Нам (не) нужна помощь

Евгений Котов боялся влюбляться. Да, ему уже сорок, но за плечами развод с человеком, которого он действительно любил и с которым серьезно думал прожить всю оставшуюся жизнь. Это сейчас он успокоился и понимает, что силой никогда не удержать, и если так вышло, что Саша его больше не любил, то что он мог сделать. Бороться? А зачем? Чтобы испортить отношения и себе, и бывшему мужу окончательно и начисто угробить даже воспоминания о счастливом некогда браке? Евгений, пожалуй, мог только работать, в очередной раз спасая армейских мальчишек и девчонок от прелестей жизни на ледяной планете. Холодными вечерами, если не было вызовов или дежурств, рубился в приставку в Доме офицеров, чаще всего с неженатыми коллегами, из которых женщины сочувствующе кивали, что мужики козлы, а мужчины парировали, что дамы… дамы. До драки не доходило, смеялись обычно, потому что Евгений Юрьевич Котов так-то разделял и то, и то мнение. Козел Саша ушел от него к… даме Кристине. Как в мелодрамах нулевых прям имечко, и чтоб сразу не понравиться! Сочувствия к Евгению Юрьевичу добавляло и то, что Саша был военным. Не медицинской службы, а конкретно внутренних войск, но все равно. Значит, не имел даже отговорки, что задрала однообразная гарнизонная жизнь. Хотя многих и это не задирает. Нового… знакомого, Игоря Селезнева, мотавшегося с бывшей женой-военной по галактике несколько лет, ведь не задрала. — Сильно переживал? — спрашивает «новый знакомый», с которым Женя сейчас кормит богомола, с интересом шевелящего усами. — Не подумай, что я жалуюсь, — Игорь слегка усмехается и проводит ладонью по убранным в хвост волосам. — но мне в свое время было трудно. — Зато вы не ругались с женой. Сам же рассказывал, что все… тихо прошло. — Жене не очень хочется лезть в историю чужого развода, но если уж зашёл разговор о бывших, то что же. Его с ума сводили упреки Саши, хотя развод Евгений не затягивал и съехал при первом же удобном случае. Правда, когда развод наконец оформили, оба неожиданно поняли, что ссориться им теперь и не из-за чего. И в прошлом осталось очень много общего. Оставаться в одном гарнизоне небольшой планеты обоим было трудно, так что оба, не сговариваясь, оформили рапорт о переводе. — Лучше бы ссорились, так было бы… понятнее, — Селезнев поворачивается к нему, опирается спиной на стену, а Евгений в очередной раз думает, что Игорь — красивый. Особенно с этой алой лентой, перехватывающей волосы. Неожиданно мягкий свет мобильного больничного помещения делал его младше на несколько лет, а чуть недоуменное выражение лица довершало с чуть ли не юношей. — а то слишком… сложно. Мы ведь толком о разводе и не поговорили, а надо бы. Игорь Селезнев так-то не юноша, а отец его пациентки. После службы на ледяной планете Евгения по рапорту отправили на пустынную. Тяжёлая промышленная оборонка сменилась на химическую, пейзаж с уныло серо-белого на уныло серо-бурый, а к петлицам инженерной части и внутренней охраны добавились знаки химических войск. Не так давно среди ребят с «химическими» петлицами появилась Алиса Селезнева, и Евгений Котов многое бы отдал, чтобы и она, и ее сослуживцы, вчерашние школьники, к нему за пластырем бегали и поддерживающим курсом препаратов адаптации. Конечно, в сбитых в кровь ступнях или поехавшего от перегруза организма нет ничего приятного. Но это можно лечить и вылечивать. А лечить смерть Котов ещё не научился. Он малодушно думает, что рад, что сержант Селезнева выжила. Он не знал бы, как смотреть в глаза профессору Селезневу и его бывшей жене, матери Алисы. Кстати, да, подполковник Исаева… Евгений не был идиотом. Евгений понимал, что он боится сильнее привязаться к этому красивому, доброму человеку, во многом, из-за его Киры Людвиговны и ее Весельчака У. — А сейчас легче? Просто вы с Кирой… ну вроде бы… — Евгений расстёгивает молнию военной офиски и смотрит на Игоря, слегка улыбаясь. Он понимает, он знает, что хочет спросить совершенно не то, но кто он, черт возьми, Игорю такой?! Их даже друзьями назвать нельзя, симпатия может сойти на нет, а со своей Кирой Людвиговной профессор Селезнев прожил несколько лет. И исключительно проблема подполковника Котова, если он считает, что Игорю нужно быть с ним, а не с Кирой. — Жень, тебя я интересую, или моя бывшая жена? Что мы с Кирой? — Игорь смотрит с лёгким недоумением, и Евгению кажется, что даже богомол в клетке считает его идиотом. — Извини, но… — Евгений уже сам не знал, что нес, но останавливаться было нельзя. — но она на тебя так смотрит. Она и ее Весельчак, оба. Глазами недоенной коровы, прости уж за резкость. Возможно, это не мое дело, но я сам таким был в свое время. Я знаю, как это. Евгений действительно знал. Избавляться от старых чувств было необходимо, нужно, но очень больно. Нет, конечно, Кира Людвиговна больше смотрела на свою Алиску тем особым взглядом матери, у которой чуть ребенка не отняли навсегда, но Евгений замечал и другое. Как потерянно, ранено даже немного Кира смотрит на бывшего мужа. Это была не молчаливая просьба о помощи, не попытка получить поддержку, подтвердить надежду, что с дочерью все будет хорошо. Нет. «Посмотри на меня. Я здесь, заметь меня. — говорил этот взгляд. — За что ты так? Посмотри на меня, пожалуйста. Я…» А ещё был Весельчак У. Евгений ничего против ефрейтора группы особого реагирования не имел, совсем напротив, но тоже замечал, как У смотрит на Игоря. Евгений хотел в свое время сказать, что всё ещё любит Сашу, но не говорил. А что хотели сказать Кира и ее Весельчак, он не знал. Да и не должно этого его волновать! Никак не должно, хотя обидно будет, если первый человек, на которого он после развода серьезно посмотрел, а не так, на вечер развлечься, на месяц повстречаться, всё-таки выберет не его. Хотя, если… — Я не понимаю, о чем ты. — голос Игоря нарушает неловкое молчание, заставляя Евгения вскинуть глаза. — У нас ребенок болен, естественно, что… — Нет, я о другом… — А это уже глупо. — Евгений должен обрадоваться, но Евгений пугается неожиданно холодного тона. — Я не хочу обсуждать сейчас Киру и её пирата, и я уверен, что ошибаешься, но даже если это так. — Игорь заминается на секунду, по лицу пробегает странная, непонятная тень, он хмурится, словно думает о чем-то плохом. Ничего радостного в этом выражении лица, но Жене кажется, или он на секунду увидел, как чуть не дрогнули у Игоря в радостной улыбке губы. Но это так и осталось «чуть». Игорь улыбается. Тепло, мягко и только ему. — то Кира — умная женщина. Я думаю, она понимает, что ничего из наших отношений уже не выйдет, даже если вдруг остались какие-то чувства. Тем более, если речь ещё идёт о Весельчаке, я несколько раз говорил… Ладно! Ей просто сейчас очень тяжело. И ее Весельчаку тоже. Вот и… смотрят. — Но мне показалось… — Может быть, — Игорь неожиданно резок, а пальцами что-то набирает на дисплее наручных часов. — но это не имеет никакого значения. Не имеет. Хочешь, покажу кое-что. — Игорь вдруг оживляется, смотрит испытующе. — Психологию до сих пор считают лженаукой, но мне она помогла после развода. Я злился ужасно, не понимал, почему она Весельчака выбрала, а не меня. Чем я хуже?! Обидно было до чертиков, что я ее ждал, как идиот, хотя мог бы жениться или хотя бы найти себе кого-нибудь. Нет, я не поступил бы так, но все равно… За дочку обидно. Понимаю, что ни она, ни пират ее не виноваты, но тогда не до анализа было. Совсем. Сам был как ребенок, у которого игрушку отняли. А мне посоветовали читать стихи. Ерунда такая, знаешь. От меня жена ушла, а я стихи. Но помогло. Я себя понял, ее понял. Что просто так иногда получается, и в этом даже ее придурошный пират не виноват. Как понял, сразу так легко стало! И началось с «Я вас любил…», а закончилось… — Коль вышло так, что женщина не любит, — подхватывает Женя, и Игорь кивает. — Именно. Поэтому и нет. Это было слишком долго, и я… Игорь мог не продолжать, Женя все понял и так. Слишком долго боролся с самим собой, слишком долго выдирал человека из сердца, выковыривал общие воспоминания. Слишком долго наступал на горло собственным чувствам, чтобы здороваться хотя бы без примеси горечи на языке. — Тут должна была быть фраза: «А сейчас мы звоним бывшим и посылаем их нахуй». Прости, я просто… — Евгений смутился, но мягкая улыбка Игоря успокаивает. Он не имеет права ревновать, они пока никто друг другу, но Женя тянется к Игорю и знает, что это взаимно. — хочу, чтобы все было по-нормальному. — Что «все»? — немедленно переспрашивает Игорь и придвигается чуть ближе. Улыбается уже не мягко, а хитро скорее и кладет руку на чужое колено. — Я подумал, что между нами может что-то быть. — Евгению сорок, Игорю сорок пять, но они оба ведут себя, как сопливые мальчишки. Хотя так оно и есть. У Жени хотя бы развод был три года назад, а до него хоть какой-то брак и отношения, а у Игоря с одиссеей его бывшей супруги не было и этого. Но у них все может получиться, Женя знал это. — И правильно подумал. — Игорь осторожно касается пальцем чужой щеки. — Мне бы хотелось этого, очень. — А как же моя служба, гарнизоны… — Я привык. Везёт мне на военных, подполковников… А у меня дочери уже двадцать, представляешь, может, внуки скоро будут. — Игорь успокаивающе сжал чужую руку. — Я хочу быть с тобой. Я хочу хотя бы попробовать. Женя тоже хотел. Женя первым целует чужие губы, проводит ладонью по собранным в хвост волосам, борясь с желанием распустить алую ленту. Все идёт правильно, как нужно. И он правда думал всякую ерунду. Какая Кира Людвиговна сейчас, Господи! Хотя, конечно, ее было очень жалко.