой стал ласкать дракона, всегда вдоль чешуей, никогда против.       Обнимашка млела перед таким вниманием, как кошка, которая только что прыгнула на руки к любящему хозяину и была избалована ласками.       "Знаете, она просто маленький огнедышащий бронированный шипастый монстр-обнимашка, вот и все". Он рассмеялся, глядя на их неверящие лица - постоянное состояние, в котором они пребывали с тех пор, как он появился на площади Гриммо со своим маленьким дракончиком.       Сириус, находившийся в десяти футах от него, придвинулся ближе, теперь, когда он считал себя вне опасности от драконьего огня: "Моя семья - сумасшедшие, с диагнозами и со справками, и никто из них никогда не задумывался о том, чтобы завести домашнего дракона. Миниатюрного домашнего дракона". Он ущипнул себя, затем быстро моргнул три раза подряд. "Не-а, сон не закончился".       Он вскинул руки вверх. "Ничего не понимаю, Лунатик. Разбирайся с щенком сам". Он уставился на своего друга, намеренно отвернув голову от Гарри, хотя его глаза следили за пламенем, периодически вырывающимся из области груди Гарри.       "В смысле, дайте мне старый добрый рейд на трусики, стандартный розыгрыш или даже беременную девушку, и я бы знал, как на это реагировать! Но это! Это! Нет, нет, нет! Не надо! Я не подписывался на это безумие. Я же крестный отец! Я должен научить его тому, чему не научили бы его родители. А это!" Он снова сделал жест в сторону дракона, обе руки ладонями вверх. "Не-а. Я - классный дядя из сумасшедшей семьи Блэков. Ты - книжный червь, староста, ответственный человек, который будет разбираться с этим, а не я. Я не буду. Ты не сможешь меня заставить".       Гарри ничего не мог с собой поделать, он разразился громким заливистым смехом, почти до слез. Его дракон визжал от восторга и выпускал из ноздрей маленькие струйки огня. Римус не мог не присоединиться к младшему и домашнему дракону, он смеялся вместе с ними.       Как только они взяли себя в руки, Гарри пришлось прокомментировать происходящее. "Неужели мой крестный только что закатил истерику? Если хочешь, Римус, появилась вакансия крестного, потому что мой решил, что ему больше подойдет роль крестной". Он хихикнул, глядя на то, как Сириус надулся.       "Смейся-смейся! Сохатый притащил домой дворнягу, волка на полставки и крысу". Последнее слово он произнес с усмешкой, слегка сплюнув от того, какой отвратительный вкус оно имело, выходя из его рта. "Но смотри-ка, ты превзошел своего старика, принеся домой эту мерзость ".       Обнимашке не понравилось, что ее назвали мерзостью, она повернула голову и выпустила в него огненную струю. Она зарычала и заревела, посылая в него вторую, после того как он увернулся от первой.       "Бродяга, тебе лучше извиниться, она не отстает", - заметил Гарри, когда в того был извергнут третий поток огня.       "Ладно!" Он вскинул руки вверх. "Извини, ты не мерзость".       Обнимашка остановилась как раз перед тем, как послать в него пятую струю пламени. Ее голова все еще была направлена вперед, шея вытянута, но она откинула голову назад, немного приподнялась, внимательно наблюдая за Сириусом, настороже, чтобы быть в полусекунде от того, чтобы выплюнуть огонь, который сейчас вырывался из ее ноздрей при каждом выдохе.       "Прости, ты потрясающая спутница, какой мечтает обладать каждый мужчина. Прекрасный и злобно смертоносный огнедышащий монстр -обнимашка". Сириус изо всех сил старался добавить слова, которые успокоили бы дракона.       Обнимашка рыкнула, фыркнула огнем из носа, а затем снова улеглась на грудь Гарри, мотнув головой, чтобы тот снова ее погладил. Гарри незамедлительно сделал это, заставив обоих мужчин задуматься, кто же на самом деле является питомцем, а кто - хозяином.       "Теперь, когда это улажено, давайте вернемся к сути вопроса. Когда молодой человек говорит, что привезет подругу, ты ожидаешь, что это будет человеческая женщина, ну, знаешь, как одна из тех красоток, о которых писали в газетах! Неужели тебе слишком стыдно за своих бедных дядь, чтобы привести с собой русскую балерину или французскую вейлу?"       Гарри закатил глаза на это замечание. "Семья Натальи живет в Болгарии и Германии, а Флер - не просто французская вейла".       Сириус широко ухмыльнулся и стукнул Люпина плечом. "Видишь, он уже защищает их! Он берет пример с меня, очевидно". Он поднял подбородок, покачал головой и отбросил свои длинные волосы длиной с правого плеча назад. "Точно с меня, ухлестывая за двумя обворожительными красотками постарше одновременно. Я так горжусь тобой". Он вытер фальшивые слезы с глаз, одну за другой.       "Отвали, я не встречаюсь ни с одной из них". Румянец на его лице не помогал. Гарри увидел, как у Сириуса снова раскрылся рот, и, не дожидаясь ответной реплики, добавил: "И заканчивай это дело, иначе я натравлю на тебя Обнимашку". Гарри уставился на них обоих: время дразниться закончилось.       Сириус поднял обе руки вверх, ладонями вперед и расставив пальцы: "Сдаюсь, сдаюсь. Больше не пытаться смутить маленького Гарри по поводу красивых старших девочек в его жизни". Для пущей убедительности он отступил на пару шагов назад, чтобы в последний раз поддеть Гарри.       Привыкший к Сириусу, выросший с ним, и особенно теперь, живший с ним, Лунатик не обратил внимания на эти слова.       "Я в шоке. Я никогда не слышал, чтобы у кого-то был миниатюрный дракон. Она похожа на Хвосторогу, но окрас не тот. Мне нужно проверить пару справочников , чтобы быть уверенным, но я не думаю, что ее черты идеально соответствуют таковым". Он внимательно посмотрел на Обнимашку.       "Как она вообще у тебя оказалась? Нам таких не выдавали, когда я был там учеником". Римус попытался смягчить свое плохо замаскированное любопытство и беспокойство.       "Семейная магия". заявил Гарри, на его лице появилась однобокая улыбка.       "Семейная магия?" повторил Сириус, явно скептически настроенный. "Кто, скажи на милость, мог научить тебя этой "семейной магии"? Он изобразил руками кавычки, придав усиление своему саркастическому вопросу.       Гарри пожал плечами. "Неважно. Пока я буду говорить всем, что это была семейная магия, никто не сможет допросить меня об этом. Это семейная магия, и она – мой фамильяр, так что никто не может забрать ее у меня". Он потянулся свободной рукой в карман мантии и достал пергамент. Он зажал его в той же свободной руке, на которую Обнимашка смотрела с укором за то, что она посмела перестать осыпать ее ласками.       "Только получил от мадам Боунс! Моя лицензия на фамильяра, все законно, здесь так написано". Он позволил Римусу и Сириусу прочитать ее.       "Хех, он действительно оформил документы в министерстве. А ты все еще не сделал этого для своей формы анимага". Римус фыркнул. "Должно быть, берет пример с Лили, учитывая, что Джеймс тоже не зарегистрировался".       Гарри взял пергамент обратно и положил его в свой магически расширенный карман.       "Представь, если бы я зарегистрировался. Они бы засунули меня в ту адскую дыру, в которой я застрял на десять с лишним лет. Хорошо, что я этого не сделал". Сириус ворчал в ответ на своего друга, не получая удовольствия от любого напоминания о его пребывании в Азкабане.       "Или нет. У них была бы запись Петтигрю, и они могли бы узнать, что он сбежал через канализацию". Комментарий привнес в атмосферу напряжение, на мгновение между ними повисла неловкая тишина. "Но опять же, министерству нельзя доверять во многом". Гарри добавил, разряжая атмосферу между ними всеми.       "Ладно, на этой ноте давайте двигаться дальше". Сириус снова оживился, показывая, что собирается сделать то, что сказал. "Была ли какая-то причина, по которой ты хотел прийти поболтать помимо того, чтобы показать нам Обнимашку? Или ты просто хотел провести время с двумя лучшими людьми, которых ты когда-либо встречал?" Сириус спросил, шевеля обеими бровями, и под его веселыми глазами появилась улыбка с сомкнутыми губами.       "Есть некоторые вещи, о которых было бы неплохо поболтать, но мне также нравится проводить время с вами, ребята. Вы - мои сумасшедшие дяди-мародеры". Он одарил их теплым взглядом.       "Так и есть, - сказал Римус, слегка усмехнувшись, - так и есть".       "Итак, о чем бы ты хотел поговорить с нами? Неужели пришло время для разговора? Информация о палочке волшебника, о том, как, где и что делать, чтобы засунуть палочку в красивую ведьму или, может быть, в какую-нибудь вейлу?"       Гарри не нужно было реагировать на Сириуса. Римус тут же ткнул его в переднюю часть плеча. "Не обращай на него внимания", - добавил он, обращаясь непосредственно к Гарри, - "Ему всегда требуется минута, чтобы понять, когда нужно быть серьезным".       Сириус наклонился вперед, отшатнувшись от удара: "Эй, я всегда серь-" (прим. имя Сириуса созвучно слову «серьезный»), - последовал еще один удар в то же место на плече от Римуса.       "Хорош! Мы говорим тебе это с тех пор, как мы были детьми! Шутки про «серьезный» не смешные. Они никогда ими не были и никогда ими не будут". Он зарычал на анимага-собаку.       Гарри захихикал, когда Сириус потирал больное место на его плече. "Ладно, хорошо, ворчливый старый волк". Сириус ворчал.       Римус проигнорировал друга, привыкнув к его выходкам. "Ну, что-нибудь конкретное?" Он снова обратился к Гарри, в его поведении чувствовалось беспокойство.       "Я пытаюсь понять, что делать дальше, а в моей жизни и вокруг меня происходит довольно много всего". начал Гарри, его голос был низким, он не был уверен в том, что ему будет удобно рассказать.       "Например, второе задание турнира или твое обучение в школе или....?" спросил Люпин, после того как Гарри не продолжил свое предыдущее предложение.       Гарри, склонив голову, наклонил голову влево и глянул из верхнего уголка глаз на мужчину, его лицевые мышцы сжались. "Нет, там у меня все схвачено".       "Правда, ты знаешь, что там будет?" спросил Сириус, заинтригованный.       Гарри поднял на него глаза. "Да. Обычно это поиск и, чаще всего, поиск заложников. В золотом яйце была загадка на русалочем, и поэтому я предполагаю, что нам нужно нырнуть в Черное озеро, чтобы кого-то спасти. С заклятием Пузыря и жаборослями у меня не должно возникнуть проблем. Я даже подумывал о покупке зачарованного акваланга, но они делаются на заказ и стоят недешево. В любом случае это не будет сильно отличаться от двух других вариантов".       "Ого, я и не знал, что ты уже решил эту проблему. Но ты уверен, что задание именно в этом?" спросил Римус, несколько скептически, но не полностью.       "Уверен". Гарри сказал это твердо, но без негатива.       "Тогда это здорово! Тогда у тебя есть реальный шанс выиграть это задание!" воскликнул Сириус, не подходя слишком близко к Обнимашке, которая все еще ластилась и наслаждалась поглаживаниями своего хозяина.       "Меня это не особо волнует". прямо ответил он. "Меня заставили ввязаться в эту ерунду, и, учитывая, что за учебный год на меня совершается как минимум одно покушение, обычно в конце года, я ожидаю, что третье задание попытается меня убить, возможно, и второе тоже". Он знал, что может доверять этим двоим в этом вопросе, даже если бы они сказали Дамблдору, это не имело бы значения, тот бы уже был в курсе.       "Ты думаешь, что и второе задание возможно тоже?" серьезно спросил Римус.       Гарри просто кивнул, он уже все высказал им.       "И ты думаешь, что жаборослей или пузыря будет достаточно? Пузырь можно проткнуть; у жаборослей есть время действия..." Он выразил свои опасения по поводу обоих методов.       "Да, это минусы, отсюда и мои мысли о приобретении зачарованного акваланга. Я смогу наложить чары, если понадобится, и хранить жаборосли при себе на случай, если они понадобится". Гарри спокойно сказал им об этом, он часами размышлял об этом в Комнате.       Римус постучал указательным пальцем по подбородку: "Это хороший план, или, во всяком случае, его начало". Он сказал Гарри. "Хотя на мародеров не очень похоже". Он поймал взгляд Сириуса, и они обменялись мгновением.       "О?" Гарри приподнял бровь в ответ. "Тогда есть что предложить?" - бросил он вызов дуэту.       Между ними возник еще один долгий взгляд, в котором они общались, просто глядя друг на друга, предположил Гарри. "Мы еще вернемся к тебе с этим вопросом". Сириус радостно улыбнулся, потирая ладони.       "Я с нетерпением жду этого". сказал он им.       Гарри сдвинулся с места и решил присесть. Впервые с тех пор, как он приехал показать Обнимашку и поболтать с дядями, Гарри заметил, что в гостиной что-то изменилось. Мебель была новой, удобный диванчик и кресло из кожи заменили старую изношенную мебель, которая когда-то украшала гостиную. Он сел на диван и откинул ноги на свободную подушку рядом с ним, свесив ступни с края, откинувшись назад и наслаждаясь мягким удобным сиденьем. Не торопясь устраиваться поудобнее, Гарри заявил: "Я хотел вам кое-что показать".       Оба мужчины сели на диван лицом к нему и ждали, что он еще скажет.       "Обнимашка - это больше, чем просто фамильяр". Во время небольшой паузы он увидел, как на их лицах отразилось замешательство. "Она магически связана со мной". Он опустил Обнимашку рядом с собой на кресло и держал руку на ее животе. Он закрыл глаза и сосредоточился. Он направил свою магию в руку, которая держала его дракона, и толкнулся в нее.       Оба мужчины наблюдали за происходящим. Они были поражены тем, что видели. Магия визуально перетекала из Гарри в его фамильяра, Обнимашку, и маленький дракончик, которого раньше можно было держать в руке, рос. Это происходило не быстро и даже не сразу было заметно, но сейчас это было очевидно.       Пот лился с лица Гарри, пока он продолжал вливать магию в своего маленького дракончика. Он давил и давил, заставляя магию прогибаться под его волю. Чтобы укрепить дракона, напитать его и усилить его связь с ним.       Гарри прервал связь, и капля пота упала с его носа. Он посмотрел вниз, и, как и показали его эксперименты на прошлой неделе, дракон вырос до такой степени, что его верхняя часть тела доставала талии взрослого человека. Обнимашка была похожа на огромную собаку, сидящую на диване.       Гарри понравились шокированные выражения лиц Мародеров. Он приложил все усилия, чтобы запомнить их. "Все еще хочешь позлить моего ласкового монстрика?" спросил он, пока огромная ухмылка пыталась разделить его лицо пополам.       Отсутствие реакции было показательным. Сириус всегда быстро соображал, но сейчас его разум работал не в полную силу. Римус был не лучше.       "Дело в том, что чем больше магии я в нее закачиваю, тем больше контроля над ней у меня появляется. Она все еще дракон, но мне кажется, что в ней есть частичка меня. Я чувствую ее присутствие, ее инстинкты, ее волю. И она подчиняется намерениям и воле моей магии, магии, с которой я все еще связан. Это очень сложно описать". объяснил он им.       "Теперь она стала смертоноснее? Она все еще может плеваться огнем?" спросил Сириус, его лицо было бледным, из него вытекла вся кровь.       "Ага." Гарри сказал, отхлебнув из кружки: "При таких размерах она все еще почти невосприимчива к магии, а ее тело так же сильно, как у любого дракона. Она может летать и плеваться огнем, как будто это все еще ее настоящий размер".       "Невероятно!" тяжело выдохнул Римус, все еще с трудом веря в то, что видит перед собой. "Есть истории о том, как драконов использовали во время войн, но они все старые и их невозможно проверить. Драконы - сильные, свирепые, гордые существа и не зависят от воли волшебника. Иметь такого... вау. Потрясающе". Он сидел неподвижно, прикрыв рот рукой, уставившись между ними.       "По причинам, которые, я уверен, вы можете себе представить, я держу это в тайне. Она - мой козырь. Никто не сможет приготовить план против нее, если не будет знать о ней. Конечно, она зарегистрирована как мой фамильяр, но то крошечный ручной дракончик. А не, ну, вот это". Он жестом показал на своего дракона и удовлетворил ее желание побольше ласк. Дракончик опустил голову на колени Гарри. Гарри с любовью провел руками по ее чешуе.       "Обвисшая мошонка Мерлина! Это просто невероятно! Настоящий живой дракон под твоим контролем!" Сириус был ошеломлен осознанием этого. "Я все еще верил, что это розыгрыш, а не настоящий дракон". добавил он тихим голосом.       Гарри вынул свою палочку из кобуры, щелкнув запястьем. Он метнул в Обнимашку оглушающее заклинание, и оно угодило в нее, а затем отскочило и рассеялось, ударившись о потолок.       "Удивительно" в данном случае неподходящее слово, Гарри. Это просто неописуемо! Дракон, даже миниатюрный, - это сила, с которой нужно считаться. Я бы не хотел скрещивать с ним палочки, не говоря уже о волшебнике, который держит над ним контроль". заметил Римус.       "Я не жалуюсь, это точно". ответил Гарри, поглаживая шею дракона.       "Ты сказал, что выяснил, как увеличить его размер в результате экспериментов?" спросил Римус, побуждая Гарри сказать больше.       "Да, так и есть. Но пока я не собираюсь больше ничем хвастаться. Когда у меня будет время, я поработаю еще над кое-чем с Обнимашкой, но я же не могу выкладывать все свои секреты, правда?" Он ухмыльнулся, когда Сириус надулся, а Римус захихикал.       "Нет, держать некоторые вещи при себе, особенно касающиеся твоего фамильяра, наверное, мудро". Римус согласился, откинувшись назад и переместив свой вес на подлокотник дивана. "Ты говорил, что хочешь поговорить о паре вещей?" Он снова обратился к Гарри.       "Ага", - ответил Гарри, а затем провел свободной рукой по волосам, тяжело откинувшись на спинку кресла. "Вчера вечером я поужинал и получил урок зелий у Горация Слизнорта, полагаю, вы двое его знаете". Он выжидающе посмотрел на них.       "Этот змей? Конечно, мы его знаем, никогда не любили этого напыщенного гада". Сириус ответил со злостью в тоне, он сел вперед, и на его лице отобразилось беспокойство за своего крестника. "Зачем ты это сделал?" спросил он, тон его голоса требовал ответа.       "Я хотел услышать несколько историй о своей матери. Он учил ее и, судя по всему, она была его любимицей. Мы встретились на Святочном балу, и он предложил рассказать мне о ней за ужином. Я не увидел в этом ничего плохого. А что, есть что-то, что я должен знать о нем?" Гарри оставался спокойным, внимательно присматриваясь к двум мужчинам, ему было интересно, что они скажут.       "Сириус, возможно, несколько резок в своих заявлениях, но дело не только в предвзятости. Слизнорт коллекционирует людей. Известных, богатых, талантливых; всех, кто, по его мнению, мог бы быть полезен в будущем, он стремился привлечь в свои круги. Твоя мать была одной из них, даже после окончания школы она поддерживала с ним связь. Джеймс всегда был против. Ему не нравилось, что Лили принимает от того советы, они не раз ссорились из-за этого". Римус сгорбился, подавшись вперед.       "Он рассказал мне кое-что интересное, и я надеялся, что вы, ребята, сможете это подтвердить". Оба мужчины сузили глаза, Сириус присоединился к Римусу, наклонившись внутрь, становясь физически ближе.       "Он сказал мне, что мама подписала контракт с семьей Поттеров, она должна была встречаться с ним с начала седьмого курса, а потом он..."       "Это дерьмо гиппогрифа!" Сириус встал, ругаясь. "Полная чушь! Твои родители любили друг друга, они поженились не из-за какого-то контракта! Он пытается отравить твои мысли!" воскликнул он, вскидывая руки вверх и поворачиваясь на месте. Он обернулся к Гарри, возвышаясь над сидящим Гарри, хотя расстояние между ними по-прежнему составляло шесть футов: "Он пытается забрать тебя! Так же, как он сделал это с Лили! Отравить тебя своими медовыми словами!" Сириус был зол, даже в ярости.       Гарри сохранял спокойствие, он ожидал такой реакции. "Может, ты сядешь и дашь мне закончить?" спросил Гарри, его голос слегка накалился от раздражения.       "Да, сядь, Бродяга. Дай Гарри закончить, он ведь пришел к нам, чтобы спросить об этом. Давай выслушаем его". Римус постучал ладонью вытянутой руки по сиденью, которое только что освободил Сириус. Сириус хмыкнул и сел, скрестив руки с недобрым взглядом, ожидая, когда Гарри продолжит.       "По словам Слизнорта, контракт должен был заключаться в том, что они будут встречаться первые шесть месяцев, и если за это время ни один из них не разорвет отношения, то они станут обручены. В течение двух лет после обручения они должны были пожениться, а еще через пару лет после свадьбы у них должен был появиться ребенок. Мой вопрос заключается в том, веришь ли ты, что мои мама или папа стали бы заключать такой?"       "Нет. Джейми рассказал бы мне. Он знал о моем и рассказал бы мне".       Внезапный приступ кашля старого волка рядом с ним на диване вызвал улыбку на его губах. "Он бы рассказал нам". Он внес поправку.       Гарри кивнул, он не собирался пытаться опровергнуть это, более того, он верил, что так и будет. У них была тесная связь, эти двое перед ним были как братья даже после десятилетней разлуки. "А что насчет мамы? Почему она вдруг изменила свое мнение и начала встречаться с папой на 7-м курсе? Она якобы ненавидела его, вы оба мне об этом говорили".       Римус почесал макушку, думая, как ответить на этот вопрос. "Честно говоря, я до конца не уверен. Лили и Джеймс всегда утверждали, что она увидела в нем новую сторону, что война поменяла ее взгляды, и поскольку она больше не защищала Снейпа и увидела действия Джеймса в новом свете." Он пожал плечами, выглядя неуверенно. "Лили действительно была близка только с Марлин; не пойми меня неправильно, мы все стали с ней хорошими друзьями, но ее самым близким человеком была Марлин, а после ее смерти - Джеймс".       "Послушай, Гарри, я не уверен, какую ложь тебе рассказал Слизнорт, но ему нельзя доверять. Он был змеей и остается ею. Он вцепился в твою мать, но Джеймс положил этому конец, твой отец никогда не доверял этому человеку, и ты тоже не должен". Сириус говорил ему серьезно, постоянный шутник сейчас был на взводе, сидя на диване с Римусом.       Гарри потянулся в карман и достал папку. Он медленно открыл ее и развернул содержимое к ним. Оба мужчины переместились к середине дивана, и подались вперед, чтобы удобнее было читать представленный им пергамент. Они оба начали сканировать документ.       Римус задохнулся, его рука подлетела ко рту. Она свернулась в кулак, и он прикусил его, но не настолько, чтобы пустить кровь. Сириус откинулся назад, едва не бросившись на спинку дивана. Его лицо было пепельным, лишенным эмоций и красок. "Я не верю в это". хрипло прошептал он. "Я не верю." Он повторял, разговаривая сам с собой, надеясь, что его слова изменят то, что было написано в бумагах.       Гарри вздохнул и перестал гладить Обнимашку, переместив голову дракона со своих коленей на другую часть кресла, на которой уже находилась остальная часть ее тела. Гарри встал перед своими дядями, и заговорил.       "Я нашел его в хранилище Поттеров по пути сюда. Я не уверен, стоит ли ему верить, когда он изначально рассказал мне о контракте, но он был прав, он сказал мне правду. Лили подписала контракт как совершеннолетняя, но за семью Поттеров расписались мои бабушка и дедушка. Я даже не уверен, что отец мог знать... Если вам это о чем-то говорит, Гораций считал, что все началось не с любви, но он был уверен, что они полюбили друг друга до того, как у них появился я". Он говорил мягко, отмеряя слова, чтобы смягчить воздействие этой новости.       "Интересно, что Слизнорт утверждал, что он знакомил мою маму с волшебным миром и что именно он был движущей силой, заставившей маму подписать контракт". Он дал последнему слову прозвучать и откинулся на дубленую кожу, наслаждаясь ее комфортом.       "Это... это... это очень много, нужно переварить". Римус ответил через некоторое время, медленно произнося слова, которые с трудом складывались у него во рту, и его голос дрожал, пока он пытался говорить. "Джеймс... он никогда не хотел такого. Он хотел сам выбирать себе жену, а не чтобы ему ее назначили. В каком-то смысле он получил и то, и другое, неосознанно заключив контракт, но для женщины, которую он обожал и любил больше всего на свете..." Он тяжело сглотнул и замолчал.       Сириус, наконец, поднялся из своего почти сложенного положения, в котором он лежал, прислонившись спиной к дивану. "Я не могу поверить, что дядя Карли мог так поступить, но я могу поверить, что Дорея могла. Она всегда была коварной, но всегда ради выгоды семьи. Она любила своего сына и готова была манипулировать и строить схемы, чтобы сделать его счастливым. Я могу представить ее одной из участниц". Его глаза покраснели.       "Я вижу, что вам может понадобиться немного времени здесь, есть еще одна вещь, по которой я надеялся, вы можете указать мне правильное направление". сказал Гарри, обращаясь непосредственно к своему крестному отцу.       Сириус оглянулся на него, но ничего не ответил, Гарри завладел его вниманием, тем малым, что он мог дать в данный момент.       "Я бы хотел поговорить с портретом Арктура Блэка, брата моей бабушки, если он здесь". Эта просьба снова удивила обоих мужчин, хотя их реакция была приглушенной.       "Проверь кабинет, второй этаж напротив библиотеки, он над столом". монотонно сказал ему Сириус.       "Спасибо", - ответил Гарри, вставая и концентрируясь на своем фамильяре. Он заставил излишки магии стечь, и она вернулась к своему маленькому размеру. Он подхватил своего спящего дракона и вышел из гостиной.       

***

      "Ты знаешь, мне пришлось провести немало исследований, чтобы узнать о базовом зелье Сыворотки правды и о том, как оно работает". Гарри на мгновение замолчал, не решаясь сказать то, что хотел. Это было странно, он пытался понять, насколько он может доверять Наталье, насколько их взаимодействие было искренним, а насколько - сценарным, и это сводило его с ума. Это не выходило у него из головы, из его мыслей. Он не мог выбросить из головы мысли об этом предстоящем разговоре. Поэтому он связался с ней, назначил очередную вечернюю прогулку по парку вместе, ну и прогулку до их скамейки, где они часто сидят вместе. И вот теперь он начал этот разговор, над которым долго размышлял, особенно после того, как Слизнорт дал ему наставления насчет Сыворотки правды и ее применения.       "Ее было нелегко найти; мне повезло, что я знаю кое-кого, кто может помочь мне достать немного". Слизнорт прислал письмо с приглашением на предстоящий матч по квиддичу, и Гарри принял приглашение, попросив пузырек, который сейчас лежал у него в кармане, и инструкцию по его использованию.       Гарри снова сидел на скамейке вместе с Натальей. Они пришли на это знакомое место и настроили привычные чары уединения и магглоотталкивания. Теперь настало время. Это было неправильно, ощущение было такое, будто он допрашивает преступника.       Она была такой поникшей, и типичная теплота, которую Гарри привык ожидать от Натальи, отсутствовала. Даже их объятия, когда они приветствовали друг друга, были вынужденными, робкими и неловкими. Самого Гарри немного пошатывало. Его руки были беспокойными, нервными. Их прогулка до этого момента проходила в основном в молчании; было ощущение, что они идут на смертный приговор своим отношениям, а не на что-то другое.       "Тебе не нужно было этого делать". сообщила она ему. "У меня было немного дома, и я принесла". Она достала из кармана маленький пузырек. Это была короткая толстая колба. С квадратными краями, верхняя часть сходилась к тонкому острию, где в жидкость погружалась маленькая пипетка, такая же, как та, что была у него в кармане. Ни на одной из них не было этикеток, но странность контейнера не позволяла легко забыть о нем.       "Ты сама рассказала мне о базовой Сыворотке правды, если ты принесешь ее, и только ты ее примешь, как мне узнать, настоящая ли она?" риторически спросил он. "Я проверил то, что ты мне рассказала, а потом принес свой собственный пузырек".       Наталья сжалась под его взглядом, пока он говорил. Он видел, как она дрожит - то ли от холода на улице, то ли от отсутствия доверия между ними, то ли от ледяного напряжения между ними, он не знал. Она прижалась к нему, ноги вместе, обхватив себя руками.       "Как ты планировала это сделать?" спросил он. Она предложила этот вариант из лучших побуждений, и он готов был исполнить ее желание, лишь бы это не поставило под угрозу его веру в процесс.       "Я приму разовую дозу, три капли, и ты сможешь задавать мне вопросы". Она не отшатнулась от его пристального взгляда: "Я отвечу на них". В ее глазах все еще горел огонь, даже когда она была замкнутой и робкой. Может, внешне она и поникла, но в ней была скрытая сила, она не сдавалась, даже сейчас.       "Хорошо." мягко сказал он, передавая ей бутылек. Он внимательно наблюдал за тем, как она откупоривает его и делает все, как положено. Одна капля вытекла и упала на ее язык, она сжала пипетку так мягко, что она не могла оторваться. Вторая капля вырвалась и упала ей в рот, приземлившись на то же место. Она закрыла бутылочку и вернула ее ему. Учитывая, насколько она была полна, у него было еще много возможностей использовать ее в будущем. Он мысленно досчитал до десяти - именно столько времени должно было пройти, прежде чем препарат подействует.       Она снова подняла подбородок и нашла его глаза своими: "Сейчас она уже должна быть активна". Она сказала ему голосом, лишенным эмоций. Он читал о действии зелья, и монотонная речь была побочным эффектом зелья.       "Кто тебе сказал, что я учусь танцевать у Лакруа?" Он начал с самого начала, большую часть разговора он прокручивал в голове, перебирая формулировки и то, что хотел выяснить.       "Лакруа".       "И чья это была идея - познакомить нас?"       "Лакруа".       "Ты считаешь, что это было политически мотивировано?" спросил Гарри, впервые задав настоящий вопрос.       Она открыла рот, потом закрыла его. Открыв его во второй раз, она ответила: "Да".       "Пожалуйста, объясни". Это то, чего Слизнорт советовал ему не делать: общий вопрос, в котором даже правдивые слова могут ввести в заблуждение. Дело было не в том, что он пренебрегал советом. Скорее, он хотел оценить, что она скажет.       "Академия Лакруа получит большую известность, и будет выглядеть еще лучше, если одна из ее любимых учениц будет тебя сопровождать на балу". сказала она ему, и ее голос звучал неестественно по сравнению с тем, к чему привык Гарри. Он не соответствовал ее характеру.       "Думаешь ли ты, что предложение выделить мне спутницу сразу было политически мотивировано в сторону Павловых? Да или нет, пожалуйста". Он спросил с сомнением, добавив после этого команду, ограничивая в ее способности ответить.       Ее губы разошлись, и она пробормотала слово, но звука не последовало. Ее рот закрылся, и она попыталась снова. Гарри удивленно поднял брови: зелье не давало ей ответить.       "Ты пытаешься сказать "нет", но не можешь. Почему?" Не слишком продуманная реакция на ситуацию, но это ожидаемо, он не мог продумать все заранее. Он думал принести пергамент и попросить ее ответить на заранее написанные вопросы, но тогда это было бы слишком похоже на уголовное дело, слишком формально. Эта идея сразу же испортила ему настроение - слишком холодная и черствая.       Она вздохнула с облегчением, когда он позволил ей объяснить. "Думаю, сомнительно, что это было продиктовано интересами моей семьи. Она всегда держалась в стороне от дел моей семьи и всегда была строго профессиональна. Я не думаю, чтобы она изменила эту позицию сейчас, хотя какая-то часть меня должна верить, что это возможно, так как я не смогла ответить "нет"". От безэмоционального ответа у него по позвоночнику побежали мурашки.       Разумный ответ.       "С самого начала, это ты хотела пойти на Святочный бал со мной или тебе поручил это кто-то другой?"       Может, она и не могла выражать эмоции голосом, но язык ее тела был полностью ее собственным. Ей не хотелось отвечать на этот вопрос прямо, но она все равно ответила. "Мне приказали".       Гарри вздрогнул, хотя умом он догадывался, что так оно и есть, но все равно было больно слышать такое. "Кто?"       Она заерзала на своем месте, и Гарри подумал, не думала ли она, что он будет задавать ей только вопросы вроде "нравлюсь ли я тебе?" или "действительно ли ты хочешь со мной встречаться?", а не ту линию вопросов, с которой он начал.       "Мои родители узнали, что ты посещаешь уроки с Лакруа, и потребовали, чтобы она все устроила". сказала она ему.       "С какой целью? Почему Лакруа пошла на это? Если ты не знаешь, порассуждай сама". Он был холоден и безжалостен к ней в своих вопросах. Она вызвалась сама, и Гарри относился к этому как к настоящему допросу, как к возможности узнать как можно больше от человека, который, возможно, работает над целями, с которыми он не согласен.       Она склонила голову, прежде чем ответить, и держала ее в таком положении, не решаясь смотреть в глаза. "Они узнали о твоей связи с Блэками, а поскольку ты Мальчик-Который-Выжил, знаменитый сам по себе, они хотели, чтобы я подобралась к тебе поближе. Лакруа хотела сохранить меня в качестве своей ученицы, а я хочу, чтобы мне позволили продолжать заниматься балетом. Родители грозились забрать меня и отлучить от балета, того, что я люблю больше всего в жизни".       Гарри нахмурился в ответ: даже Лакруа была вынуждена играть со его жизнью ради политических целей. Неужели она с самого начала направляла его на это или она была искренне заинтересована в том, чтобы помочь ему?       Гарри чувствовал, как бьется сердце в груди, слышал пульс в ушах. Он думал, что готов к этому. Ему казалось, что это все равно что надеть длинные штаны, дополнительный свитер и накинуть тяжелую зимнюю куртку с капюшоном, чтобы защититься от стихии в холодный день. И хотя этого было бы достаточно для ветреного зимнего дня, на который он рассчитывал, этого было бы даже близко недостаточно для того, чтобы оказаться в центре Антарктиды, на глубине Марианской впадины, на которую погрузилась эта ситуация.       "Ты действительно хотела пойти со мной на свидание или тебя заставили?" Суровость его голоса соответствовала его непреклонной решимости узнать как можно больше об этой ситуации, в которой он сейчас оказался.       Наталья открыла рот, чтобы ответить, но с губ не слетело ни слова. Зелье мешало ей сказать то, что она пыталась донести до него. Она отчаянно смотрела на него, пытаясь сказать что-то, но снова слова снова не выходили.       Он видел, как она смирилась, побежденная зельем, и ответила ему. "Меня заставили".       Эмоциональный удар был настолько тяжелым, что он ощутил его воздействие физически. Он проглотил обиду, которую чувствовал, - зелье не будет действовать вечно, и он собирался сражаться дальше.       "Когда Лакруа велела взять тебя в партнеры для Святочного бала? Ты сказала мне, что твои родители не знают, это правда?"       "Я не знаю, когда именно, но мои родители узнали об этом после того, как ты начал заниматься, но не думаю, что это было сразу. Мои родители поставили ультиматум: мы занимаемся вместе или я больше не учусь в балетной академии. Я не говорила им, что мы пойдем на бал вместе до самого бала, они сами поставили мне ультиматум и узнали о том, что я выполнила его, только из утренних газет".       Гарри хмыкнул: тогда она не солгала, а просто растянула правду, чтобы намеренно ввести его в заблуждение.       В его голове творилось что-то неладное, он не мог ясно мыслить и не был уверен, куда двигаться со своими вопросами дальше. Ну, это не совсем так. Он знал, какие вопросы ему нужно задать, но боялся их ответов. Допрос уже был болезненным, и если все что было между ними было игрой, то это его раздавит. Но если это была игра, почему она добровольно согласилась на то, чтобы ее поставили в такое положение, чтобы она выдала эту схему? Это была отчаянная уловка, чтобы продолжить манипуляцию, или способ показать, что несмотря на то, что поначалу между ними не было искренних отношений, теперь они есть?       Рациональная часть его разума не думала, что это западня. Но та его часть, которая выросла в условиях эмоционального насилия, эмоционального пренебрежения, не хотела рисковать, чтобы услышать такое. Лучше было быть в неведении, чем знать, что он всегда был для нее лишь пешкой.       Нет, решил Гарри про себя, я хочу выйти за рамки своего воспитания и своих травм, учится быть самим собой, и не находится постоянно в плену эмоций.       "Я нравился тебе до Святочного бала, романтически или как-нибудь еще? Если да, то расскажи подробнее". На этот раз это он не смотрел на нее. Он задал вопрос, но не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. Если бы она взглянула на него и рассмеялась, что он ей никогда не нравился, он не был уверен, что смог бы справиться с этим.       Если бы он поднял глаза, то увидел бы, как Наталья просияла. Это был именно тот вопрос, на который она надеялась, что сможет ответить. До этого вопроса ее настроение было подавленным. Предыдущие были поставлены так, что она не могла подсластить свои ответы и сказать: "Да, меня заставили пойти с тобой, но я так рада, что они это сделали! Это было лучшее, что они когда-либо делали для меня!", как ей хотелось бы это сказать. Однако сейчас мяч оказался на ее поле, и она собиралась разыграть его и переломить ситуацию.       "Да!" решительно ответила она, ее голос все еще был монотонным, но сама она оживилась и придвинулась ближе к нему. "Именно здесь, в этом парке, когда мы начали узнавать друг друга. Я ненавидела, факт того, что меня подталкивали к очередному свиданию. Я ненавидела, что меня заставили что-то делать, под угрозой отнять что-то, что мне нравится. Но я не лгала тебе во время наших прогулок. Мне нравится, что настоящая я тебе нравлюсь. И ты мне нравишься, Гарри, не Мальчик-Который-Выжил, не потенциальная политическая связь с семьей Блэков. Ты мне нравишься, и я захотела пойти с тобой на бал, как только начала узнавать тебя получше". Она уселась прямо перед ним и теперь обнимала его. Она ожидала, что это будет тот самый момент, когда она докажет, что все было по-настоящему, и он снова ей поверит. Ее руки обвились вокруг него, но он не обнял ее в ответ.       Наталья отстранилась от объятий и посмотрела на него. Он не был воодушевлен, как она думала. Он бесстрастно смотрел на нее, застыв на своем месте.       "Ты что, не слышал меня? Ты мне нравишься. Я согласилась, потому что хотела быть с тобой. Я знаю, что ты, должно быть, не доверяешь мне, именно поэтому я предложила эту идею, чтобы доказать, что ты мне действительно нравишься".       Гарри по-прежнему не реагировал, на его лице было пустое выражение.       В его голове звучал настойчивый голос. Постоянное сомнение в том, что даже сейчас она играет с ним. Он думал, что сыворотка правды решит эту проблему, но этого не произошло. Слизнорт был прав: хотя это зелье и работает, его применение ограничено, а показания, полученные с его помощью все еще не достоверны на сто процентов.       Он вздохнул, вырвавшись из своих мыслей: "Понравился бы я тебе, если бы не был Мальчиком-Который-Выжил, регентом Блэк и главой дома Поттеров?".       Наталья попыталась сказать "да", но, хотя ее губы шевелились, она не смогла произнести это вслух. Она повесила голову и не стала встречать его взгляд. Из ее глаз потекли слезы, и она сглотнула. Гарри застыл на месте, он надеялся, что она сможет ответить утвердительно. Он хотел, чтобы она ответила, и когда она пыталась это сделать, он был в восторге. Воодушевление сменилось болью, когда она не смогла заговорить. Как бы ему ни хотелось отвести взгляд от несущегося поезда, несущегося к обрыву, он не мог. Его тело не реагировало.       Наталья со слезами на глазах сжала губы, а затем разомкнула их в форме буквы "о". Никаких звуков больше не было.       Внимание Гарри снова переключилось на нее, он сосредоточился на ней, его желудок снова подпрыгнул от глубины, в которую он погрузился. "Расскажи подробнее, объясни почему да и почему нет". Может быть, все это не было уловкой?       Наталья сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, она только что была уверена, что лишилась последнего шанса быть с Гарри, а вместе с ним и со своей карьерой танцовщицы, когда те слова снова не вырвались наружу. Она взяла себя в руки, замедлила учащенное дыхание и вытерла слезы с глаз. Какое же, должно быть, зрелище, подумала она.       "Я хочу сказать "да", потому что ты мне нравишься, ты сам, как и я тебе нравлюсь, настоящая. Я - твоя негодница, ты - мой дурак". Ее широкая улыбка контрастировала с монотонной подачей. "А "нет" потому, что если бы ты не был регентом Блэк, Поттером или, возможно, просто знаменитостью, то мне, Павловой, никогда бы не позволили встречаться с тобой, полукровкой-англичанином". Она одарила его кривой улыбкой.       Это так утомительно, подумал про себя Гарри. Поездка на американских горках. Должен ли он продолжать задавать вопросы? Сколько времени осталось у зелья? Казалось, что это продолжается уже несколько часов, но это не могло быть правдой. Ее голос все еще был чужим для него, лишенным переливов и тепла. Он исходил из ее рта, но это был не ее естественный голос, все еще неестественный.       Он надавит на нее, получит еще несколько ответов, а потом поразмыслит над всем этим. Все происходило так быстро, и тоска по родителям снова накрыла его. По людям, которые могли бы посоветовать и помочь справиться с этим бременем. Хранилища и бумаги Блэков были в полном беспорядке. У Поттеров было для него наследство, но не было очевидного пути, как им воспользоваться. Он никогда ничего не понимал о финансах и о том, как вести дела.       Эти мысли не помогали, он мог разобраться с этим позже, сосредоточься на настоящем. Если бы он позволил себе думать обо всем, что происходит в его жизни, он бы перегрузился. Темный Лорд, смертельный турнир, политика, интриги, финансы, друзья, старые и новые, и Слизерин. Черт, даже все эти ритуалы заставляли его волноваться. Он следовал по пути и хорошо продвигался, но правильно ли он поступал? Кому он мог довериться, чтобы помочь? Слизнорт был новым знакомым, и он слишком мало знал об этом человеке; у Сириуса были хорошие намерения, но жизненные выборы этого человека были крайне неудачными. Римус - дядя, которого никогда не было рядом с ним, может быть, и был самым уравновешенным, но он был таким отрешенным.       Нет! Вернемся к этому разговору, вернемся к Наталье.       "Ты видишь нас вместе в перспективе?" мягко спросил он, его психика была измотана.       "Да. Мои родители одобрят этот союз, и я сомневаюсь, что кто-нибудь еще, кого они мне предложат, понравится мне так же сильно, как ты. Я пока не могу сказать, что люблю тебя, но я влюбляюсь в тебя". Теплые слова подняли его настроение, но сейчас он был эмоционально истощен.       "Твоя семья стремится заключить союз со мной или использовать меня?" Он спросил, оставив эти вопросы открытыми, у него больше не было сил искать хитроумные способы, чтобы загнать ее ответы в рамки.       Она слегка рассмеялась на этот вопрос. "Они точно будут пытаться использовать тебя, пусть и будут счастливы просто союзничеству. Надейся на лучшее, готовься к худшему, построй беспроигрышный сценарий и никогда не проиграешь. Это один из столпов подхода Павловых". сообщила она ему об этом.       "Ты сохранишь мои секреты от своей семьи?"       "Да, хотя, возможно, мне придется кое-что разгласить, чтобы они не подумали, что я от них что-то скрываю. Я смогу полностью прекратить это, лишь когда выйду замуж и возьму твою фамилию".       Гарри знал, что должен расспросить об этом подробнее, попытаться прижать ее к стенке и посмотреть что будет, но ему казалось, что это того не стоит. Это должны были быть отношения, а не математическое уравнение, в котором все переменные решены и учтены. Он покачал головой.       "Ты планируешь быть честной и откровенной со мной?" В вопросе не было никакого нажима, он просто устал.       "Да, конечно", - она сократила все пространство, которое оставалось между ними на скамейке.       "Чего ты больше всего хочешь в жизни?" спросил он, его собственный ответ всегда был в его сердце. Он бы с удовольствием оставил все это позади, стал никем, влюбился и жил в каком-нибудь простом доме, работал на обычной работе и был счастлив со своей женой и семьей. Именно этого он хотел больше всего; но его судьба стремилась к тому, чтобы у него никогда не было такой возможности. Это была мечта, не более, и совершенно недостижимая.       "Танцевать". прошептала она. "Я бы все отдала, чтобы только иметь возможность танцевать, я люблю балет, и это то, чего я хочу больше всего в жизни".       "Балет?" спросил он, вспоминая ультиматум, который поставили ей родители. Будут ли они использовать это против них, пользуется ли она ситуацией, чтобы получить то, что любит больше всего в жизни. Он заметил изменения в ее голосе – действие зелья подходило к концу.       "Да".       Не было сделано ничего очевидного, чтобы обозначить конец расспросов. Они оба знали, что действие зелья закончилось, и оба молчали, размышляя о том, как прошел разговор.       "У меня есть еще одна тема, о которой я хотел бы спросить". Его глаза не осмеливались встретится с ее. "Об этом я читал у одного очень... консервативного... автора". Его щеки стремительно приобретали красный оттенок.       "Таааак..." ответила она, растягивая одно слово, недоумевая по поводу его внезапной застенчивости и смены темы.       "Если что, я не прошу этого". Он сказал, пунцовея лицом.       Наталья не была уверена, что видела его таким смущенным раньше. В последнее время он был так спокоен, даже во время эмоциональных качелей ранее. Что могло заставить его так взволноваться, недоумевала она.       "Не просишь о чем?" Она наклонила голову, пытаясь понять, к чему все идет. Только что у них был тяжелый разговор, и, казалось, все прошло хорошо. К чему он вел?       "У меня просто нет родителей, чтобы спросить..." удрученно пробормотал он, игнорируя ее вопрос.       Она быстро обняла его. "Все в порядке, даже если это будет неловко или обидно, я не буду сердится. Ты можешь мне доверять". Она ободряюще улыбнулась ему, пока его глаза искали в ее глазах искренность.       Он кивнул, а затем сглотнул. "Я читал... Я читал, что, когдадевушкатеряетдевственностьонасоздаетсвязь…". Звуки вылетевшие из его рта, были совершенно неразборчивы.       "Я не поняла, - она схватила его за руку, - можешь повторить это медленно, Гарри?" Она изо всех сил старалась звучать как можно более обнадеживающе.       Гарри кивнул, не сводя глаз с ее лица, и попытался повторить. "Я читал, что когда девушка теряет девственность, это создает некую связь". Она быстро моргнула и даже не дернула лицом: "И что это важно для хороших отношений в магических браках..." Его уши горели, а лицо не было бы более красным, даже если бы он сейчас лежал с температурой.       Она начала хихикать, румянец украсил ее щеки.       Гарри был застигнут врасплох между двумя резко контрастирующими реакциями на хихиканье Натальи. Во-первых, он начал смеяться вместе с ней, радуясь, что она разрядила напряженную обстановку и это было ее ответом на его неловкость. Второй же эффект от ее смеха... Он забыл что частью того, почему она ему так нравилась была ее неописуемая красота. И она раскрывалась полностью, когда она была счастлива.       Когда она взяла себя в руки, то ответила.       "Это, хм, очень консервативная точка зрения. Сейчас почти никто в это не верит". Она не смогла сдержать очередной приступ хихиканья.       "О, меня воспитывали не волшебники, и я никогда не слышал об этом, пока не прочитал ". заявил он, все еще немного смущаясь.       "Должно быть, это была очень старая книга. Сейчас ее можно встретить только в одной из тех самых разновидностей фантастики, что существуют в наше время". Видя его непонимающее лицо, она ввела его в курс дела. "Ну, знаешь, такие дрянные романчики, где герой спасает девушку и добавляются всякие магические штуки, чтобы сделать их отношения особенными, романтичными, по-настоящему глубокими и нежными". Она облегченно рассмеялась, увидев выражение ужаса на его лице. "Узы девственности, узы души, узы рабства, узы вейл, несчастные случаи с зельями, магические связи разума, совместное использование магии друг друга, узы эмпатии и всевозможные безумные способы для пары героев получить что-то более глубокое, чем просто обычные отношения. Это лишь верхушка айсберга для подобного бреда. Довольно много людей читают подобные вещи". Она просветила его.       "Люди читают это и получают от этого удовольствие?" Глаза Гарри расширились, а брови попытались дотянуться до волос. "Я поверю тебе на слово". Он сказал ей скептически, не веря в это.       Она хихикнула, прижавшись к нему, и переместилась так, что стала сидеть лицом к нему, прежняя поза стала для нее немного неудобной.       Гарри задумался над тем, что она сказала. В записях Салазара это значилось как констатация факта. Не было никаких размышлений о том, есть ли связь или нет, она была, и точка. Гарри внутренне рассуждал, не является ли это еще одной вещью, которая больше не является определяющей.       Сегодня большее внимание уделялось чистоте крови, прослеживанию своей магической линии на несколько поколений назад. Чем старше твои магические корни, тем лучше ты, очевидно. Разговоры о кровных чертах теперь не существовали, а фамильные предрасположенности, казалось, и вовсе исчезли. Гарри так и не узнал, какая магическая родовая черта была у его предков Поттеров, но он знал, что у Блэков был шанс стать метаморфом.       Это не было тем, на что ему стоит тратить время сейчас, но было бы интересно услышать современную точку зрения по этому вопросу.       Из размышлений Гарри вывел голос Натальи.       "Как ты в последнее время? Мы мало общались", - спросила она, меняя тему.       "Что ты имеешь в виду?" спросил он, пытаясь удержать себя от подозрений относительно мотивов ее вопроса.       Она ткнула пальцем в его грудь. "Я имею в виду, как ты, например, как у тебя дела? Как прошел твой день вчера и даже сегодня?"       "Ты правда хочешь знать?" спросил он, сомневаясь, что она действительно хочет услышать это.       "Конечно, я хочу знать о тебе как можно больше. Подобные вопросы мои родители задают мне каждый день". сказала она ему.       " Если ты хочешь это услышать... конечно, я могу тебе рассказать, наверное".       Наталья показала, что так и есть.       "Ну, на самом деле я не знаю, что тебе рассказать. На самом деле не было ничего слишком сумасшедшего, и это кажется странным, люди обычно не спрашивают меня о том, как прошел мой день". Гарри рассказал ей.       "Почему нет?" спросила она, ошеломленная.       Она взяла его за руку и ласково сжала ее. Затем она начала потирать большой палец взад-вперед в утешающей манере. Она позволила своему теплу сделать все, что нужно, - она была рядом с ним.       Гарри высвободил прижатую руку и подняв ее над головой, приобнял ее плечо и притянул к себе, в привычные ласковые объятия в общественном парке, на их скамейке.       "Это связано с тем, почему тебя ни разу не обнимали, пока ты не оказался в Хогвартсе?" Наталия спросила вкрадчиво, так тихо, что это был не более чем шепот.       Гарри слегка дернулся, услышав ее вопрос. Наталья чувствовала, как учащается его пульс.       "Да." прошептал он.       Она решила подвинуться ближе. Объятие однойй рукой уже не было достаточным. Она уперлась руками в скамью и приподнялась так, что оказалась сидящей боком у него на коленях, а ее ноги вытянулись к дальнему концу скамьи. Ее бедра были перпендикулярны его бедрам, а туловище повернуто так, чтобы быть как можно ближе к параллели с ним. Она обхватила его руками.       "Тебе не нужно рассказывать мне сейчас. Когда ты будешь готов, я буду здесь, я выслушаю ". Сказала она ему, нежно говоря на ухо.       Его руки обвились вокруг нее, он положил голову ей на плечо и глубоко вздохнул.       "Спасибо." пробормотал он ей в плечо.       

***

      Остролист и перо феникса, его старая верная палочка, которая помогла ему пройти через многое. К сожалению, его проблемы не решались с помощью палочки. Тем не менее он держал ее в руках; было приятно держать ее и пользоваться ею.       Он направил палочку на камень, размером не больше, чем пространство между двумя самыми большими костяшками на его среднем пальце, и толкнул его. Плоская поверхность камня заскользила по поверхности Черного Озера. Он наблюдал за тем, как он подпрыгивает: Un, deux, trois, un, четыре раза, прежде чем погрузиться в воду.       Он заметил еще один камень, более подходящий по форме для его целей. Он слевитировал его и послал по тому же маршруту. Un, deux, trois, un, deux, trois, шесть блинчиков, вполне неплохо.       Он взял на вооружение свой план по использованию магии, чтобы сделать с ней все, что только можно, и все невербально и без особых движений палочки. Это была еще одна задача, для которой он теперь использовал магию. Он и раньше играл здесь, на озере, и с палочкой у него уже получалось лучше, чем руками. Его нынешний рекорд был девять блинчиков.       Это было место, куда он мог прийти и подумать. Ему нужно было время для отдыха. Если бы ему пришлось выбирать между тем, чтобы разобраться со Слизнортом, потом с дядями, а затем допросить Наталью или снова пройти через Святочный бал и бал Делакур, он бы каждый раз выбирал последнее. Раньше он никогда бы не выбрал появление на публике, но вся эта драма и интриги были просто кошмаром.       Гарри всегда был человеком, который доверял своей интуиции, но сейчас он не был уверен. Дамблдор всегда казался таким надежным, дедушкой, с которым он ему хотелось проводить больше времени. Гарри знал, что директор был более доступен для него, чем для большинства других студентов, но могло быть и еще лучше.       Сириус, о котором он так хорошо думал на третьем курсе. Они поймали крысу, и он собирался уйти от Дурслей и жить с ним, как и хотели его родители. А потом реальность вновь показала свое лицо, политика и ужасная система правосудия, и все рухнуло и сгорело.       Именно на этом, четвертом, году обучения, на четвертом курсе с откровенным заговором с целью его убийства, он сорвался. Он чувствовал, что ему следует быть более справедливым, что он должен дать Рону и Гермионе шанс вернуться с распростертыми объятиями. Но он просто не хотел этого. Было бы так легко вернуться в гриффиндорское общежитие и забыть все, чему он научился. Его мысли зашли в тупик, и он продолжил сидеть на небольшом валуне, уставившись на озеро, желая, чтобы его разум очистился, и ответы пришли сами собой. На нем была его теплая мантия, так как в Шотландии все еще на дворе был январь.       Он не знал, сколько времени просидел так, глядя на воду. В какой-то момент он услышал шаги позади себя. Он повернул голову, не сходя со своего камня, и увидел Флер. Одетая в стандартную форму Шармбатона, она выглядела совершенно неподходяще для такой погоды.       "Флер?" позвал он ее.       "'Арри!" взволнованно сказала она. "Я искала тебя".       "Как ты узнала, что я здесь?" Он не думал, что кто-то мог бы догадаться. Он вернулся в Хогвартс после встречи с Натальей и просто побрел по тропинке вокруг Черного Озера, без определенной цели. Он был глубоко в раздумьях, и его тело привело его сюда на автопилоте.       "Месье ‘Агрид, он сказал мадам Максим, когда я была с ней. Ну, он сказал, что ты прошел через ворота, но не пошел в замок, так как он отправился искать тебя там". Сказала она, грациозно двигаясь к нему. Она дошла до того места, где он находился, и достала из кармана покрывало. Оно должно было быть зачарованным, так как в ее униформе не было кармана такого размера.       Она расстелила его на земле и с изяществом опустилась на него коленями. Постучав по пустому месту рядом с собой, она жестом пригласила его присоединиться к ней.       Гарри сел на него, сдвинув ноги вместе и влево, опершись на правую руку, чтобы не залезать ботинками. Одеяло было теплым на ощупь.       "Оно заколдовано не пачкаться и быть теплым. Ты можешь сесть нормально".       Гарри услышал это и решил усесться, скрестив ноги. Флер сдвинулась с места, теперь она придвинула свое тело к нему, а ее голень коснулась его ноги. Она ничего не говорила, просто примостилась рядом с ним и смотрела на озеро.       Наконец-то Гарри сказал что-то, чтобы нарушить тишину. Молчание вовсе не было некомфортным. Наоборот, она каким-то образом понимала, что ему нужно отдохнуть, и он это ценил.       "А тебе не холодно в этом?" Слова Гарри о ее гардеробе встревожили Флер. Она просто смотрела вдаль, погрузившись в свои личные мысли.       "Non, моя одежда зачарована. Это дорого, но стоит того, чтобы выглядеть хорошо, не так ли?"       Гарри закатил глаза. "Ну если ты так говоришь". Она улыбнулась ему в ответ.       "Ты не против, если я спрошу тебя кое о чем, возможно, это покажется странным вопросом". Он был немного нерешителен, вопрос сам пришел к нему в голову, и он был немного странным, но у него была цель.       "Что за вопрос?" Она повернула голову, чтобы удобнее было смотреть на него.       Гарри вздохнул, прежде чем ответить: "Ты говоришь, что я тебе нравлюсь, и мне интересно, если бы тебе пришлось выбирать между мной и Габриель, кого бы ты выбрала?"       "Почему ты об этом спрашиваешь?" Это был явно не тот вопрос, которого она ожидала, она откинулась назад и странно посмотрела на него.       Гарри пожал плечами: "Можешь не отвечать". Он нахмурился, зеркаля ее взгляд.       Она сузила глаза и наклонила шею вперед: "Non, все в порядке. Ты мне нравишься, ‘Арри, но я люблю ma jolie petite soeur. Я бы умерла за нее. Я бы выбрала ее". Ей не очень хотелось отвечать, ответ ведь должен быть очевиден, так почему он спрашивает об этом?       "Конечно, и я на это не обижаюсь". Он одарил ее ободряющим взглядом.       "Если бы мы поженились, ты бы выбрала меня, а не ее?" Гарри снова наблюдал за водой, не глядя на нее, когда спрашивал.       "Если бы мы были женаты?" Она повторила часть вопроса, начав свой ответ: "Моя maman  сказала мне, что когда ты выходишь замуж за мужчину, вы объединяетесь и создаете новую семью, вы будете растить и рожать детей вместе, и твои приоритеты должны быть в первую очередь направлены на вашу новую семью. Я верю в то, что сказала мне моя maman, я вижу, как хорошо ей и папе вместе. Но я надеюсь, что мне не придется выбирать, и я выйду замуж за человека, который тоже полюбит мою сестренку". Все время, пока она говорила, она внимательно наблюдала за ним. Он смотрел куда-то вдаль, но явно слушал. Когда она объясняла ему концепцию создания новой семьи вместе, в его глазах появился слабый проблеск счастья.       "В какой момент происходят изменения? Когда от знакомства и заботы друг о друге переходят к любви и преданности человеку выше всего остального?"       Вопросы стали для нее немного более осмысленными, но Флер чувствовала, что упускает тот кусочек, который ставит все по местам. Он спрашивал ее о чем-то, косвенно связанном с этими вопросами, но она не знала, о чем, и что послужило толчком к их появлению.       "Может быть, когда обручаешься? Именно тогда вы даете друг другу обещание". Она рационализировала это за него.       "И ты думаешь, что чувство будет постепенно нарастать по мере того, как вы будете встречаться, пока не дойдет до того момента, когда это станет подобным поклонению друг другу?" Во всех его вопросах чувствовалось уныние, меланхоличный подтекст, который она не могла объяснить.       "В этом есть смысл. Я никогда не встречалась всерьез и не была помолвлена, так что не могу говорить наверняка".       Гарри просиял от ее слов, от первой части того, что она только что сказала. "Спасибо, Флер". сказал он ей и положил руку на ее колено.       "Я рада, что могу помочь, 'Арри, но я не знаю, в чем я помогла". Ее ремарка заставило его тихонько рассмеяться.       "Не смотри на меня так. На самом деле ничего особенного". Он быстро сказал. "Я просто думал обо всем, что происходит в последнее время. Твои слова дали мне надежду, вот и все". Он улыбнулся ей, полная улыбка озарила его лицо.       "Знаешь, пока ты здесь со мной, я думал кое-что показать тебе". Он увидел вспышку интереса в ее глазах: "Хочешь узнать что?". поддразнил он.       "Oui!" Она тут же села, вернувшись в положение на коленях, спина выпрямилась, а руки легли на коленки.       Гарри потянулся к своему мешочку, в который он положил спящую Обнимашку - она не любила холод, - и достал одну из своих самых ценных вещей. Он передал свою мантию-невидимку Флер.       "Manifique (Чудесно)!" выдохнула она, ее глаза выпучились, а руки забегали вверх-вниз по материалу. "Она в таком хорошем состоянии. Я никогда не видела ни одной в таком состоянии. Должно быть, она стоила очень дорого!" восторгалась она.       "На самом деле совсем наоборот. Это семейная реликвия".       Ее голова снова поднялась от мантии. "Non, c'est impossible. (Нет, это невозможно)" сказала она с полным недоверием. Она внимательно смотрела на него, ища намеки на сарказм или шутку.       "И это еще не самое невероятное. Я показываю тебе это, потому что мне нужна помощь. Я не очень понимаю, как такое возможно, и надеялся, что ты поможешь мне разобраться".       Флер кивнула и продолжила проводить руками по мантии.       "Давай я надену ее, и мы посмотрим, сможешь ли ты меня обнаружить". Флер передала мантию обратно ему. Гарри встал и надел его, начав с капюшона. Как всегда, он исчез из виду.       Флер достала свою палочку из розового дерева. Она произнесла заклинание обнаружения человека Гоменум Ревелио. Она посмотрела на свою палочку в полном недоверии. И повторила свои действия, получив тот же результат.       Гарри снял мантию. "Попробуй еще раз". сказал он ей.       " Гоменум Ревелио " Она произнесла заклинание в третий раз, на этот раз оно показало присутствие Гарри, теперь, когда он снял мантию.       Ее губы едва разошлись, и вылетело слово, которое одновременно заключало в себе ее реакцию и описание ситуации "Incroyable! (Удивительно)".