И всё пламенем горит

— Так чего же ты всё-таки хотел-то? — Не знаю… Может отдых душе устроить. Праздник нужен душе! Праздник! Я его долго жду! к/ф «Калина красная»

      — То есть ты хочешь сказать, что ничего не помнишь? — Эскель уже битый час пытался разобраться с чертовщиной, которая разразилась в деревне. Спрашивается, почему вся возможная ерунда вдруг решила концентрироваться именно в тех местах, где оказывался ведьмак с его личной пушистой проблемой.       Но вместо логического ответа мужчине оставалось смотреть на то, как Ив старательно пыталась воскресить все возможные воспоминания о прошлой ночи. После их столкновения на опушке перед домом старосты, девушка еще долго отплевывалась от перьев, пусть их там уже и не было. А потом, стоило ей принять человеческий облик, прополоскала рот раз двадцать колодезной водой. Зрелище было презабавное.       — В сотый раз повторяю, что я вышла подышать воздухом, а потом… проснулась в курятнике! — этот разговор уже начинал подбешивать Ивори настолько, что в полумраке амбара на Эскеля уже довольно давно с гневом уставилось два горящий янтарных глаза. — Это ты у нас тут ведьмак, так реши эту загадку, — а вот теперь она вела себя хуже ребенка, что делало работу ведьмака в разы сложнее. Вообще-то он планировал получить хоть немного информации о бестии, которая сотворила настоящую вакханалию в округе.       — Тебе кто-нибудь говорил, что из-за тебя может разыграться настоящая язва? — если бы не тот факт, что Эскель был мутантом, общение с Ив принесло бы ему не только мигрень, но и не затухающие приступы чистейшей ярости. Возможно, он бы давно ее придушил, чем очень сильно бы облегчил себе жизнь. Но вместо этого он продолжал с ней беседовать и наблюдать за тем, какой несносной оказывалась его собеседница.       — Очаровательно, — девушка с многострадальным стоном откинулась на мягкий тюк сена и прикрыла глаза.       Складывалось ощущение, что она вообще не спала, а треклятая вялость во всем теле только подтверждали это. И это, не говоря о паршивом привкусе во рту! Она как будто облизывала куриный помет и жевала перья! Впрочем… Ив этому бы не удивилась, ведь по итогу ни одна курица не была найдена мертвой. Они просто в диком ужасе разбежались по деревне.       Тишина повисла в амбаре, пусть и была она не такой уж и напряженной. Ведьмак бы скорее поверил в то, что девица уснула и больше не будет испепелять его своими змеиными глазищами. Но стоило ему только кинуть короткий взгляд в сторону Ив, как он понял… бестия все еще злилась и параллельно с этим не прекращала попытки восполнить свои провалы в памяти.       — Вспомнила! — на мгновение взгляд золотистых глаз снова стал человеческим. А лицо Ив озарилось счастьем, будто обрывки ночных «странствий» могли спасти кому-то жизнь. — Там был женский силуэт! — почему-то картинка казалась Ивори размытой, будто она все еще была до ужаса пьяна в тот злосчастный момент. — Я почти на все сто уверена, что это была полуночница, — с деловитым видом девушка закинула ногу на ногу и чувством собственного удовлетворения улыбнулась.       И, возможно, Эскель бы и воспринял слова «хорька» всерьез, если бы не тот маленький факт, где дети и грызуны в радиусе мили не посходили бы с ума. Это походило на массовое безумие, в течении которого никто не руководил собой, а на утро напрочь забыл обо всем, что делал.       За последние только несколько часов ведьмак наблюдал картину того, как довольные коты носились за лениво переваливающими крысами, а родители чуть ли не пинками загоняли своих чад или на принудительную работу на огороде, или в дом.       Досталось всем, кроме расхитительницы курятников, которая сейчас больше походила на объевшуюся сметаной кошку. Она грелась в лучах солнца, что попадали через небольшой окошко над воротами в амбар. И превращали Ивори в сущего ангела со всей этой копной сияющих золотых волос. Как жаль, что внешний вид мог быть настолько обманчив.       Возможно, если бы не тот факт, что Ив зачастую заставляла Эскеля сходить с ума, а его мысли то и дело возвращались к идее убить несносное, но прекрасное чудовище, он бы мог соблазниться на ее невинный образ. Даже после того, как видел золото ее чешуи и блеск хищных глаз.       Особенно именно в такие моменты, когда девушка выглядела беззаботной, а на ее персиковых губах играла слабая и умиротворяющая улыбка. Они казались мягкими, податливыми, отчего все мужское естество ведьмака напоминало о себе. Да, мутации сотворили с ним такое, чему сложно было позавидовать, однако не лишили природного голода при взгляде на женщин.       — Мы обязательно разберемся с этим, — и сначала Эскель даже не понял, о чем говорила Ив, на мгновение посчитав, что она отвечала на его похабные мысли. Но потом он понял, что бестия говорила о местном чудовище. Если это чудовище вообще существовало.       А ведь сегодня в деревне должно быть и без того шумно. Предстояло празднество Ламмаса. И из-за этого, насколько Эскель мог видеть, жители деревни вытаскивали на улицу деревянные столы из корчмы, собирали скамьи на быструю руку из досок и пней, а молодые девицы, собирая высохшее белье, напевали под нос веселые песенки. Казалось, что ночные шутки судьбы воспринимались сельчанами как детские шалости.       Ведьмак же в этом не был так уверен, ведь видел то, как лицо его знакомой то становилось мрачнее, то снова светлело. Не говоря уже о том, что выглядела Ивори совершенно не выспавшейся. Так еще и ее предположение о полуночнице.       Совершенно бредовое, к слову!       Любой ведьмак, даже самый неопытный мог сказать, что поведение деревенских совершенно не вязалось со способностями обычного духа убитой женщины.       — Нет, это не полуночница, — прошептал мужчина, смотря на то, как Ив боролась со сном. Ее веки с каждой секундой тяжелели все сильнее. Не говоря уже о том, как замедлялось ее дыхание, а сердце становилось спокойным. Сам же Эскель продолжал сидеть неподалеку от девушки, все еще пытаясь понять, что же приключилось. Мало кто из бестий мог внушать свои желания стольким живым существам, да еще и разным.       Но ему хотя бы обещали заплатить, если он разберется с тварью. И снова цена была очевидно мала, ведь, в чем Эскель был уверен, стоит ему копнуть чуть поглубже, как природа местной бестии будет куда более опасной и сложной, чем могло показаться на первый взгляд.       И снова Ивори была втянута в поделки чудовища, что никак не покидало мыслей ведьмака. Если бы он верил в судьбу, то посчитал бы не только их встречу предначертанной свыше, но и решил бы, что жизнь несчастной заведомо боги-шутники сделали такой непростой.       Словно говорили: вот тебе ведьмак для помощи, но целой будет твоя удача. Эта мысль заставила Эскеля усмехнуться. Нет, безумие явно начало захватывать его, иначе он бы не думал о такой ерунде.

***

      Ив проснулась, когда шум в деревне стал просто невыносимым. Люди забыли про все свои дела и уже готовились праздновать Ламмас, почивая и восхваляя Живию. И пусть подношения были не столь величественны, но каждый человек в этот день надеялся увидеть Королеву полей. По поверьям, она принимала облик прекрасной девы и благословляла на будущий богатый урожай. А что еще нужно было в деревне? Лишь бы еды хватало на всех, и война не ступала на порог.       — Ты стал угрюмее, чем до того, как я уснула, — лениво потягиваясь, Ивори не торопилась вынимать из волос палочки соломы.       В какой-то момент ей даже показалось, что мимо амбара прошмыгнули две юные девушки, которые искоса поглядывали на Эскеля. Не то, чтобы это сильно удивляло. На взгляд Ив, ведьмак был вполне хорош собой, несмотря на шрам, оставленный на его лице. Но люди… большинство из них презирали подобных этому мужчине. А девицы зачастую просто хотели испытать свою судьбу.       — Слишком шумно, чтобы искать чудовище, — Эскель поднялся на ноги, после чего потянулся. Кажется, в этот момент у него звучно хрустнула спина, будто он не менял позы с самого утра.       — Именно поэтому нам ничто не мешает присоединиться к ним, — видать, долгий сон сказался на Ивори очень даже благотворно, отчего сейчас она была более чем добродушна и готова влиться в толпу громких и суетливых людей. — Пойдем, — девушка схватила ведьмака за руку и слишком уж настырно попыталась выволочь его из амбара. Настолько, что кроме его хмурого взгляда, не смогла больше вызвать никакой другой его эмоции. Ведь мысли Эскеля все еще возвращались к утренней катастрофе в лице детей и крыс. И к кому он относил Ив — это еще была большая загадка.       — Незнакомцев не любят на деревенских кутежах, — мужчина продолжал упираться, из-за чего у Ивори не получалось заставить его сделать хотя бы один малюсенький шаг в сторону уже ломящихся от скромных яств столов. — Ты и так привлекла много лишнего внимания.       — Чьего? Только твоя ведьмачья задница знает, что я и есть тот самый злосчастный хорек, — девушку так и подмывало ущипнуть мужчину. Но вместо этого она уже думала о том, как бросит Эскеля в гордом одиночестве, а сама окунется в яркое празднество этой ночи. Как песни и музыка вкупе с выпивкой вытеснит из ее головы целый воз беспокойных и тревожных мыслей. И если раньше там ютился только лихо с цветастыми картинками убитых им людей, то сейчас к этому примешался привкус куриц и головокружительное забвение.       — Если бы знал кто-то еще, тебя бы уже пытались сжечь на костре, — недовольно хмурясь, Эскель все же поддался натиску несносной девушки и вышел из амбара. Ее изящные пальчики продолжали цепляться за его руку, будто Ив думала, что ведьмак вновь спрячется в амбаре, как черепаха скрывается в своем переносном домике. Тут же в нос ведьмака ударил соблазнительный запах зажаренной на костре свиньи, в ушах зашумел треск дров, а перед глазами замерцали яркие пятна, коими были платья местных девиц. Они бегали вокруг, плетя венки из всех возможных цветов. С разницей лишь в том, что основным оставались колосья пшеницы, которые, словно воспевая Живию, преобладали в украшении.       Живия…       А что, если ночной гостьей была именно она, ведь грызуны и дети не сделали ничего плохого, а просто досыта объелись? Только вот это предположение было почти таким же безумным, как и тот факт, что восторженная Ив, все еще тянущая ведьмака к столам, была золотым драконом.       — Тебе это так нравится? — за все те дни, что Эскель был знаком с Ивори, он впервые видел настолько живые эмоции на ее лице. Ее кожа будто бы светилась от счастья, а в глазах так и плясали отблески теплого костра. И вот тут-то ведьмак и задумался. Сколько же этой девушке было лет, ведь он не знал совершенно ничего о ней, кроме имени и совершенно безумно дурацкого характера. Ивори было для него незнакомкой, что свалилась на и без того больную голову и наполнила его жизнь абсурдностью и треклятой непредсказуемостью.       — А тебе нет? — широкая улыбка на мгновение заставила мужчину окаменеть. Ив перед ним выглядела совершенно юной и такой беззаботно очаровательной, что ведьмак и позабыл о том, через что пришлось этой девушке пройти за последние недели. Она была искренна и так невинна в эту секунду, что Эскелю захотелось вынуть свою руку из цепких пальцев Ивори. Он был охотником на чудовищ и не понимал того, как девушка могла продолжать хотеть находиться с ним рядом. С тем, от кого большую часть времени разило элексирами, мутагенами и кровью. — Переставай слишком много думать, — за считанные мгновения Ив приняла для себя решение — этой ночью она забывает об ужасах, что преследовали ее в этом мире.       Сейчас была только она, ведьмак под боком, толпа людей и непрекращающаяся музыка. Именно это позволило девушке наконец-то вздохнуть полной грудью и вот так запросто протягивать Эскелю лепешку с картошкой и укропом. От нее пахло маслом настолько жирным, что пальцы тут же покрывались блеском. Слишком вкусно, чтобы быть правдой.       «В случае чего я всегда смогу достать меч», — это была последняя мысль этой ночью, которая связывала ведьмака с его ремеслом. Ведь уже в следующее мгновение Ивори, заметив толику расслабленности на лице мужчины, потянула его к столам, за которыми играли в гвинт.       — Покажи, как играть, — сдерживая глуповатый смех, будто девушка была школьницей, которую впервые отпустили на вечеринку, Ив плюхнулась напротив грузного мужичка. И пусть брови его были насуплены, глаза казались добрым. Ну или по крайней мере, незнакомец не стал сразу же гнать в шею девицу, что явно не умела играть в карты. Он лишь раздал на них двоих и улыбнулся, заметив, как девчушка спрашивала у своего знакомого, хорошие ли это карты.       — Пойдет, — Эскель наклонился к Ивори, рассматривая веер карт, которые она разложила в руке. В целом, Ив даже бы могла выиграть, если у противника не были более сильные «бойцы», которых он мог бы противопоставить Ив. — Клади вот эту, — ведьмак показал, с чего стоило начинать.       И впервые ощутил то, насколько было прекрасно, когда новоиспеченная бестия безропотно его слушала и выполняла все, что он говорил. Было бы так всегда, и сейчас им бы не приходилось задерживаться в деревне с непойми каким обитающим чудовищем.       Конечно же, Ив проиграла, и даже этот проигрыш вызвал у нее смех. Гвинт, который она видела разве что только на видео, оказался куда более сложным, если вникать в него с головой. Но от этого партия с Дорином, как звали мужичка, не стала хуже. Девушка прекрасно провела время, да и «соперника» повеселила, пока он слушал рассуждения и мысли Ивори о тех картах, которые выкладывались на стол.       — Это было здорово, — откидывая за спину копну волос, девушка почувствовала, насколько ей было жарко — короткие волосики так и липли ко лбу. — Возможно, я бы поиграла еще, но как-нибудь потом, — а вот это было неплохой идеей, как считала сама Ив. Ведь если они продолжат путешествовать вместе, то у нее будет возможность научиться играть в гвинт так, чтобы обыгрывать Эскеля. Посмотрела бы она на него в этот момент.       — Я покажу тебе несколько хитростей, — губы ведьмака расплылись в улыбке, после чего он поднял со стола, за которым сидели хохочущие девушки, венок. Они были здесь как раз для того, чтобы каждый желающий мог воздать во славу Королевы полей. — Тебе пойдет, — и он водрузил свою «добычу» на золотистую макушку Ивори. И ей правда было настолько к лицу, что девушка стала походить на тех особ, что ходили под ручку с теми самыми аристократами, у которых зачастую Эскель брал заказы на чудищ в крупных городах.       — Я запомню, — чуть ли не по-детски яркая улыбка заиграла на губах девушки, после чего она потянула ведьмака к людям, что кружили вокруг костра под звонкую игру лютни. Музыка привлекала все больше сельчан. И каждый приносил с собой дары. Они складывались на отдельном столе, на котором в ряд стояли свечи. Так чествовали Живию, ждали ее прихода, молили о грядущем богатом урожае.       Ивори же хотела провести эту ночь так, чтобы забыть обо всем, что когда-либо было в ее жизни. Она молила о перерождении, о желании быть принятой этим миром и о том, чтобы никто не пожалеть о своем появлении здесь. Еще Ив вспомнила об отце… она молила о его благополучии, где бы он сейчас ни был.       Эскелю сначала показалось, что он заметил промелькнувшую тень в янтарных глазах девушки, насколько эта эмоции быстро исчезла с ее лица. Но когда «дракон» стала искать, чем же себя занять, понял, что ему не показалось. Слишком уж очевидно Ивори хотела отвлечь себя от бурлящих, словно убегающий из кастрюли суп, мыслей.       Задавать лишних вопросов он не стал.       А просто стал наблюдать за тем, как в отблесках костра золотистые волосы девушки вспыхивали каждый раз, когда она крутилась под переливы лютни. Местные девушки увлекли Ив в свой незамысловатый танец, совершенно не подозревая, что их новая знакомая, возможно, была даже опаснее той бестии, что таилась в деревне.       Ведьмак отошел в сторону, и только его взгляд не отрывался от изящного силуэта знакомой девушки, которая не прекращала двигаться. То и дело казалось, что она забывала, где была, а ее тело поддавалось некому незнакомым ритмам. Она была не от мира сего, выделялась на фоне бездумно хохочущих деревенских девиц. Удивительно, что это замечал только Эскель.       Одна баллада сменялась на другую, ночь становилась все жарче, несмотря на ночной прохладный вечер, а Ив в глазах ведьмака будто становилась для него совершенно незнакомым человеком. Раскрывалась для него с другой стороны, которая казалась вполне себе человеческой. Ивори была больше похожа на обычную девчонку, а не на злобного дракона.       — Так и будешь стоять в стороне? — сама же девушка то и дело находила глазами в ночной темноте угрюмый силуэт ведьмака. И, знаете, ей было от этого спокойнее. Легче радоваться и дышать, когда знаешь, что за тобой приглядывали.       — Это не для меня, — честно отозвался мужчина, пригубив из кружки отменной браги. В ней чувствовались кисловатые нотки яблок. То, что было нужно этой ночью. Но даже тут ему не дали насладиться этим от самого начала и до конца.       Ивори, кривоватенько усмехнувшись, выхватило кружку из пальцев Эскеля и в несколько глотков допила все ее содержимое. Тут же сморщилась. То ли от крепости напитка, то ли от той самой кислинки. Только вот и без того красные щеки девушки стали еще более яркими.       — Прекращай ерунду говорить, — протяжно вздохнув, Ив протянула товарищу по несчастью новую порцию браги, а вторую кружку взяла себе. Что она там говорила на кануне? Остановиться на двух? Что ж, ее «стоп» был несколько порций назад, а сейчас ей было откровенно все равно, что случится потом.       А «потом»… «потом» она ощущала под своей щекой мерным биением сердца.       Эскель проснулся наутро от того, что дышать становилось тяжелее обычного, а в глаза лезла то ли солома, то ли какая-то трава.       Проведя рукой по лицу, он понял, это были волосы. Мягкие и волнистые, которые лезли ему не только в глаза, но и рот. Осторожно убрав их, мужчина открыл глаза. А теплом, которое окутало его этим промозглым утром, за стенами амбара шел дождь, оказалась Ивори, которая, судя по всему, решила воспользоваться ведьмаком в качестве подушки.       А ее дыхание щекотало голый участок кожи на шее. Великая Мелитэле, ему нужно было слишком много сил, чтобы не… чтобы не что? Оттолкнуть Ив? Точно нет. Этого он хотел чуть ли не в самую последнюю очередь. И плевать хотел на то, что плохо помнил окончание прошлой ночи, ведь они все еще были одеты, хоть и штаны казались неприятно тесными в области паха.       — Еще слишком рано, — сонно забормотала девушка, явно почувствовав, что «подушка» начала елозить под ней. Ведьмак же, чуть ли не зачитав все известные ему молитвы, опустил голову обратно на солому. Еще действительно было рано, а в деревне царила тишина.       Тишина, которая прервалась несколькими часами позже громкими криками и грохотом…