Веди себя хорошо и не трогай рубильник

      «Забавно, — сказал он похоронным тоном. — Именно тогда, когда ты решаешь, что хуже быть уже не может, перед тобой внезапно открываются новые горизонты».

© Дуглас Адамс, «Автостопом по Галактике»

      Родись на свет путеводитель для заблудших на дне собственного подсознания, там обязательно написали бы о правиле из трех «н»: ничего не ломать, ни с кем не трендеть и ни в коем, блядь, случае не влезать в теологические дискуссии с мутной версией себя самого в процессе беспощадной попойки.       — Я вот чего не пойму… — Крооли хлопнул стаканом. Талискер щедро плеснул на столешницу. — Если Он хотел, чтобы я портил жизни…       — Она, — веско перебил Кроули.       В отсутствии физического тела захмелеть было сложно, но от загула по никогде голова гнала кругом, и мыслил он не яснее своего оппонента.       — «Она»?.. — брови Крооли медленно поползли вверх.       — Слышал когда-нибудь этот… Божий Глас? В смысле, он ж такой… такой женский, не думаешь?       Кухня у Крооли проклята однозначно. Не потому что принадлежала демону, а потому что была стандартная, средней руки. В три часа ночи такие настраивают на идиотские разговорчики.       — …а может у Господа глас, ну, просто взял и слетел?       — В смысле «слетел»? — не смог взять в толк Кроули.       Крооли пробормотал себе под нос, что как-то раз раскошелился и купил дорогущий современнейший пылесос, который должен был говорить выдержанным мужским голосом, но настройки постоянно слетали, и комментарии по поводу оставленных черти где носков отпускало то миленькое сопрано от стюардессы звездного лайнера экстра-класса, то сочный бас Дарта Вейдера.       В ответ Кроули честно уверил, что если бы у него оставляли носки черти где, он бы тоже перешел на сочный бас Дарта Вейдера.       — Я хочу сказать, может, настройки божьего голоса… — пытался объяснить Крооли.       — Думаю, Она управляет своими настройками лучше, чем пылесос.       — Или Он. Или, господи, блин, Они.       — Точно, точно, Они.       — Сын, Отец, Дух Святой…       — Или Мать…       С двери холодильника улыбался магнитик-луна.       — …нет, мы не будем залезать в эту степь, — поморщился Кроули.       — Не будем, — внял его новый знакомец. — Но… правда. Я имею в виду… разве не дурную концепцию Он… разве не дурная это концепция — земной демон? Тебя подсылают к людям и говорят портить им жизни, но ты ведь… ты постоянно сталкиваешься со всеми этими людьми… и в конечном итоге просто неимоверно их жалко.       Он обалдело опустил лоб на стакан. И промыкал:       — Они же такие бедные придурки. Только и делают, что страдают и выбираются из порочных кругов. И что-то изобретают. Все время. Пылесосы, колонки… все эти книжки…       Он махнул рукой в сторону подоконника, заваленного стопками книг.       — …и ради чего, чтобы массово сдохнуть спустя шесть тысяч лет?       — Тупая какая-то идея, — согласился Кроули. — Они только придумали Интернет.       Крооли поднял замученный взгляд. На лбу у него, как мишень, продавился кружок от стакана.       — …я не хочу Армагеддон.       — Надо же. А столько энтузиазма транслировал, когда вы трепались на кладбище.       — А… эм… — смутилось так называемое орудие Армагеддона. — Я просто, знаешь ли, не хотел их расстраивать. Хастура, Лигура, всех ребят.       — Расстраивать? — не поверил ушам Кроули. Лично он любил расстраивать Хастура, Лигура и ребят (желательно будучи вне зоны досягаемости Хастура, Лигура и ребят).       — Ну… это долг, и… я просто подумал. Что если раз в жизни у меня что-то выйдет, что-то действительно важное… Тогда, может, они меня примут? Ты не подумай, что я там какой-то изгой, просто…       — М. Не. Никогда б не подумал.       Знакомая расстановка приоритетов. Пускай и иное переложение.       «Мне… мне это не нравится точно так же, как и тебе, — сведя от усердия брови, силится объяснить пьяный ангел. — Но я уже говорил, мне не… мне нельзя неповин… не делать то, что приказано».       — …хуа-а-а, я не знаю, это такая ответственность, — Крооли запустил пальцы в русые лохмы, вцепился до побелевших ногтей, по-ребячьи зажмурился, закачался. — Что теперь делать прикажете?       Кроули думал о том, что, вероятно, делать особо ничего не придется.       — Может, само рассосется, — попробовал подбодрить он. — В смысле, человечество удивительно любит существовать. Продолжать существование, причем дурацкими методами. Может, они попросту перепутают сопляков.       — Что?..       — Щас поясню, — Кроули порыскал взглядом по кухне. — М-м… есть у тебя какие-нибудь мелкие шарики? Пара штук.       — …шарики?       — Ну или горошины там, не знаю. Что-нибудь мелкое, что угодно.       Растерявшись еще безнадежней, Крооли извлек из кармана блистер валокордина и сыпанул на стол две таблетки.       — У нас два младенца, — объявил Кроули. — Один — человеческий, сын посла, другой — Антихрист. Накрой человеческого стаканом.       Стакан послушно накрыл человеческого сопляка, то есть таблетку.       — Стакан — это мать. Его мать. Послица. Посольша… неважно. План, знач, был таков: забрать у послицы ее новорожденного шкета и тайком подпихнуть ей Антихриста. Что может быть проще, ага?       Крооли кивнул.       — Только хрен, — сморщившись, брякнул Кроули. — Вы не учли непредвиденные обстоятельства.       — Какие?       — Еще один стакан, — тон вышел наглухо похоронный. — Еще одна таблетка.       — Хочешь сказать, в больнице может рожать какая-то женщина помимо…       — …да.       Крооли вытряхнул третью таблетку и тоже накрыл ее стаканом.       — Забирай у этой новой женщины шкета, — велел Кроули, — и пихай под нее таблетку-Антихриста.       — Но с чего бы?       — Обычное распиздяйство.       Под стакан, символизирующий непредвиденную обычную женщину, был подпихнут Антихрист (Враг Рода Человеческого, Разрушитель Миров, Ангел Бездны, Великий Зверь, Отец Лжи, порождение Сатаны и таблетка).       — А родного ее ребятенка куда? — спросил Крооли. — Ну, обычного.       — Под послицу.       — А пос… лицинового?       Кроули ненадолго завис.       — Куда-нибудь выкинь.       Брови Крооли снова поползли вверх, потом спустились обратно и насупились. В глазах проступила осоловелая трезвость знаменитого чучела.       — Хочешь сказать, мы провороним Антихриста. Потому что его заберет обычная женщина. А мы, как придурки, будем приглядывать за обычным шкетом в доме посла и готовить его к Армагеддону, — заключил он и недоуменно сощурился. — Что за чушь? Не в трагикомедии же живем, в самом деле.       Кроули был уверен, что именно там. Этот мир создан Богом и заселен человечеством, а значит, гроза могла прыснуть невовремя, время могло лихорадить, сам он мог носить другое имя, вести себя как дебил и водить Ситроен, но Антихриста все равно проворонят и Армагеддон пойдет кувырком. Потому что Бог очень любит смеяться.       — Ты никогда не задумывался о том, почему из всех принципов движа Вселенной, распознанных человеком, Она наиболее тащится по закону Мёрфи?       Крооли сгреб таблетки и проглотил все три разом. Поперхнулся, прикрыл рот ладонью и до слез, скрипуче и глухо закашлялся — в лад с глухим скрипом храповика. Больное время шатнуло от свежего приступа, краски расплавились, и Кроули ощутил, как его вместе с красками несет под колеса.       Ни в коем, блядь, случае не влезайте в теологические дискуссии с мутной версией себя самого, ведь пострадает не только третья «н», — написали б в путеводителе для заблудших. — Прощайтесь и с первой «н» тоже: вы обязательно что-то сломали.              

* * *

             Неладный скрип растворился в жужжании мотора. Мигнул остров жизни и заработал — засопел тесной теменью ситроеновского салона. В окнах пролетал ночной лес и куски развалюшных заборов. Блики придорожных фонарей полоскали землистое лицо Крооли. В руль он цеплялся так, будто висел на нем прямо над бездной.       — Здорóво, — подал голос Кроули.       — Тень?!       Кроули заподозрил, что попал во временную петлю, потому что какого рая Ситроен, Крооли и малой Антихрист сошлись в одной точке бытия снова.       — Что он тут делает? — тон вышел обритым и строгим, потому что Кроули начинал паниковать, а когда он паниковал, то становился непробиваемым (его очко ужималось до радиуса сечения нанотрубки). — Что гребаный Антихрист делает на твоем заднем сидении?       Младенец непостижимо был здесь: задумчивый, тихий, в новых пеленках. Пялился, не моргая, мутными зенками в потолок.       — …я его, вроде как, стырил, — пробормотал Крооли. — Из Тадфилда.       — Что?!       — Ты сам рассказал мне, что их перепутали! Отдали Антихриста в обычную семью, а обычного шкета — послу…       — И ты решил поменять их обратно?!       Тачка пронеслась над окружной — въехала в Лондон.       — Я думал над этим неделю, — в голосе Крооли всплыли знакомые нотки: попытка защититься, обида, жалоба и намек на упрек. — Ходил к матерям, когда они еще лежали в больнице, смотрел на детей, сомневался, не лучше ль оставить как есть…       — Конечно, над было оставить как есть! Сопляк вырос бы в человеческой деревеньке под влияньем сплошных людей, сам бы стал человеком и послал бы к хренам Армагеддон. Ты ж не хотел конца света?       — И сейчас не хочу! Но если я пущу все на самотек, то это получится, что я все ж таки всех предам, понимаешь?..       Умудриться же надо: неделю таскаться в роддом, никак не решаясь поменять пиздюков, дождаться, когда менять будет поздно, потому что семьи развезут детей по домам, и только тогда наконец-то решиться!       — Не понимаю, — буркнул Кроули. — Но начинаю понимать…       — М?       — …как ты проебал Атлантиду.       Путь до особняка семьи Даулингов прошел в красноречивом молчании.       Ситроен повернул к Риджентс-парку. Изящные трехэтажки скатились в царство причесанных изгородей. Виллы всяческих дипломатов, черный забор в завитушках…       Туда.       Они стопорнулись у дворового фасада. Крооли заглушил машину, выдохнул, вышел, поправил пиджак и с видом единственного спартанца, прущего на персидскую армию, полез на забор.       — Ты правда планируешь менять шкетов?.. — уточнил Кроули.       — Да! Да. И ты меня не остановишь       — …тогда ты забыл Антихриста.       Крооли благословил сквозь зубы вселенную, скатился с забора, метнулся к своему Ситроену; вернулся с малышом на плече. Бросил вверх ногу, свободной рукой подтянулся за металлический прут. Отчаянно запыхтел, съезжая подошвой с гладкой завитушки.       — Может, используешь чудо?       — Да. Да, разумеется, — пробормотал Крооли, скользнул на землю и щелкнул пальцами. Прутья мягко разошлись. — Прост, как бы сказать… давно ждал случая по-человечьи прорваться на базу. Как Джеймс Бонд.       — Джеймс Бонд бы прорвался на базу с ракетой-носителем, а не носителем… памперсов.       Носитель, спасибо, молчал. Рентген-глаз луны отстраненно умывал газон излучением. Будто опасаясь попасть в поле небесного зрения, Крооли крался по ветвящим теням.       — Я, конеш, понимаю, что в пятнадцатом веке расположение теней играло серьезную роль, — съязвил Кроули. — Но в двадцать первом мы смотрим на расположение камер.       «Джеймс Бонд» дернулся, смачно хлопнул себя по лбу и поспешил приглушить глазки камер под крышами служебных строений.       — Боже, спасибо! Если б не ты, я бы точно… в общем, очень предупредительно с твоей стороны.       Кроули тихо вздохнул.       — Это на автомате. У меня был рассеянный друг.       «Кроули, Кроули, боже мой, я немного напутал с гостиницей в Вифлееме, и Мария рожает божьего сына в каком-то хлеву, как думаешь, волхвы сильно рассердятся?»       Повинуясь очередному чуду, щелкнул замок за окном, и створка поплыла вверх. Крооли забрался в гостиную торсом, не дыша положил Антихриста на ковер и сам дополз внутрь.       — Сюда, — прошипел Кроули, уплывая к лестнице. В доме ощущалось не только людское присутствие. Три, четыре, шесть очагов темной силы стлевали поблизости, перед зарей подразмякшие, полусонные. Сторожили ребенка, чтоб не дай дьявол что…       …они и представить не могут. Чтобы представить то, что сейчас происходит, надо обладать, блядь, особым мышлением.       — Ты не думаешь, что когда предки проснутся, а в люльке чуток другой шкет, они что-нибудь заподозрят?       — Дети меняются, — упрямо возразил Крооли. — Это им свойственно.       Он приоткрыл дверь в спальню и тихо-тихо туда заглянул. Американский посол храпел, свернувшись калачиком. Спиной к нему спала его жена Гарриет в обнимку с ребенком. Должно быть, пыталась укачать сына и ненароком сама задремала.       Крооли озадаченно навис над супружеским ложем, примеряясь, как бы забрать у мамаши не того малыша и подпихнуть ей того, чтоб она не проснулась. Ювелирный, прям сказать, фокус: и чудом-то может не выйти!       Он перехватил Антихриста в левую руку и правой осторожно попробовал выковырять человечьего шкета из материнских объятий. Момент щемящего напряжения…       «…уронит», — обреченно осознал Кроули.       Человечье дитя выскользнуло из хватки — Крооли едва поймал мелкое тельце бедром и прижал к себе. Ребенок взревел. Второй ребенок взревел. Гарриет резво вскочила и подкинула в рев дровишек.       — Что за мужик?! — посол выдернул пистолет из подушки. — Гарриет, твой любовник?!       — Беги, идиот! — проорал Кроули.       Бахнул выстрел. Под возмущенный вой Гарриет Крооли рванул к окну, чудом снес раму и выскочил на свободу — споткнулся о воздух, за воздух схватился темными крыльями. Разбуженный дом моргал окнами света. Крооли метался, как драный паникующий голубь, каким-то образом отхвативший пару приемных цыплят.       — Ты нахрена взял двоих пиздюков?! — кричал Кроули своему бедолажному клону, но тому было не до причинно-следственных связей.       Крооли свернул крылья, шлепнулся на сиденье Ситроена, чудом завел, вжал педаль газа. Дети пищали у него на руках, а сам он, остолбеневший, бледно-зеленел, трясся губами и в ужасе пялился в летящий впереди скат дороги. В зеркале заднего вида чернели машины секретной службы. Предрассветную тишь раздирали визги сигнализации. Конечно, смертные вызвали копов: проникновение на частную территорию — не говоря уж о том, что кое-кто умудрился похитить сына посла США!       Кроули не был в такой феерической жопе с последнего Армагеддона.       — Жми на газ, тебя догоняют!       Когда Крооли удалось разомкнуть челюсть, он сообщил, что гнать быстрее двадцати миль в час в центре Лондона — акт весьма безответственный.       — Может, еще старушку подберем по дороге?! — взвыл Кроули. — Клади шкетов и жми на газ, я сказал!       В визги сигнализации вклинился бой копыт. Подразмякшие темные силы наконец-таки собрались и пустились в погоню за своим лордом. На пылающих адских скакунах, разумеется, потому что кого в Преисподней заботит, пятнадцатый сейчас век или нет!       — Говорил я им завести автопарк, — проворчал Кроули.       Крышу Ситроена отчетливо смяло копытом. Перед Ситроеном тормознул демон на черном коне, конь вставал на дыбы… Крооли, ни жив ни мертв, в панике оторвал от руля руки. В Кроули вдарило осознание: или он берет эти руки в свои, или…       Он спешно всосался в своего двойника. Ошалело выкрутил руль, проехал на паре колес — и рванул далеко за сто миль.       В новообретенных глазах волнилось и мельтешило. Новообретенное тело трясло. Он впервые захватывал живое существо, а Крооли, Крооли… ощущался как идеально подогнанный под его задницу электрический стул. Внутри Крооли бесконечно жалило кучей разрядов. В нем вообще невозможно сидеть!       Справа по борту настиг демон на скакуне, спереди надвигался полицейский вертолет. Поле зрения размыло с концами. Кроули стиснул зубы и сготовил для щелчка пальцы, сквозь лихорадочный жар слушая, слушая, пытаясь расслышать момент и схватить за хвост время. Это ж легко: раз почуешь — научишься навсегда, как с ездой на велосипеде.       Время не стопорилось. Пальцы щелкали вхолостую…       — Блядь!       …тачка кувыркнулась на лестницу и кубарем плюхнулась в реку. Кроули и младенцев отнесло к двери, он держал их, орущих, как идиот, а в голове скрежетало разрядами.       Стоило прорвать скрежет чистым отчаянием, героической волей и матерными конструкциями, как бешеной силой машину подбросило вверх. Вода с хлюпаньем разошлась, извергая помятый Ситроен, помятого Кроули-Крооли и ревущих антихристов.       Лучше бы зрение размывалось и дальше, потому что Лорд Вельзевул, с похоронной физиономией стоявший посреди разодранного асфальта, был зрелищем малоприятным.       До самого Князя Ада дошло. Твою мать.       Вельзевул сжал ладонь, и Ситроен, словно жалкая шавка, опустился перед ним на колеса. Дверь у водительского сиденья, нет, не открылась — ее сорвало той же бешеной силой.       «Фак…» — успел выдать мозг.       — Ты какого рая похитил Антихриста? — голос Вельзевула вздребезжал раздраженными плотоядными мухами. — Ж-ж-желаешь сорвать Армагеддон?!       — Нет!.. — вякнул Крооли, на дрожащих ногах вылезая из машины. Кроули и заметить не успел, как этот мерзавец перехватил управление телом.       — …оспади, нет, ваше лордство, никого я не похищал, вот он, смотрите… — Крооли дернул левой подмышкой, в которую был намертво вжат человеческий сын. — Ой, то бишь не этот, вот этот… — он, захлебнувшись, продемонстрировал правильного Антихриста. — Тут, п-нимаете, ошибочка вышла, детей п-перепутали, я их по-тихому хотел поменять…       — По-тихому?       Вельзевул красочно покосился на полицейские тачки, наводнявшие берег Темзы. Полицейские вертолеты, наводнившие небо над Темзой. Черные форды секретной службы американского атташе, черных скакунов Преисподней, агентов, спешившихся демонов, журналистские бусы и тетку с микрофоном, самозабвенно вещавшую в камеру.       Дурацкое сердце Крооли взбило ядерной резью. К горлу подкатил комок рвоты. Кроули мог упасть, захлебнуться блевотиной, но в нос и разинутый рот хлынули мухи, набили его до предела и прижарились к трещине. Голова закружилась колесами.